Падшая королева

      Весна уже вступила в свои права в этих равнинах, погода на землях Ристании была не на шутку переменчива: то зенитное мартовское солнце нещадно намеревалось превратить землю в раскаленные угли, то сильные порывы ветра срывались и заключали уставших людей в свои морозные объятья. Несмотря на все еще зимнюю прохладу, воздуха не хватало, дышать с каждым шагом становилось все сложнее. Запасы питьевой воды были практически исчерпаны, каждому было положено не более пары глотков за раз. Для изнуренных дорогой людей этого было ничтожно мало, многие не выдерживали нагрузки и теряли сознание. Несколько таких человек Лианэль ловила почти на ходу и практически несла на себе по склонам, пока им хоть немного, но становилось легче. Многих сажали на коней к воинам. В один из таких моментов Леголас дал понять Арагорну, что нужен привал хотя бы ненадолго, дабы отдохнули и жители, и воины. Решение было принято устроить привал на закате и переждать ночь в лагере. Лианэль о чем-то беседовала с Гимли, который шутил на всю округу и достаточно повеселил и людей, и ее саму. Она невольно поймала себя на мысли, что давно не улыбалась и тем более не смеялась. Лианэль ни разу не видела гномих, а именно о них поведал господин гном, и вампирша позволила себе немного пофантазировать, от чего становилось еще смешнее.       За это время отношение к вампирше у многих жителей Ристании изменилось. Люди более или менее с охотой принимали ее помощь, спокойнее относились к ее присутствию; девушке удалось вселить веру в рохиррим, что она не принесет им вреда: вампирша всегда держалась со своими путниками, не позволяла ни одного лишнего взгляда и движения в сторону жителей. Но более всего ее почитали дети. Девушка знала, что маленькая Илания явно всем уже рассказала, кому прислуживала ее мать во дворце. Именно эта златовласая девчушка поразила Лианэль своей смелостью и искренностью: заговорить с вампиром мог далеко не каждый бывалый воин. В ту ночь ее зеленые глаза светились так, словно сбылась ее маленькая мечта. Это было... странно. Как правило, дети восторгаются героями Света, вдохновленные преданиями о победах, подвигах и доблестной отваге в борьбе с силами тьмы, но уж никак не сторонниками ужасающих, таинственных и мрачных легенд. Возможно, причиной была необычная раса: жители Марки наверняка не часто видели на своих землях гномов и эльфов, а вампиров и подавно. И что таить, Лианэль, Леголас и Гимли привлекли их полное внимание и интерес. Леголас сейчас находился в дозоре больше времени, чем Лиа, Гимли постоянно был рядом с королем и другими путниками, и все внимание детворы переключилось на темную. Так, пока разбивали лагерь на ночлег, они и шагу не дали ступить принцессе без рассказа о землях Мордора и вампирах. Многие матери беспокоились о своих чадах и их повышенному любопытству к такой персоне, ведь слухи в королевстве о том, что воин-вампир, гостивший на их землях — Королева Тьмы, разлетелись очень быстро, но, увидев открытую улыбку на лице девушки, забирать их не стали. Могла ли сама принцесса помыслить, что будет рассказывать на ночь страшные предания детям Марки? Определенно нет, и это было за гранью понимания темной наследницы. Однако она и не хотела понимать сейчас ничего, так как теплое чувство, что все происходящее с ней за этот путь было самым правильным и настоящим, не покидало ее уже давно. И самое страшное — ей нравился этот внезапно появившийся свет внутри нее.       