Падшая королева

      Капитана стражи Лотлориэна не покидали мысли о случившемся, эльф, с сожалением глядя на крепость, поджал губы. По серому камню играли блики факелов и горящих бочек, в воздухе витал запах метала и чадящих мазута и масла. Белокурые волосы стража всколыхнуло свежим порывом ветра и эльф взглянул в практически темное небо с едва пробивавшимися звездами – к ним надвигалась непогода. Тусклый свет звезд исчезал на глазах и военачальник, тяжело вздохнув, перевел взгляд стальных глаз на воинов. Он не мог досчитаться одного из эльфов, в пятый раз обходя практически всю стену и территорию за ней. В конечном итоге, военачальник бросил эту затею, ведь эльфы перестраивались, менялись местами и чередовались с вампирами, да и сам подсчет устроил только, чтобы отвлечься. Но мрачные мысли все равно медленно пробирались в его сознание.       Он не хотел выставлять аранена в плохом свете, хоть и не мог не заметить, что между ним и Лианэль искрятся чувства. Не таким образом он хотел бы убрать соперника. Да и о соперничестве речи быть не могло: принцесса явно дала понять ему, что его чувство безответно. Сама же дева обручена с вампиром. Однако вышло так.       Тем временем, один воин из эльфов Лориэна все же исчез, и, следовательно, военачальник, к тому же такой опытный, как Халдир, не ошибся. Тёмно-синий плащ и блестящий камзол сверкали по мощеным улочкам, а горящие зелёные глаза выискивали в толпе другие. Вот только этого не пришлось делать. Его и так заметили. Воин снял свой шлем, когда бежал по улицам крепости и белокурые волосы стали выбиваться из-под камзола.       Вот только взгляд, с которым встретились зелёные очи прямо нос к носу, был отнюдь не ласковым и нежным, как помнится, он был наполнен холодностью и злостью:       – Лариэль! – Леголас ещё не отошел от случившегося в оружейных, был крайне зол и шокирован одновременно. Все мысли эльфа были заняты сейчас лишь вампиршей и уж никак не своей невестой, ведь он знал, что она далеко отсюда и в безопасности. Теперь же на его плечи легла еще одна напасть. – Что ты тут делаешь?       Эллет растерялась. Такого ледяного тона и яростного взгляда она не ожидала. Она никогда не трогала Леголаса, когда он был зол, а сейчас ей совсем не посчастливилось попасть под горячую руку. Аранен был не так жесток, как его отец, но все же имел крутой нрав. Голубые глаза принца прожигали невесту, и Лариэль сглотнула. Эллет словно сжалась под колючим взглядом, и едва хотела ответить, как ее оборвали:       – Я спрашиваю, что ты делаешь в Хельмовой Пади и почему до сих пор не в Лихолесье? – Леголас будто очнулся от временного шока. – То, что ты пришла с эльфами Лориэна, это я понимаю. И что характерно, без ведома Халдира, я так полагаю? Эллет не место тут. О чем ты думала? – гнев Леголаса все нарастал, и Арагорн молча дотронулся до предплечья друга, давая понять, что его тон неприемлем.       Вот уж не такой встречи предполагала дева, и в душе эльфийки начала нарастать злость. Эллет сложила руки перед грудью и в ответ недовольно прожигала Леголаса взглядом красивых зелёных глаз. Блики пламени играли в ее волосах, делая деву ещё более воинственной, а вот голос слегка дрожал:       – Ты никогда не позволял себе так говорить со мной, Леголас. Я пошла на многое ради того, чтобы увидеть тебя. Ни одной весточки, ни словечка о Братстве. Я с ног сбилась, чтобы узнать, жив ли ты.       – Это не оправдание. – Аранен сложил руки перед грудью, стараясь умерить свой пыл. – Ты слышала приказ короля, но я дал тебе возможность увидеть родных на свой страх и риск. Да что можно говорить, ты дважды уже соврала мне. – Эльф возвысился над невестой. – Вдобавок ко всему, ты просто пришла сюда, чтобы увидеть меня? Это для тебя прогулка? Ты идешь в пещеры и при первой же возможности, ты уходишь с ними.       – Ну и пусть, – воспользовавшись близостью, Лариэль схватилась за защиту Леголаса, пытливо заглядывая в глаза. – Ведь будущей аранель он простит такие выходки, тем более ради любви? – лукаво протянула эллет, но вмиг стала серьезной. – Я умею сражаться, ты сам меня учил. Я долго тренировалась и в Лихолесье, и в Лориэне.       – Это не тренировочные поля... – не успев договорить, эльф почувствовал на губах легкое прикосновение ладони.       – Дай мне договорить! Я знаю, что эта битва крайне опасна, знаю, что могу погибнуть. Но даже если и так, я это сделаю тут, рядом с тобой, нежели буду томится в ожидании в красивых покоях или же в пещерах. Позволь мне быть рядом. Я никуда не уйду! И мне не нравится твой тон. Я солгала, но я не заслуживаю такого обращения, – обида словно струилась в ее голосе.       Аранен устало прикрыл глаза, понимая, что принцесса права, а он и впрямь был слишком резок, какими бы ни были ее мотивы:       – Прости. – Сын Трандуила обнял деву. Как бы ему ни хотелось этого говорить, но ему придется. – Если ты все же решишь остаться в безопасности, я буду очень рад. Но я прекрасно понимаю, что ты этого не сделаешь. Я бы сейчас все отдал, чтобы ты была в пещерах вместе с людьми. Но… будь всегда со мной рядом и в поле моего зрения, чтобы я мог защитить тебя.       – Я буду рядом. Я бы и впрямь этого не сделала, – Лариэль просияла.       – Тогда найди Гимли, ты видела его на Совете, и будь рядом с ним. Я сейчас поднимусь.       – Рядом с гномом? – едва не взвизгнула Лариэль.       – Да, именно рядом с гномом.       Леголас шел к Арагорну, хотя подсознательно хотел все же найти Лианэль и объясниться. Аранен заметил в себе изменения. И этим главным изменением было то, что он не был рад своей невесте. Не потому что впереди их ждут смерть, битва, огонь и боль. Он просто даже не скучал по ней, хотя ранее леди была для него чуть ли не вселенной. Он любил проводить с ней время под ночным небом и кронами деревьев, он любил смотреть, как она читает, пьет вино, при этом немного морщась от его крепости, как она вышивает и как поет, как она ведёт себя на приемах и тренировках, но больше всего любил с ней разговаривать и смотреть, как она спит. Зато стоило темной леди покинуть крепость на пару часов, он не мог найти себе места. Его сердце бешеным ритмом отбивало только ему известную мелодию, особенно когда она появилась в вампирской форме. Один вид этой девушки мог свести его с ума. Сейчас все было иначе. Лариэль, словно тяжёлый груз, давила на него в частности тут, в крепости. Проблема с Лианэль, теперь ещё и ответственность за чужую жизнь, смертельная ночь – все это заставило принца тяжело вздохнуть. Но обо всем этом аранен решил подумать позднее, ибо все же нашел своего друга.       – Ты отправил ее в пещеры?       – Да, – Леголас усмехнулся и отрицательно покачал головой, – но она не пошла туда.       – Леголас, я помогу приглядеть за ней. Друг, она попросту тебя ревнует, и мы оба знаем, что не беспочвенно. Но поступает безрассудно. Выдохни и соберись, нас ждёт битва. А темная принцесса остынет и поймет. Сейчас ею движет вампирская тьма и ярость.       Леголас лишь слабо кивнул в ответ, давая понять, что не готов говорить.

