***
Вампирская чета отправилась к Гэндальфу. Маг что-то обсуждал с королем Ристании, Арагорном и высоким, светловолосым мужчиной. И именно он прожигал взглядом троих вампиров, стоящих на обломках рухнувшей стены. Принцесса пыталась прочесть его взгляд – казалось, этот мужчина был не удивлен увидеть прислужников темных земель среди воинов, однако, был удивлен их количеству; на саму Лианэль он смотрел снисходительно, даже с почтением, но в глазах все же сквозилось недоверие и заметная холодность. – Позвольте представить, – Гэндальф уловил заинтересованность молодого маршала. – Я думаю, в этом нет необходимости. Когда мой отряд покидал эти земли, мы повстречали троих путников, из состава Братства Кольца. И смею предположить, что вы и есть Падшая королева, – мужчина легко улыбнулся уголками губ. – Вы правы, однако меня зовут Лианэль. – Вампирша вернула улыбку и представила брата и военачальника, намеренно опустив для Вэона статус жениха, хоть темная увидела, как молодой маршал вскользь провел взглядом по ней и на миг зацепился на руке военачальника на своей пояснице. – А вы? – Об этом я тоже наслышан. – он перевел взгляд на Арагорна. – Я – Эомер, сын Эодмунда. Третий маршал Марки и племянник короля Тэодена, – воин склонил голову. – Итак, коль знакомство закончено, я бы хотел кое-что прояснить, – послышался грудной голос Митрандира. – Уверяю тебя, Эомер, время поговорить с Падшей королевой у тебя еще будет. Сзади послышались шаги, и ко всем присоединились Боромир, Виаленна, Леголас и Гимли. Леди Лариэль вампирша не видела. – Нам следует наведаться в Изенгард. Поражение у этих врат должно сильно ударить по Саруману, он явно оставил город без всякой защиты. Но он может сообщить крайне важные вещи. Гнев Саурона будет ужасным и вскоре он вновь восстанет. Битва за Хельмову Падь окончена, битва за Средиземье – только начинается. – протянул Гэндальф, задумчиво глядя вдаль. – Я думаю, мы обсудим все в цитадели, раз все в сборе. Разговор поднялся и за раненых, и за население, и за пленных, ведь среди полуорков и урук-хаев были и люди – дунландцы, именно они и сдались в плен, и только сейчас Лианэль заметила, что давно не видела военачальника Лориэна. Она слышала, как Арагорн звал его в крепость, но в крепости эльфа не было. – Арагорн, – тихо прошептала вампирша, – а где Халдир? – Отчего-то тревога в душе девушки нарастала. Она вспомнила их прощание на границе леса, ее предчувствие о его смерти, не касалось ли это его участия в битве? – Я не видел его с момента отступления. Казалось, темная принцесса стала еще бледнее, чем обычно. Она особо не слушала короля, да и вообще всех присутствующих, все ее мысли были только о лориэнском эльфе, о том, где ей искать его, живого или мертвого. Халдир был ей другом, она не могла попросту оставить его тут. Вот только девушку смущало и еще оно обстоятельство. Лианэль потерла пальцы, она все еще ощущала легкое покалывание от прикосновения эльфа. Но было еще что-то: ее рана вновь начала кровоточить. Жаркие обсуждения все продолжались, и дева решила все же вслушаться в разговор. Гэндальф рассказывал Братству и рохиррим, что к участию энтов из леса Фангорн тот не имеет никакого отношения, и Гэндальф намерен ехать в Изенгард, дабы получить ответы на свои вопросы. Многих не прельщало ехать, ведь Саруман даже пораженный был крайне опасен, но Митрандир всегда умел найти подходящие слова. – Полагаю, что сейчас неразумно так растрачивать наше время. – взял слово Боромир, – У нас очень много раненых, Владыка. Люди истощены, а в Медусельде вряд ли хватит места для жителей других городов. Но в тоже время, нужно сопровождать людей в обратный путь, кто знает, что еще нам приготовил носитель Белой длани. – Я согласен с Боромиром, – Гэндальф опередил Странника, озвучивая общую мысль. – Как же нам быть тогда? – Король Тэоден, мы можем поступить иначе, – Лианэль привлекла внимание всех мужчин, – пусть телеги с тяжёлыми ранеными отправляются в Медусельд незамедлительно и быстро, остальные – спокойно собирают провизию. Я думаю, леди Эовин, женщины Марки смогут подготовить комфортные условия для всех и оказать помощь. Сопровождать же будут вампиры, поведут их Вэон и Эйросейл, далеко не все впали в оцепенение. Тем временем мы отправимся на встречу с Саруманом, от вампиров еду я. – Лианэль махнула рукой, пресекая попытки вклиниться, понимая, что позади не разрастается буря негодования, – А воины Рохана составят защиту остального населения. Вампиры так же помогут силой, не стоит женщинам таскать тяжести, работы у них хватит. Кровь вампиров может быть полезна в борьбе с мордорским ядом от янтага и стрел, – Лиа улыбнулась военачальнику Гондора и получила улыбку в ответ. Повисло молчание, все стали переглядываться, но понимали, что темная принцесса права. – А как быть с теми, кто в оцепенении? – произнес Арагорн. – Все просто: они придут в себя и к ночи прибудут в Золотой Чертог в форме мышей. – принцесса взглянула на военачальника и брата, получив от них утвердительный кивок. – В словах Лианэль есть истина, это сохранит время и возможно, некоторые жизни, – подытожил маг, – какова воля короля? – Так и поступим. Лианэль, я при всех хотел бы сказать вам спасибо, что вы не послушали меня и все-таки привели обещанную помощь. Без вас, шансов пережить эту ночь у нас было ничтожно мало. Рохан признает, что вампиры теперь на стороне Света, – Тэоден легко склонил голову, и вампирша сделала так же в ответ. Признаться, это было удивительно, дева не предполагала, что король и вовсе поблагодарит ее, не говоря уже при всех. Ведь темная поступила самовольно, она ослушалась приказа, хоть по сути, только она моет себе их отдавать. – Я распоряжусь, что бы вампирам разбили лагерь на окраине Медусельда, там есть просторная поляна. Да и к лесу рукой подать. Вот тут Лианэль, Вэон и Эйросейл замерли, а владыка Ристании лукаво продолжил, словно