Неучтенный фактор

       Дима мог бы добраться в любую точку Зоны за пару минут. Но в предрассветные часы земля дышала такой удивительной свежестью и покоем, что он в кои-то веки решил пройтись пешком. К примеру, прогуляться до Армейских Складов. Просто так, без какой-либо цели. Ну, может, заодно убедиться, что прибившийся к анархистам вздорный пацан все еще топчет местную радиоактивную травку.        Он шел по разбитому асфальту не торопясь, вдыхая полной грудью влажный от прошедшего ночью дождя, пахнущий пробуждающейся землей воздух. У обочины шуршали крысы. Время от времени они вставали на задние лапки, присматривались к странному одинокому человеку, но нападать не спешили, чувствуя исходящее от него ощущение скрытой угрозы. Хотя один из крысиных волков все же набрался смелости и выскочил на дорогу, но, повинуясь жесту Черного Сталкера, попятился обратно. Слепые псы, что с ближайшего холма прислушивались к происходящему, разочарованно заскулили и улеглись на землю.        Впереди замаячила полоска сетки-рабицы, опоясывающей территорию Складов. Темнела стопка сложенных друг на друга бетонных плит, проржавевшие остовы автобусов - импровизированная баррикада, обозначающая вход на территорию «Свободы». В десятке метров от Шухова из кустов вдруг выкатилась стайка молодых плотей: пара свинок посветлее окрасом и увивающиеся вокруг них возбужденно повизгивающие хряки. Он остановился, наблюдая, как самки, картинно переставляя тонкие копытца, медленно переходят дорогу в сопровождении своих кавалеров. И вдруг услышал позади себя тихие шаги. Обернулся.        - Доброе утро, - улыбнулся ему Семецкий.        Рэд кивнул и продолжил путь.        Уходя с «Ростка», он был уверен, что попутчиков с него на ближайшее время хватит. Но сейчас Юра шел следом. И Шухов понял, что, пожалуй, рад этому. Хотя, вполне возможно, им было просто по пути.        Он снова обернулся: Семецкий уже ощутимо сократил расстояние и теперь отставал всего на пару метров.        - Чего тебе не спалось, а? – спросил Рэд, когда тот наконец с ним поравнялся.        - Будешь? – вместо ответа Юра протянул ему подозрительно знакомый окорок.        - Прикормить решил? – ухмыльнулся Дима, но предложенное угощение взял.        Некоторое время сталкеры шли молча. Семецкий смотрел в небо и мечтательно улыбался. Шухов сосредоточенно жевал холодное, но все еще сочное мясо.        - Ты за мной идешь или так? – спросил он, выбрасывая кость на обочину. Там, где она упала, поднялся многоголосый писк: крысы дрались за неожиданную подачку.        - За тобой, - честно ответил Юра. - Вдруг тебе помощь понадобится?        - Ты же знаешь, что нет, - удивленно глянул на него Шухов.        - Знаю, - подозрительно легко согласился Семецкий. - Но ведь и не помешает.        Дима пытался понять, что Юрке от него нужно. Придумать внятную причину не получалось. В мыслях сталкера на этот счет тоже не было ничего конкретного. Складывалось ощущение, что тот и сам не знает, зачем искал его компании.        - Хочешь кого-то проведать? – спросил вдруг Семецкий.        - Ничего от тебя не скроешь, - усмехнулся Рэд. Странное дело: он точно знал, что Вечный Сталкер телепатическими способностями, в отличие от него, не обладает, но при этом каким-то образом умудряется угадывать мысли, порой просто взглянув на собеседника.        - А я бы Гайку навестил, - сообщил Юра.        - Кстати, - вспомнил Шухов о так и не заданных вчера вопросах. - Ты правда согласился прогуляться по аномалиям из-за незнакомой девчонки?        - Да, - Семецкий кивнул. - Жалко же. Ребенок ведь совсем.        - Ты из-за нее умер, - напомнил Рэд. - И даже не один раз, как я понял.        - Ну, - тот пожал плечами, - как-то так...        - Зачем? – Дима ожидал от него как минимум сомнений в правильности собственного выбора. Но Юра ответил ему совершенно спокойным взглядом.        - Жизнь - очень хрупкая штука, тебе ли не знать, - сказал он. - В моем бессмертии смысла немного, даже для меня. Особенно для меня. Но если оно может кому-то помочь, значит, хотя бы один раз из ста я умираю не зря.        Шухов надолго замолчал, переваривая услышанное. Что-то похожее он и подозревал, но все равно казалось, что такой подход к собственным бесконечным смертям отдает скрытым мазохизмом. Впрочем, был ли у Семецкого выбор? Если подобные вещи придают смысл его, как Дима успел убедиться, довольно мучительному существованию, не проще ли действительно жертвовать собой ради какой-то цели, если уж жертва в любом случае неизбежна?        - Как у тебя крыша до сих пор не поехала? - неожиданно для самого себя спросил он. - Я однажды умер. До сих пор, бывает, кошмары снятся.        - Человек ко всему привыкает, - ответил Семецкий: - К тому же происходит это неожиданно и, как правило, довольно быстро. А у тебя весь процесс занял, если я не ошибаюсь, дня три?        - Неделю, - сказал Шухов. - Может, чуть меньше...        - Долго... - протянул Юра.        - И мерзотно, - добавил Рэд. - Это ведь не комната была, как многие думают – просто ниша в стене. Я даже развернуться не мог. Те скоты мне еще и руки за спиной связали... - он замолчал. Но спустя минуту все-таки продолжил: - Я тогда облевал всего себя с ног до головы. Думал - кишки выплюну. А на третий день кожа начала слезать. Только слева. Видать, меня боком к реактору похоронили... Болело все дико – словно кипятком облили. Думал, глаз вытечет, но потом понял – а с чего бы? – Дима хмыкнул невесело. Он сам не знал, зачем все это рассказывает. Деталей той растянутой во времени агонии не знал даже Болотный Доктор, хотя несколько раз пытался мягко расспросить его об этом. - И все это время, каждую минуту, я клялся себе, что выберусь. Сам себя уговаривал потерпеть, не подыхать пока. Как смог веревку на руках порвать – костяшки сломал - бетонную плиту расколотить пытался. Ногти стер чуть не до костей... Голос сорвал. Да так, что до сих пор не вернулся... А уже под конец, когда глюки пошли - хотел башку себе об стену разбить... Не вышло.        Он не ждал от Семецкого каких-либо комментариев - в конце концов, тот умирал по несколько раз в сутки, Шухов даже представлять не хотел, каково это. Но он знал, что Юра, как никто другой, способен понять весь ужас медленного умирания: мучительную жажду, сводящую с ума боль в обожженном теле, вымораживающий внутренности страх...        Семецкий молчал. А потом вдруг глянул на него своими странными, одного цвета с утренним небом, глазами, и Рэд почувствовал, как вернувшееся к нему вместе с воспоминаниями отчаяние тех дней гаснет под этим спокойным, всепрощающим взглядом. А еще понял, что Вечный Сталкер намного старше – не по возрасту, скорее, по жизненному опыту. Пожалуй, он был старше всех, кого Дима вообще когда-либо знал.