***
Струи прохладной воды пробирались сквозь шелковые, мокрые волосы, ласково массируя нежную кожу головы, смывая с нее остатки шампуня с дурманящим экстрактом цитрусовых. Капли осторожно срывались с кончиков волос, продолжая свой путь, стекая на плечи и продвигаясь по спине. С грохотом трескаясь о поверхность ванны, они уметались прочь, сменяясь новой партией их наследников. И так до бесконечности… одни капли спешили убираться прочь, а за ними и последующие мечтали о побеге. Давно ушедшие капли сменялись всё новыми и новыми потоками воды. Так же и с людьми… одни уходят из твоей жизни, оставляя лишь след воспоминаний, но за ними всегда приходят новые, которые впоследствии тоже испаряются. И только для одного человека поставлен трон «навеки» в наших жизнях. Стоит лишь только найти этого «вечного» человека и прожить с ним всю оставшуюся жизнь, радуясь счастливым моментам, проведенным вместе. Я уже давно понял, что в моей жизни этим человеком должно стать существо мужского пола. Я понял это еще тогда, когда мне, краем глаза, по ящику удалось увидеть видеотрансляцию гей-парада в местных новостях. Тогда я не на шутку задумался, не должен ли я сейчас быть там? Ну, или морально ощущать себя присутствующим? И понял, что должен. Вообще, я так и не разобрался до конца со своей ориентацией. Да, я просто забил на это. У меня было слишком много работы. Мой мозг был на сто один процент заполнен подготовкой к конкурсу, чаще — ментальной. Помимо этого у меня все еще оставалась основная работа, которая хоть и начала отнимать меньше времени, потому как босс не заваливал нас работой, наоборот, отпускал пораньше и давал максимально тривиальные задания, которые не требовали особых усилий и уймы времени, но все равно, появляться на работе мне все еще было необходимо. Скорее, у меня не столько не было времени на размышления об этом, сколько я просто нашел себе оправдание, чтобы об этом не думать — конкурс и бла-бла-бла. К тому же, я принял решение, что теоритически я никогда не приду к правильному ответу, мне нужна была практика. Я все еще был намерен опробовать секс с парнем. Вот только я даже не знал, где найти «подопытного». На сайтах знакомств для геев? Не знаю, но такой метод не внушает мне доверия. В гей-клубе? Да клубы и шумные вечеринки в целом не мое, что уж тут говорить о гей-клубе. На улице? Было бы интересно, однако учитывая количество гомофобов в этом мире, шанс получить по лицу оставался слишком велик. Да и не знал я, как вести себя с парнями, откровенно говоря не понимал. Как можно заинтересовать парня? С девушками все было проще. Я выжимал из себя всю возможную харизму, прищурившись заправляя волосы за ухо. И все. Нет, конечно этого не хватало для того, чтобы потенциальная партнерка посчитала меня интересным мужчиной, но дальше все шло своим чередом. Главным было расположить к себе. Я начал блуждать руками по своему торсу, терзая ни в чем неповинный пупок. Я робко обводил еле заметные вены на своей груди, тем самым вырисовывая узоры, понятные только произвольному расположению самих этих кровавых трубочек. Я приблизился свободной рукой к своему органу и стал поглаживать головку, перебирая пальцами и издавая хриплые, тихие постанывания. В паховой зоне я резко почувствовал прилив волны наслаждения. Член начал увеличиваться прямо у меня в руке и мне даже почти ничего не нужно было для этого делать. Все-таки я так давно себя не удовлетворял. Никаким способом. С тех пор, как я впервые подумал о сексе с парнем, я еще не был ни с одной девушкой и кажется, даже не мастурбировал. Возможно лишь два-три раза перед сном. И то скорее от скуки. Когда я не могу уснуть — я начинаю мастурбировать. Если не поддерживать процесс интимными мыслями и фантазиями, то мне довольно быстро надоедало и я засыпал прямо в процессе. Нередко я так делал в подростком возрасте, когда мастурбация была ежедневным обрядом, причем никто не говорил, что это должно было случаться лишь единожды в день, оттуда и осталась эта привычка «усыплять» себя дрочкой. Я обхватил уже достаточно возбужденную плоть всей рукой и стал медленно двигаться по стволу, нежно массируя его легкими надавливаниями. Всплеск наслаждения расходился по моему телу, когда я приближался к яичкам, легонько поглаживая их большим пальцем. В моей голове заиграла буря эмоций, буря фантазий. Я двигался в такт своим пошлым фантазиям, сливаясь с ними в одно целое. Я облокотился свободной рукой о стенку душевой кабинки, издавая томные стоны наслаждения и приближения грандиозного завершения. Моя плоть завибрировала, наливаясь новыми притоками багровой жидкости, пылавшей в венах алым пламенем. А сами вены набухли и приобрели насыщенно синий оттенок с примесями малиновых вкраплений. Я сладко простонал, изливая свою «душу» на стену, которая от такого давления, неверное, и сама уже завестись успела. Жаль, что только кончить ей не удастся. Она же стена, мать ее! А у нее есть мать?! Что-то мои мысли снова ушли совсем не в ту сторону. Попробуем вернуться к происходящему. Прозрачно-молочная, вязкая жидкость текла по бело-красному кафелю. А я, продолжая дышать а-ля «я пробежал сорок км» снова погрузился под струи теплой воды, чтобы смыть с себя такое стойкое напряжение.***