Отправив уже притихших и полусонных детей отдыхать, Лианэль поспешила к небольшому шатру, в котором разместилось Братство. Вокруг было тихо и спокойно: периметр был прочёсан вдоль и поперек воинами короля, тьму Лианэль не ощущала, напротив, ее поглотило невероятное спокойствие, давно не посещавшее темную душу, из палаток доносились приглушенные разговоры и даже смех, возле общего костра кто-то тихо напевал песни под легкий шорох листвы. Устало запрокинув голову, Лиа невольно залюбовалась высокими кронами деревьев и россыпью серебристых звезд на черном полотне. Хоть что-то осталось неизменно: ночь по-прежнему была ее порой, но как бы ни была прекрасна темнота, вампирша теряла силы очень стремительно, и ей необходима была передышка. Тихий шелест травы заставил принцессу обернуться. Странник с тоской взглянул на уходящий за горами закат, и мысли его улетали далеко на земли Ривенделла, и воспоминания эти были не самыми приятными для мужчины. Вампирша не стала подходить ближе, их последний разговор закончился на напряженной ноте, и темной было даже немного обидно от слов и мыслей друга. Из шатра послышался громкий хохот и девушка резко перевела свое внимание туда, как вдруг резко вздохнула, закрыла глаза и словно стала свидетельницей встречи Арвен и Арагорна. В один момент девушка оказалась в резной беседке, из которой открывался вид на дивную природу Ривенделла: белые витиеватые, словно вековое дерево, колонны, шум горных водопадов, свежесть реки Бруинен, запах свежей листвы с примесью хвои и вереска. Прекрасная дева с нежностью смотрела на будущего короля людей, черный шелк волос легкими волнами струился по спине, перетекая в воздушное платье принцессы цвета небосвода. Вампирша хотела вынырнуть из воспоминаний или же сновидения друга, но ей никак не удавалось оборвать эту связь. Единственное, что оставалось принцессе — это опереться о колонну и склонить голову.       ‒ Minlü pedich nin i aur hen telitha. (Однажды ты мне сказала, что мой день наступит.)       ‒ Ú vethed nâ i ionnad. Boe bedich go Frodo. Han bâd lîn. (Это не конец, а начало. Тебе нужно пойти с Фродо. Это твой путь.) ‒ голос Арвен был тих и мелодичен.       ‒ Dolen i vâd o nin. (Скрыт мой путь от меня.)       ‒ Si peliannen i vâd na dail lîn. Si boe ú-dhannathach. (Он уже раскинулся под твоими ногами. Ты не можешь сейчас отступить.)       ‒ Arwen. (Арвен...)       ‒ Ae ú-esteliach nad, estelio han, estelio ammen. (Если ты ничему не веришь, поверь в нас.) ‒ Арвен приложила ладонь к сердцу любимого мужчины.       Estelio ammen. Поверь в нашу любовь... именно это и пыталась донести дочь владыки. Эти слова набатом отбились в мыслях девушки. Лианэль не сдержалась и подняла взгляд черных очей на пару, стоящую аккурат перед ней. Лиа задумчиво следила за каждым движением, каждым вздохом и взглядом. Ведь дочь Элронда права, в Арагорна верят все; наступит день, когда род людей вновь обретет своего короля, когда Следопыт с Севера останется лишь прозвищем. И именно вера ведет их этой дорогой. Слова эльфийской девы зацепили вампиршу, но она была полностью с ними согласна, словно они касались не друга, а ее самой.       Лианэль вдруг стало неловко, что она попала именно в такие личные воспоминания, будто бы она невольно следила за парой, однако оторвать глаз от нежности и любви, что царила между ними, просто не могла. Их единство передавалось в каждом слове, в каждом движении, в каждом прикосновении, в каждом вздохе и взгляде. И в один момент ей стало грустно, что она и представители ее расы никогда ничего такого не испытывали. Внутри... Лианэль быстро отвела взгляд и в памяти невольно всплыли события минувших дней и чувства, что наполняли ее изнутри в тот прекрасный момент. И самое страшное, что ей хотелось бы почувствовать это вновь.       Estelio ammen...       «Ну давай-же, имей смелость произнести это вслух. Тебе же неведом страх, так отчего же ты боишься этого слова?» ‒ вторил внутренний голос, раздражая и без того натянутые струны терпения и спокойствия темной принцессы. Вампирша вновь постаралась покинуть разум Эстеля, но не вышло. Как вдруг услышала:       ‒ Gawaf rochen. Anglenna-sain. (Волчьи всадники. Они близко.). Волчьи всадники... ‒ голос дочери владыки привлек ее внимание.       Темная повернулась и увидела стоящего к ней спиной Арагорна и пронзительный взгляд Арвен Ундомиэль, направленный прямо на нее, будто дева ее видела. Вампирша оглянулась, однако позади нее был лишь крутой спуск, окутанный белым тягучим и непроглядным туманом. Это значило, что эльфийка обратилась именно к ней.       ‒ Волчьи всадники, ‒ вторила принцесса на вестроне, взгляд ее синих глаз смягчился, а на прекрасном лице расцвела легкая улыбка, и темнота полностью окутала помещение.       Вампирша открыла глаза и поняла, что вновь находится на равнине лагеря. Девушка была в замешательстве, подобного вида видений у нее не было никогда. Она могла в основном читать чужие мысли, иногда бывали маленькие фрагменты будущего, но попасть в чужие воспоминания — такое было впервые. И странная фраза дочери Элронда не на шутку обеспокоила темную принцессу. Было ли это воспоминанием?       Лианэль медленно опустилась на рыхлую, сырую землю с прошлогодним сухостоем и попыталась отдышаться, ноги словно не слушались свою хозяйку, все тело будто окаменело. Краем глаза вампирша заметила, что мужчина уже зашел в шатер, а значит она осталась незамеченной.       Еще в Имладрисе Лианэль насторожило, что сознание Арвен очень ловко переплетается с ее собственным. Вампирша ни разу не чувствовала такой связи ни с кем, даже со своими родными. Возможно, эльфийская принцесса просто была более восприимчива к тьме, издаваемой аурой наследницы тьмы, но тогда как объяснить эту обратную связь? Арвен так же владеет подобным даром? Что за видение она видела? Может, это был сон Элессара или же снова ее подсознание, как тогда в тэлэне Галадриэль? Лиа прислушалась к собственному чутью. Тьма чувствовалась поверхностно - ею пропитан каждый уголок в Средиземье, но лагерь был надежно охраняем. И все же слова Вечерней Звезды не давали ей покоя.       Найдя в себе силы приструнить свои тревоги, черноволосая дева все же направилась в шатер к своим путникам.       С первыми лучами солнца рохиррим вновь начали держать путь до Хельма и весьма быстрее. У отдохнувших людей даже приподнялось настроение. Арагорн и Гимли украдкой наблюдали за вампиршей и эльфом. Их разлад заметили все члены Братства Кольца, и каждый не мог понять причину, отчего Боромир и Виаленна в принципе перестали обращать на это внимание. Аранен как раз хотел смениться с дозора и направлялся к колонне людей, как вдруг его внимание переключилось на возвышенный зеленый холм. Скалистая местность затрудняла проводить осмотр округи: лошади, изнуренные дорогой, солнцем, ветрами и своими всадниками не всегда могли вскарабкаться по поросшим мхом камням. Именно поэтому эта часть дозора досталась именно Лианэль и Леголасу. Странник украдкой взглянул на вампиршу, ожидая, что она снова молча развернется прочесывать периметр с другой стороны, едва увидев эльфа, однако девушка не сдвинулась ни на метр из строя. Ее взгляд был пустым, ветер гонял выбившиеся пряди из-под капюшона прямо по точеному лицу, она смотрела перед собой и никого не видела, словно утонула в каком-то ином мире. Не нужно быть провидцем, дабы заметить, что вампирша тревожна и в раздумьях. Мысленно отметив поговорить с темной принцессой, Арагорн вернул свое внимание к подошедшему эльфу. Леголас с тенью беспокойства окинул девушку испытывающим взглядом, однако Странник, будто отвечая на немой вопрос, лишь покачал головой.       ‒ Что между вами произошло, друг?       Эльф резко перевел взгляд на Странника и мужчине не потребовались слова: целая гамма чувств и эмоций перемешалась в голубых глазах. Принцу явно не хотелось отвечать на этот вопрос. За весь путь от Золотого дворца Леголас был молчалив, местами даже зол. Все попытки разговорить друга заканчивались едва начавшись. Столь несвойственное поведение для эльфа также не осталось без внимания Странника, но мужчина решил перенести этот разговор.       Громкий хохот кого-то из мужчин вывел темную принцессу из своеобразного забвения, и до чуткого слуха донеслось тихое:       ‒ Кто та женщина, которая подарила это тебе? ‒ голос Эовин был еле слышен, будто бы она шептала, боясь быть обнаруженной, однако ее все же услышали.       ‒ Она уплывает в бессмертные земли вместе с остатками своего народа, ‒ мужчина повременил с ответом. ‒ Их время уже на исходе, ‒ Арагорн был опечален, в глазах мужчины уже давно поселилась грусть и тоска, Лианэль чувствовала это практически с самого начала их пути.       