Влюбленное черное сердце

Через два дня Яна давала полиции показания по поводу пропажи Вадима. Следователь пришел в старый дом, и они сидели за тем самым столом на кухне, под которым недавно лежало тело. Тут еще был Янин ректор, потому как по закону должен был присутствовать опекун. Яна старалась отвечать так, как ее научил перед уходом Пономарев, и в конце концов даже удивилась, насколько хорошо у нее получается играть страдания по поводу его пропажи. Девушка-студентка, проходящая практику, угостила ее кофе, надеясь поддержать. «Может, мне нужно было в Щукинское поступать?» - втайне гордясь собой, подумала Яна. Ей было тяжело возвращаться к конспектам и зубрежке. День, когда они сжигали в бочке тело Вадима, казался ей целой вечностью, не похожей на ее прежнюю жизнь. В сравнении с этой вечностью уроки были чем-то пресным, слишком повседневным, и порой Яне даже хотелось вернуться туда, в гараж, чтобы не видеть больше опостылевшей комнаты и стен надоевшего ВУЗа. Она не знала, зачем поступила туда. - Учи право, может, нас как-нибудь вытянешь из тюрьмы, - в шутку сказал ей как-то Вася. Но об уголовном праве пока не было и речи, они проходили совершенно другое. Пономарев больше не выключал Яне будильник, - потому, что она сама несколько раз повторила ему, что этого делать не надо, - и все же ей порой хотелось, чтобы он это сделал. Только совесть не позволяла Яне пропускать занятия. Становилось скучно. Рутинный круг одинаковых дел и событий разорвался, и влиться обратно не получалось. От этого Яна тайно страдала. Когда она перестала искать дружбы с однокурсниками, вдруг оказалось, что они сами ищут дружбы с ней. Яна не знала, что делать с этим. Она мягко отказывалась, когда ее куда-нибудь звали. Полина, Таня и другие девушки были хорошими людьми и подругами, но Яна знала, что уже не сможет быть с ними откровенна. К тому же, они все стали казаться ей какими-то пресными, обыденными, замерзшими в тоннах собственных установок и комплексов. «Вот до чего доводит дружба с укурками и психами» - мрачно думала она. Тем временем для нее открылась великая тайна того, что же Пономарев варил в тот вечер, когда посоветовал ей прочесть «Степного волка». В этот раз он точно так же поставил на огонь кастрюлю, в которой лежал череп. Череп нужно было долго вываривать – вначале просто так, затем с какой-то жидкостью, которую Пономарев хранил в стеклянной бутылке в холодильнике. - Это для белизны, - говорил он. Обрывки плоти уваривались в воде, плавали на поверхности, и в кастрюле оставалось нечто вроде человеческого бульона. В какой-то момент запах этого бульона даже становился аппетитным, хотя Яна постоянно напоминала себе о его происхождении, и мысль о том, чтобы попробовать, никогда не приходила ей в голову. Она часто околачивалась в комнате парней. Они не запрещали ей заходить когда угодно и брать любые книги. Оказалось, что Яна играет в ту же ММОРПГ, в какую играли они. - Я думала, вы РК, - сказала Яна, встречаясь с их персонажами для рейда. - Нет, мы не пэ-ка, - со смехом сказал Пономарев. – Мы хорошие. - Мы только в жизни пэ-ка, - добавил Бесхвостый. В тот же день, когда они снова сидели втроем в этой заваленной книгами комнате, Яна, не отрываясь от рейда, сказала: - Так лень завтра идти в универ. - Не иди, - одновременно сказали Пономарев и Бесхвостый. Яна посмотрела на них в задумчивости («Лечи его! Быстрей!» - закричал на нее Вася). - Не могу, - спешно меняя экипировку, пробормотала она. - Ты же на бюджете, правильно? Тебе должно быть все равно. - Нет, я не такая, как вы. Не могу просто так взять и бросить универ, - покачала головой она. – От этого зависит мое будущее. Зачем вы вообще его бросили? - Мы итак умные, - не задумываясь особо, сказал Пономарев. Он был слишком поглощен игрой. Яна осуждающе