Очередная история о фикрайтерах в ссылке

Я не помню, как уснула. Знаю лишь, что с кладбища меня унёс Дэс. А дальше — мрак. Я тогда была невменяема абсолютно. Ни на что не реагировала, никого не замечала. Рыдала, и только. Я вылезла из палатки, куда запихнули меня и Кортни. Было утро. Солнце ещё не встало, но уже светлело. Я потянулась. В лагере было тихо и спокойно. Не верится, мы опять здесь. Мне не приснился этот кошмар. А может, это побег был сном. Я внимательно осмотрела левую руку. Царапина, которую я получила, когда мы пробирались через толпу во время акции протеста, на месте. Значит, это реальность. Мы действительно побывали на свободе. Я даже толкнула вполне годную речь. Это… Это… Как будто всего этого не было. Турне по деревням, потом Адлер. Все воспоминания об этом будто спрятались за огромной тучей. Такой белой-белой, но в то же время сероватой и прозрачной по краям. Такие тучи были нередким явлением в Питере. Я поочерёдно встряхнула ноги, сделала пару наклонов вперёд-назад. Админ, который обычно вставал раньше всех и гнал нас делать упражнения, сейчас ещё наверняка спал. Или мысленно перемалывал свою депрессию на почве несчастной любви. Я огляделась по сторонам и, не увидев никого, легко побежала. Утренняя пробежка благодаря нашему командиру вошла у меня в привычку. Во время неё окончательно просыпаешься и настраиваешься на новый день. Я уже и забыла, какой лагерь огромный. Возможно, обежать его кругом будет не так легко, как я думала. Я бежала и вспоминала эти места. Я провела тут чуть больше месяца, а по ощущениям — вечность. Сегодня было, даже не верится, четвёртое августа. Только четвёртое! Всего лишь август! Да быть не может, но, тем не менее, это так. Меня арестовали шестьдесят шесть дней назад. За это время я очень изменилась. Я многое узнала, многому научилась, многое забыла. И я бы даже сочла это время проведённым с пользой, если бы могла вот так просто взять и вернуться домой. Но мы же фикрайтеры. Преступники, мать вашу! Нас на свободу низзя-а-а! Задумавшись о времени, я не заметила, как добежала до реки. Хотя это хорошо — умыться мне не помешает. Я же вся чумазая после вчерашней истерики. Я зачерпнула воды и принялась стирать с лица грязь, смотрясь в воду, как в зеркало. Потом я привычно сложила ноги по-турецки, положила руки на колени, закрыла глаза… Всё-таки медитация — классная штука. Расслабляет, успокаивает и очищает голову от ненужных мыслей просто отлично.

***

Часам к девяти я вернулась в лагерь. Там уже вовсю хомячили завтрак. Гречка. Ну хоть какое-то разнообразие. Мы-то, пока к Марье Петровне не попали, питались одними макаронами. Я подошла к одной из дежурных, и она вручила мне миску с кашей. Столовые приборы лежали рядом в котле. Я попробовала свой завтрак. Не хватает соли, но есть можно. Я слышала, что еду, которую прислали месяц назад, фикбуковцы сдали в общий «шкаф». И поэтому стабильно получали горячую пищу три раза в день. В общем, никто не голодал, ведь всем в посылки положили столько жратвы, что месяца на три хватит, если всё съедать до последней крошки и не обжираться. Ну, всякие печеньки да конфеты все, естественно, оставили себе. Да и не просил никто их сдавать. В ежедневный паёк сладкое не входило именно потому, что свою пре-е-елесть никто в здравом уме не отдаст. Заныкают у себя в палатке и будут жрать по ночам втихаря. Представляю, какой бы хруст тогда стоял в лагере после заката и до самого рассвета. Когда я хотела зачерпнуть ещё гречки, ложка неожиданно скрипнула по железному дну миски. Я хотела было пойти за добавкой, но поняла, что не успею. Завтрак выдавали с девяти до десяти. Потом порции тех, кто поесть не пришёл, раздавали желающим. И очередь за добавкой уже стояла длиннющая. Мне бы уже не досталось. Я с тоской взглянула на котёл с кашей и от досады стукнула ложкой по миске. Кушать-то хочется… А нечего. Дополнительные порции уже вовсю раздавали. Неожиданно появился Дэс и уселся рядом. — Что, не хватило одной миски? — понимающе спросил он. — Ага, — кивнула я. — Жрать охота — жуть просто! — Ну, за поцелуй могу и поделиться, — ухмыльнулся Лэфт. — Я-то за добавкой успел. Я удивлённо посмотрела сначала на него, потом на его миску, в которой была еда-а-а. — Идёт, — я зачерпнула большую ложку гречки и отправила её в рот. М-м-м, чужая каша куда вкусней своей. Правда, и кончается быстрее. — А теперь плата, — напомнил Дэс. Я чмокнула его в щёку. — Э-э-эй, — возмутился он. — Так не пойдёт! — Ну ла-а-адно, — согласилась я.

***

Мы с Дэсом, непринуждённо болтая, прогуливались среди палаток. То и дело на глаза попадались тёмные пятна — антифанфики. Ибо близорукость, чтоб её дементоры зацеловали! Мы уже успели перекинуться парой слов со всеми из нашей команды. Кортни ещё отходила после кладбища, но сон и завтрак ей явно помогли. Админ где-то умудрился раздобыть бутылку коньяка и надрался в хлам с другим админом. Когда мы зашли, они как раз обсуждали несчастную любовь и глупых баб. Макс был спокоен и даже немного весел. В общем, всё было относительно неплохо. Вокруг, несмотря на не самые лучшие условия, цвела жизнь. В месте общих собраний ещё витал аромат гречки, летнее солнце играло на куполах палаток, шумела вода в реке. Вдруг раздался жуткий звук лагающего микрофона. Я закрыла уши руками, но не помогло. Но вскоре эта пытка прекратилась. — Раз, два, три! — разнеслось по лагерю. — Внимание, фикрайтеры! С вами говорит Денис Канделябров…