Очередная история о фикрайтерах в ссылке

Моя сумка была под завязку забита чёртовыми макаронами. Там было столько, что подсчёт занял бы лет десять, не меньше. А в сумке Полины лежали вещи. Мои, самой Полины и Кортни. Запасная одежда, ценности и кое-что для выживания в диком лесу. Ибо мой чемодан, как и остальные, был признан неудобным и нерациональным средством для переноса вещей при побеге. Рюкзаки, коих почему-то обнаружилось достаточное количество, раздали всем будущим беглецам под личные вещи. В свой я тут же запихнула пистолет, несколько запасных магазинов, пару дубинок, шокер, который, к счастью, был в очень даже рабочем состоянии, и небольшую бутылку глюкоборща. Плюс нужные мелочи. Маленькой и хрупкой Кортни всучили достаточно лёгкую сумочку с общими мелочами. Аптечку доверили Поляне, чему она была не рада. Очень уж тяжелыми оказались медикаменты. Остальные тяжести достались парням. Мы сидели у костра и прощались с лагерем. Сюда мы уже в любом случае больше не вернёмся. Если повезёт, мы окажемся на свободе, не повезёт — в ещё большей жопе, чем сейчас. — Так, посидели на дорожку, и хватит, — сказал админ. — Берём вещи и отправляемся в лагерь. Скоро нам сообщат, что всё готово. И нужно будет действовать быстро. И мы пошли. Все молчали, как бы осознавая важность момента. Остановились мы на краю леса, где нас уже ждали, спрятавшись в кустах, десять человек: семь девушек и три парня. Они должны были нам помочь перенести вещи незаметно. Поделив уже на восемнадцатерых сумки и рюкзаки, мы группками по двое-трое перебрались в ближайший к воротам край лагеря. И забрались в пустую палатку, когда помогавшие перетащить вещи ушли. Ввосьмером сидеть там было неудобно, но конспирация превыше всего. — Джейн, кстати, забыл сказать, — вдруг заявил админ и забрал что-то у обнимавшегося в углу с Поляной Кота. — У меня твой мобильник. Его Кортни нашла. И он даже заряжен. Он протянул мне мой любимый НТС. Маленький и старый, но такой родной! Я коснулась пальцами гладкого стеклянного экрана. Стёрла с него рукавом отпечатки. Покрутила телефон в руке. Уже забытое ощущение. Приятная тяжесть в руке. Знакомые царапины на корпусе. Я ведь даже не заметила, что его потеряла. Я даже не знаю, когда это произошло. Это точно случилось уже после тотальной конфискации гаджетов. Её мобильник каким-то чудом пережил. Я даже не задумывалась, как это получилось. Кого мне за это благодарить? — Джейн, включи его. На него должен прийти сигнал. Нажатие на кнопку. Экран стал белым. Появилась надпись. Телефон заработал. Ностальгия по тому, что уже не вернуть. Дом. Семья. Кот. Школа. Холодильник с едой. Магазины. Асфальт. Машины. Метро. Компьютер. Скучаю по всему этому. Мы сидели и ждали сообщение. Тем временем админ рассказал нам, что в лагере осталось достаточно много людей с телефонами. Кто-то успел надёжно спрятать свой гаджет, кто-то ограбил антифанфика, у кого-то родители подкупили местных проверяющих посылки и прислали его своему чаду. В общем, какая-никакая связь с внешним миром была. Кстати, по этой связи, — которую использовали крайне редко, ведь гаджеты могли попросту сесть — была получена важная информация. Нас действительно обвинили в государственной измене, но объяснить это не смогли. Пропаганда, правда, сделала своё дело — нас ненавидело полстраны. Даже родители некоторых сосланных сюда. Но были и те, кто на это не поддались. В основном, это, конечно, были семьи фикрайтеров да всякие фанаты теории заговора, смотрящие Рен ТВ и ТВ3. Но это уже не полтора человека. Люди протестовали, требовали нас освободить. Правда, самое интересное было до сих пор неясно: чем мы так помешали правительству? Сидели себе, писали, никого не трогали. Кстати, сослали не только фикбуковцев. Вне закона оказались все фикрайтеры. То-то нас здесь было не миллион — таких лагерей, как наш, много. Они разбросаны по стране, их местоположение засекречено. Что тут сказать? Только: «Вот это поворот!». Нет, об этом можно было догадаться, но меня всё время интересовало другое. Даже слухи до нас не дошли. Хотя вся информация была засекречена. Это знали только админы. А теперь и мы, ведь для нас это было стратегически важно. Телефон пиликнул. Я трясущимися руками сняла блокировку и прочитала сообщение: «10». Пришло от некого Оу. — Кто это? И что значит «10»? — Оу — админ, который отвлекает антифанфиков. — пояснил админ. — Это позывной. У вас тоже они есть. Эй - я, Tи — Таня, Зет - Кот, Эм — Макс, Ди - Дэс, Kей — Кортни, Джей — это ты. Первые буквы ников. А десять — количество минут до начала. Кстати, их осталось уже не десять, а девять. Приготовьтесь, нам придётся бежать. Минуты тянулись бесконечно долго. Мы сидели в тесной палатке в обнимку с рюкзаками. Снаружи лежали замаскированные сумки. Было страшно. Админ сидел с мордой кирпичом, но стук его зубов услышал бы даже глухой. Поляна судорожно сжала руку Кота. Тот был бледен, как смерть. Таня с закрытыми глазами что-то напевала под нос. Макс с дикими глазами смотрел на часы, отсчитывая секунды. Кортни откровенно трясло. Дэс вертел в трясущихся руках какую-то цветастую фенечку. Мне самой вдруг захотелось погрызть что-нибудь. Под руку попалась лямка рюкзака. Никто даже не удивился. Все пытались справится со страхом, кто как мог. Боялись неизвестности. Наше будущее было туманно до жути. В случае удачи мы могли ещё тысячу раз сдохнуть на свободе: голодный дикий зверь, змеи, падение с обрыва или дерева, болото. Или неудача. Я уже много раз об этом думала. Никто не знал, что будет, если нас поймают. Я не супергерой, не секретный агент. Я не владею карате, толком не умею стрелять, почти не разбираюсь в технике. Я не мегамозг. Мне четырнадцать лет. Я подросток. Но я в ссылке. Я заключена в лагере с такими же фикрайтерами, как я сама. И я сбегу отсюда. Сегодня. Кто не рискует, тот гниёт в палатке! — Напоминаю, — сказал админ, — цель операции: освободить максимальное количество человек из восьми. Отставших не ждём. Минутная готовность.