Влюбленное черное сердце

Спустя полтора часа все трое стояли на пустынной темной улице между припаркованных автомобилей. Почти все это время Яна с Бесхвостым просидели на набережной, дожидаясь, пока вернется Пономарев. На темной улице не было ни одного прохожего, но они все равно говорили вполголоса, как бы боясь разрушить плотную тишину, окружавшую их. От Бесхвостого веяло тоскливым спокойствием, и Яне казалось, словно он и ее друг детства. Потом ему надоело сидеть без дела, и он сделал внезапную и поразительно-неправильную с точки зрения Яны вещь. Взяв ее за запястье, Бесхвостый пересек улицу и подошел вплотную к стене стоящей там пятиэтажки. Все окна в этом доме спали. - Куда ты меня ведешь? – шепотом спросила Яна. - Сейчас возьму кое-что, по-быстрому, - малопонятно отвечал тот. Потом принялся заглядывать в окна квартир на первом этаже. Проделав это, он потащил Яну в подъезд, и склонился над одной из дверей. Яна услышала тихий металлический стук. - Это твоя квартира? – высказала догадку она. - Эээ, нет, - продолжая копаться с замком, буркнул Бесхвостый. - А чья? - Хуй знает. Только тише говори, ладно? Расширенными от удивления глазами Яна смотрела на его склоненную спину. Он слишком долго ввозился, чтобы поверить, будто он открывает замок ключом. - Что ты делаешь?.. Бесхвостый не ответил, но спустя пару секунд разогнулся. Он хотел уже потянуть дверь на себя, но Яна взяла его руку и в темноте попыталась разобрать, что он прячет в ладони. - Что это? Ты что, вскрыл замок?! - Если хочешь, можешь подождать на лестнице. - Нет, я боюсь одна в темноте. - Ну хорошо, тогда тихо. Они вошли в полутемную прихожую, и Яне в нос ударил запах чужой квартиры. Они медленно прокрались на кухню, стараясь ни на что не наткнуться. Бесхвостый осторожно закрыл за собой дверь и поспешно включил электрический чайник, накрыв его сверху полотенцем, чтобы он не так шумел. Потом, без перерыва, стал шарить по всем шкафам. - Тут кто-то есть? – спросила Яна. - Судя по обуви, да. Но они спят. - Объясни уже, что ты делаешь, - совершенно ничего не понимая, потребовала она. - Хочу чайку с собой взять. В гараже нихуя нет. Яна посмотрела на него, как на совершенно поехавшего, но в то же время с восхищением. В такие моменты парни казались ей всесильными. В одном из ящиков Андрей нашел термос, и это его чрезвычайно обрадовало. Они принялись заваривать чай – судя по запаху, им попался черный с жасмином. - Но мы же крадем, - вдруг осознала Яна, пока он ждали, когда заварится чай. - Что крадем? – не понял Андрей. – Чайный пакетик и термос? - Ну…да. - Ян, - он взял ее за плечи и посмотрел в лицо, - мы просто берем взаймы то, что нам нужно. - Но это чужое… Ты что, принесешь потом термос обратно? - Это просто предметы. В мире дохуя предметов. Они все общие. Яна смотрела на него с сомнением. Она вовсе не считала, что «все предметы общие». - Я не против, если люди из этой квартиры через пару дней тоже придут ко мне домой и выпьют мой чай, - добавил Бесхвостый. – Это просто ебаный чай. Яна посмотрела на него, как на идиота. - Но они все равно так не сделают. - Это их проблемы. Я же не беру их последние деньги. Не забираю лекарства, не оставляю их на голодную смерть. Термос – это вообще нахуй никому не нужно, издержки для буржуев. Они не помрут без него. Тут в какой-то из комнат послышался скрип кровати, и они оба встрепенулись. - Давай валить, - сказал Бесхвостый, быстро выбрасывая пакетики в стоящую на столе пустую тарелку (урны он не нашел), и завинчивая крышку термоса. Уже выбегая, он выхватил из верхнего ящика пачку печенья. Яна хотела что-то сказать, но не успела – ее вытащили в коридор, а потом прочь из квартиры. Галопом они сбежали по лестнице и обогнули дом. Это было короткое бегство, но Яну почему-то все равно захлестнул восторг, как будто ей было до сих пор восемь лет и она утягивала из буфета шоколадные конфеты. Вновь остановившись у реки и опершись на перила, они стали смеяться. Позже, встретившись с Пономаревым у заднего выхода ночного клуба, Бесхвостый положил термос и печенье в свой рюкзак, который Вася захватил из дому. Пономарев вскользь заметил это и спросил только: - Что там, чай? - Ага, - ответил Бесхвостый. - О, отлично. Потом принялся рыться в своем телефоне, пытаясь найти вай-фай. Но вай-фая не было. - У кого есть интернет на телефоне? - У меня, - осторожно сказала Яна. Пономарев