почувствовал замешательство, скрытое под ледяными масками: – Вы же не думали, что после такой битвы, вас просто так отпустят? Но для начала, мы все должны отдохнуть и придать земле всех павших. Вампиры согласились на приглашение короля больше не скитаться и не скрываться от чужих глаз. По всем вопросам были приняты решения и вскоре все разбрелись собирать вещи, собирать тела павших для погребения, отправлять раненых и готовить коней. Возле оружейных, темную принцессу настиг Гимли. Гном явно был не в духе, и хотел что-то сказать ей, но его взгляд зацепился за кровоточащую рану: – Великий Эру, это что такое? Она же должна была зажить! – Гимли, у меня уже слабая регенерация, – слабо проговорила Лианэль, – а тем более стрела была серебряной. Вскоре она затянется. Предугадывая твою следующую фразу – нет, помочь мне нельзя. – Лианэль затянула чистую тряпицу на предплечье. – Все в порядке, друг. Принцесса улыбнулась, в глубине души надеясь, что мудрый и наблюдательный гном не заметил ее лжи. Как только были отправлены все раненые, обратно в Медусельд выдвинулись и простые жители. Лианэль наблюдала за колонной, что медленно удалялась от крепости и ущелья. – О чем думаешь? – тишину разрушил голос Лимиры. – Ни о чем. – Лианэль думала о Халдире, ведь тело эльфа вампирша не нашла среди павших, а вот среди живых это не представлялось возможным – было слишком много людей, да и сама темная была занята и практически всегда была вместе с Братством и королем, – А где ты была все это время? – удивилась принцесса, – Я не видела тебя длительное время. – Я была в пещерах. – Лимира немного замялась, хоть голос девы не дрогнул. Младшая сестра не хотела рассказывать Лианэль причины своего пребывания там, не стоит этого знать принцессе сейчас. – В ночь проведешь вампиров в Медусельд. Эйросейл и Вэон ведут раненых, а ты проведешь тех, кто придет в себя, – Лимира хотела возразить, но Лианэль жестом прервала сестру, – Разобьете лагерь на окраине города, лишний раз не будем пугать людей. А я, отправляюсь с Гэндальфом в гости к Саруману. Пора показать, что я готова составить большие неприятности Мордору. – Но ты не готова… – Но он то не знает об этом! – Лиа тепло улыбнулась и покинула Лимиру. Как ни странно, препираний с решением наследницы престола не было, Лианэль попросту не дала им состояться. В цитадели ее ожидали, и темная принцесса с удивлением отметила, что Леголас так же находиться с ними. «Странно, что леди его отпустила» – пронеслось в и без того забитой голове, пока Лианэль с прищуром разглядывала эльфийского принца. Не дав эмоциям выхода наружу, как бы ей этого не хотелось, она поспешила отвести взгляд. За стеной вырастали груды тел урук-хаев, воины Рохана оттаскивали их от крепости ближе к темному лесу. На небе расцветали сумерки, когда было решено выдвигаться в Изенгард.***
После помилования короля Трандуила, королева Иоланта вернулась на границу. Сейчас было затишье, периметр тщательно охранялся и вампирша смогла наконец присесть. Недавно к ним в лагерь прибыл и сам король, и Иоланта сейчас докладывала ему дальнейшие планы. После того разговора, Иоланта многое поведала Трандуилу и вампирша видела искорки в холодных синих глазах, когда она говорила о старшей дочери. Видимо, этим Леголас пощел в своего отца – тайны и легенды вызывали в нем непреодолимый интерес. Ночь уже полностью вступила в свои права, луна мягко освещала старые развалины. – Иоланта, буквально перед моим отъездом в Эрин Ласгален прибыл гонец из Лориэна. И вот это, – Трандуил протянул королеве аккуратно завязанный лентой конверт. – привезли именно вам. Я не вскрывал пергамент, поскольку это касается только вас. Но леди Галадриэль просила вас откликнуться незамедлительно, а значит это действительно важно. Я не стал посылать гонца сюда, я и сам ехал в лагерь и решил лично привезти его вам. Хоть мне действительно любопытно, какие дела могут связывать королеву вампиров и владычицу Золотого Леса? – Благодарю вас, владыка. Речь в этом письме может пойти только о Лианэль. Подцепив кинжал со стола, Иоланта срезала узелок и открыла письмо.Пришло время открывать свои тайны, Иоланта.
Иначе будет поздно.
И больше ни слова, ни строчки, но вампирша поняла, о чем говорила Галадриэль. Трандуил молча наблюдал за женщиной пронизывающим взглядом, ожидая ее реакции, однако глаза королевы, с которыми он встретился, были переполнены эмоциями. – Мне нужно в Лориэн, Ваше Величество. Я позднее все вам расскажу. – Дело не терпит отлагательств? – Причем уже достаточно давно. И Таур лишь утвердительно кивнул, напоследок лишь произнес: – Спасите вашу дочь. Иоланта лишь кратко взглянула на Трандуила и удалилась из шатра. Король эльфов всегда был очень проницателен, а она за столько лет все никак не могла к этому привыкнуть. На закате следующего дня, черная летучая мышь наконец достигла своей цели. Великий Эру, как долго ее не было в этих красивых краях. Чуть менее тысячи лет назад она впервые попала в святую святых леди Галадриэль и понимала, насколько рассказы и легенды об этом месте не могут передать его истинное величие. Большие кроны мелорнов пропускали последние лучики закатного солнца, но Иоланта не двигалась с места. Вампирша ждала приглашения, ей ли не знать, какими чарами обладают эти места, сгореть заживо ей бы не хотелось. И вот, среди могучих стволов деревьев показался отряд, сопровождаемый Румилом. Этот эльф, как и его брат, очень симпатизировал королеве вампиров, ещё с первой их встречи, и она, безусловно, была рада его видеть в здравии: – Приветствую тебя, Румил. – Иоланта улыбнулась чистой и искренней улыбкой, хоть в целом весь ее вид говорил, что женщина устала с дороги. – Королева Иоланта, – страж и все присутствующие эльфы слегка поклонились в приветствии, – Владычица велела провести вас к ней незамедлительно. Иоланта опасливо оглядела синими очами местность, но военачальник словно прочитав