***

      В душе Лианэль словно оборвалась оборона. Сейчас, будучи вампиром, ее ярость и злость требовала выхода. Как он мог? Она ведь слышала их разговор, она была уверена, что и аранен это понимал. Но все же не сдержал своего слова.       Вампирша была в бешенстве. Со злости темная принцесса так пнула деревянный табурет, что тот ударился о каменную стену и разлетелся в щепки. Все присутствующие покинули оружейные, едва разъярённая девушка ворвалась в помещение.       – Лианэль, прекрати! – широко распахнутыми глазами Лимира оценивала нанесенный сестрой ущерб: сначала скамья, после табурет. – Мебель тут точно не при чем.       – Как он мог? Мама ведь поверила ему, я поверила. Я думала аранен отличается от своего отца, но я ошиблась. – Лианэль негодовала, голос резал слух металлом. Лимира вжалась в стену: такой злой Лианэль не была даже во время недавней ссоры в лагере, сейчас вампирша была, пожалуй, опаснее самого Властелина. Резкие движения, глаза чернее ночи, клыки наготове. Младшая сестра отметила, что отвыкла от такой Лианэль. И признаться, первая была ей более по нраву.       – Я не думаю, что это Леголас. Мне ли тебе объяснять. Ты была его спутником все это время.       – А кто? – глаза вампирша метали молнии. – Только он мог отдать приказ, он вел свой отряд и сопровождение, и только ему это по силам. К тому же мама уехала в Лихолесье практически сразу. Зачем нужно было это делать так?       – Тише, тише. Побереги ярость для врага. Лианэль, он действительно отличается от своего отца. Леголас может быть каким угодно, но он не подлец. Он всегда держал свое слово. И если он сказал, что это не он, то так оно и есть. Мы выясним это, я уверена, сын Трандуила так просто не оставит произвол. Но сейчас у нас впереди смертельная битва, на кону сотни жизней. Давай подумаем об этом, – с каждым словом Лимира приближалась к сестре и в итоге ласково, практически невесомо, положила ей ладонь на плечо. – И ещё, прости меня, я была слишком резка с тобой. Видимо, зло Мордора влияет на нас всех и будит в нас нашу настоящую сущность.       – Наша настоящая сущность – это кем мы хотим быть, а не те, кем мы родились. – Лианэль сжала холодную ладонь сестры, показывая, что извинения приняты и она не злится.       Такой трогательный момент примирения сестер был безжалостно прерван. Лимира встрепенулась и взгляд черных очей был словно прикован к маленькому окошку, да и Лианэль напряглась – обе вампирша почувствовали жгучую тьму. Падшая королева давно уже не чувствовала ее столь отчетливо, словно армия уже стояла за стенами Хельмовой Пади. Однако по гулу земли было ясно – они на подходе.       – Идем, нужно расставить наших людей, – Лимира переглянулась с Лиа.       Обе вампирши направились к выходу, как их едва не снесли с ног:       – Вот ты где, – запыхавшись, Виаленна еле прошептала эту фразу. По виду ведьмы казалось, что девушка оббегала всю крепость.       – Что случилось? – Лианэль вздернула бровь и вопросительно мазнула по друидке взглядом темно-серых глаз.       – Я битый час искала тебя по всей крепости, – каждый шаг девушки сопровождался звоном кольчуги и мечей. – У меня есть новости для тебя. – Виаленна перевела взгляд на вторую принцессу. Лианэль поняла без слов, что разговор явно должен быть конфиденциальный и младшей наследнице тут не место.       – Лимира, иди на стены, найди всех военачальников и расставляйте вампиров. Я приду позже, – вампирша положила руку на плечо сестры, встретив ее хмурый взгляд, и, когда та скрылась из виду в каменной арке, вернула свое внимание ведьме. – Я слушаю тебя.       – Руны в твоем свитке кажутся мне до боли знакомыми. – Виаленна ходила по оружейной от одной стены к другой, активно жестикулируя и размахивая свитком, рассказывая темной принцессе, какие мысли посетили ее голову при изучении этого куска пергамента в цитадели. – Точно я знаю перевод только двух рун, вот этих, – она ткнула пальцем в одну из размытых строк. – Отец и мать. Вот только без контекста они пока не имеют смысла. Я прежде говорила тебе, что такие письмена использовались у высших друидов. Так вот, суть в том, что он написан разными рунами. Его писали разные люди.       – То есть, ты хочешь сказать, что его писали несколько друидов, – Лианэль нахмурилась и фраза прозвучала скорее как вопрос, нежели утверждение. – Но зачем?       – Именно. И не просто друиды, а высшие прислужники различных королевств. Это осложняет задачу, а может, и облегчит. Я попробую поговорить с королем Ристании, если переживем эту ночь. Возможно, такое наречие найдется и в Медусельде. Я говорила насчёт простых летописей, но тут мне нужен доступ именно к королевским манускриптам, а они хранятся более надёжно.       Лианэль смотрела на друидку невидящим взглядом, словно глубоко погрузилась в свои мысли. Она давно поняла, к чему ведет ведьма, правда, чтобы узнать и достичь хоть крошечного результата, им сегодня надо выжить. Лианэль давно оценила, как старается Виаленна: она сама видела, что свиток с заклинанием всегда был у той перед глазами, да и чувствовала ее неподдельный интерес, а не выгоду к своей тайне. Ещё в лесу принцесса догадалась, что свиток не простой, как и заклятие, что выведено на нем.       – Ты не сводишь с меня подобного взгляда ровно с того самого момента, когда вы прибыли в Хельм? Что случилось, Падшая Королева? – Виаленна хитро прищурилась.       На лице вампирши расцвела ехидная улыбка:       – Вот думаю, каким образом друидка позволила сыну наместника связать себя на лошади.       – Не связывал он меня. Я сама уехала. Так было нужно, кто-то же должен был остаться для защиты. – Лианэль явно не поверила словам, и ведьма красноречиво прочла это в ее пытливом взгляде. – Ну хорошо, – девушка стушевалась. – Боромир попросил меня остаться, – она немного замялась, но продолжила: – Он и сейчас пытался, но наше положение настолько плачевно, что спорить с ведьмой не стал. Лишний меч и лук нужен на поле боя.       Это было уже похоже на истину, однако Лианэль вмиг приняла серьезное выражение лица. Щеки Виаленны покрыл румянец, а свои голубые глаза она отвела в сторону. Вампирша прекрасно понимала, что такой, как Виаленна, не может быть просто. Они с ней были похожи, вот только разница в том, что она – человек, молодая девушка, которая, по воли случая родившись в семье друидов, стала изгнанницей с первого дня своего появления на свет. За все время, что Виаленна провела с ними, Лианэль смогла ее изучить. Она бывала колка, как острие меча, дерзка, своенравна, однако это была лишь маска, защита, за которой девушка скрывала свою боль и одиночество. Признать для друидки, что ее просто попросили уехать с поля боя – это признать свое собственное поражение. Лианэль наслышана о прекрасном владении оружием и воинственном духе этой касты людей. Но если она это сделала, значит, эта просьба была ей не безразлична.       – Виаленна, ты ведь понимаешь, что он — сын наместника, а ты – из народа, который изгнали из их земель? – Лианэль смягчилась, ледяная маска слетела с ее лица, и, что таить, ей было жаль молодую ведьму.       – Но ты ведь тоже понимаешь, что он — принц эльфов, а ты — вампир? И вы оба обручены, – парировала друидка, глядя Лианэль в глаза без единой капли страха, на равных.       «Туше, Лианэль, туше», – подумала вампирша, однако в слух произнесла совершенно иное, едва успев обдумать смысл сказанного:       – Это совершенно другое, – Лианэль мысленно стукнула себя по лбу: она практически признала правоту девушки.       – Чем же? – иронично спросила Виаленна, по-прежнему не спуская насмешливого взгляда с принцессы.       – Между нами не может быть ничего, – строго сказала вампирша и направилась к выходу. Таким образом, Лиа закончила этот разговор, хоть в конце до ее чуткого слуха все же долетела тихая фраза:       – Это самое «ничего» уже есть между вами.       Лианэль ещё больше взвилась. Неужто у нее на лице висит знамя? Тем более, после событий в крепости, она всё ещё была зла на Леголаса. Да, она не хотела верить, что аранен предал ее мать, но что, если это лишь из-за ее отношения к нему. Так и было, Лианэль боялась признаться себе, что даже если бы он так поступил, ее «чувства» к нему никуда не денутся. Она никогда не сможет избавиться от них.       На стенах от дозорных были поданы сигналы, и Лианэль поняла: войско Сарумана уже в пределах видимости. Она слышала топот и лязг металлических доспехов. Вампирша поспешила к своим военачальникам, коих нашла на площади перед крепостью:       – Я и Лимира берём на себя стену. Эйросейл, твоя задача — крепость и охрана короля. Вэон, ты и твои воины берете на себя все, что за стеной, резерв. Попробуйте чередоваться с эльфами и людьми как можно гуще, они – прекрасные воины, но при ранении могут не выжить, а у вас регенерация сыграет свою роль, вы исцелите себя. Станем своеобразным живым щитом. Наша первоначальная задача – вампиры Тьмы, далее смотрим по ситуации.       Военачальники молча согласились и отправились на свои боевые позиции.       – Не мог выбрать место получше, – пробурчал Гимли, упираясь взглядом в каменную стену. Рост гнома был слишком мал для того, чтобы рассмотреть происходящее. Но, чувствуя вибрацию холодных камней крепи, мог представить себе самую худшую картину. Боевой дух немного спадал, сын Глоина был нервным и постоянно крутился на одном месте.       Леголас же, напротив, не смог сдержать улыбки на колкость Гимли, хотя прекрасно видел огни факелов, что стремительно приближались к крепости. Эльф был спокоен, после прилета вампиров у сына Трандуила словно отлегло от сердца, однако прибывшая невеста вновь заставила его тревожно биться. Аранен не хотел, чтобы она была тут, и даже сейчас, украдкой глядя на эллет, видел зарождающийся страх и огонь в зеленых глазах. Лариэль начинала нервничать и Леголас невольно, как в былые времена, взял ее за руку. Принцесса лишь сильнее вцепилась в ладонь эльфа и нервно улыбнулась.       Сильные порывы ветра развивали плащи воинов Марки и поднимали ввысь столбы степной пыли, отчего становилось труднее дышать. Непогода давно дала о себе знать, еще когда в сумерках люди видели сгущающиеся тучи над Хельмовой Падью — даже погода понимала настроение этой ночи. И в этот момент яркая вспышка озарила ущелье, на миг показав в небе паутину молний, а вслед за ней раздался сильный раскат грома. Началась буря.       – Твои друзья с тобой, Арагорн, – заприметив за спиной сына Араторна, произнес принц Лихолесья.       – И надеюсь, переживут эту ночь, – настроение Гимли не предвещало ничего хорошего.       – Вы слишком пессимистично настроены, господин гном, – голос принцессы так и сочился язвительностью, и Гимли, как и Леголас, не сдержали укоризненного взгляда.       Однако пыл и спесь девы быстро остудили и без него:       – Зато вы, леди, слишком оптимистично, – ледяной голос заставил эллет подпрыгнуть. – Не ожидала вас тут увидеть. – Лианэль возникла из неоткуда и заняла место рядом с Арагорном. Ее черные очи прожигали принцессу, хоть в них не выражалось абсолютно ничего.       – Как и я - вас, – Лариэль неловко вздернула подбородок и отвернулась, а вот темная лишь усмехнулась, наслаждаясь ее страхом. От Лианэль не укрылось столь нежное соприкосновение рук будущих супругов, ведь эллет словно нарочно чуть отодвинулась от жениха. Однако сама вампирша достаточно правильно поняла этот жест, он был предназначен не для всех, а лишь для нее. Сам же аранен стоял к темной спиной, ощущая ее тяжёлый взгляд, и был не в силах повернуться. Поскольку Лианэль сейчас была вампиром, вместо боли она испытала нечто иное – пылающий, бескрайний огонь, будто патока, лился по ее телу, пробуждая темные инстинкты. У нее забирали то, что принадлежит ей. Ни сын Трандуила, ни его будущая супруга, не заметили, каким холодным, даже животным взглядом темная принцесса одарила каждого из них. Лианэль быстро взяла себя в руки: в конце концов, она не имела права так реагировать на происходящее, собственные заботы были важнее. Леголас не вещь и уж тем более не добыча. Она никто принцу, также как и он - ей.       Войско Изенгарда все приближалось и яркое пламя факелов этой бесчисленной рати словно растянулось на несколько лиг. Издалека их можно было принять за огненную реку, заполняющую ущелье, если бы не звук металлических доспехов, запах едкого дыма да мерзкое рычание. Вспышки молний на миг освещали их, и зоркий глаз вампирши сразу же зацепился за нескольких вампиров в начале строя.       – Сколько же их? – Лариэль еще сильнее впилась в руку жениха.       – Хватит на всех, – хмыкнула Лианэль, и ее лицо на миг осветила небесная вспышка, делая его еще бледнее. Ее глаза блеснули недобрым огнем, и при встрече с зелёными глазами Лариэль у эллет по спине пробежал холодок. Она заметила изменения в вампирше, и от этого становилось не по себе. Деву охватывал страх. А темной принцессе это до безумия нравилось.       – Лианэль, вампиры знают эльфийский? – тихо обратился Арагорн.       – Не все, но они и так знают, что ты им скажешь, верно? Милосердия не будет. – Лиа отрицательно покачала головой на последней фразе.       Лианэль кивнула и заняла место Арагорна между Леголасом и Гимли.       – A Eruchîn, ú-dano i faelas a hyn an uben tanatha le faelas. (Эрухин, не выказывайте им милосердия, потому что вы не получите его взамен.) – Арагорн проходил меж рядов эльфов и вампиров на стене, однако его зов был слышен и внизу. Вэон и Лимира жестами показали и напомнили вампирам, что пощады не будет никому. Войско Изенгарда словно достигло определенной линии и остановились. Послышался рев урук-хаев.       – Все ведь будет хорошо? – Лариэль обратилась к Леголасу, нехотя освободив его руку и не отрывая глаз от тварей Сарумана.       – Верь в это, каждую секунду, – мелодичный голос эльфа заставил Лианэль напрячься. Она вспомнила, что с ней он говорил нечто иначе, более мягко, более искренне, и эти воспоминания, словно маленькая искорка, поселили тепло в ее черной душе.       – Не отходи от меня, ни на шаг, – Лариэль посмотрела на аранена с такой мольбой, что Леголас просто не мог ей не ответить:       – Ни на шаг.       Первые кристальные капли начали играть свою мелодию о металлические и кожаные доспехи и шлемы. Дождь разыгрывался с каждой секундой, камзолы становились мокрыми, но ни один воин крепости не сдвинулся с места.       Гимли, услышав внезапное затишье, как обычно перекинулся с Леголасом парой ласковых выражений и начал подпрыгивать, в надежде хоть что-то разглядеть, да так увлекся, что не заметил, как наступил на ногу стоящей рядом вампирше.       – Гимли, ты бы не мог больше не прыгать на моей ноге? – Лианэль едва сдерживала смех, что бы не обидеть друга.       