— Прости, ты мне не поможешь? — Услышал я голос позади себя. — Эм, ну давай. Только вот чем я могу помочь? — Заинтересованно и откровенно я уже пялился на парня примерно моего возраста. Он был ниже меня. Сантиметров так на пять, не меньше. Его руки. Они были все в татуировках. Даже пальцы сильно «пострадали». Также виднелись татуировки на шее, нервно выглядывающие из-под воротника рубашки. С одной стороны был скорпион, вроде, а с другой даже тяжело сказать. Эту татуировку нужно видеть полностью, чтобы адекватно объяснить, что это. На губе виднелся след-шрам от кольца, видимо, снятого пару лет назад. Аккуратный черный костюм, без лишних завихрений. Как я уже говорил, я любил рисовать раньше. Да и сейчас я не прочь иногда расслабиться, снова схватив в руки карандаш. Это не стало моей основной профессией, как я мечтал еще в школе, но я все равно питал только теплые эмоции по отношению к этому занятию. Из-за этого, меня очень привлекали татуировки... Я так искренне всегда завидовал белой завистью Честеру, на теле которого их было безчисленное количество. Татуировки — это ведь тоже художество. Только вместо кистей и карандашей — машинка, а вместо холста — тело. И эта мысль меня завораживала. Я мечтал о том, чтобы иметь хотя бы одну небольшую тату, где-нибудь за ухом или на бедре, например. Но как я, черт возьми, панически боялся всего того, что связано с иглами. У меня это еще с детства. Поэтому о татухе мне оставалось только мечтать, я бы никогда не решился перебороть свой страх и набить себе что-то. И тут я обратил внимание на взгляд этого парня, который видимо не понимал моего ступора, кажется он о чем-то меня просил, но я ушел слишком глубоко в свои мысли, нервно продолжая пялится на него. Глаза. Меня поразили его глаза. Орехового цвета, переливающиеся при дневном свете. Они поразительны. Я еще никогда не выдел таких глаз. И никогда бы не подумал, что радужка такого цвета бывает у людей. Раньше я видел что-то подобное только у кошек. Эти янтарные бусины все еще были устремлены на меня и я просто не мог оторваться. Это… у меня просто нет слов. Они невероятны. — Подержи, пожалуйста, — он протянул мне стопку каких-то папок и по-детски улыбнулся. Как же это мило. Этот парень — он прекрасен. Но я увалень, который способен лишь на то, чтобы откровенно пялиться на него, даже не спросив его имени. Мне бы так хотелось с ним познакомиться. И нет, я совершенно сейчас не думал о сексе и о том, что вот он — тот самый «подопытный». Нет, ни в коем случае. Он завораживал меня иначе. Мне хотелось бы узнать о нем больше, например, где он учился или кто его родители, о чем он мечтал в детстве и как звали его первого домашнего питомца. Я почувствовал необъяснимое ощущение подружиться с ним. — Хорошо, — я взял эту стопку в руки, и мы случайно соприкоснулись пальцами. По моему телу вмиг пробежало стадо мурашек. Я еще никогда такого не испытывал. Что это? А мурашки-то такие пронзающие. Только они совсем не холодные, они отдавали теплом. Я стоял в ступоре и пялился на его дальнейшие действия. Он скрылся за поворотом. А я так и продолжал стоять и омывать взглядом этого… Эту стену. Куда он пошел? Зачем он вручил мне эти папки? Слишком много вопросов, но прежде, чем начинать их отгадывать, нужно хоть познакомиться нормально. Уже знакомая за эти пять минут фигура вновь выскользнула в коридор. — Спасибо! — Он опять заулыбался, как пятилетний ребенок, которому только что подарили столь желанную игрушку и протянул мне руки. Я отдал ему папки и продолжил так стоять посреди коридора. Нужно что-то делать, а то он точно примет меня за психа. Ну же! Скажи что-нибудь, парень. Ну пожалуйста-а… — А ты милый! Правда, молчаливый какой-то. Я планировал перекусить в кафе неподалеку, ты случаем не хочешь составить мне компанию, если ты уже освободился. А то тут невероятно скучно и даже пообщаться не с кем, — мои мольбы были услышаны. Уэй, тревога! Удача опять укусила тебя прямо за твой упругий зад, ты просто не можешь проебать все. Он мне, блять, предложил сейчас в кафе с ним сходить! Этого я точно никак не ожидал. Да он не только «парень-загадка», он ещё и «парень-неожиданность». Я не имею права на отказ. — Конечно. Я не против. Ты же уже там был? — Я махнул головой в сторону офиса, где и проходил последний тур. — Да! И ты был! Я видел, как ты с другом выходил оттуда, — он снова заулыбался и, развернувшись на пятках, поскакал к выходу из коридора. Я поплелся за ним. Что-то как-то волнение бурлит в каждой клетке моего гребанного тела. У меня такого еще не было.