взглянула на него, забыла про зелье, и ее убили. - Блять, Яна, - сказал Бесхвостый. – Пономарь, беги, пока я его не сагрил. - Воскреси меня! - Погоди, - пробормотал Пономарев. – Мы добьем его, и я воскрешу. Когда они добили монстра, Пономарев применил воскрешение на ее персонаже, и, пока тот оживал, потянулся на стуле. - Идемте сегодня ночью со мной в «Чесс», - предложил он. - Что там делать? – спешно лечась, спросил Бесхвостый. - Я не играю сегодня, так что просто посидим. Пообщаемся с людьми. У меня купон на бесплатный коктейль, завтра заканчивается. - Один коктейль, - буркнул тот. - Я куплю тебе второй. Ян, идешь? - В ночное кафе? - Ну, бар. Кафе. Типа того, да. - Хорошо, - неуверенно сказала она. Была пятница, и о парах она не волновалась. Другое дело, что ей нечасто приходилось ходить по таким местам. Вечером, когда они стали собираться уходить, Вася критически взглянул на нее с софы. Он уже пятнадцать минут сидел там и зачем-то настраивал гитару. - У тебя нет чего-то покрасивее? - А это мне не идет? – растерялась Яна. Она была в джинсах и свитере. - Надень какое-нибудь платье, будет лучше… Зачем вообще вы, девушки, носите джинсы и футболки, когда вы можете носить платья? – недоуменно поинтересовался он. - Так удобнее… - Но в платьях вы лучше выглядите. Яна воздержалась от дальнейших пререканий, но ей все-таки пришлось надеть в тот вечер фиолетовое тонкое платье, потому что, как ей объяснил Бесхвостый, она выделялась бы среди других девушек в кафе. В таких коротких платьях она чувствовала себя стесненно. К этому фиолетовому платью подходили только одни, слишком открытые для такой погоды, туфли на каблуке. Пришлось идти в них, хотя с каблуками у Яны были даже более натянутые отношения, чем с короткими платьями. Кроме того, Пономарев заставил ее собрать волосы, и раскритиковал перламутровый лак на ногтях. Яна и не знала, что он может быть таким придирчивым к деталям. Андрей наблюдал за этим без особого удивления: для него это был обычный приступ легкого педантизма у Пономарева, которые он лаконично комментировал словом «доебался». «Chess» был своеобразным баром, где днем собирались ролевики, а вечером – любители танцев и караоке. Его особенность была в небольшой полукруглой танцплощадке, где по пятницам танцевали твист, латину, рок-н-ролл и прочие танцы. По этой причине здесь образовался довольно тесный круг постоянных посетителей, часть из которых была профессиональными танцорами, а часть – любителями. Тут часто проводили конкурсы. Некоторые пары выделывали дикие па, такие, что каждый в зале чувствовал себя малопластичным недомерком. Пономарев с Бесхвостым относились к той категории посетителей, которые приходили просто посмотреть. Вася играл тут по выходным, когда и караоке, и танцплощадка переставали функционировать, но со многими все равно оказался знаком. Он использовал свой купон на коктейль, чтобы купить Яне виски с колой, хотя та просила его этого не делать. Ей было по-прежнему неуютно. Атмосфера этого кафе была чужда ей. Сидя за столиком у стены, на диване, она сжимала колени и нервно оглядывалась. Ей казалось, что многие обращают на нее внимание, что в своем наряде она выглядит нелепо, хотя на самом деле неудобно себя чувствовала только она сама. - Попробуй, он вкусный, - сказал ей Пономарев. «Они спаивают меня» - отстраненно подумала Яна, но попробовала. Виски с колой были действительно вкусными. Парни смотрели на танцплощадку, где пять пар танцевали очень быструю румбу. - Как-то спонтанно мы начали этот марафон, - говорил кто-то в микрофон. – И все пары еще держатся… Ну ничего, все равно на этой площадке останется сильнейший! - Они очень хорошо танцуют! – удивленно крикнула Яна. - Не все. Толстушка сейчас свалит, спорим? Эти явно вообще не танцуют. И