Гном осекся и, глянув вниз, увидел, что стоит аккурат на сапоге темной принцессы:       – Прости, зубастенькая, я не заметил, этот остроухий меня сбил.       – Конечно, – и впервые за все это время Лианэль повернулась к Леголасу.       Она смотрела, как блестящие капли дождя стекают по красивому лицу, как на его губах расцвела добрая улыбка, адресованная именно ей, и грустный взгляд его глаз глубокой синевы, словно они потемнели от ночного неба. Немая просьба «Выживи!» – и вампирша не могла не улыбнуться ему в ответ и не вернуть взаимной просьбы. Лианэль задержала взгляд на его губах: ей до невозможности сейчас хотелось поцеловать их, хотелось ощутить их вкус, прикусить до самой крови. И все, что было ранее, в этот миг разлетелось словно пыль, а о происшествии с матерью Лианэль решила подумать после.       – До встречи на рассвете, – прошептал Леголас только для нее.       – Будь осторожен, прошу, – вторила Лианэль только для него.       Гимли удалось немного разрядить обстановку. Однако никто из них не понял, что этот момент был замечен той, что стояла по другую сторону от принца. Рык и вой орков Изенгарда, раскаты грома и стук капель дождя, даже голос Арагорна вдалеке, словно осталось позади, – сейчас мир для них двоих уменьшился до радужек глаз и на мгновение все происходящее стало ничем. Но лишь на мгновение.       – Лианэль, душа моя, что они там говорят? – голос гнома вывел Лианэль из забвения.       – Ничего, Гимли, это даже не темное наречие, скорее призыв... к смерти, – ответила вампирша, убирая мокрые пряди, что прилипли к щеке, и попыталась привести свои мысли в порядок.       Достав стрелы, воины натянули тетиву – Арагорн отдал приказ приготовиться стрелять. Кто-то из пожилых мужчин на крепости не удержал стрелу и она впилась прямо в горло одному из орков, что это явно тех разозлило. Битва была развязана именно людьми. Злобное рычание заполнило ущелье – и войско Изенгарда выдвинулось на стену. Однако, пробежав всего несколько метров, они замедлили ход: перед урук-хай возникло около двух десятков вампиров. Лианэль и ее воины сразу заприметили их, с большой скоростью прислужники Саурона подбирались к стене. Темная принцесса соображала, что же задумали ее сородичи, ее практически черные глаза лихорадочно блестели при бликах молний.       – Стой, Арагорн. – Мужчина услышал зов и повременил с отдачей приказа.       Лианэль схватилась за плечо принца и ловко запрыгнула на парапет, словно отодвигая Леголаса и Гимли за спину. Вампиры уже достигли основания стены и начали взбираться по голым камням, словно по лестнице. Злобное шипение сопровождалось мерзким хохотом орков, урук-хаев и полуорков.       – Дайте им подойти к стене впритык, – Лианэль встала на одно колено, а натянутую стрелу устремила вниз, параллельно стене крепи. Под таким углом стрелы должны были попасть ровно в голову вампира. – Выстрел должен быть четким и единственным. Напомним им, что значит вкус серебра.       Через один, вдоль всей стены, по одному вампиру так же запрыгнули на стену и заняли боевую позу по примеру своей королевы. Едва вампиры тьмы пересекли половину стены, раскат грома и витиеватой молнии озарил ущелье; Лианэль громко отдала приказ:       – Огонь.       Серебристые наконечники блеснули в новой яркой вспышке ночного неба и достигли свои цели в считанные секунды. Защитники Хельмовой Пади наблюдали, как стрелы попали в головы и шеи вампиров, пара из них пролетела мимо, и ущелье заполнил крик громче чем вопль улайр. Люди и эльфы видели, как прекрасные обличья самых жутких существ в Средиземье начали тлеть, будто сухие старые листы пергамента в огне камина; стену перед крепью озарило пламя, в воздухе чувствовался запах горевшей плоти и крови, тела вампиров с диким воплем падали наземь, и далеко не каждый долетал до низа, разлетаясь в воздухе серым пеплом, что под проливным дождем превращался в грязь.       – Похоже, вы и впрямь знали, на что шли, когда ослушались моего приказа, – тихо произнес король Тэоден, наблюдая с башни цитадели за происходящим на стене.       Понимая, что первоначальное наступление провалилось и войско людей усилено вампирами Света, урук-хай ожесточенно пошли в наступление, выставив длинные копья. Лианэль уже вернулась в строй и заняла позицию.       – Faeg i-varv dîn na lanc a nu ranc! (Их доспехи слабы около шеи и под плечами.) – не спуская глаз с цели произнес аранен, и Лианэль кивнула.       – Вампиры теперь будут среди урук-хай. Их немного и каждый на вес золота. Только за эти два десятка Элдер проест плешь Саруману, – Лианэль натянула стрелу. – А у меня еще есть для них сюрпризы.       – Hado i philinn! (Стреляйте!) – зычный голос Арагорна эхом отбивался от стен крепи, разносясь по всей горной местности.       Со стены в одночасье полетели стрелы, сражая несметную рать Сарумана. Эльфы и вампиры были прекрасными лучниками с хорошим зрением, в такую непогоду это оказалось большим плюсом. Однако мерзкие твари Изенгарда прорывались к стене очень быстро. Вдалеке было слышно, как отдали приказ и на цитадели. Лавина стрел полетела и оттуда. Урук-хаи прорывались, периодически пробегая по своим же павшим, пытаясь взять количеством, и что отметила Лианэль, весьма удачно. Среди толпы, она увидела тлеющую плоть — кто-то из вампиров попал в своего сородича. И ответ последовал незамедлительно.       Гимли подпрыгивал на месте, держа наготове топор и приговаривая что-то под нос, словно мантру. Краем глаза вампирша увидела, как со стены на внутреннюю лестницу крепости упал кто-то из эльфов, а за стеной показались урук-хай с арбалетами, что наконец прорвались сквозь лавину стрел. Но не это было главное. Вслед за арбалетами урук-хай выпустили мощные крюки на край парапета, по канатам поднимались около полусотни лестниц.       –Pendraith! (Лестницы!) – послышался громкий голос странника.       – Кажется, Гимли, ждать тебе осталось не долго, – немного нервно сказала вампирша и злобно ухмыльнулась. Каждая ее клеточка сейчас была пропитана этой ядовитой ненавистью.       – Ну наконец-то! – гном заметно воодушевился, поскольку стоять за стеной без какой-либо возможности лишить этих тварей их голов ему порядком надоело.       Эльфы и вампиры старались перерубить канаты и сбросить лестницы, убивали орков и урук-хаев, вот только на их место приходили все новые и новые. Ливень делал площадку стены скользкой, и это стало преимуществом для эльфийского и вампирского войска: орки были не столь ловкими, а урук-хай и подавно.       – Мечи! – отдал приказ Арагорн и обе армии синхронно обнажили клинки, готовясь к ближнему бою.       Урук-Хай оказались на парапете, со стены послышался звук скрещенного метала. Лианэль повезло: за урук-хаями, что достались топору Гимли, лез вампир. Всадив стрелу в очередную тварь, принцесса обнажила серебряный клинок и с разворота с особой жестокостью отрубила вампиру голову.       – Спасибо, душа моя, – Гимли немного опешил от сверкающего лезвия над своей головой и вспыхнувшего тела на краю стены. Лианэль с рыком подошла к краю и с силой оттолкнула лестницу ногой, попутно рубанув канат. С воплями орки полетели вниз прямо на острые пики копий их сородичей. С горящим в глазах огнем Лианэль позволила себе хоть на миг взглянуть на содеянное.       – Я уже не зубастенькая? – принцесса улыбнулась гному, резко сменив горящий гнев на некое подобие нежности. И если бы Гимли не знал эту деву уже длительное время, он бы явно не поверил в ее дружелюбие.       – Я не враг самому себе! – хохотнул гном, рубанув топором урук-хая достаточно необычным образом. – Вернешься в свой прежний облик, тогда и потолкуем. – Гном отвернулся и крикнул уже аранену задорным голосом: – Леголас, у меня уже два!       – Уже девятнадцать, – эльф и головы не повернул, однако улыбнулся.       – Вот еще. Что бы какой-то остроухий и обошел меня? – негодовал Гимли и с еще пущей яростью принялся рубить врагов. «Словно дети!» – подумала Лианэль, отражая очередную атаку.       – Что это вы считаете? – Лариэль замерла и, нахмурившись, посмотрела на улыбающегося принца. – Что вас так веселит?       – Не отвлекайся. Сзади! – Едва эллет повернула голову, как в урук-хая впилась стрела, пролетев в нескольких сантиметрах от лица эльфийки. – Не время для разговоров. – Леголас подошел к невесте и увидел застывший ужас в зеленых очах. Эльф понял без слов, никогда ранее он не нацелил бы на нее оружие, даже тренировал ее более бережно. – Неужели ты подумала, что я промахнусь? – аранен крепко прижал Лариэль к себе, обнимая и целуя в висок.       Лиа парировала мощные удары, сменив свой клинок на два коротких, что подарили ей в Лориэне. Урук-хаи и орки Изенгарда оттесняли ее от своих спутников, повсюду лежали изувеченные трупы и отрубленные конечности. Вокруг себя принцесса видела лишь вражеское войско, ни Леголаса, ни Гимли, ни Арагорна рядом не было, и пробиться к ним ей не удавалось. Каждый орк при виде темной принцессы кидал клич другим, и они массово начинали наступление на нее. То и дело погибали вампиры, освещая стену яркими вспышками пламени. Увернувшись от янтага одного урук-хая, вампирша едва не напоролась на другой. Перепрыгнув через оружие, Лианэль убила обеих тварей, перерезав горло. Очистив проход по стене и скинув очередную лестницу, Лианэль и эльфы Лориэна поспешили на помощь остальным. Девушка увидела Гимли, мельком увидела и Арагорна, и Халдира. И эльф, и мужчина были перемазаны кровью и копотью, а волосы были мокрыми от усиливающего холодного ливня. Странник, увидев ее, кратко кивнул, а Лиа улыбнулась уголками губ, давая понять, что все в порядке. Однако улыбка девы резко исчезла, стоило ей посмотреть чуть левее.       Такая халатность едва не стоила Лианэль жизни: прямо на нее летела вампирская стрела. Вампирша услышала знакомый свист оперений, но было поздно. Лиа почувствовала резкий толчок, и стрела улетела со стены вдаль, так и не достигнув цели.       – Цела, хвала небесам! – послышался рядом веселый голос Гимли. – Ты чего там увидела?       – Благодаря тебе, друг, спасибо, – принцесса вампиров выдавила из себя улыбку, но на вопрос не ответила.       Если бы знал Гимли, что Лианэль видела нежные объятия аранена и будущей аранель. Было больно.       Урук-хаи лезли отовсюду, заполоняя собой всю стену. Боковым зрением Лианэль увидела, что многие вампиры снизу также вступили в контактный бой, прикрывая стрелявших ввысь эльфов. Отгоняя от себя неприятные мысли и закравшуюся в темной душе ревность, принцесса вампиров принялась лавировать между мерзко рычащими тварями, не забывая одаривать их сильными ударами клинков.       Вампирша подбиралась к середине стены, как вдруг увидела старого знакомого и зло улыбнулась. Воспоминания из прошлой жизни лавиной накрывали Лианэль и она, немедля обнажив меч, двинулась прямо на командира.       Арон был одним из тех, кто рос и тренировался вместе с Лианэль и Элдером, был прекрасным воителем, достойным сыном своего рода, покуда не принял сторону кузена. С Лианэль у них всегда были ровные отношения, пока разговоры не заходили о власти в Нуаре. Принцесса видела его в последний раз в тот самый злосчастный день, правда выше обычного стража он не был. Видимо Элдер по старой памяти решил повысить старого друга. У Арона была одна отличительная черта – его волосы были белее снега, и именно это сейчас сыграло с ним злую шутку. Вампир аккуратно, едва касаясь пола каменной стены, пробирался в толпу. Уж кто, но темная принцесса прекрасно знала, что именно таким шагом вампиры... охотятся. А вскоре темная увидела и жертву.       Командир вампиров Нуара подбирался к Леголасу, желая атаковать его со спины. Эльф не видел его, покуда стоял спиной к парапету, и, отражая удары врага, пытался раздобыть хоть немного стрел. Лианэль ловко перепрыгнула стоящего все на том же парапете Гимли, что орудовал топором меж двух лестниц, громко считая каждого урук-хая: она не могла допустить такой атаки, такой смерти, только не ему. Темная принцесса ожидала что-то подобное – многие вампиры не особо соблюдали правила боя и тем более не знали, что такое честь. Видимо это Элдер прививал каждому, даже Арону. Увидев его белоснежные клыки, хищный горящий взгляд, даже радужки глаз были красноватые, Лиа пришла практически в бешенство и уже знала, какую смерть она подарит ему.       Среди суеты на стене, Лианэль расслышала голос Арагорна, что урук-хай уже на мосту. Вампирша понимала, что ей должно бы стрелять, ведь лучников, имеющих стрелы осталось очень мало, но сейчас у нее была другая цель, ведь сейчас помочь могла только она.       Поравнявшись с вампиром, Лианэль зло блеснула глазами. Обнажив клинок, темная спрыгнула с парапета и приставила блестящее лезвие к бледной шее старого знакомого:       – Ну здравствуй, Арон. Давно не виделись, – проливной ливень разносил громкий голос девы по ущелью, словно он эхом отражался от каждой капли, а порывы ветра развевали полы ее военного платья.       Она привлекла внимание Леголаса, эльф явно не ожидал столкнуться с вампиром за спиной, но Лианэль прекрасно знала, что мысленно он корит себя за оплошность. Небесно-голубые глаза обводили взглядом как вооруженную Лианэль, так и прожигающего ее ненавистным взглядом Арона. Принцесса кивнула эльфу, давая понять, что сама разберется с вампиром, и сын Трануила оставил их, но из поля зрения не выпускал.       – Падшая Королева! – командир был явно удивлен, но старался не подавать вида. – Так принцесса, оказывается, жива!       – А ты так легко поверил в мою кончину? – вампирша подошла к бывшему сородичу практически вплотную, так же как он пытался застигнуть аранена — со спины. – Опрометчиво было со стороны Элдера не предупредить тебя, – ядовитая улыбка красовалась на лице девы. Лианэль отметила, что под воздействием крови вампиров она вела себя более эмоционально и раскованно, что стало для нее не особо привычно за последние годы.       – А он и предупредил, я не поверил. А ты все так же сильна, – едко улыбнувшись в ответ, Арон слегка повернулся к Лианэль. – И стала еще более красива, опасна, – в этот момент вампир посмотрел на эльфа, все еще наблюдавшего за происходящим, и прошептал: – … соблазнительна. И эльф это знает, – Арон произнес это слишком громко. Аранен смерил вампира презрительным, яростным и леденящем душу взглядом и хотел было двинуться на вампира, но Лианэль более сильно прижала лезвие к горлу Арона, оставляя на нем алую борозду:       – Это ты помнишь. А вот что бывает с вампирами, которые нарушили законы Нуара, тебе напомню я, – ее глаза недобро сверкнули в новом раскате молнии.       – В Нуаре теперь другие законы, Падшая Королева, – рыкнул мужчина. – А ты не способна руководить таким государством. Это он его сделал, поднял с колен, вселил во всех нас веру, что мы – самые страшные и могущественные существа. – Лианэль неверяще смотрела на воспевавшего ее кузена Арона, он будто был помешан на нем. – Элдер много чего достиг и много чего еще достигнет, будь в этом уверена. В то время как ты не способна даже жалкий план осуществить. Давай, покажи этому эльфу, какая ты есть на самом деле, – о камень звякнула сталь. – Как ты убиваешь безоружного. Что он на это скажет?       – Это не надолго. Элдер самодур и деспот, а вы не обрели свободу, а навечно пленили себя под гнет Черного Властелина. Как были рабами, так и остались ими, – Лианэль не стала показывать, как последние слова ее зацепили, но именно они натолкнули ее на сумасшедшую мысль.       – Ты можешь меня убить, ты и так это сделаешь, коли я попался так нелепо, – Арон нервно ухмыльнулся и его тревога перешла и к Леголасу. – Вот только ничего ты этим не изменишь, Лианэль. Этот рассвет вы не встретите. Скоро вы в этом убедитесь, осталось немного.       – Это мы еще посмотрим. Важно лишь то, как я тебя убью.       Леголас перевел взгляд на Падшую Королеву. Аранен за все это время наслушался достаточно, но не влезал, понимая, что не имеет на это права – темная принцесса спасла ему жизнь и это ее битва. Но после слов вампирши ему стало не по себе. А вот Лианэль это было очень даже на руку – пусть он видит, какой она может быть жестокой и кровожадной, пусть осознает, что ее вожделели не только жертвы, но и свои же, пусть поймет, что опасения его невесты были не зря, что лихая слава – не выдумки, и поймет, наконец, что он сегодня сделал правильный выбор, что нет у них общего пути. Как бы больно и мерзко от этого да самой себя, не было ей самой.       – Нет, – вампир задергался, но Лианэль стальной хваткой вцепилась в его волосы, и с наслаждением, прошептала у самого уха:       – Прощай, Арон.       Принцесса зашипела и дернув за край ворота туники, вонзила белоснежные клыки в шею Арона, пуская свой яд. Вампир истошно закричал, начал вырываться из стальных объятий вампирши, жаль лишь, что из болезненных и мучительных объятий смерти ему теперь не вырваться. По телу Арона пошли конвульсии, его выгибало в разные стороны, и Лианэль наконец отпустила его. Бледными пальцами, командир начал раздирать на себе кожу, словно пытался избавиться от губительного яда, поражающего все его тело, а вампирша лишь бесстрастно смотрела на это, чувствуя, как проливной дождь смывает с ее лица вампирскую черную кровь. Арон издал последний громкий вскрик, упал на колени и начал медленно тлеть, пока яд в его крови превращал красивую внешность вампира лишь в кусок плоти.       Лианэль подняла взгляд и могла поклясться всем: сейчас Леголас смотрел на нее с изумлением, интересом, даже толикой восхищения и леденящим спокойствием, но уж никак не со страхом. А вот за его спиной дева увидела зеленые очи эллет с застывшим на миловидном лице немым ужасом. Принцесса лишь опустила взгляд и бросилась дальше в бой.       Арагорн пробирался между эльфами, что стреляли по мосту, когда увидел картину, что одновременно и завораживала, и устрашала: Лианэль убивала вампира самой страшной казнью по их законам. Что же, видимо он это заслужил. Дунадан отметил, что расспросит Лианэль позднее об этом инциденте, сражая лезвием меча очередную орочью голову. Однако его внимание сейчас привлекло нечто иное – внизу творилась суматоха и к стоку стены быстро приближался урук-хай с чем-то похожее на горящий факел. Арагорн, почувствовав неладное, быстро оглянулся и, найдя глазами друга, громко закричал:       – Togo hon dad, Legolas! Dago hon! (Сбей его, Леголас! Убей его!)       Эльф натянул тетиву и стрела попала урук-хаю в плечо, вторая последовала туда же, движущаяся мишень всегда тяжела, даже для такого искусного лучника.       Лианэль была на стене аккурат рядом с Арагорном, в голове набатом отбивались слова убитого Арона, и очень зря она не поверила ему.       Все на миг замерло и сузилось до размеров маленького сточного канала. В ущелье прогремел оглушительный взрыв, разнося своей сильной волной стену неприступной крепости. Эльфов откинуло в стороны, некоторых прямо в лапы к урук-хаям; вампиры превращались в летучих мышей и спасались к армии резерва; Гимли и Леголаса откинуло на стены, присыпая камнями и различными щепками, Арагорн полетел вниз со стены, а вот Лианэль успела зацепиться за обломок камня, пока один из урук-хаев не снес девушку своей увесистой тушей вслед за наследником Исильдура. Взрыв в ущелье содрогнул и стену, и цитадель, и пещеры. Камни падали везде, где только можно, большие каменные глыбы навеки похоронили под собой прислужников тьмы и воинов Рохана. Лимира и Вэон со своими отрядами и эльфами Лориэна, занимающими нижний фланг, с ужасом наблюдали за раскинутыми по всей местности телами. Лимира видела, как упал Арагорн, а затем и ее сестра, и, только двинувшись им на помощь, была резко остановлена властным движением:       – Нет, смотри, – Вэон указал на прорывавшихся сквозь воду, урук-хаев и орков, – приготовились, – скомандовал военачальник и вампиры выстроились перед эльфами. – Огонь! – и лавина стрел обрушилась на незваных гостей.       Лианэль больно ударилась о рыхлую мокрую землю, придавленная такой тяжелой и весьма неприятно пахнущей тушей. Вампирша сбросила с тебя труп и огляделась: недалеко от нее без сознания лежал Арагорн, чуть поодаль – эльфы Лориэна. Как вдруг рядом с ней упал мертвый орк, бьющийся в предсмертных судорогах. Принцесса начала ползти в сторону Элессара, стараясь не попасть под огонь армии резерва.       С цитадели разнесся зычный голос короля:       – Держать ворота! – и в этот момент сильный гул раздался со стороны моста. Лианэль поняла, что можно не ждать подмоги из крепости, и мысленно радовалась, что с людьми находиться отряд Эйросейла и Боромир с Виаленной.       Вампирша привела в чувства Арагорна, однако встать ему не разрешила:       – Пусть пока сдерживают стрелами, а после будем мечом махать. Идет осада крепости, – голос воительницы утонул в очередном ударе тарана о ворота. – Плохи наши дела, Арагорн.       Мужчина вытер грязь с лица и, шумно выдохнув, начал вставать, как вдруг позади него послышалось злобное рычание, а колчан Лианэль был пуст.       – Арагорн! – выкрикнул гном, с разбегу спрыгивая в разъяренную толпу, прямиком на копья.       Гимли очень повезло, его не задело, однако одному отбиться топором от таких тварей, как урук-хаи было трудно. Один из них ударил гнома по голове и сын Глоина практически полностью погряз в грязной сточной воде. Стрелы вновь обрушились на урук-хаев, и это позволило Арагорну и Лианэль вызволить друга.       