ее мысли, произнес: – Защита леса пропустит вас. О вашем визите было известно. – Это не может не радовать. – королева сделала вид, что не услышала последнюю фразу. Конечно, Галадриэль знала о ее приходе и знала, что она не сможет не явиться в этих лесах после такого зова. С тех пор, как Линэль ушла с Братством Кольца в путь, королева ни слова не слышала о ней. И вопрос, терзающий материнское сердце, сорвался с уст сам по себе: – Румил, она была здесь? – Лианэль приходила сюда с Братством Кольца, – сухо ответил страж, – Однако ушла уже не с ними. – Она все же отправилась в Мордор в одиночку? – Не совсем так. – Румил замялся, понимая, что не должен обсуждать этого, – Я и Халдир лично проводили ее за пределы волшебного леса, и на этом судьба принцессы мне неизвестна. Не думаю, что именно я должен говорить вам об этом. – А где сейчас сам Халдир? – Иоланта заметила, что этот эльф был одним из главных военачальников этого леса, однако сейчас его не было. – Леди Галадриэль отправила войско на помощь Рохану. И возглавил его Халдир. – Что ж, надеюсь отряд вампиров также подоспеет к ним. Проходя по тропинкам меж могучих мэллорнов, и раскинувшихся кустов сирени, Румил провожал Иоланту к Владычице. Галадриэль стояла спиной к витиеватой лестнице, ее убранство заполняло мягким светом тэлен, на голове мерцал венец, а белокурые волосы волнами струились по тонкому стану. Эльфийка выглядела восхитительно, как и всегда, чего не скажешь об владычице вампиров – Иоланта прибыла прямо с поля боя, конечно она была одета в традиционную военную форму, хоть этот наряд был ей к лицу. – Приветствую тебя, королева Иоланта, в Лориэне. – Владычица мягко улыбнулась, почувствовав за спиной темную ауру вампирской королевы. – Леди Галадриэль, вы просили прибыть незамедлительно. – женщина склонила голову, прислонив ладонь к груди, – Что же произошло? Что-то с Лианэль? Белая Леди вновь улыбнулась, ничуть не удивленная столь сильной проницательностью вампирши, а в том, что она поймет ее слова сомнений не было, и медленно спустилась к гостье: – Ты ведь и сама знаешь, что с твоей дочерью, верно? – спокойно протянула эльфийка, хоть фраза и была пропитана холодом, сталкиваясь с уверенным, но обеспокоенным взглядом вампирши. Леди Лориэна словно пыталась что-то прочесть в королеве темных земель, но вампиры не были бы самыми страшными существами, если бы все было так просто. Иоланта лишь стойко выдержала взгляд и молча ожидала, – Идем. Галадриэль медленно вела темную на столь известную им обоим поляну, к Зеркалу. Такое положение Иоланту не сильно радовало, она все еще не могла уловить, к чему ведет Белая Леди и зачем она ее вызвала. «Может, зеркало показало ей исход?» – Много веков назад ты так же заглянула его, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Ты обрела их, но поступила иначе. Я предупреждала тебя, что от твоего решения зависит будущее. – эльфийская владычица была серьезна, – И сейчас, выбранный тобою путь привел тебя к истокам проблемы. Только теперь от него зависит будущее не только вампирской принцессы и всей вашей расы, но и всего Средиземья. Ты лишь отсрочила его, но не решила. Иоланта внимательно слушала, но напряглась каждой клеточкой своего тела, словно струна. Теперь Королева понимала, зачем ее позвала одна из мудрейших, зачем привела ее сюда. Смущало вампиршу лишь то, что впервые на много столетий с ней говорит не дочь, а сама эльфийская владычица. Галадриэль чувствовала настороженность королевы, ее слова зацепили ее, а значит этот разговор принесет свои плоды, и дева лишь продолжила: – Я знаю твою тайну. – голубые глаза сверкнули в лунном свете, – Знаю уже слишком давно, ещё с тех времён, когда ты впервые ступила на эти земли. Когда на них попала Лианэль, я лишь убедилась в собственной правоте. Иоланта подумала, что она сгорает: резкая волна жара пронеслась по всему ее телу, принося едва ли не физическую боль. Ноги вампирши налились свинцом, Королева пыталась взять себя в руки, что получалось очень плохо, ибо женщина почувствовала, что леди Лотлориэна словно обнажила потаенные уголки ее души, распахивая и вынося на губительный для вампиров свет. Вот так, одной лишь фразой, она словно отправила Иоланту на эшафот. То, что она бережно хранила всю свою бессмертную жизнь, то, чего стыдилась и боялась, то, что не должна была узнать ни она живая, да и неживая душа, то, что знала и помнила лишь она сама. Ее тайна, ее рок. – Вы знали? – вампирша сглотнула, и горло отозвалось спазмом, – И все равно помогли мне? – казалось, сейчас ее шепот был громче крика назгул. Галадриэль отстраненно улыбнулась и утвердительно кивнула: – Ты видела исход. Решать тебе, что выбрать. Одного не пойму, отчего ты решился что эта тайна так важна? Иоланта молчала, чувствуя на себе пристальный взгляд эльфийки. Вампирша решалась, за столько лет нарушить собственные запреты оказалось тяжелее, чем хотелось бы. Наконец, сложив руки на груди, словно закрывая себя от внешних невзгод, то ли защищаясь от чего-то, Королева тихо проговорила: – Я не хотела выставлять его предателем. – женщина отметила, что взгляд леди Галадриэль смягчился, и слова полились сами по себе, – На тот момент мной руководила злость и жажда мести. О таких последствиях я и подумать не могла. А по возвращению в Нуар, я поняла, что натворила. А дальше, я прекрасно понимала на что обрекаю собственное дитя, я защищала ее всеми способами, всеми правдами и неправдами. Одного только не могла оставить: она во всем и всегда напоминала мне его и со временем я поняла, что в моей черной душе, пропитанной огнем и пеплом нет ненависти к нему. Когла я поняла, чтоношу под сердцем дитя, я и разузнала у Гэндальфа о таком заклинании. И пренебрегла всеми правилами, за которые до сих пор расплачивается моя дочь. Если бы я раскрыта свой секрет, то накликала бы ваш гнев на свой народ, и гнев всех эльфов. Но это не главное, я