Наваждение

      Даже более короткий путь отнял у волшебников добрых три часа времени и последние остатки сил. Узкая тропа, усеянная скользкими от дождя камнями, серым серпантином петляла куда-то вниз и скрывалась из поля зрения, из-за чего оставалось лишь догадываться о том, что ожидает их в дальнейшем. Самый её конец венчался пологим спуском в воронку, напоминающую вулканический кратер, в самом центре которого раскинуло свои ветви исполинское дерево. Ребята как по команде подняли головы вверх, в полной мере оценивая иссохшую крону без единого листочка, подпирающую, казалось, небо. Дерево, стоящее в центральном парке Магнолии, по сравнению с этим казалось едва окрепшим побегом.       Очередная вспышка молнии разрезала небо, и в её свете волшебники смогли различить ту самую пещеру, о которой говорил Нацу. Совсем небольшая, с не тронутыми мхом и сыростью стенами, сейчас она казалась идеальным пристанищем до наступления рассвета. Даже если у грота и были существенные недостатки, то путники были настолько измождены, что еле держались на ногах и едва ли задумывались о подобных мелочах. Из сухих веток, чудом обнаруженных внутри, на скорую руку был сооружён небольшой костёр; согреться у него вряд ли у кого-то получилось бы, но хотя бы появилась возможность подсушить промокшую до нитки одежду, что так противно липла к телу. Соорудив из подручных вещей импровизированные лежаки, Эрза придирчивым взглядом оценила проделанную работу и осталась ею вполне довольна. Нерешённым оставался один вопрос.       — Уже совсем скоро рассвет, так что нам не помешало бы набраться сил. Но и терять бдительность ни к чему. Надо выставить часовых — по одному на каждый час, — от приказного тона подруги расслабившиеся было ребята вновь вытянулись как по струнке. — Первой на дежурство заступаю я, далее — Грей... — девушка на мгновение замялась, наблюдая за успевшей задремать в обнимку с Чарли Венди, и её губы тронула мягкая, полная необъяснимой нежности улыбка. — Далее Люси и Нацу. Если вопросов больше нет, тогда объявляю отбой.       Все названные (и они же по совместительству единственные бодрствующие) личности вяло кивнули и разбрелись по своим углам. Закопошился Нацу, пытаясь устроиться на подстилке, на которой раскинулся Хэппи, после чего раздался мерный храп. Люси свернулась калачиком, натянув по самый нос любезно принесённое Девой покрывало. Сон упорно не желал приходить, и не к ней одной: Грей полусидел-полулежал, опираясь спиной о холодные камни; взгляд его был устремлён туда, где уже через считанные часы должен был зародиться новый рассвет. В поле зрения то и дело попадали растрёпанные волосы Эрзы, мерно покачивающиеся на ветру. Их насыщенный цвет кровавой гематомой отпечатывался внутри, вгрызаясь в сознание назойливой мыслью: всё не может складываться так обманчиво мирно. Просто не может. Они никогда не шли по лёгкому пути.       Стихнувший было дождь через каких-то полчаса зарядил с новой силой; грязно-серые обрывки туч нависали всё ниже над землёй. Под безжалостным напором бури прогибались, треща, иссохшие ветви, издавая заунывный скрип. Довлеющее чувство необъяснимой тревоги нарастало с каждым мгновением, набирая всё новые и новые обороты. Очередной оглушительный раскат грома сотряс, казалось, землю; Люси испуганно дёрнулась, сильнее втягивая голову в плечи и обхватывая озябшими пальчиками продрогшее тело. Звуки нарастали вместе с грохотом крови в висках, бешено пульсировали в каждом грозящем взорваться нейроне. Неясные образы с молниеносной скоростью мелькали перед глазами, обрастая новыми тошнотворными деталями. В тот день царила точно такая же погода: так же трещало по швам небо, гудела земля под ногами, превращаясь в вязкое месиво, а в голову бил переизбыток адреналина и озона. Те же первобытные страхи овладевали душой, заставляя сердце гонять заледеневшую от ужаса кровь в удвоенном ритме... Нет, прошло ещё слишком мало времени, чтобы забыть, слишком мало, чтобы смириться с подобным.       