попросил у нее телефон, и она тут же заглянула к нему через плечо, чтобы видеть все, что он будет делать. Пономарев зашел на сервис бесплатных смс и написал оттуда транслитом на какой-то номер: «PIZDAA VASYA YA BEREMENNA PRIEZJAI SROCHNO KO MNE! ETO NASTIA. NE ZVONI NA MOBILNIY A TO PIZDA MNE I TEBE». Потом отдал Яне телефон со словами: - Теперь смотри. Сегодня расклад такой: Бесхвостый танк, я маг - (одновременно он рылся в своем рюкзаке, вытаскивая оттуда стеклянную бутылку и пластиковый пакет), - а ты клир. Так как у тебя минимальный ХР, ты никак не взаимодействуешь с Черевко. Если что – валишь первая. Ты наша моральная и физическая поддержка. Теперь не дышите этим дерьмом. Он сунул Бесхвостому пакет, и, зажав нос, осторожно вылил туда из бутылки какой-то густой жидкости. Пакет сразу же закрутили. - Что это? – спросила Яна. - Медицинский эфир. - Откуда?! - Домашнего приготовления, - гордо сказал Вася. - Домашнего?! Ты умеешь варить такие вещи? - Как думаешь, на кого я учился, прежде чем ушел из универа? – спросил он. - На врача? – на мгновение задумавшись, предположила Яна. - На химфаке он учился, - за Пономарева ответил Андрей, что-то ища в карманах. – Ладно, я пошел. Если что, дайте мне гудок. Пономарев отсалютовал ему, и тут же утянул Яну за полуголый куст с высохшими листьями. Там было небольшое озеро грязи, куда Яна незамедлительно наступила. Зато с этого места прекрасно было видно машину Черевко. Из-за веток они наблюдали, как Андрей начинает возиться с водительской дверью машины. - Он может и дверь машины вскрыть? – спросила Яна шепотом. - Ага, он вообще мастер угона. Не смотри на меня так. - А сигнализация не сработает? - Андрей так сделает, чтобы не сработала. Бесхвостый с водительского места закрыл за собой дверь и скользнул на заднее сиденье. Он улегся на сиденье животом, так что снаружи его не было видно. - И вы угоняете машины?! - Нет, нахуя?.. Ну, Бесхвостый иногда берет машины покататься. Но он их где-нибудь всегда оставляет. Кроме таких случаев, как сейчас, например. Он еще в детстве научился. Я ж говорил, что он в компании каких-то уголовников постоянно тусовался. Дальнейшие десять минут они провели в молчании. Черевко не спешил выходить из клуба, и Пономарев уже начал нервничать, что тот не поверил присланному сообщению. Он хотел уже снова попросить у Яны телефон и написать Черевко еще что-нибудь. - Он сейчас, конечно, не в самом вменяемом состоянии, но должен же хотя бы забеспокоиться, - бормотал Пономарев. Однако в этот самый момент Вася Черевко все-таки вывалился из двери в сопровождении нескольких друзей. С ними он попрощался на пороге, и поспешил к машине нетвердой походкой. - О, идет, - прокомментировал Пономарев. В руке у Черевко был бумажный стаканчик с кофе. Допив кофе, он оставил стаканчик на парапете и открыл двери в машине. Черная мазда мигнула фарами и неожиданно включила сигнализацию. - Ой бля, - над ухом у Яны прошептал Пономарев, и как-то машинально подался вперед, хотя сделать ничего не мог. К счастью, Черевко ничего не заподозрил. Он легко ударил по двери ногой, принялся щелкать брелоком, матерясь себе под нос, и сигнализация наконец утихла. Тогда Черевко сел внутрь. Дверь за ним закрылась. Еще секунд десять все было тихо, но потом Яна увидела черную тень, мелькнувшую за тонированным стеклом. Вася вцепился в ее плечо. - Секунду… В салоне шла молчаливая борьба. Яна ничего не видела, кроме смазанных теней, и изредка до нее доносился глухой звук удара по металлическому корпусу мазды. - Пошли быстрей, - шепнул Пономарев. Они выбрались из-за кустов и кинулись к машине. Пономарев первым подбежал к левой передней двери и распахнул ее. Черевко конвульсивно дергался на кресле. Тогда Вася коленом ударил его в живот, сел сверху и навалился на него всем телом, фиксируя голову в пакете. - Ян, садись на переднее, - кинул он замершей в нерешительности Яне, и она поспешила сделать это. Вскоре Черевко утих, и его руки медленно опустились. Пакет с шорохом приклеивался к его носу при каждом вдохе. По шее Черевко сочилась прозрачная жидкость, и салон заполнялся едким запахом. Пономарев схватил из-под сиденья тряпку и стал вытирать остатки эфира. Потом они с трудом перекинули тело Черевко на заднее сиденье. - Бля, пьяный, а все равно пиздец сильный, - сказал Бесхвостый. Он выглядел немного одурманенным из-за запаха эфира, и вывалился на