действительно, вскоре полная румяная девушка в блестящем черном платье и ее партнер, качая головами, спустились с короткой лесенки. Обуваясь, они тяжело дышали и улыбались. Буквально через двадцать секунд ушла и вторая пара. На площадке остались две пары, явно занимавшиеся танцами и знавшие о румбе не понаслышке, а так же маленькая худенькая девочка с таким же тощим парнем. Последние выбивались из сил, но еще держались. - Смотри, молодцы, - сказал Пономарев. Потом они вместе с Бесхвостым принялись кричать: - В розовом! Давайте! Жгите! - Маша! – крикнул Бесхвостый. - Какая нахуй Маша?.. - Это Маша Золовская, - сказал он. - Нет, это не Маша. Маша выше. - Она без каблуков. К сожалению, и эта пара вскоре сдалась. Девочка выглядела совсем маленькой оттого, что раскраснелась, у нее растрепалась прическа и блестели глаза. - Смотри, - буркнул Бесхвостый, встал со своего стула и начал протискиваться к ней. Через минуту Яна слышала со своего места, как он говорит ей в другом конце зала: - Привет, Маша… Дальнейший диалог заглушил голос ведущего. Пономарев внимательно наблюдал за этой сценой. - Черт, не отшивает его, - наконец вздохнул он. Потом позвал официанта и заказал Бесхвостому пиво. Это было логическим следствием из всего произошедшего. Бесхвостый и подошел к ней исключительно потому, что знал – если его предположение окажется истиной, Пономарев поставит ему пиво. Иногда, сильно напившись, они очень увлекались такими пари. По бессмысленности пока лидировал один очень старый спор, касающийся того, пролезет ли десертная ложка сквозь слив для воды в раковине или нет. Ложка не пролезла. Бесхвостый еще долго говорил с девочкой, и Пономарев потерял к нему интерес. - Так, остался Черевко с какой-то бабой и Ника Малина со своим парнем, - пробормотал он. – Даже и не знаешь, кого поддерживать. Но Яне приглянулся тот, кого Вася называл Черевко. Это был парень среднего роста с бородкой и очень красивой подтянутой фигурой. Так что она стала тайно болеть за него. Когда с победоносным видом вернулся от Маши Бесхвостый, пара Черевко как раз выбилась из сил и собралась сходить с площадки. - Нет, как? – разочарованно воскликнула Яна. Бесхвостый обернулся на обувающуюся пару. - А, сдался Черевко, - сказал он. – А вы что, за них болели? - Я за него болела. - Тебе понравился этот хмырь? – с искренним недоумением спросил он. - Просто я за него болела, - смутилась она. Пономарев помахал Черевко и его партнерше, и те помахали в ответ. Спустя минуту они подвинули себе стулья и сели за тот же стол. - Решили уступить, - сказал Черевко, профессионально улыбаясь. – Жарко писец. Это Оля, знакомьтесь. Девушка мягко вложила свою руку вначале в ладонь Пономарева, потом в ладонь Бесхвостого, рассеянно кивнула через стол Яне. Ее губы, даже после танца, лоснились от жирного прозрачного блеска. В это время Черевко тоже обратил на Яну внимание и спросил: - Ваша подруга? - Да, это Яна. - Вася, - представился Черевко. – Никогда тебя не видел. - Она болела за тебя, - моментально выдал Пономарев. – Расстроилась, что вы сошли. Глаза Васи Черевко на мгновение расширились, словно этот факт его приятно удивил. Яне стало немного не по себе, но она все еще смотрела на его складное тело в темно-малиновой рубашке. Черевко выглядел старше, чем Бесхвостый и Пономарев, но не намного. В его жестах читалась легкая разбалованность женским вниманием и пренебрежение, он вел себя и вежливо, и вместе с тем развязно. Вблизи в его внешности тоже была видна какая-то небрежность и поверхностность – но на этот раз неприятная, граничащая с неухоженностью. Яна обратила внимание на то, что у Черевко грязные волосы, и капли пота блестят между волосинок на подбородке. Оля собралась сходить за своей сумкой, и он попросил ее захватить свой пиджак. В кармане пиджака