могла накликать на Лианэль беду, узнай все что она наполовину эльф. Ещё с самого раннего детства. – Иоланта запнулась, но все же добавила, с толикой вины, – Я видела ее после. Она была прекрасна. – Страх. Как видимо и вампирам он свойствен. – Мне нужно было спасать вампиров после ухода Лианэль. Доказывать всем свою принадлежность к Свету, потрачено было много сил и времени на это. Я не смогла признаться. Ее отец ничего не помнил и не стоило. Моя месть тогда была достигнута, чем я руководствовалась – не знаю. Я была в плену много лет, сотен лет. Не срок для бессмертной жизни, зато приличный срок для мести. Но по возвращении в Нуар я поняла, что совершила огромную ошибку. – словно мантру повторяла Иоланта. – Только за твои ошибки расплачивается твоя дочь. Секреты не утаишь вечно, Иоланта. Сейчас только от твоей смелости зависит ее жизнь. Твоя ложь потянула за собой череду неприятных событий и Лианэль вместо защищённой стала защитницей. Ты пыталась ее уберечь, а в итоге заставила вести борьбу за собственную жизнь. Мы говорили и не раз. Что касается того случая, я не в праве винить тебя, хоть зная это столько лет, я не могу принять это и понять. Однако, дети не в ответе за своих родителей, прошлое должно остаться в прошлом, а настоящее мы имеем возможность изменить. И ты знаешь, что должна сделать. Это будет правильно. – Галадриэль улыбнулась, хоть и достаточно грустно и многозначительно посмотрела на вампиршу. – Почему вы ничего не сказали ей? Почему не выдаль мою тайну? – Потому что это должна сделать ты сама. Как бы не жаль мне было Лианэль, я не вправе распоряжаться такой информацией. Она ищет его очень давно. Но я давала ей подсказки. Королева вампиров только и могла, что согласиться. Находясь под впечатлением от этого разговора, ведь она и подумать не могла, что ее тайна будет известна хоть кому-то, Иоланта обдумывала дальнейшие действия и восхищалась Леди Золотого Леса. Она владела магией, непостижимой ни одной душе в Средиземье, мудра, проницательна, загадочна и таинственна, эта эльфийка проникала в самые потаённые уголки, она видела насквозь каждого. Вампирша с тоской понимала, что такой она никогда не будет, ведь то, что она сделала уж никак не соответствует мудрой женщине. Оставался лишь один вопрос, мучивший Иоланту практически три тысячелетия: – Владычица, она... – Она покинула эти земли по другой причине. Не по твоей вине, – лишь на миг голубые глаза Галадриэль превратились в кристаллики льда, но это ощущение быстро прошло, ибо взгляд Белой Леди потеплел, _ Он не предатель, я это знаю. Да и к тебе я не испытываю гнева. Решайся, Иоланта. Или ты потеряешь все!***
Сознание медленно приходило к белокурому эльфу. Перед глазами военачальника плыли силуэты суетящихся вокруг людей, вверху маячили летающие огоньки – канделябры на стенах и потолке, а в нос ударил запах трав и отваров, чистых бинтов и горелых полений. Халдир зажмурился, пытаясь сфокусировать взгляд и первым, что он увидел чуть более четко – так это вампиршу, что, свернувшись калачиком, сидела в кресле рядом с ним. Девушка дремала и даже не шелохнулась. Халдир осторожно разглядывал ее, всматривался в такие родные и любимые черты. Военачальник не сомневался, что встретит темную принцессу на стенах Хельма, он дал ей обещание беречь себя и не сдержал его, не прислушался. А она вновь, в который раз спасла ему жизнь. От этих воспоминаний, эльф резко дернулся и зашипел от боли. Черные глаза резко распахнулись и вампирша потянулась, сильно прогибаясь в пояснице, быстро пересела на кровать. – Не стоило так резко шевелиться, после таких ранений нужен полный покой. – этот мелодичный голос смутно был знаком эльфу. Он почувствовал холодное прикосновение около раны и понял, что находиться наполовину оголенным. Сознание постепенно восстановилось, и военачальник попытался немного приподнять голову, недоверчиво оглядываясь на девушку, пытаясь понять, не является ли она видением. Кажется, он видел ее уже, ещё до битвы: – Вижу в ваших глазах разочарование, военачальник Лориэна. – темная ухмыльнулась. Халдир молчал, рассматривая девушку. Подтянутая фигура, такая же, как и у Лианэль, только более утонченные изгибы. Ростом девушка была такой же, как и темная королева. Длинные черные волосы, цвета вороного крыла были небрежно заколоты, так, что пара прядей выбились из прически и попадали на лицо вампирши. Яркие черные глаза горели огнем и сияли в полумраке палаты. Как раз то, что и отличало девушек. Халдир отметил, что внешне вампирша была очень похожа на Лиа, их вполне можно было перепутать. Взгляд эльфа продвигался по тонкому женскому телу в военной форме, пока не остановился на оголённых бедрах вампирши, видимо она была одета в традиционную вампирскую форму, эльфы не дозволили бы так расхаживать своим эллет. На бедре красовался длинный порез, что выглядел практически зажившим – регенерация, которой у Лиа практически не осталось. До военачальника начало доходить, что перед ним сейчас была сестра Падшей Королевы. Увы, он был слишком поглощен предстоящей битвой и особо познакомиться с вампирскими наследниками не мог, сейчас он едва ли помнил их имена. И дева словно прочла его мысли: – Ты думал, что я – Лианэль. – при упоминании этого имени, Халдир, резко поднял глаза и встретился с черным омутом и словно пропал, – что ж, увы, я не она. Я могу оставить вас ненадолго, – темная поджала губы, поправила края походной формы и привстала с кровати. Военачальнику стало неловко, он видел, что задел вампиршу своей реакцией: – Постой, – эльф мягко коснулся горячей сухой ладонью к холодной, бледной руке, – Вы ведь сестра Лианэль? Это вы меня спасли? – Меня зовут Лимира. Лианэль действительно моя сестра, нас попросту не представили должным образом, – уголки губ принцессы приподнялись. – Где я? – Вы в Медусельде, в палатах врачевания. Янтаг пробил броню, боюсь, без нее от такого удара вы бы