Люси затравленно всхлипнула, пряча лицо в изгибе локтя и пытаясь подавить рвущиеся наружу слёзы. Она даже не могла наверняка ответить, чего в данный момент боялась больше: потревожить и без того беспокойный сон своих напарников или же доказать в очередной раз самой себе собственную слабость.       — Не волнуйся, твоя очередь караулить ещё нескоро, — спокойный, отдающий холодной умиротворённостью голос за спиной заставил замереть в испуге. — Эй, Люси, с тобой всё хорошо?       Её состояние едва ли попадало под эту категорию, но Грею об этом было знать вовсе необязательно. Заклинательница вяло улыбнулась стене и, закопошившись, ещё плотнее укуталась в импровизированный кокон, но всё-таки пододвинулась ближе к товарищу.       — Никак не могу уснуть, — маг созидания нахмурился, что-то обдумывая, как вдруг его отвлёк от собственных мыслей едва различимый надломленный голос, звучащий где-то на грани подсознания:       «Мне страш-ш-ш-но...»       Судя по тому, как резко и недоуменно наткнулись их взгляды друг на друга, эта мысль одновременно прошила их сознание. Та, оставшаяся за плечами совсем недавно жизнь теперь казалась такой далёкой, до нелепости яркой, счастливой и беззаботной, что едва уже верилось в то, что однажды всё сможет вернуться в прежнее русло. И куда-то делась та открытость в движениях, не было места больше добродушной простоте и наивности. Не осталось теплоты во взгляде — исчезло почти всё, а на смену ему пришёл холод.       Одно упоминание этого слова заставило заклинательницу слегка сощуриться и неловко повести плечами. И если раньше — стыдно даже признать — с этим словом в первую очередь ассоциировался небезызвестный напарник по команде, сидящий сейчас совсем рядом и прожигающий взглядом пространство над головой, то теперь подобное сравнение казалось по меньшей мере абсурдным. Пусть Люси никогда не могла назвать себя внимательной к мелочам, сейчас даже сгустившиеся сумерки не могли скрыть от её взора непривычно расслабленное выражение лица Грея. Конечно, это можно было списать на сонливость и усталость с дороги, но что-то подсказывало: только рядом с ней Фуллбастер хотя бы немного, пусть и не надолго, может ослабить цепь зверя — того самого, который, озлобившись, и не позволяет подпустить кого-либо к себе на достаточно близкое расстояние. Они неумолимо сблизились за последние дни, пусть и не делая при этом ни единого шага навстречу друг другу. И чем дольше они продолжали просто сидеть рядом, всего на расстоянии вытянутой руки, тем острее чувствовали своё одиночество. Они были вдвоём — и в то же время одни.       — Грей... ты не будешь против, если я сяду... немного ближе? — сглатывая болезненный ком посреди горла, прохрипела девушка. — Просто этот проклятый дождь, ещё и гроза... Становится как-то не по себе.       «... немного ближе?»       «... ближе?»       «себе...»       Он настороженно замер, часто-часто и совсем уж глупо моргая, пытаясь привести в порядок образовавшийся в голове сумбур. Руками овладела непреодолимая сила, против воли сгребающая в охапку придвинувшееся девичье тело и прижимая его к себе. Ей было нестерпимо холодно; тело трясло крупной дрожью, словно в лихорадке, и даже ледяной маг смог почувствовать это.       «... ещё ближе...»       