Черевко были круглые желтые очки, которые он тут же надел на нос. - О, тогда прости, что мы тебя расстроили и сошли. Та пара – профессиональные танцоры, а мы что? Мы бы их не побили в любом случае. Уже из вежливости можно было уступить. - Вы не профессиональные? – переспросила Яна. - Нет, куда нам. Ходили в танцевальный кружок когда-то, я года два назад, а Оля еще в школе. Помним что-то – это уже хорошо. Яна поняла, что он прекрасно видит ее легкое смущение, и это его забавляет. Локоть Черевко расслабленно лежал на спинке дивана рядом с ее плечом. Яне захотелось отодвинуться, но в то же время он нравился ей все больше. Однако только она подумала об этом, Черевко встал с дивана, и они с Олей, извинившись, вышли курить. По лицу Васи Черевко было заметно, что о существовании Яны он забыл, успев сделать всего два шага в направлении двери. Тем временем на площадке начинался другой танец. - Танцуют все! Кто не знает движений, повторяет за мной! – кричал в микрофон мужчина в черном. – Давайте, не стесняйтесь! Для разогрева! Выходим! Девочки!.. - Ян, пошли! – потянул ее Пономарев. - Нет, ты что, я не умею, - попыталась отвязаться она. - Это не для тех, кто умеет, - отмахнулся тот. – Наоборот, чтобы обычные посетители развеялись. Это не соревнование. Яна, неожиданно для себя, поддалась. Наверное, в этом была вина выпитого виски. По своему старому плохому опыту Яна знала, что быстро пьянеет, и именно поэтому не пила. Теперь же она взошла на помост вслед за Пономаревым. Андрей взбежал за ней. - Повторяй движения, - сказал ей он. Это было бы просто, если бы на помост не взгромоздилось столько людей. Толпа становилась все тесней, и Яна чувствовала, что постоянно бьется руками и ногами об окружающих людей. Но никто не обращал на это внимания. Какие-то пьяные девушки хохотали перед ней, и их не самые худые спины то загораживали свет прожектора, то снова открывали его так, что он бил в лицо, и у Яны слезились глаза. И все-таки ей понравилось танцевать. Когда танец кончился, они скатились с помоста в зал потные, но очень веселые. Яна поняла, что никто действительно не интересуется ни ее внешним видом, ни умением танцевать, и у нее отлегло от сердца. - Что, еще что-нибудь выпьем? – спросил Вася. Яна не успела ответить – к ним снова подсели Черевко с Олей, а с ними еще одна девушка с выступающими вперед верхними зубами. Девушка представилась Кассандрой – представилась Яне, потому что остальные ее знали. Она была из ролевиков, и днем играла эльфа, а ночью перевоплощалась в земную девушку, сохраняя все-таки свое игровое имя. - Вы что-нибудь пьете? – спросил Черевко. - Собираемся. - Ян, ты что будешь? – не слушая Пономарева, спросил он. Яна увидела, что Вася Черевко уже немного пьян. Он смотрел на нее бесстыдно и в упор. «Словно я что-то ему должна» - подумалось Яне. - Н-не знаю, - ответила она. - Ну, вот, возьми, - он пихнул ей меню. – Выбери что-нибудь. Я тебе покупаю. - Я не знаю, я не разбираюсь, - попыталась отвязаться Яна. – Я не пью. - Возьми мохито, - влезла девушка-эльф. – Я тоже себе беру. - Два мохито, - тут же заказал Черевко подошедшему официанту. Яна увидела, что Пономарев с Бесхвостым переглянулись. Они явно раздумывали, не увести ли ее из этой компании. Яна встретилась с ними глазами и попыталась как-нибудь показать, что все в порядке. С таким же успехом, с каким Черевко заказал ей сейчас мохито, это мог сделать и Пономарев – и все-таки это было не одно и то же. Они некоторое время посидели так, общаясь. В основном говорили Оля и Черевко, – обсуждали пар на танцполе, одежду окружающих людей, какие-то события из их жизни, - но они делали это так громко и оживленно, что казалось, будто шумит весь стол. Яна разговаривала с Кассандрой – та оказалась добродушной девушкой с развитым материнским