Леголас, несмотря на мокрые от дождя и крови камни, из-за столба дыма и гари не мог увидеть никого. Ни Арагорна, ни Гимли, ни Лианэль, ни Лариэль, никого. Эллет нашлась практически сразу: ее откинуло взрывной волной прямиком на острые камни. Защита и броня лориэнских лесов смягчила ранения, но ушибы дева получила немалые. Более того, аранель больно ударилась головой: возле виска красовалась алая ссадина. Аранен, услышав снизу голоса своих путников, с облегчением выдохнул и бросился на помощь невесте.       – Ну же, Лариэль, – эльф похлопал эллет по щекам, пока черные ресницы не дрогнули и она не открыла глаза. Оглядевшись, принцесса увидела горы трупов, обломки орудий, доспехов и камней. – Хвала Эру, ты жива. – Услышав голос, леди вцепилась в эльфа крепкими объятиями. – Нужно было отправить тебя в пещеры. Даже насильно, – Леголас с сожалением покачал головой.       – Я рада, что ты жив, – девушка провела ладонью по щеке аранена. – Я думала, что больше не увижу тебя, – горячие слезы текли по точеному лицу. – Ты был прав, это было плохой идеей. – Лариэль била крупная дрожь, в душе росла паника и эльф чувствовал это. – Но я ни о чем не жалею.       Снизу послышался крик его собственного имени.       Леголас бережно стер кристальные капли и, кратко поцеловав принцессу, бросился на помощь вниз. Подняв с земли щит или же часть доспехов, эльф ловко скатился на нем вниз по ступеням, убивая урук-хаев и орков один за одним. Встретившись с Арагорном и Лианэль, которая одарила мужчину холодным, колющим взглядом, сын Трандуила вступил в бой за стеной. Вампиры и эльфы Лориэна уже перешли на мечи, клинки и кинжалы, завязалась кровопролитная битва на смерть.       На цитадели тем временем проходило сражение. Боромир и Эйросейл торопясь спускались по витиеватым лестницам к воинам, защищавшим ворота:       – Ворота долго не выстоят.       – Согласен, нам нужно что-то предпринять. В коридорах и дворах сражаться намного сложнее. Да и наступление идет на нас со всех сторон. Узнаю почерк Мордора, – проговорил вампир сквозь зубы.       Очередной сильный удар тараном в дубовые ворота оглушил воинов Марки и заставил пригнуться.       – Что тут у вас?       – Пока держимся, – практически хором ответили мужчины и вновь навалились на ворота, укрепляя их балками и собственным весом, а два военачальника отправились на верх крепости.       Король Тэоден был растерян и подавлен. Хельмова Падь терпела поражение. К стенам крепости урук-хаи тянули орудия, при этом что-то рыча. Сзади кто-то положил руку на плечо:       – Владыка, – запыхавшись, проговорил Боромир, – люди держат оборону, но ворота не выдержат, нам нужно идти вниз, – взгляд Боромира застыл на происходящем за стеной и на ее обломках, увидел горы трупов и пепел от сгоревших кровопийц. Гондорец прожигал толпу взглядом серых очей, желая увидеть хоть кого-то из спутников, и ему это удалось.       «Самонадеянно было нам думать, что все будет не так уж и сложно», – подумал сын Дэнетора.       – Арагорн! – зычный голос короля раздался на весь Хельм. – Отступайте в крепость! Уводи всех оттуда.       – Nan barad! (В крепость!) – прокричал Арагорн, обводя взглядом окрестность и стену.       – Отступайте, мы задержим их тут, – Лианэль поравнялась с мужчиной, скрестив парные клинки с янтагом орка. – Отсюда они пойдут за вами и зажмут вас в кольцо. Отряд Эйросейла находится подле короля. Они вас прикроют. – Вампирша рубанула по конечностям очередного отродья.       Дунадан хотел было возразить, но все же понимал, что темная принцесса права: они попросту дают им время, хотя бы до рассвета. Затем вампиры пойдут в цитадель, если выживут. Арагорн смотрел на Лианэль изучающим взглядом: мокрые волосы, запутанные и тусклые от копоти и пыли, на лбу красовалась ссадина, а на скуле – царапина, но глаза... Глаза горели огнем и уверенностью.       – Согласен, – лишь смог из себя выдавить мужчина, хоть это было ему совсем не по душе, и схватил Лианэль за предплечье, обращая внимание вампирши. – Мы не прощаемся.       – Ни в коем случае, – и дева поняла, что это был не вопрос.       – Haldir! Nan barad! (Халдир! В крепость!) – Арагорн увидел эльфа на разбитой стене.       Военачальник кивнул и велел оставшимся эльфам отступать, пытаясь отбиться от наступающего урук-хая. Беспощадно полоснув отродье Изенгарда блестящим лезвием, Халдир не увидел занесенный рядом янтаг. Урук-хай ранил эльфа, пробив золотую защиту. Боль ослепила на мгновение, словно в омуте он оглядывался по сторонам, на прижатой к ране ладони алела кровь, как вдруг тот самый кровожадный зверь приготовился нанести ему последний, отнимающий жизнь удар.       Однако этому не суждено было случиться. С диким рыком на почти вдвое больше обычного человека урук-хая запрыгнула черноволосая вампирша. Боковым зрением Халдир увидел, как дева мастерски запрыгнула зверю на плечи, отвлекая его внимание, а затем, перепрыгнув перед ним, даже не обернувшись, вогнала серебряное лезвие ему в глотку практически до основания – и урук-хай повалился замертво. За ним было еще двое, и вампирша, ловко сменив клинок на лук, выпустила подряд две стрелы.       Халдир узнал эти приемы. Однажды он их уже видел. Однако от ранения эльф начал терять связь с внешним миром и, цепляясь за реальность, увидел красивые черные волосы и блестящие глаза. Дева легко подхватила его и произнесла:       – Вы обладаете большой удачей, военачальник Лориэна. Этот янтаг разрубил бы вас, если бы не броня, – холодное нежное прикосновение опалило щеку и, полностью погружаясь в темную пучину, на подкорке сознания Халдира отдалось, что голос этот не похож на Лианэль, как он думал ранее. – Я помогу вам.       Король Тэоден и Боромир нашли принца вампиров и друидку около ворот. Урук-хай пробили небольшую брешь меж массивных досок и принялись из арбалетов расстреливать воинов. Люди Рохана отбивались острыми копьями, вампиры старались прикрыть их едва ли не собственными телами, но все же жертвы были неизбежны. Брешь стала уже практически на все ворота, между урук-хай и войском Рохана завязался даже рукопашный бой. Короля ранили острием копья, его военачальник едва не лишился чувств от захвата безобразного орка, и их заменили Боромир и Эйросейл. И именно эту картину увидел вбежавший в крепость Арагорн. Люди сдерживали катающиеся обломки дубовых ворот, ставили балки и створы. Лианэль видела Арагорна и Гимли на мосту, заманивая урук-хаев на обломки стены, с их неповоротливостью ей было легче перебивать их. Где-то наверху мелькнул Леголас. Битва длилась, казалось, вечность, и Лианэль начала ощущать, что действие королевской крови истекает. Армия Сарумана была словно бесчисленна; сколько бы вампиры ни положили, эти мерзкие твари вылезали отовсюду. На секунду темная принцесса замерла – небо на горизонте начинало сереть.       – Моргот тебя... – выругалась вампирша и отдала приказ. – Всем в цитадель, рассвет не за горами.       Вампиры добирались до цитадели всеми способами: кто-то полз по выступам на стенах к окнам, кто-то бежал по ступеням, те, кто мог превращаться – по воздуху.       