Поймав себя на мысли, что уже до неприличия долго не сводит глаз с наследника Исильдура, Лиа до сих пор осознавала слова Арвен, стараясь как можно скорее отдалиться от мира и вновь прислушаться к себе. Уже несколько часов она восстанавливала в памяти это видение, крутила и вертела, стараясь зацепиться хоть за ничтожную крупицу, что поможет ей разгадать слова эльфийской девы. Обычно, когда на девушку обрушивались видения, ее словно уносило в водоворот, резко, без предупреждения, сжимая все внутренности и выбивая почву из под ног. Приятного мало, но вампирша свыклась с такой участью. Так же произошло и сейчас.       ‒ Отправьте волчьих всадников! ‒ слова некогда Белого мага, а теперь марионетки Саурона, прозвучали громко и властно в ее сознании. Лианэль что есть силы сжала кулаки, впиваясь острыми ногтями в нежную кожу, глядя на тень волка в тусклом свете факелов глубоко в пещерах Изенгарда. Его рев оглушал, отбиваясь от черных, покрытых сажей стен. Отряд небольшой, но животные, если их можно было так назвать, осложняли задачу. Чувство, что что-то не так, не покидало девушку, и Лиа быстро сообразила, что ее так тревожило.       Темная принцесса почувствовала тепло чьей-то ладони на своем предплечье - и картинка в мгновение распалась на множество маленьких песчинок, возвращая ее к шумным людям, прохладному ветру и сухому воздуху степи.       ‒ Лианэль, ты слышишь меня? ‒ как вдалеке послышался голос Элессара и девушка резко мотнула головой, словно отгоняя от себя увиденное.       Взгляд черных очей встретился с серыми:       ‒ Не уверена... Нас преследуют, ‒ принцесса прошептала и нахмурилась, бегло осматривая холмы. ‒ Нужно проверить...       Странник медленно кивнул и указал на небольшой холм. Заприметив на возвышености Леголаса, ее догадки лишь подтвердились и вампирша кинулась в его сторону, путаясь в полах своего плаща и цепляясь им же за мелкие ветки и коряги, торчавшие из рыхлой земли:       ‒ Ты тоже чувствуешь тревогу? ‒ продолжая настороженно обводить взглядом периметр, произнес эльф, словно почувствовав присутствие за своей спиной.       Это были первые его слова после их поцелуя, обращенные к ней. Лианэль словно пригвоздило на мгновение, сама не зная почему, она хотела слышать его голос, любое слово, направленное ей, а не всем.       ‒ Да, меня предупредили.       Леголас обжег вампиршу испытывающим взглядом голубых глаз, однако быстро отвернулся. Кажется, эльф и сам осознал, что не слышал и практически не видел вампиршу все эти дни, причем по своей вине. Тихий голос заставил его вновь взглянуть на девушку:       ‒ Меня закинуло в воспоминания Арагорна. Меня предупредила Арвен. Ни о чем не спрашивай, я не знаю, что тебе ответить, ‒ в черных широко распахнутых глазах Леголас увидел беспокойство.       ‒ Такое бывало раньше?       ‒ Никогда, ‒ прошептала темная принцесса. ‒ А после я видела пещеры Изенгарда. За нами послали всадников, и это было ночью, аранен.       ‒ Они уже близко, ‒ взор небесно-голубых и темных глаз медленно взметнулся к кое-где поросшей сорняком каменистой возвышенности.       Послышался топот копыт; эльф и вампирша увидели двух дозорных, скачущих аккурат перед ними. Кони тревожились, они чуяли опасность, и воины не оставили это без внимания. И именно в этот момент эльф и вампирша заметили прихвостней Сарумана. Резко натянув тетиву, девушка выстрелила в орка, чья мерзкая голова едва показалась за скалами. Вампирская стрела поразила наездника, однако волк успел одним прыжком сбить дозорного с лошади и прокусить ему горло. Сверху уже надвигался второй, как в бой с ним вступил воин Рохана. Мужчине удалось скинуть наездника, который враз пал от клинка аранена, очернив землю орочьей кровью.       ‒ Лазутчик! ‒ прокричал эльф подоспевшему Арагорну. ‒ На нас напали! Уводите людей!       