Было, есть, будет

      Иногда определённые обстоятельства требуют решительных и неоправданных действий. Данная фраза была идеальной ассоциацией для блестящего фрегата, чьи аккуратные плавные изгибы отлично просматривались в длинном настенном иллюминаторе. Ещё эта ассоциация наиболее полно описывала капитана этого самого фрегата. Если кто-то без умолку говорит о чём-то неоправданном, решительном и разрушительном, сразу же стоит обратить своё внимание именно на вышеупомянутую личность.       Хакет нахмурился. Когда кто-то говорит о чём-то разрушительном… Он и представить не мог, что можно быть настолько разрушительной. Адмирал получил её рапорт. Он-то поверит, но остальное командование скорее вновь сочтёт составительницу сумасшедшей, чем прислушается к крикам о помощи. Сейчас вокруг Хакета сложились обстоятельства, требующие его немедленного и личного вмешательства. Любопытство живёт в каждом живом существе, но такого любопытства адмирал от себя совершенно не ожидал. Увидеть корабль «Цербера» изнутри, возможно, он может считать это неоправданным действием.       — Сэр, стыковка завершена. Нормандия готова встретить вас.       Но рисковать всегда веселее.

***

      Хакет поднялся на борт без охраны. Он многое слышал о Шепард, о том, кем она стала, работая на «Цербер», точнее, с «Цербером». По сути, никем она не стала. Очень радостный факт. Капитан не меняется, вместе с ней не меняются и её поступки.       Адмирал смело вошёл в светлый БИЦ корабля. Глаза так и резало от всей этой светлости и аккуратности. Хотелось приглушить освещение, понавешать каких-нибудь бесполезных проводов и не бояться испортить всю эту противную чистоту. До острого адмиральского слуха донеслись громкие голоса из кабины пилота. Хакет с ужасом осознал, что что-то со вторым голосом абсолютно не так.       — Смотри, СУЗИ, вот эта квадратная неповоротливая бандура — элитный крейсер Альянса. Правда, он уродливый?       — Не могу не согласиться, Джефф. Моё идеально спроектированное тело полностью затмевает этот кубизм.       — Не говори так больше! Как вспоминаю, что Нормандия — твоё тело, сразу в дрожь бросает.       «Неужели ИИ?», — пронеслось в мыслях адмирала. — «О чём вообще думает Шепард?!»       Здесь Хакет подумал надолго не задерживаться. Он решительно направился дальше — в БИЦ. С первого же встречного, церберовская солдатня начала его раздражать. Казалось, никто из экипажа в упор его не замечал: все бегали по каким-то своим делам, все в своих мыслях, даже не отдавая адмиралу честь. Мало того, случайно налетевший на Хакета какой-то нервный инженер всем своим видом так и говорил: «Куда прёшь, старый пень?!» Адмирал терпеть не мог «Цербер».       Странного вида рыжая женщина, что вела взглядом Хакета от самого шлюза, и вовсе вызывала чувство неуправляемой паники. Казалось, что широченная улыбка на её лице никогда на свете оттуда не сойдёт, адмирала передёрнуло. Уже ожидая лифт и чувствуя на себе жуткий взгляд рыжей особы, представитель Альянса услышал своим острым слухом… пение… И не простое, а саларианское…       — Я изучаю людей, ворча и батарианцев! Я типичный учёный из рода саларианцев!       Перешёптывание церберовской солдатни, странные саларианские песни, взгляд безумной рыжей девчонки — всё это превращало БИЦ в своеобразную камеру пыток, в особенности для адмирала, что являлся солдатом Альянса до мозга костей. Хакет и описать не мог насколько был рад прибывшему пустому лифту. Шепард находилась в лазарете на третьей палубе, адмирал уже начинал молиться всем существующим высшим силам о том, чтобы добраться туда без происшествий. Уже одна прогулка по БИЦ оставила жуткий шрам на его психике. Лифт добрался до третьей палубы быстро, также быстро Хакет попытался его покинуть, но прямо на выходе неожиданно с чем-то столкнулся. Что-то издало шуршащие звуки, и из воздуха материализовалась девушка в красном костюме с капюшоном.       — Упс, дедуля, прости, — девушка хихикнула и также быстро юркнула за спину адмирала в лифт.       