улицу, чувствуя, что у него начинает кружиться голова. Пономарев поспешно открыл передние окна и приоткрыл задние. Потом они поменялись местами – Пономарев устроился сзади с лежащим без чувств Черевко, а Бесхвостый сел на место водителя и скоро газовал. - Ты не маг, ты ассасин, - после пятиминутного раздумья сказала Яна Пономареву. - Нет, я маг, - не согласился он. – Тут запах моей магии повсюду, не чувствуешь? Из них троих права были только у Андрея, поэтому Пономарев и сидел сзади. Андрей гнал по пустынным улицам, как безумный, и у Яны то и дело замирало сердце на поворотах. Когда они выехали из города, он, не снижая скорости, повернулся назад и стал шарить под ногами у Пономарева и Черевко. - Андрей! Андрей! – в ужасе закричала Яна. Но он уже повернулся обратно. В руках у него была бутылка коньяка. - Бля, он коньяк прячет под сиденьями? – спросил Пономарев. - Это не его. Это из бара. - Ты взял, когда искал бармена?.. Бесхвостый кивнул, отвинчивая крышку одним пальцем. Глотнул и отдал Пономареву. - Я даже не заметила, - сказала Яна. Она пыталась понять, где все это время находилась бутылка, и никак не могла. «Они что, боги?» - в который раз подумала Яна. Ее начинало неприятно тошнить. - Это магия Пономарева. Высунь голову в окно, - порекомендовал Бесхвостый. Мазда неслась по темной трассе. Вскоре Яна начала разбирать знакомые окрестности. Справа опять повеяло болотом и канализацией. Ночью воздух стал прямо-таки ледяным, и в лобовое стекло били редкие, отвратительно-колкие капли. Скоро Бесхвостый повернул и начал медленно спускать машину со склона, по глубокой, никогда не застывающей грязи. Тут даже летом было сыро. Остановившись у гаража, он сказал: - Вы его втащите внутрь, а я машину утоплю. Пономарев кивнул и позвал Яну наружу. Перед этим он обшарил все на заднем сиденье, но там не было ничего, кроме каких-то старых журналов и плюшевого зайца. Бесхвостый проделал то же самое впереди и сунул Пономареву пару денежных купюр, пачку документов и сигареты. Потом подождал, пока они с трудом вытянут тело Черевко под дверь гаража, потянувшись, закрыл заднюю дверь и отъехал. Пустой мрак и тишина тут же обволокли его вместе с маздой. Гнать было невозможно – колеса утопали в черной грязи. Вверху раскачивался, тихо стучась о стекло цепочкой, мешочек саше. Бесхвостый свернул с дороги, переходящей в узкую лесную тропинку, и поехал прямо по полю, в котором ветер еще колыхал высушенные остатки трав. За окном раздался сдавленный писк – колесо раздавило и размазало по земле мышь-полевку. Поле было бесконечно и пустынно. Бесхвостый выключил фары. Далеко слева, за полем и за дорогой, горела лампочка над входом какого-то дачного дома. Там тщетно пытался уснуть одинокий старик. Его собака не спала. Когда Бесхвостый поехал вдоль берега, она стала лаять в пустоту, но вскоре замолчала. До воды было еще далеко, хотя подобраться к ней казалось невозможным. Бесхвостый хорошо знал, где начинается самая топкая глинистая трясина, с одной стороны подернутая грязной растительностью, с другой – совершенно голая, бледно-коричневая грязь. Он переехал через ручей, и свернул в ивовые заросли. Потом вышел из машины. Огляделся. Небо на горизонте было иссушающе-матовым, почти бархатным, и на его фоне вырисовывались силуэты деревьев. Беззвучно текла река. Все вокруг было черным, и черный скрывал в себе тысячи оттенков и текстур. Он подъехал еще чуть ближе к реке, вышел, и принялся сталкивать мазду в глинистую грязь. Кроссовки хлюпали в этой жиже, скользили и проваливались в нее, но еще не очень глубоко. Утопить машину в болоте не было очень сложным делом – спустя пару минут топь стала сама засасывать ее все дальше и глубже. Бесхвостый знал, что дней через пять она поглотит все до самой крыши. Трясина урчала, как желудок неизвестного бога, и на поверхность вырывались медленные пузыри газов. Бесхвостый скорее отошел подальше и стал смотреть на это из-за стволов. В его руке была бутылка с коньяком, которую он не отдал Пономареву. С листьев иногда срывалась холодная капля и падала ему за шиворот, и окружающая природа разделяла его темную, безнадежную, старую меланхолию. Некоторое время он просто стоял здесь и смотрел за медленным движением болотной жижи, слушая ветер. Потом глотнул из бутылки, плотно ее закупорил и побрел обратно, к гаражу, по дороге обтирая измазанную глиной обувь о высохшие травы.