Леголас и Лианэль немедленно приняли бой, по холмистой местности на ристанийцев бежало не менее пол сотни волков. Вдали послышались женские и детские крики, жители были не на шутку напуганы, и Лианэль невольно отвлеклась, да так, что такая оплошность могла стать для нее роковой: эльфийская стрела разбила орочью в щепки еще в полете аккурат перед ее лицом и наконечник стрелы оставил свой след на щеке вампирши. Что ж, видимо эти твари знали, с кем имеют дело и куда надо целиться. Быстро взяв себя в руки и вмиг остудив голову, Лианэль еще яростнее начала отстреливаться от надвигающихся орков, скрываясь вместе с араненом от глаз рохиррим.       Среди людей началась паника, они словно потеряли ориентир. Леди Эовин в суматохе едва поспевала за остальными.       ‒ Все всадники в начало колонны, ‒ раздавал приказы Тэоден, но увидел то, чего ему хотелось менее всего. Король поравнялся со своей племянницей: - Эовин, веди людей в Хельмову Падь. Укройтесь там!       ‒ Но я ведь тоже воин, ‒ голос Белой девы звучал крайне неуверенно.       ‒ Нет, ‒ резкий тон короля заставил принцессу нахмуриться, и владыка Марки смягчился. ‒ Сделай это ради меня.        Молодая дева стала направлять испуганных жителей в противоположную от кровавой битвы сторону, напоследок лишь встретившись с серыми глазами воина с Севера.       Колонна рохиррим приближалась к двум фигурам, стоящим на каменном уступе. Поравнявшись с ними, Леголас занял свое место на лошади рядом с Гимли, а Лианэль подхватил за руку Арагорн.       Столкновение сил Изенгарда и Рохана произошло быстро и смертоносно. Продолжая метать в орков стрелы, аранен увидел, что Гимли спешился, попросту свалившись с лошади. Гном привлек на себя внимание волка, что решил полакомиться свежей плотью, но не успел он занести топор, как стрела Леголаса пробила голову варга.       ‒ А этот засчитывался мне, ‒ недовольно буркнул гном.       Лианэль последовала такому же примеру, ей было крайне неудобно сражаться за спиной дунадана, а свои стрелы вампирша уже растратила.       Спрыгнув с лошади, девушка обнажила небольшие клинки. Их вампирша позаимствовала в Лориэне, и не зря. Несмотря на свои умения обращаться с мечом и луком, а именно этим оружием чаще всего пользовались вампиры, Лианэль не питала к ним симпатии. Вот маленькие короткие парные клинки были вампирше по душе. Острый взор поймал каждого воина, отчаянно отбивающегося от орков. Темная принцесса не отставала, собрав возле себя сразу троих волков. Одного поразила стрела рохиррим и Лиа быстро добила слетевшее к ее ногам отродье. В этот момент сзади к вампирше приближался второй волк, и девушка, даже не обернувшись, пробила горло животному, вогнав клинок по самую рукоять, орошая каплями крови камни и сухую траву. Резко развернув корпус, наотмашь Лианэль сбила с волка гоблина, смертельно ранив его.       Эру, как же Лианэль любила видеть морды орков, бьющихся в предсмертных судорогах. Этот страх в их пустых глазах словно подпитывал вампиршу силой на поле боя, она вновь становилась той, о ком гласят легенды. Темная в несколько прыжков вылезла на небольшой каменный уступ и бегло огляделась. Рохиррим метали копья в волков, а орков добивали воины, чьим скакунам не посчастливилось пережить эту схватку; Боромир резво сносил головы орков с плеч, Арагорн явно не отставал от воина Гондора, Гимли же готовился зарубить надвигающегося варга. Лианэль поймала взором короля Тэодена, а за ним - и Леголаса, как вдруг вцепилась взглядом за высотку, с которой спускались новые силы Изенгарда. К счастью, вампирша успела позаимствовать стрелы у орков, ей они не принесли бы вреда, а вот прихвостни Саурона пусть порадуются. Принцесса немедля начала отстреливать наездников, не давая им возможности спустить своих цепных псов на ристанийцев. Каждая стрела попадала точно в цель. До слуха вампирши донесся глухой стон придавленного к земле огромной тушей Гимли, отдаленно напоминающий ее имя. И тем самым Лианэль увидела, как такой же варг прыгает прямо на нее и практически достигает цели. Сделав резкий шаг назад, в мгновение вампирша поняла, что деваться ей некуда, кроме как падать с обрыва вместе с нападающим варгом. Край высотки осыпался, темная слышала стук маленьких камушков об острые выступы каменистого холма. Кто-то из воинов Рохана помог девушке - стрела мужчины пронзила зверя, однако своей массой он все же столкнул ее вниз. Ни сгруппироваться, ни просто спрыгнуть даже со способностью и ловкостью вампира не было ни единой возможности. Пролетев всего пару уступов и мысленно приготовившись ломать себе конечности, Лиа вдруг почувствовала чьи-то теплые и крепкие руки. Прикрытые от тупой боли глаза распахнулись и Лианэль встретилась взглядом с Боромиром. Гондорец успел лишь поймать ее и вампирша одарила его взглядом, благодарно склонив голову.        