не выжили. Из Хельмовой Пади увезли всех раненых, король и его воины приедут позднее. Халдир тяжело выдохнул: – Воды.. – Пить пока нельзя. – Лимира схватила тряпицу и окунув ее в чистую воду, промокнула пересохшие губы. – Отдыхайте, я приду позднее и отвечу на все вопросы. Когда вампирша покинула покои, Халдир про себя отметил, что младшая сестра была очень красива. Вампирская принцесса. Они были похожи с Падшей королевой, однако одновременно такие различные. Лианэль, хоть и полукровка, умела вселять ужас одним лишь взглядом и величием. Холодна, непокорна и недоступна, как и подобает королеве. В Лимире было больше женственности, изящности. Однако, что одна, что другая сестра были противоположностями своей внешности: Лианэль могла быть и нежной, и доброй, так же как Лимира могла показать свою вампирскую натуру целиком и полностью. Возможно, то что младшая была чистокровным вампиром, а это эльф понял сразу же, как только очнулся. В голове вновь вспыхнул образ молодой принцессы, военачальник поймал на затворах сознания ее образ в битве за Хельм. Младшая дочь королевы вампиров была далеко не новичком, ловкие, искусные движения вперемешку с жестокостью и жаждой смерти. О, теперь он видел, какими могут быть вампирши, по истине опасными и невероятно прекрасными. И он понимал этих мужчин, что пали от их мечей. – Лимира… – одними губами произнес Халдир, словно пробуя имя вампирши на вкус, а в ладони, которой лишь несколько мгновений назад он касался хрупкой кисти принцессы, ощущалось приятное покалывание.***
На подъезде к Изенгарду, Лианэль еще среди могучих древ Фангорн услышала озорной смех Мэрри. Хоббиты тепло встретили своих друзей, но больше всего двое полуросликов рады были видеть Боромира и Лианэль. Пиппин запрыгнул прямо на лошадь мужчины, чуть не сбив его из седла и просил прощение, что тот едва не погиб. Гондорец помог непоседе залезть позади себя, Мэрри же занял место позади мага. Изенгард был затоплен, вокруг виднелись обломки башен и древесины. – Мой юный господин Гэндальф, я так рад, что ты явился. С камнями и завалами я разберусь, но как быть с колдуном, запертым в башне? – Покажи себя… – практически прошептал Арагорн, но Гэндальф и Лианэль его услышали. – Будь осторожен. Даже поверженный Саруман очень опасен. – маг перевел взгляд на сидящую сзади девушку, – Тебя это тоже касается. Мы должны узнать. – Так за этим я сюда и явилась. – пробормотала Лианэль в пустоту, и Странник лишь улыбнулся. Была доля забавы в нравоучениях Гэндальфа по отношения к вампирше. – Отрубить ему голову и дело с концом. – казалось Гимли озвучил мысль каждого из отряда. Мнения разделились и препирания всех спутников были прерваны появлением Белого Мага: – Ты много воевал, убил много воинов, король Тэоден. – с верха башни послышался голос, – После всегда заключал перемирие. Неужели мы не можем заключить мир, мой друг? Приторный голос волшебника вызывал тошноту. Лианэль в глубине души уже несколько раз убила его различными способами. Он смеет просить о мире? Который сам же и погубил? – Мы заключим мир… Мы заключим мир, когда ты ответишь за то, что сжег Вестфольд, за тех детей, что ты погубил и оставил сиротами. Мы заключим мир, когда отомстим за жизни воинов, чьи жизни жестоко прервались от янтагов перед вратами Хорнбурга. И когда ты будешь повешен, на потеху воронам. Вот тогда настанет мир, для всех. – с каждой фразой голос конунга становился громче и тверже, ярость темной дымкой струилась над мужчиной, Лианэль чувствовала его жажду мести. – На потеху воронам? – Выплюнул Саруман, и переключил свой гнев, – Чего тебе надо, Гэндальф? Дай угадаю, ключи от Орхтанка или самого Барад-Дур? – Ты слишком погряз в делах врага. – Так вот, что тебе нужно. – истари гадко рассмеялся, – Выведать. Мне есть что тебе сообщить. В Средиземье кое-что начинает гнить, то, чего ты не увидел. Зато Великое Око видит все. Даже сейчас он использует эту возможность. Вы все погибнете. Ты знаешь это, Гэндальф, не так ли? Уж не думаешь ли ты, что бродяга сможет сесть на трон Гондора? Этот изгнанник, никогда не займет его. Впрочем, как и эта блудная предательница. Ты думаешь, она займет трон Нуара? А может самого Мордора и придет конец войне? Или ты действительно полагаешь, что она одолеет Его? Ты думаешь она твой ключ, но нет, Гэндальф. Она – погибель, оружие в его руках, его марионетка. Непокорные будут убиты. Тебе ли не знать, Падшая королева, что тьму, родившуюся из пламя Роковой горы не отбелить ничем? Ты всегда будешь низшей для всех них. Выбрать жалкое существование, словно паразит, нежели купаться в величии на своей земле? Не продешевила ли ты в выборе стороны? – Попридержи язык, Саруман, – гнев Лианэль полностью отражался в ее голосе, – Пусть мой свет и не светит ярко, зато он чист, а ведь это гораздо лучше, чем запятнанный кровью, копотью и грязью, но сияющий для отведения глаз. Мы по-разному понимаем суть величия, Саруман. В отличие от тебя, я имела смелость пойти против Его воли, а не ублажать чужие капризы, – лицо Сарумана перекосило от злости, и Лианэль, зло ухмыльнувшись, дерзко продолжила, – Мы достигли чего хотели – свободы. А ты хотел власти, только не понял одного: Темный Властелин не делиться властью. Он лишь дает тебе ее в нужной мере для выполнения его заданий. А я имею власть перед своими людьми. Так что, сомневаюсь, что я потеряла больше, чем ты. – В яблочко. – хохотнул Гимли. – То, что уготовано для тебя будет феерией в этой войне. – Довольно слушать его бредни. Убей его! – не унимался гном и Леголас был явно с ним согласен. Собственно, и сама вампирша тоже. – Нет. – Гэндальф махнул рукой. Лианэль не давало покоя ощущение того, что Саруман не врет. О чем мог говорить Белый Маг, что она упускает? В чувство вампиршу привел огненный шар, летящий в Гэндальфа и едва не сжёг всех остальных. Лианэль даже спрятала лицо, уткнувшись в плече Арагорна. Отразив