Неучтенный фактор

      Карась стоял в тени «офиса» Лукаша, с тоской глядя на огромный костер. Возле костра собралась большая компания свободовцев: они болтали, перебивая друг друга, хохотали над какими-то слабо понятными Мишке приколами. Кто-то курил самодельные сигареты, кто-то срезал с жарившейся на вертеле туши кабана горячие, сочащиеся душистым соком ломти мяса, кто-то просто лежал, закинув руки за голову и глядя на проплывающие мимо облака. И в целом они создавали ощущение развеселой дружной семьи. В которой Карасю пока не было места.       Может быть, свободовцы его и не прогнали бы, надумай он к ним присоединиться, но Мишка боялся это проверять. Боялся, что его засмеют или, что еще хуже - при его появлении у костра воцарится настороженное молчание, как невидимая стена, четко отделяющая его от уверенных в себе, заслуживших уважение сталкеров. Но больше всего он боялся, что эту разницу между ним и остальными увидит Гаечка, сидящая там же, между Максом и совершенно неадекватным мужиком по кличке Повар.       Девушка заметила приятеля, поманила жестом – иди, мол, к нам. Мишка покраснел и покачал головой, еще глубже отступая в тень. Он очень надеялся, что последовавший за этим взрыв хохота к нему не относится. Но верилось в это слабо.       Парень вышел из тени здания и потащился в казарму. Настроение его окончательно испортилось. Заняться было нечем, поговорить не с кем – все знакомые оказались вне досягаемости.       Карась уныло плюхнулся на выделенную ему койку и достал из-под матраца «подарок» Химеры. В глубине артефакта, в трещинах между темными твердыми пластинами по-прежнему слабо пульсировал алый отсвет – будто внутри билось живое сияющее сердце. Это было, пожалуй, единственным интересным свойством странного аномального образования. По крайней мере, Скряга, потыкав в артефакт какими-то странного вида устройствами, лишь пожал плечами, сообщив, что никаких полезных свойств тот не имеет. Ну, разве что в футбол им можно поиграть – больно уж форма подходящая. А когда Мишка попробовал возразить, свободовец только раздраженно отмахнулся, предложив ему смотаться на Янтарь и продать свой мячик научникам. Дескать, те любой загадочный хлам с руками оторвут, и плевать им, что артефакт ни радиацию не выводит, ни от пуль не защищает, ни пси-излучение отвести не способен.       Но Карась не хотел продавать Сердце Химеры – так он окрестил про себя загадочный пульсирующий шар. Во-первых, это все-таки подарок – он и сам в это поверил, а от подарков, как известно, не принято избавляться. А во-вторых... Мишка даже себе не мог объяснить, в чем дело, только вот, глядя на артефакт, чувствовал, что на душе у него становится тепло и уютно, а глубоко внутри появляется уверенность, что все будет хорошо.       Вот и сейчас, подержав Сердце в руках, Карась перестал себя изводить, успокоился и наконец-то придумал, как можно доказать Лукашу свою полезность: еще с утра он случайно, краем уха услышал разговор двух свободовцев. Те вздыхали по погибшему урожаю, вытоптанному неизвестным зверем. Насколько Мишка понял, так необходимые сталкерам овощи росли совсем неподалеку – среди развалин ближайшей деревни. А разорять грядки, судя по описанию, повадилось небольшое стадо кабанов. Карась после недавних событий этих тварей хоть и побаивался, но считал себя вполне способным справиться с пятью-шестью мутантами. В конце концов, он выстоял против гораздо большего их количества.       Конечно, он не думал, что свободовцы не способны самостоятельно уничтожить вредителей. Но если с кабанами разберется кто-то другой - к примеру, он, Мишка - это может стать для них неплохим сюрпризом. А для него – пропуском в компанию у костра и возможностью сидеть рядом с Гаечкой.       Упрятав артефакт обратно под матрац, Карась решил не откладывать намеченное дело. Если все пройдет успешно – а Мишка в этом практически не сомневался – к вечеру он уже может стать полноправным членом клана «Свобода».       Подхватив свой верный автомат и на этот раз предусмотрительно взяв с собой купленный у Скряги охотничий нож, Карась едва не вприпрыжку отправился на охоту.