инстинктом, и, чувствуя неловкость Яны, машинально взяла ее под свое покровительство. - А вы давно с Андреем знакомы? – спрашивала она. – А как вы вообще начали общаться? А ты на кого учишься? А откуда приехала? Потом Кассандра и Оля вместе вышли в уборную. Черевко стало скучно, и он вспомнил про существование Яны. Ведущий на танцполе тоже утомился, и, очевидно, решил сделать перерыв, поэтому там крутили случайную латину и каждый танцевал то, что считал нужным. - Пошли чачу танцевать, - позвал Черевко Яну. - Не умею… - Нечего уметь! Проще чачи в латиноамериканских танцах ничего не бывает, поверь. Тем более, смотри на этих, на площадке. Толстуха как будто мух своей юбкой разгоняет. Даже не знаю, как это назвать. Ха-ха! Хуже все равно не будешь. - Ну ладно, - перенимая его воодушевление, согласилась Яна. Черевко взял ее за руку и они взбежали на площадку. - Делай маленькие шажки, - перекрикивая музыку, советовал Черевко. – Смотри, вот так… Поняла? Или как эта девушка. Ну? Это просто, да? Яна, действительно, быстро втянулась. Черевко пару раз обвел ее вокруг себя. Пока они танцевали, он отпускал язвительные замечания по поводу умения окружающих пар. Мало кто из них танцевал действительно чачу, и никого, кроме Черевко, это не волновало. Несколько девушек, задрав майки, в одиночку танцевали что-то вроде индийского танца живота. Знакомая Яне толстуха в блестящем платье продолжала вертеть своей пятой точкой. В ее движениях было заметно влияние Бейонсе. - Тверк! – выкрикивала толстуха. – Тверк! - Вращай бедрами сильнее! – говорил Яне Черевко. – Сильнее! Ну! Все танцы – это как бы выражение сексуального желания. Особенно латина. Латина – это и есть сексуальное желание. Не будь такой закомплексованной, расслабься! Но Яна не могла расслабиться, потому что его руки слишком уж смело ложились на ее талию, плечи, спину. Пока она следила за тем, чтобы выполнять движения, то не уделяла большого внимания своему партнеру. Но сейчас, наконец подняв глаза и перестав смотреть на собственные ноги, встретилась с ним взглядами. Глаза Черевко были карими и пустыми – Яне мгновенно вспомнились козьи глаза Вадима, и ее бросило в дрожь. Все вокруг как-то изменилось из-за вклинившихся воспоминаний о Вадиме, все стало чужим и холодным. Яне стали неприятны его слишком вольные прикосновения, захотелось уйти. Ее лицо как-то посерело. - Что такое? – спросил Черевко. - Ничего, - пересилив себя, крикнула Яна. – Ничего! - Устала? - Да, немного… - Давай до конца песни хотя бы дотанцуем… Он смотрел на нее и улыбался. Из-за того, что Яна не сбрасывала его руки и позволяла им задерживаться на любых участках своего тела, Черевко постепенно набирался лишней уверенности в себе. Он был пьян и чувствовал себя замечательно. Когда песня закончилась, Яна наконец вынула свою ладонь из его руки и поспешила уйти с площадки. Черевко поспешил за ней, пытаясь дотронуться до ее плеча. - Эй, тебе как? Еще потанцуем, чуть позже? – спрашивал он. Яна на миг почувствовала себя беспомощной, как ребенок, и ее захлестнула паника. «Как от него отвязаться?» - думала она. Когда она снова села к Пономареву и Бесхвостому, те вопросительно взглянули на нее. - Не хочу с ним больше общаться, - шепнула она им. - А что он тебе сделал? – тихо спросил Пономарев. - Ничего такого. Просто надоел. - А где Оля и Касси? – спросил тем временем Черевко, снимая свой пиджак со спинки стула. Пономарев поспешно показал ему, куда они отсели. – О, там Рома… Я должен поздороваться. Не обидитесь, если я на время к ним отойду? Пономарев принялся заверять, что ни в коем случае не обидится. Когда Черевко отошел, его проводили не самыми приязненными взглядами. - Бля, Ян, извини, что так получилось, - сказал Пономарев. – Мы не думали, что эти трое к нам подсядут. - Ничего. Просто