удар, Гэндальф сурово посмотрел на Сарумана и в руках старца на мелкие кусочки разлетелся посох. Лианэль поразилась силе короля Ристании, что звал своего слугу обратно в Рохан, даже не смотря на предательство. Однако Саруман произнес слишком много, от чего и пал от руки своего верного слуги. Сам же Грима погиб от меткого выстрела аранена. Когда тело истари упало на острие мельницы, и плавно переместилось под воду, из белых одежд что-то выскользнуло. Лианэль спрыгнула с лошади и пошла в том направлении. Не даром же Саруман прятал это. – Передай нашим союзникам, во всех уголках Средиземья, что не порабощены, враг идет войной. А мы должны узнать где он нападет. – Гэндальф красным глаза увидел, как принцесса смотрит в воду, причем неотрывно, и не она одна. К светящемуся шару подошел Пиппин, а когда полурослик достал его, Гэндальф напрягся. – Тресни моя кора! – Моргот меня подери. Гэндальф… это ведь… – Лианэль даже забыла, как произносятся слова. – Да. И ты к нему не прикоснешься. Перегрин Тук, принеси-ка мне это дружок. – хобби обиженно посмотрел на мага, но подчинился. Распрощавшись с Древнем, весь отряд выдвинулся наконец, в Золотой Чертог.***
День шел на спад. Вампиры, прибывшие их Хельма после оцепенения, сменили тех, кто прибыл вместе с людьми, и Лимира даже не удивилась, что они достаточно быстро их нагнали. Воины пытались помочь людям, взяли на себя всю тяжелую работу. Всех раненых нужно было срочно устроить, а вот мест для них катастрофически не хватало. Многие люди были в тяжёлом состоянии, им был необходим надлежащий уход и стерильность. Практически все покои были переданы под палаты, вампиры натаскали туда воды, перетянули кровати и тумбы. Леди Эовин поблагодарила наследников и их воинов, и отпустила разбивать собственный лагерь. Работа кипела. Лекари работали не переставая, слуги убирали кровавые тряпки и постоянно мыли деревянные полы – в Медусельде была суматоха. Эовин пыталась контролировать все сама, но вскоре сдалась и приняла помощь вампирской принцессы. Лимира очень кстати зашла в Золотой Чертог и увидела, что Белая Леди попросту зашивается. Эовин разрывалась между дворцом и жителями. И тогда Лимира решила, что с последними помочь могут старосты. Разговор у вампирши был коротким, и она быстро организовала работу деревень. Менее чем за пол дня все дома были убраны и подготовлены для приема своих хозяев и гостей, что были жителями других земель Рохана. Стоны раздавались почти от каждой койки, Эовин даже научилась со временем различать их тональность, понимать, кому из раненых помощь нужна в первую очередь, а кто может пока подождать. Один молодой воин явно не мог и, едва услышав надрывный, рваный стон, женщина устремилась к койке, с которой он раздавался. Там лежал совсем молодой воин Рохана, видимо совсем недавно попавший в отряд, чья грудь была наспех замотана разорванной рубашкой. Некогда белая ткань сейчас потемнела и загрубела от крови. Сам несчастный был бледен, с темными кругами вокруг глаз, синюшные губы так же свидетельствовали о большой кровопотере, а яркие пятна лихорадочного румянца на скулах говорили о том, что начался жар. И как он пережил этот путь, одному Эру было известно. Эовин не имела особыих навыков, но все же помогала и без того задёрганным лекарям. Прежде всего следовало посмотреть на рану, тем самым определяя причину такого состояния и Белая дева принялась со всей осторожностью снимать повязки, размачивая их водой с особым отваром и не дергая лишний раз. наконец они уже лежали в стороне, а грудь несчастного была полностью покрыли жестокие рваные раны от начала ребер, словно оставлены не стрелами и янтагами, а когтями дикого зверя. И явно они были не обработаны и могло начаться заражение. Этого допускать было нельзя, ведь за каждую жизнь люди сейчас боролись как могли, а этот воин лишь только начинал свой путь. Белая дева Рохана сморгнула выступившие в уголках глаз слезы, внимательно осмотрела повреждения и нашла, что некоторые из ран достаточно глубокие, но смертельной из них не была ни одна. И поняв это, леди взяла глиняную плошку, наполненную не особо приятным настоем из трав и, смочив в ней кусок чистой ткани, принялась протирать поверхность ран, смывая кровь и попавшую в них пыль, копоть и грязь. Раненый в ответ на ее действия зашипел и иногда шумно вздыхал, пытаясь дернуться, на что она ласково касалась рукой его плеча и произносила как можно доброжелательно немного потерпеть. Пациент ненадолго затихал, пока жжение опять не становилось нестерпимым. Наконец обработка была закончена и теперь осталось самое простое – смазать освежеванные раны заживляющим составом и снова перевязать. И нанося на красные кровавые полосы густую коричневую субстанцию, племянница короля с удовольствием и облегчением для себя заметила, что дыхание воина стало более ровным. С перевязкой требовалась помощь и оказала ее принцесса вампиров, ей все же было легче приподнять практически неподвижное тело мужчины. Эовин отложила свернутый шариком кусок ткани, которым наносила мазь, и взялась за заготовленные куски белого материала, которые старательно обматывала вокруг груди несчастного, скрывая под ними жестокие ранения. В этот момент освободилась одна из целителей и принялась за снятие жара и лихорадки, попутно сказав, что обе принцессы справились без задоринки. Эовин глянула на Лимиру и удивилась ее выдержке – вампирша словно не реагировала на запах крови, словно и вовсе ее не замечала. Компресс следовало менять раз в час, этого времени хватит, чтобы успеть посмотреть, как там другие. К вечеру вся суматоха улеглась, и Лимира вместе с Белой Леди вышла на балкон Медусельда. Ночной воздух был наполнен ароматами еды, все готовились к встрече Короля. Отряд прибыл ближе к ночи, и владыка распорядился сразу отужинать. Лианэль увидела, что Тэоден с благодарностью и теплотой смотрел на свою племянницу, явно довольный тем, как