Вновь почувствовав землю под ногами, Лианэль нахмурилась: волки Изенгарда, что были более или менее живы и могли передвигаться, отступали. На равнине воины Рохана добивали остальных. В воздухе витал запах свежей крови, смешанный с вонью мордорских отродий, вся земля была окрашена в багровый и черный цвета и заполнена телами погибших, оружием и доспехами. Бой был окончен.       Проходя мимо тел павших, девушка увидела Гимли, что пытался выбраться уже из-под нескольких варгов; кажется одного из них на господина гнома повалил наследник Исильдура, и быстро пришла к нему на помощь. Вдвоем они с легкостью скинули недюжие туши, и Лиа помогла гному встать и отряхнуться.       ‒ Спасибо, зубастенькая, ‒ гном добродушно похлопал Лианэль по плечу и девушка поморщилась. ‒ Что с тобой? Ты в порядке?       ‒ Да, немного неудачно пообщалась с варгом. Но могло быть и хуже. Боромир успел меня спасти от участия быть одной из раненых, ‒ Лиа вдруг почувствовала после этих слов на себе тяжелый взгляд, но оставила его без внимания.       ‒ Арагорн, ‒ звонкий голос принца Северного леса эхом пронесся среди каменистых холмов.       Лианэль и Гимли огляделись и поняли, что именно Элессара на поле они не видели. Боромир медленно брел к королю, на правой руке у гондорца красовался сильный порез, пропитывая ткань рукава алой кровью; Гимли и Леголас были рядом с ней, а вот Странника девушка не видела с тех пор, как она слетела со скалы.       ‒ Арагорн! ‒ вторил аранену Гимли.       Чей-то противный смех, больше напоминавший кашель, обратил на себя внимание четверых участников Братства.       ‒ Скажи, что с ним стало, и твоя смерть будет легкой, ‒ Гимли зло сверкнул глазами и пригрозил отродью Мордора острием своей секиры.       ‒ Не нужна ему легкая смерть, Гимли, ‒ мелодичный, но от этого не менее холодный голос вампирши будто заморозил умирающего орка. На уродливом грязном лице появилось что-то наподобие усмешки, от которой скорее воротило, нежели навеевало страх, а черные как бусины глаза смотрели на темную принцессу с небрежностью и презрением:       ‒ Не врут значит, Падшая королева... Позор... ‒ орк закряхтел и словно выплюнул последнее слово, ‒ ... королевского рода — так тебя называют. Ты не достойна носить это звание, ты не достойна и вовсе принадлежать к такой поистине королевской расе. Но и твоя никчемная жизнь скоро закончится... как и твоих близких. Предатели! Лишь король Элдер и его люди достойны... быть на службе Мордора.       ‒ Оставь свои черные речи для другого слушателя, мордорское отродье, - раздался суровый голос эльфа, и Гимли зло придавил орка к орошенной кровью земле.       ‒ Не быстрее, чем твоя! ‒ Лианэль и бровью не повела на столь нелестные слова, хотя внутри девушки стремительно разрасталась волна гнева, и это не укрылось от посторонних глаз. ‒ Так значит, король Элдер, ‒ Лианэль оскалилась. ‒ Не припоминаю, что бы кто-то отдал ему это право. У вампиров уже есть Королева.       ‒ Он мертв. Немного полетал со скалы.       ‒ Ты лжешь! - Леголас резко схватил бедолагу за грудки.       Орк скончался со злобной ухмылкой на уродливом лице, захлебнувшись собственным ядом. В его грязной костлявой руке принц Лихолесья заметил лишь Свет Вечерней Звезды, сорванный с шеи Арагорна. Забрав его, эльф резко кинулся к обрыву, судорожно оглядывая поток воды.       