На последних ступенях перед входом в крепость Вэон и Лианэль прикрывали остатки своих воинов и, когда последний из них забежал в главную залу, начали закрывать ворота. Тяжелое дерево жалобно скрипнуло, но поддалось вампирской силе. И вот, когда двери были почти закрыты, в предплечье принцессы вонзилась стрела. Лианэль, резко отпустив дверь, схватилась за предплечье и истошно закричала. Кожу даже сквозь броню начало жечь каленое серебро, Лианель казалось, что с нее живьем вырывали куски плоти и следом поджигали. Вэон убил вампира, похоже, последнего выжившего во вражеском войске и, тотчас подхватив принцессу, затащил в королевскую залу. Мужчины Марки, Братство Кольца, эльфы и вампиры затаскивали раненых, баррикадировали ворота всем, что попадется под руку, но сильные удары тараном отбрасывали людей.       – Ты как? – почти в унисон спросили Боромир и Арагорн.       – Терпимо, – прошипела вампирша сквозь зубы. – Серебро...       Арагорн метнул взгляд на руку. Около минуты мужчина ошеломленно смотрел на вампиршу, но затем махнул рукой в сторону камина, пристально глядя в глаза Лианэль. И дева его послушала...       – Крепость захвачена, все кончено, – обреченно произнес король, потирая раненое плече.       – Ты говорил, эту крепость не взять, пока ее защищают твои воины, – крикнул Арагорн, переворачивая очередную скамью. – Так они и сейчас ее защищают.       Лианэль, словно в тумане, наблюдала за царившей суматохой, предплечье сильно жгло, однако уже не так, как раньше – вампирская кровь переставала действовать, а для эльфа серебро не наносило такой урон. Увы, но яд все же оставался в крови и делал свое дело: вампирская принцесса слабела. Это не укрылось от любопытных глаз, в частности от одних единственных – небесно-голубых, что украдкой с печалью смотрели на Падшую королеву. Украдкой лишь потому, что рядом стояла обладательница зеленых, словно свежая листва, глаз, которые с мольбой смотрели на принца Лихолесья. Эллет была травмирована, Лианэль это видела и чуяла запах ее крови: хрупкое тело девушки словно обмякло в руках жениха. До чуткого слуха донеслись сладкие речи влюбленных, и от них раны Лианэль запылали с новой силой, на сей раз внутренние.       – Ты должна отправиться в пещеру к женщинам и детям, – низким голосом произнес Леголас, каждое слово давалось принцу с трудом, – там тебе помогут, обработают раны. Потом уходи в горы.       – Нет, – дева прерывисто выдохнула, слезинки начали тонкими ручейками стирать сажу с нежной кожи.       – Как только всё завершится, я приду к тебе, – и он врал ей. Зная, что не сдержит своего обещания. Но так было правильно. Лариэль не должна тут умирать, не должна была и вовсе тут находиться. Он хотел ее уберечь, сохранить ей жизнь, хоть попытаться, но не смог даже удержать подальше от всего этого.       Она хотела ему что-то ответить, но слова сейчас попросту не приходили на ум, интуиция подсказывала, что его взгляд говорит больше, чем он произнёс, и это стоило того, чтобы исполнить его просьбу. Девушка лишь посмотрела на него долгим взглядом, словно желая запомнить его образ на всё время ожидания, и, молча повернувшись, отправилась в пещеры. Лариэль не хотела осознавать, что он прощался с ней, что во взгляде его была нежность, уважение, печаль, но не было в них любви, не было той искры, что была раньше, зато, идя по витиеватой лестнице в пещеры вместе с остальными ранеными, отчетливо осознала, что она что-то упускает.       Едва фигура Лариэль скрылась из виду, Леголас метнул взгляд на сидящую на полу Лианэль. Он чувствовал ее взгляд на себе и знал, что с ее-то чутким слухом, она все прекрасно слышала. Он словно чувствовал ее боль, видел, как яд серебра распространялся в ней. Страх за нее действительно сковал его сердце, Леголас боролся с желанием бросить скамью и помочь; едва он услышал ее крик, его сердце пропустило несколько ударов в этот момент. Аранен понимал, что им нужно поговорить, хоть этого могло и не случиться: они либо погибнут сегодня вместе, либо же Лиа и вовсе не захочет с ним говорить. Из глубокой задумчивости его вывел голос принцессы:       – Вэон, все, кто способны еще держаться под лучами солнца, идете за королем. Все остальные...       – … уже в пещерах или пали, – вампир наткнулся на вопросительный взгляд. – И даже не думай, ты не идешь на вылазку. Мы не можем понять степень твоих ранений.       – Что? – возмущению Лианэль не было предела, надо же, даже раненая она была способна на такую морозную холодность.       – Никогда не думал, что скажу это, но Вэон прав, – к вампирам подошел Эйросейл, которого сестра смерила колючим взглядом.       Эта баталия могла длиться вечно, к вампирам хотели присоединиться и Боромир, и Арагорн. И только Леголас так и остался стоять в стороне, не в силах подойти, а лишь обреченно наблюдал за этим и на миг все-таки встретился с ее черными очами.       Король собрал оставшихся в живых воинов, и было решено сделать вылазку. Лианэль встретилась с грозовыми глазами Арагорна: взгляд мужчины был направлен на маленькое окно под потолком, сквозь которое медленно пробивались солнечные лучи.       «Я приду на пятый день, с Востока».       Голосом Гэндальфа эхом отдались слова внутри лихорадочно держащегося за реальность сознания, и вампирша поняла, что мужчина впустил ее в свои мысли. Принцесса помнила, что маг общался с сыном Исильдура в конюшнях, но она не могла слышать, о чем. А ведь сегодня как раз был пятый день с их последней встречи. Мозг отчаянно не хотел соображать.       В главе с королем из цитадели вышла конница, сметая на своем пути каждого попавшегося урук-хая, оставляя Лианэль, Гимли и Виаленну за массивными дверьми. Вампирша практически превозмогла серебро, королевская кровь уже сошла на нет, и девушке ничего не мешало встать на ноги. Виаленна поспешила к ней, но Лианэль жестом ее остановила:       – Я в порядке. Ты опять осталась по настойчивой просьбе? – принцесса ухмыльнулась.       – Лошадей бы все равно не хватило на всех, – друидка пожала плечами.       – Ты не ответила.       – И да, и нет. Я не хотела оставлять тебя. Плохо выглядишь, Падшая Королева, – Виаленна оглядела вампиршу с ног до головы.       Лианэль горько улыбнулась:       «Мы уже терпим поражение, есть ли разница, как я выгляжу?»       Земля под ногами девушек загудела, топот копыт был слышен со всех сторон, как и крики людей, вопли орков и рычание урук-хаев. И без того спертый воздух цитадели наполнился запахом крови, звук скрещенных мечей и копий был все ближе, как и нарастающий гул.       Лианэль буквально подлетела к двери и, поморщившись, отворила ворота, сразу же отбив выпад орка, разрубив его пополам. На поле перед крепостью и в ней самой, были воины Рохана и Гэндальф. Войско Сарумана было практически разгромлено, цепким взглядом вампирша видела, как прибывший отряд топтал, убивал и просто оттеснял черных тварей.       Лианэль, отбиваясь от немногочисленных урук-хаев в крепости, взобралась на площадку, где ночью находился король. Некоторых зевак, что не успели сбежать вниз, она попросту сбросила с высокой стены. Цепкий взгляд уловил, как урук-хай побежали в Фангорн.       – Туда им и дорога, этот лес их последнее пристанище, – раздался рядом голос Виаленны, и вампирша слабо кивнула. Среди толпы она все пыталась найти своих друзей. Вокруг были крики, некоторые воины даже затянули песни в победной радости.       Лиа улыбнулась, глядя на золотистый диск солнца, что озарил ущелье ярким весенним светом, и прошептала:       – Ну здравствуй, рассвет. Виаленна, спустись в пещеры и объяви, что Хельмова Падь пережила эту кровавую ночь.