она организовала все в его отсутствие. Впервые за столь длительное время лунный диск одарил своим серебром земли Средиземья. Тихая спокойная ночь, но чрезвычайно холодная. Вампирша отметила, что давно не смотрела на звёздное небо так спокойно. Постоянные погони, битвы, смерти – все это начало оставлять отпечаток. Не смотря на первую ночь в Медусельде после Битвы за Средиземье, эта темная пора многим была по душе. Лианэль прогуливалась по окрестностям, видя, как люди просто сидят на порогах своих домов и отдыхают. Кто-то молчаливо обнимает жену и детей, кто-то тихо беседует, однако глаза говорят больше чем какие-либо слова – они снова встретились, они пережили ту ночь. Лианэль выдохлась, она чувствовала жуткую усталость после того, что произошло в Хельме, после встречи с Саруманом. Казалось этот день не собирался заканчиваться. Но сейчас ее волновала рука. Стоило Лианэль снять защиту, рана начала еще больше кровоточить, и вновь появилось жжение, ее поглотила слабость. Сзади вампирша почувствовала движение и поспешила одернуть рукав: – Хочешь, я подниму тебе настроение и уберу твою тревогу? – тихим голосом произнесла Лимира. – Ты знаешь, по какому поводу у меня тревога? – вампирша ухмыльнулась. – По любому, Лианэль. Тебя многое гложет. Я не могу помочь тебе решить все твои проблемы, как бы я не хотела. Но одну – могу. Идем. Лианэль подставила сестре здоровую руку как бы невзначай – лишние вопросы от сестры ей были сейчас не к чему, а зная младшую, кипишь будет разнесен по всему замку. Лимира повела Лианэль по коридорам. В воздухе стоял стойкий запах лекарств и трав, а ещё была кровь. Лиа с трудом сглотнула ком в горле, и покосилась на младшую – Лимира и бровью не повела, видимо жажду сестра не ощущала и вовсе или же она принюхалась к запаху крови. Лианэль прищурилась и выпалила: – Как долго ты тут находилась? – Достаточно долго, Эовин нужно была помощь, да и… – вампирша замялась, – мы уже пришли. Темная принцесса перевела взгляд на одну из коек, и словно онемела. На кровати лежал мужчина, его кожа и белокурые волосы словно слились с белоснежными простынями, на боку и груди красовались перевязанные раны. – Халдир… Но как? – Я спасла его и выходила. Тогда на крепости, его ранили янтагом. И урук-хай добил бы его, но я не дала. Он был явно расстроен, что я – не ты. Хоть он и слишком тактичен, чтобы сказать это. – Лианэль на миг показалось, что сестра была опечалена этим фактом. Теперь понятно было, что она тут делала столь длительное время. – Пусть отдыхает, зайдем к нему утром. Вместе. Я предупреждала его об опасности, чувствовала, что над ним нависла смерть. Спасибо, что ты оказалась рядом. – темная принцесса сжала руку младшей. – Он тебе понравился, - Это был вовсе не вопрос. Лимира опустила глаза и смотрела на спящего эльфа со смешанными чувствами. А вот вопрос сестры все же остался без ответа, хоть он и не требовался.***
Ночь во дворце была тяжёлой: один воин все же скончался от ран, служанки и лекари то и дело дежурили у изголовий кроватей. Братство Кольца разместили в одной комнате, и для них эта ночь также выдалась нелегкой. Элессар плохо спал, он все ещё не мог прийти в себя, проваливаясь в сон на пару-тройку часов. Дунадан крутился, ну так и не смог улечься, не смотря на смертельную усталость. Решив выйти на парапет, мужчина аккуратно проходил среди своеобразных кроватей, пока не услышал сдавленный стон. Вмиг оказавшись рядом, Арагорн увидел едва не бьющуюся в конвульсиях Лианэль. Дева прижимала руку к груди и с трудом оторвав ее из крепкой хватки вампирши, наследник Исильдура увидел, что ранение для вампирской принцессы не прошло даром. – Гэндальф! – зов разбудил и всех остальных, – Гэндальф, скорее. Истари быстро оказался рядом и перевернул раненое предплечье: рана не затягивалась, а напротив, расползалась тёмно-синим пятном под кожей с паутинкой вен по оси. – Боюсь, времени у нас мало. – Гэндальф повернулся к Братству, – Боромир, найди кого-то из королевской семьи, доложи о состоянии их королевы; Мэрии, Пиппин, сходите к леди Эовин и попросите чистых простыней и воды; Арагорн, Гимли, если выйдет, добудьте флакон крови, она будет необходима принцессе. А ты, аранен, понадобишься мне тут. – маг задержал свой взгляд на принце Лихолесья. Как только комната опустела, Леголас захлопнул дверь на щеколду. Он прекрасно понимал, что маг хотел лишь отправить всех из комнаты на время. – У Лианэль отравление серебром, – начал Гэндальф, – Тогда, около ворот, в нее попали вампирской стрелой. И на тот момент Лианэль была больше вампиром, именно поэтому оно нанесло ей такой урон. И помощь принцессе не была оказана вовремя, как всегда Падшая Королева решила, что со всем справиться сама. Серебро ее убивает, точнее оно отравляет организм медленно и мучительно. Регенерация Лианэль попросту не справляется. Сейчас часть камня играет ей на руку, именно по этой причине она еще жива. От серебра, будучи раненым, вампиры лечатся кровью. Я думаю, Леголас, ты знаешь, о чем я говорю. – Знаю. Ты же понимаешь, что она никогда не пойдет на это. – эльф скрестил руки на груди. – Я думаю, тебя она послушает, принц Лихолесья. Скажи ей все, что пожелаешь, что чувствуешь. И Леголас понял, что маг знает о их притяжении, о том, что за неразбериха происходит между ними. Гэндальф развернулся и пошел на парапет. Эльф понимал, как это выглядит, слишком много недосказанности было между ними, слишком все сложно. Но отчего-то, его сердце начинало биться чаще, когда рядом находилась именно она. Снизу послышался шепот: – Леголас… – и его имя словно удар под дых. Аранен бросился к лежащей девушке. Казалось ему понадобилось меньше секунды, чтобы осознать слова Митрандира, и так решительно эльф не был настроен никогда. Ему плевать на все сейчас, главное – это ее жизнь, это она. – Я тут, – мужчина склонился к вампирше слишком близко, проведя костяшками пальцев по