Лианэль уже стояла на краю. Острые камни и уступы с обоих сторон... Она понимала, что шансов выжить у наследника Исильдура практически не было, но тот свет, та маленькая искра внутри нее подсказывала, что не всегда стоит верить глазам. Вампирше казалось, ее насквозь пронзили орочьим янтагом, в этот момент она не слышала ни единого звука. Темная забыла, как дышать, в груди начало разливаться бушующее пламя, сдавливая легкие огненными силками, медленно испепеляя их. Надежды на спасение больше нет... и она это знала. Но верить в это было сложно. Невыносимо. Впервые в ее бесконечно долгой жизни, смерть вызвала в ней чувства. Она чувствовала... Эта мысль прочно засела в мыслях. Та, что рождена смертью, не должна ее ощущать. Чувствовала... Она живая, она не кусок плоти, не чудовище, способное нести лишь разрушение и тьму. Вампирша медленно подошла к Леголасу. В темно-серых глазах не было ничего, кроме грязных бушующих вод Андуина, так безжалостно забравших их друга. Она не сдержала обещание, данное у врат Имладриса эльфийской деве...       Лианэль цепко вцепилась пальцами в плечо эльфа, заставив его обратить свой взор на нее. Принцессе казалось, что она умирает, сгорает, рассыпаясь на мелкие кусочки, ноги становились ватными, а дневной свет как никогда стал для нее невозможно тяжелым. Эльф увидел ее боль и, не проронив ни слова, заботливо натянул черный капюшон на голову вампирше.       ‒ Собери всех.. ‒ Тэоден обратился к Гамлингу. ‒ Посадите раненых на коней, а павших — оставьте.       Леголас, Лианэль, Боромир и Гимли прожигали своими суровыми взглядами владыку Ристании, однако король лишь положил руку на плечо эльфу и, опустив голову, отправился к выжившим воинам.       ‒ Идем.       ‒ Сохрани его, mellon (друг), ‒ Лианэль украдкой глянула на Леголаса, сжав дар Арвен в его ладони, подарив эльфу прикосновение своей холодной руки, а не кожи черной перчатки.       Боромир, Леголас и Лианэль усаживали тяжело раненых. Те, кто мог передвигаться самостоятельно, превозмогая боль, крепко сидели в седле и даже пытались помочь остальным. Вампирша не переставала удивляться выносливости и стойкости людских воинов. Они ощущали боль, морщились и стонали, но именно она и придавала им сил бороться.       Тут в разум принцессы закралось осознание, что она со своими тревогами и переживаниями забыла об участи еще одного человека. Судорожно оглядевшись по равнине, среди мертвых тел знакомой светловолосой макушки она не увидела.       ‒ Боромир, ‒ принцесса остановила проходящую мимо лошадь гондорца. ‒ А где Виаленна?       ‒ Я думал, ты не вспомнишь, ‒ однако почерневшие глаза девушки всецело показывали мужчине, что не стоит сейчас шутить. ‒ Я отправил ее вместе с леди Эовин в Хельмову Падь. Она долго сопротивлялась, а потому пришлось силой усаживать ее на коня, да еще и привязать. ‒ Лиа заметно расслабилась, а Боромир усмехнулся, переведя взгляд на холмы. ‒ Бойкая девица, но я у тебя в долгу, темная принцесса, ‒ Боромир приложил ладонь к месту своей уже давно зажившей раны.       ‒ Отправляемся, ‒ вдалеке послышался грудной голос Гамлинга.       ‒ Она — воин, сын Денетора. Спасибо, друг, и за друидку, и за мое спасение.       Было решено, что Лианэль будет замыкать отряд на случай, если не все орки покинули эти места. В помощь ей король приставил еще двух своих воинов, что были измотаны, но не ранены. Лианэль запрыгнула на коня, чей хозяин навсегда останется на поле битвы, и животное издало жалобное ржание. Вампирша заприметила внушительную кровоточащую царапину на боку и понятия не имела, как бы ей унять боль скакуна и протянет ли он до врат крепости. Тут на помощь ей пришел Леголас. Эльф тихо проговорил на эльфийском несколько слов, успокоил лошадь и, даже не взглянув на принцессу, развернулся и ушел к Ароду. В отличие от вампирши. Та, напротив, пристально смотрела на аранена, не сводя глаз. В этот момент с ней творилось что-то необъяснимое. Тьма из нее словно утекала, как вода из одного сосуда перетекала в другой, а в груди это отозвалось тупой болью.       Эльф обернулся, скользнул взором небесных глаз по девушке, словно хотел о чем-то спросить, но слова так и остались неозвученными.       Лианэль уже пожалела, что так молчаливо согласилась на его условия, но так ни разу и не пожалела о той ночи.