он руки свои распускал на танцполе. А так мне все нравилось. - Я же говорил, что он уебок, - мрачно сказал Андрей. - Он со всеми так распускает. «Все танцы – выражение сексуального желания. Особенно латина» - крутилось у Яны в голове. Ей стало противно. Танцевать больше не хотелось. Впрочем, спустя двадцать минут к ним снова подсела та же компания. К сожалению, они были слишком пьяны, чтобы от них можно было отвязаться. Яна чувствовала, что ее охватывает невыносимое смущение просто от нахождения рядом с Васей Черевко. Она думала только о том, как бы случайно не коснуться его, и уже была не рада тому, что сюда пришла. - Давайте пойдем домой, - прошептала она парням. Но в этот же момент случилось то, чего она так не хотела – Черевко сел рядом с ней и положил свою руку на спинку дивана. Яна хотела было отодвинуться, но она уже отодвинулась минуту назад, так, то сидела теперь на самом краю. Ее взгляд замутился. Теперь она просто сидела так и ждала, пока он уйдет, не принимая участия в разговоре. Увидев это, Пономарев подвинулся ближе на стуле и скинул руку Черевко со спинки дивана. Тихо это сделать у него не удалось. - Что, нельзя руку поставить? – вскричал Черевко. Потом громко засмеялся неизвестно чему. - Оставь, Вася, - сказала Яна Пономареву, сконфузившись. Черевко подумал, что фраза относится к нему, и обнял ее за плечи. - Видишь? Девушка не против. К счастью, очень скоро подвыпившие девушки потянули куда-то Васю Черевко. Они кричали, что им надоела латина, и собирались идти в какой-то ночной клуб. Черевко встал, утягивая Яну за собой. Та попыталась вырваться, но он крепко ее держал. - Бля, оставь ее в покое, - сказал Бесхвостый. - Нет, нет. Яна идет с нами, правда? - Нет, не иду… - Ну, давай. Идешь со мной. Ты же хочешь пойти со мной. Я же тебе нравлюсь, да? Яна кинула назад молящий о помощи взгляд. Тут же Пономарев вскочил со своего места и попытался оттолкнуть от нее Черевко. - Слушай, Вася, отъебись уже. Тебе тут не рады. Иди в свой клуб со своими бабами, - сказал он. Андрей же поступил проще. Он подошел и ударил Черевко в лицо кулаком. - Все, все, спокойно! – тут же сдался Черевко, отпустил Яну и попятился назад, подняв руки, как будто ему угрожали пистолетом. – Что с вами? Остыньте. Этот удар, кажется, помог ему протрезветь. Потирая опухающую скулу, Черевко принялся объяснять встрепенувшимся людям за соседними столами, что все в порядке, и что он уже уходит. - Я боюсь его, - прошептала Яна, прижимаясь к плечу Пономарева. - Зачем ты тогда разрешала ему руки распускать? Задвинула бы ему и все. - Он мне нравится. Но я его боюсь… Он напомнил мне о Вадиме. Парни снова переглянулись. Потом уставились на нее. - У него были такие же глаза, - всхлипывая, добавила Яна. – Что если он придет ко мне ночью и будет смотреть на окно? У меня в висках горит… Но он такой красивый… Она выкладывала им свои тайные мысли и страхи, о которых точно промолчала бы в другое время. Но сейчас она все-таки выпила слишком много. - Я знаю! – вскричал Пономарев. – Охуенная идея! Он что-то шепнул на ухо Андрею, и тот расплылся в улыбке. - Что? Что? – не понимала Яна. - Мы все устроим, - быстро говорил Пономарев. – Андрей, ты за? - Ага, охуенно. - Давайте выпьем еще по одной и я быстро сгоняю домой. У этого уебка, кажется, машина? - Да, мазда черная. - Охуенно. Они подбежали к барной стойке, но бармена за ней не было. - Эй, тут есть кто-нибудь? – прокричал Бесхвостый, входя туда и заглядывая за занавеску. – Бери что хочешь… - Да, сейчас, иду, - донеслось оттуда. Бесхвостый выскочил из-за занавески и снова обошел стойку. – Что пожелаете? Они выпили еще виски. Парни как-то оживились, а Яна, наоборот, чувствовала себя как-то сонно и растерянно. Кинув деньги, они слезли со стульев и потянули ее к выходу.