скуле. – Не слушай его… – рваный шепот словно отбирал его собственный воздух. – Прошу, сделай это. – прошептал Леголас, обжигая Лиа дыханием. – Нет! – новая судорога пронизала тело, и чернота перешла уже на плечо. Лианэль зажмурилась, а Леголас нервно осмотрел ее руку, – Я поклялась никогда не приносить вред вашим расам. Ты не понимаешь, о чем говоришь, ты можешь погибнуть… если я не остановлюсь. Это не шутки, – шепотом, – Я не смогу контролировать себя. – и вампирша с трудом открыла тяжёлые веки: в голубых глазах эльфа она видела тревогу, боль и невероятную уверенность. Ее слова не разубедили его. Лиа хотела поскорее отправить Леголаса подальше, ее мучила жажда и слабость, а от него так пахло… – Сможешь. – твердо произнес Леголас и вытянув клинок, резанул по своему предплечью, пустив тонкую полосу крови. Запах ударил в нос с такой силой, будто Лианэль бросили о землю с верхушки Барад-Дур, зрачки сузились, а в горле нереально начало жечь. – А говорят, я исчадие тьмы. – прохрипела темная принцесса, ухмыльнувшись, – Вы, аранен, ещё хуже. - Если это спасет тебе жизнь, я переступлю грань всего. – лицо принца Лихолесья было серьезным, без тени усмешки и Падшая Королева неотрывно всматривалась в такие красивые, успевшие стать любимыми, черты, словно старалась запомнить. Леголас заметил эту обреченность и продолжил, – Послушай меня! Это мое решение, и ты не вправе его оспаривать, сделай это. Ты это делаешь во спасение, а не ради наживы. Пожалуйста… Я не могу тебя потерять, не сейчас, когда я только почувствовал себя живым. Ты не можешь сейчас меня оставить! – эльф нервничал и его голос срывался, – – Ты спятил. – И уже давно. Я спятил, когда встретил тебя. Когда начал узнавать тебя ближе, когда внезапно мне начала нравиться твоя задумчивость, и ты понятия не имеешь, что ты прикусываешь губу в раздумьях, когда ты нервничаешь, ты всегда запускаешь в волосы пальцы и прочесываешь их, и ты точно не замечала, как часто ты улыбаешься, когда тебя что-то радует. Я знаю, как болит твоя душа, как съедает тебя чувство вины за свое прошлое, я просто чувствую это. – глаза Лиа расширились, – Да, это я. Своим светом я держал тебя на плаву. И поддавался твоей тьме. И теперь, когда ты уже часть меня, когда ты словно вдохнула в меня то, что я потерял уже давно, ты решаешь уйти. Позволь мне помочь! Лианэль понимала, что Леголас прав. Но ей было практически невозможно причинить ему боль. И она не хотела нарушать свою клятву, но и лишить себя хоть ещё немного побыть рядом с ним, она тоже была не в силах. Никто, ни одна живая душа не видела ее такой, как описал эльф. Никто не запоминал таких деталей, никто не говорил об этом так… Эльф легко приподнял ее тело, словно она была тряпичной куклой и облокотил на свою грудь, словно ребенка. Поднеся руку к бледным губам, эльф горько произнес, встречаясь с темно-серыми глазами девушки: – Зачем она мне, если моя душа будет мертва без тебя? Эти слова были словно признание, среди пелены, окружавшей Лианэль их она слышала отчётливо и навечно заклеймила в своей памяти. В голубых радужках она видела боль, то, чего она хотела для него меньше всего. Сейчас были только он и она. Ни Лариэль, ни Вэона, ни кого-либо. Эти слова были лишь для нее, и она не сомневалась в их искренности. Взгляд упал на губы эльфа, что так непростительно близко были к ней, и Лиа даже не стала думать, собрав все силы она коснулись его горячих губ своими. Мгновение, но оно только их. И ради них стоит жить! Острые клыки аккуратно, даже с нежностью вонзились в предплечье. Эльфийская кровь словно сладкий дурман, обожгла горло вампирши и ее сознание словно унеслось. Она требовала больше, желала ее всю, без остатка. Живая сила разливалась по ее телу словно маленькие тоненькие нити, светящиеся серебром, согревала и придавала сил. Лианэль жадно глотала эту влагу, словно не могла насытиться, все вокруг перестало для нее существовать. Леголас сцепил зубы, когда острые клыки сделали свои отметины на порезе. Он видел ее лицо, оно менялось на глазах, словно он вытаскивал ее с того конца вечности. Эльфу показалось, что с каждым глотком кожа вампирской девы словно светилась серебром, его Светом, черты лица расслаблены и умиротворены. И, ради этого блаженного вида Леголас готов был стерпеть любую боль. Но ее не было, было лишь чувство слабости и сонливости, и горячих губ на своем предплечье, ведь всего несколько мгновений назад он наслаждался их мягкостью и теплом, пусть даже мимолетно. За ее поцелуй, за ее прощение, а ведь он так и не объяснился с ней, он был готов на все. Леголас знал, что Лиа сможет остановиться, ведь сдержать себя могут лишь те, кто рожден вампиром. Но время все тянулось. Вампирша находилось в прострации и оттуда ее словно ударами что-то выталкивало, искажало умиротворенную картину ее воображаемого мира, заставляя вернуться в реальность, туда, где ей вовсе не хотелось бы быть. Удар, еще удар, и еще, но уже слабее… Сердце! Его сердце! И Лианэль резко оторвалась от руки принца. Ей было все равно на свою руку, на то, что тело все ещё не слушает свою хозяйку и сознание уходит далеко за пределы Средиземья, она лишь выгнулась и посмотрела на мужчину. Вид у Леголаса был уставший, слегка бледен, но улыбка не сходила с его лица. – Я чуть не убила тебя. – прошелестела одними красными от крови губами Лианэль. у нее не осталось сил, ее беспощадно клонило в смертельный сон. А она так хотела многое ему сказать. – Ты бы убила, если бы не сделала этого. Легкое прикосновение эльфа к ее щеке и темнота окутала вампиршу. Жаль лишь то, что она может не вспомнить этого, ведь ее сознание было на грани. Аранен устало посмотрел на отпечаток укуса на своем предплечье и усмехнулся. Теперь у них с Лианэль есть метки, ядовитые метки. Да, укус вампиров считался ядовитым следом для эльфа, как серебро считалось для вампиров, но ведь даже ядовитый след не всегда губителен?