Что это было и как это понять, Хакету не было ясно. Он так и простоял с минуту возле лифта с перекошенным выражением лица, про себя думая: «Дедуля?» Адмирал всегда считал себя спокойным и уравновешенным человеком, но после посещения Нормандии, эти столь важные в его работе качества он боялся сразу же растерять. Старый вояка покачал головой и двинулся дальше. Что ещё встретится на его пути, Хакет даже не рискнул себе представить.       На жилой палубе было спокойнее, чем в суетливом БИЦ. Тем не менее, экипаж корабля вновь не остался без внимания адмирала. На этот раз его зоркие глаза узрели двух церберовских инженеров, сидящих за огромным обеденным столом и скрививших свои террористические морды над пластмассовыми подносами.       — Гарднер, то, что я коньки не отбросил на базе Коллекционеров, не означает, что меня должен добить твой кулинарный шедевр! — ворчал первый инженер, обращаясь непосредственно к корабельному коку.       — Помои — они и в Африке помои! — подхватил второй. — Куда подевалась нормальная провизия?!       — Ешь, что дают, принцесса на горошине! — в ответ бросил кок. — А то в следующий раз будешь мне мешок азарийской картошки чистить!       — Да хоть кроганский омлет жарить! Моя собака и то лучше тебя готовит!       Повар, недовольно ворча, направился прямо к столу, за которым сидели избалованные инженеры. Второй, самый громкий, смерил его презрительным взглядом. Взору Хакета же открылась совершенно абсурдная картина: кок схватил поднос с недоеденным инженером обедом и вывалил его содержимое прямо на голову той самой «принцессы на горошине».       — Пусть твоя собака тебе и готовит, сынок.       Подобное поведение экипажа боевого военного судна окончательно ошарашило адмирала. Для кораблей Альянса такая картина была не просто абсурдной — она была физически невозможной. Скорее на Цитадели выпадет снег, чем солдаты Альянса начнут так себя вести.       Наблюдать дальше за этим непрофессионализмом адмирал не собирался, тем более что разбирательства инженера и кока и не думали заканчиваться. Хакет снова покачал головой, делая шаг в сторону лазарета. Дверь в медотсек с характерным шипением открылась перед ним. Лицо адмирала вновь помрачнело. В ближайшей к выходу кушетке в полусидящем-полулежащем состоянии находилась капитан Шепард. Абсолютное недовольство читалось на её лице, а обращено оно было, по-видимому, к высокому турианцу, что всем своим пластинчатым телом навис над постелью капитана.       «ИИ, саларианец, теперь ещё и турианец… Шепард развела здесь настоящий зоопарк», — с досадой думал адмирал.       Капитан же эмоционально размахивала руками и всеми силами пыталась выбраться из-под медицинского одеяла, но серьёзное «Вакариан, принесите уже верёвку!», сказанное бойкой корабельной докторшей, которую Хакет без труда узнал, так и не дало героине вскочить на ноги. Лазарет, как подумал адмирал, также не отличался особой адекватностью. Хакет всё же решил привлечь к себе внимание и демонстративно покашлял. Первой его заметила доктор Чаквас.       — Адмирал! — доктор с мольбой глядела на Хакета. — Вы просто наш спаситель! Теперь Шепард полностью на вашем попечении. Офицер, — Чаквас обратилась к турианцу, — Верёвка нам больше не понадобится, пусть начальство само разбирается между собой.       Она кивнула в сторону выхода, куда сразу же и направилась. Турианец тихо усмехнулся, бросил капитану неразборчивую фразу, после чего недовольство её стало ещё более заметным, и направился вслед за доктором к выходу. Офицер приостановился около Хакета, отдал ему честь и продолжил свой путь к выходу. Первое живое существо на всём корабле, которое отдало ему честь, и то оказалось турианцем… Дверь в лазарет снова закрылась, и адмирал развернулся к Шепард.       — Привет, Хакет, — капитан мило помахала ему ручкой.       Адмирал лишь нахмурил седые брови.       — Капитан Шепард, — серьёзным тоном начал он. — Я поручил вам задание: без лишнего шума освободить из батарианского плена доктора Аманду Кенсон, а вместо этого командование Альянса получает информацию о разрушении целой батарианской системы взрывом Ретранслятора, — Хакет подошёл ближе, — И ваше имя.       — Я всегда на виду, адмирал, — Шепард улыбнулась.       — Я прочёл ваш рапорт, — Хакет вздохнул. — Во всё это сложно поверить, и, возможно, я единственный человек во всей галактике, который может воспринять ваши слова всерьёз, а зная, сколькими вы пожертвовали…       — Ваша противная доктор во всём виновата, она была одурманена и напичкала меня снотворным, а кое-кто, — последние слова капитан выкрикнула куда-то в сторону, — Снова держит меня прикованной к кровати!       — Не нойте, Шепард! — послышалось за дверью. — Если я прописала вам постельный режим, вы будете его соблюдать!       Капитан недовольно фыркнула. Хакет же желал продолжить беседу дальше.       — Батарианцы потребуют вашей крови, капитан, давайте будем серьёзнее!       Снова послышалось характерное шипение, и в лазарет вошёл ещё один член экипажа «Нормандии SR-2». Адмирал просто обомлел, а рука механически начала нащупывать на поясе пистолет. Представитель экипажа спокойно зашагал по медотсеку и остановился только возле кушетки капитана.       — Шепард-капитан, — прощёлкал Легион, обращаясь к героине и быстро двигая пластинами на фонаре.       Шепард добродушно кивнула гету. Тот немного постоял, словно что-то обдумывая, и дальше продолжил свой путь к ядру ИИ. Легион скрылся за дверью, и Хакет смог поднять отвисшую челюсть.       — У вас на корабле гет?! — спохватился адмирал.       — Да, — совершенно спокойно ответила Шепард.       — Что он тут вообще делает?!       — Ну… он тут живёт… как бы весь экипаж тут живёт… — задумчиво продолжила она, — Даже я тут живу… — уже совсем шёпотом добавила Шепард.       Хакет считал, что в этой жизни повидал всё. Что в этой жизни ничего не изменит его каменного характера, но то, что происходит вокруг…       — Это полнейший цирк, Шепард! — адмирал уже не мог держать в себе накопившиеся эмоции. — Что творится на вашем корабле?       — На моём корабле творится мой любимый экипаж, адмирал, — буркнула Шепард. — Все здесь лучшие из лучших! Специалисты, профессионалы!       — И кто же это? Тут сплошные инопланетяне!       Шепард расплылась в широкой улыбке.       — Ага, они самые, вот, смотрите, — капитан начала загибать пальцы. — Саларианец — бывший агент ГОР, блестящий учёный, который лично улучшал генофаг, — она остановилась, прислушиваясь, — О, слышите, как поёт? Аж душа радуется! — капитан загнула следующий палец. — Азари — юстицар под тысячу лет, если вы ей не понравитесь, она сразу вас прикончит.       Глаз Хакета задёргался в нервном тике.       — Наёмный убийца дрелл — лучший во всей галактике! Спиной становиться не советую, мало ли что… — развела руками капитан. — Кроган из пробирки — идеальный, сильный, голубоглазый! Только он ещё маленький… годик только через пару месяцев будет.       «Чего?» — крутилось в голове адмирала, а глаз продолжал дёргаться в нервном тике.       — Кварианка — великолепный инженер, — Шепард продолжила загибать пальцы. — Но её чуть не изгнали за предательство… это, в целом, не так важно, — капитан усмехнулась. — Турианец, которого вы видели, — местный герой на Омеге, все наёмники за его головой охотятся, — она мечтательно закатила глаза. — И гет — совершенная платформа, способная общаться с органиками!       Повисла неловкая пауза.       — Шепард, вы собрали зоопарк, а не команду! — вновь не выдержал адмирал.       — Эй, люди в моей команде деструктивные элементы и того хуже! — Шепард снова принялась загибать пальцы.       «Боже…», — подумал Хакет.       — У меня в команде имеется генетически совершенная женщина-стерва, а также лучшая воровка во всей галактике, советую проверить карманы, вы с ней, кажется, столкнулись у лифта.       Адмирал нервно начал шарить по карманам и с досадой осознал, что бумажник его бесследно исчез.       — Нереально крутецкий старый наёмник, основавший Синие Светила, вот такой мужик! — Шепард одобрительно подняла большой палец. — Психически неуравновешенная биотичка на четвёртой палубе, как раз под нами, — капитан показала вниз. — И ещё какой-то странный чёрный парень, который пылится у меня в оружейной уже ни один месяц. Он даже не стоит вашего внимания, адмирал.       — Что же вы делаете, Шепард? — с досадой прохрипел Хакет через ладонь, закрывающую лицо.       — Я пока их ещё дрессирую, — капитан задумчиво посмотрела в потолок. — Но если бы вы увидели их в деле…       Шепард не успела продолжить, так как за дверью послышался кроганский бас. В столовую влетел вышеописанный голубоглазый кроган и с криком: «Я кроган! Я растущий организм!», — и схватил с плиты только что сваренную кастрюлю какой-то странной еды.       — Это на весь экипаж, туша! — в ответ кричал кок, но кроган его не слушал.       В это же время в столовую влетела лысая татуированная женщина, через каждое своё слово вставляющая добрую порцию человеческого мата.       — Шепард, №? %, что за №? %?! — она развернулась к прозрачному стеклу медотсека. — Раз кормишь нас помоями, будь добра эти помои делить на всех!       Следом в столовую начала подтягиваться и остальная команда, отчаянно борющаяся за желанные помои. Кок почему-то гордо стоял в сторонке, наблюдая это действо. Кроган же не собирался сдаваться, пытаясь присвоить кастрюлю именно себе. Все возможные голоса всех возможных галактических рас смешались в какой-то неразборчивый поток крика и ругани.       — Да, капитан, я отлично вижу их в действии, — адмирал осуждающе качал головой.       Лицо Шепард же разительно изменилось: теперь оно пылало праведным гневом. Она уже хотела подскочить с постели и лично вылететь на третью палубу, но тут же вспомнила про обещанную верёвку.       — Грюнт, какого рахни, ты творишь?! — заорала Шепард на всю Нормандию. — Делись с командой! Эта кастрюля вам на неделю, мы тут на мели вообще-то всем кораблём сидим! Вздумали мне тут разбазаривать капитанское имущество!       — Но, Шепард! — хором взвыл экипаж.       — Никаких, «но», вы проели все церберовские деньги, живоглоты! Мне уже на корм для рыбок не хватает.       — Корм для рыбок? — Хакет вновь привлёк к себе внимание.       — Мои бедные рыбки… — Шепард, казалось, уже забыла про адмирала. — Они дохнут каждую неделю!       За стеклом в это время уже творился какой-то хаос. Кастрюля начала ходить по рукам, открываться, её содержимое быстро исчезать. Вся эта картина повергла Хакета в ещё больший шок, медотсек сейчас являлся самым безопасным местом на всей третьей палубе. Внезапно в прозрачное стекло прилетела эта самая жёлтая бурда, что была в кастрюле. Лысая заорала: «Биотическая драка едой!», — и жёлтая жижа начала летать по всей третьей палубе. Шепард уже не кипела от злости — она просто была готова всех поубивать.       — Кто это сделал?! — заорала она, всё же вскочив с кушетки, — Вы сейчас все у меня получите по первое число! Мотыгу мне, сейчас же!       О Хакете капитан уже успела позабыть, но он этому в особенности обрадовался. Шепард на собственных ногах покинула лазарет, а адмирал решил, что и ему пора ретироваться с этого странствующего межгалактического цирка, именуемого «Нормандией SR-2». И он, конечно же, это незамедлительно сделал. В лазарете, на мятой кушетке остался включённый КПК с набранным текстом, гласившим: «Шепард, когда Земля позовёт, будьте готовы немедленно явиться. Скорейшего выздоровления. Хакет».       А на третьей палубе бардак так и продолжался, уже с личным участием капитана. И только две личности не участвовали в нём: ухмыляющийся турианец и хохочущая кварианка с включённым омнитулом, транслирующим запись напрямую в экстранет. Но даже турианец должен был стать невольным участником этой картины.       — Вакариан, скорее несите верёвку, обстоятельства срочно требуют неоправданных действий!