Захотелось сжать её в своих объятьях ещё сильнее — до предсудорожного хрипа, до хруста костей, — так, чтобы срастись в единое целое, пустив по телу корку льда, заменяющую кожу, чтоб никто и никогда не смог уничтожить её, разлучить. С нарастающим изнутри ужасом Грей осознал, что едва ли уже может контролировать собственное тело и то, что с ним происходит. По голове словно ударили пыльным мешком, перед глазами начали расползаться ядовито-зелёные пятна, сквозь которые то и дело пробивался масляный, матово-чёрный взгляд. Он манил, он вызывал пугающую, на уровне внутренних органов дрожь — а ещё почему-то казался отдалённо знакомым, словно Грея с обладателем этих поистине чарующих глаз связывало кое-что особенное. Нечто хрупкое, нежное, ещё не успевшее окрепнуть, как начавший проклёвываться росток, со временем пробивающий даже камень. Поэтому разрушить то немногое, что и без того подкосилось под гнётом последних событий, парень не мог — просто не имел на это права.       Люси испуганно пискнула, видимо, слишком сильно сжатая в мужских объятьях, и вместе с тем наваждение прошло, пелена перед глазами спала, а в голове стало неожиданно ясно-ясно.       — Люси? Эй, Люси, слышишь меня? — услышав собственное имя, девушка сжалась так, будто на её плечи взвалили непосильную для человека тяжесть. От взгляда, который скользнул по её лицу, было в самую пору сойти с ума или как минимум плакать. Ещё минуту назад мягкий и умиротворённый, всего на мгновение — озлобленный, обезображенно-ожесточённый, теперь он выражал такую степень усталости, почти обречённости, словно скрывал от всего мира что-то ужасно постыдное, то, о чём никто и никогда не должен был догадаться. Заклинательница слишком хорошо знала этот взгляд и боялась узнать в нём себя.       — Н-наверное, мне стоит уйти, — девушка нервно забарахталась в ослабшей хватке, словно безуспешно пытаясь выбраться из липкой паутины. Кровь резко прихлынула к щекам, окрашивая нежную кожу в насыщенный багрянец.       — Оставайся, — такой приятный, без тени приказа или страха голос. Словно негласное приглашение, подразумевающее за собой нечто большее. — Если хочешь, оставайся навсегда, — голос всё же дрогнул в самом конце, выдавая крайнюю степень взволнованности своего хозяина. Грей сам испугался того, как непривычно и надломленно он прозвучал, как безумно захотелось вновь обнять, отгородить от всего мира заклинательницу, да так, чтобы уже никогда не отпускать, как удавкой на горло давило осознание того, что делать этого ни в коем случае нельзя. В груди стремительно разливалось премерзкое чувство разочарования, ворочалось змеёй, запутываясь в клубок. Спугнуть своё счастье было так же легко, как и присевшую на плечо бабочку, а вот поймать её после этого смог бы уже далеко не каждый.       — Я... я... — торопливо облизав губы, запнулась Хартфилия и так и не нашла, что ответить. Какая-то её часть была даже рада тому, что ей всё же не позволили уйти. Складывалось ощущение какой-то странной душевной заполненности и... правильности происходящего. Как будто именно так всё и должно было повернуться, причём гораздо, гораздо раньше. — Значит, ты тоже слышал эти странные голоса? Они звучали как будто внутри моей головы. В какой-то момент даже начало казаться, что я просто схожу с ума.       То, как резко и неумело попыталась сменить тему заклинательница, вызывало лишь самопроизвольную полуулыбку. Сдерживать её, дабы совсем не казаться идиотом, заставлял тот факт, что, пусть и поступив подобным образом, она всё же осталась.       — Нет, это было явно что-то другое, — задумчиво протянул маг созидания, наконец-то выпуская волшебницу из кольца рук, вот только та не спешила воспользоваться дарованной свободой — только удобнее устроилась головой на его коленях, пытливо заглядывая в глаза и приготовившись слушать. Сердце как по команде подскочило к горлу и пропустило два удара.       — На магию Уоррена тоже не слишком похоже. Может, кто-то решил подшутить над нами?       — Даже если так, одно могу сказать точно: шутник из него из рук вон плохой, — процедил сквозь зубы и покосился на ближайшие скалы: никого.       — Зато ты воспринимаешь всё в штыки и слишком напряжён. Прекрати хмуриться, — Люси попыталась разрядить обстановку: осторожно протянула руку и ткнула пальчиком меж угольно-чёрных бровей, пытаясь разгладить глубоко засевшую между ними морщинку. — Подобное выражение тебе совсем не к лицу.       От такого простого ребяческого действия уголки губ дрогнули, невольно поднимаясь вверх и складываясь в едва заметную улыбку, но она могла рассказать о большем, чем десятки фраз. Грей уже и не мог так запросто вспомнить, когда в последний раз так много улыбался.       — Тебе не кажется, что человек, стоящий в карауле, именно так и должен выглядеть? — насмешливая интонация в голосе не укрылась от Люси, из-за чего та по-детски надула губы, мол, да за кого ты меня принимаешь, и сразу небрежно отдёрнула руку. Кончики пальцев невесомым мазком прошлись по щеке, но и этого оказалось достаточно, чтобы их от макушки до кончиков пальцев пронзил электрический ток, а место касания словно обожгло. Его искры Грей отчётливо разглядел в широко распахнувшихся глазах, устремлённых прямо на него и боящихся даже моргнуть, упустить столь волнительный момент. Вместе с этим Люси ощутила, как глубоко внутри разливается дразнящими волнами тепло, как медленно, но верно начинает оно пускать свои корни в заледеневшую почву.       «Теперь всё будет по-другому, вот увидишь. Обещаю».       И пусть в этот раз мысль достигла их обоих, не возникло и тени сомнения в том, что в этот раз они были продиктованы не кем-то посторонним, а велением собственного сердца.

***

      Очередной рассвет встретил сильнейшую команду «Фейри Тейл» промозглой погодой, криками чаек и пронизывающим, солёным ветром с севера. Обманчиво ясное голубое небо без единого облачка сейчас выглядело как никогда холодным и пустым.       — Вот уж дёрнул неверный нас за ногу выбраться из дома именно в такую непогоду, — не могла скрыть недовольства Люси, озвучив тем самым всеобщую мысль. Венди, всё ещё вялая спросонья, молча кивнула, как болванчик.       — Мы и так задержались в этой глуши дольше позволенного. А теперь давайте оставим разговоры в сторону и займёмся делом: чем быстрее управимся, тем скорее окажемся в Магнолии.       Одного упоминания о родном городе оказалось достаточно, чтобы возвысить боевой дух волшебников едва ли не до небес. Наспех упаковав обратно свои немногочисленные пожитки, ребята вскоре уже были готовы приступить к следующему пункту своего задания.       Вот только приближаться к тому самому дереву, изломленным серым силуэтом виднеющемуся на горизонте, как-то никто не торопился. Один его вид наводил подсознательный, сродни суеверному страх. Гигантские иссохшие корни напоминали уродливые щупальца, вгрызающиеся в каменистую почву. Толстая грубая кора была испещрена глубокими трещинами-расселинами, чёрной сеткой артерий и вен раскинувшейся по всему периметру ствола. В некоторых местах из-под земли выглядывали грубые обрубки корневищ, которые на срезе оказались угольного, почти чёрного цвета.       — В жизни ещё не видела ничего подобного, — пробормотала себе под нос заклинательница и, проведя ладонью по шершавой поверхности ствола вскользь, будто боясь обжечься, инстинктивно одёрнула руку обратно. — Увидев его собственными глазами, я теперь запросто поверю, что оно ядовитое. Эта штука на самом деле довольно крепкая, хотя внешне кажется, что внутри уже совсем гнилая и вот-вот развалится.       — Удивительно уже то, что оно смогло вымахать до таких размеров на голых камнях, при отсутствии воды, да ещё и на палящем солнце. А ещё то, в каком оно находится состоянии. Заметила, Эрза?       Тонкие, слегка посиневшие от ветра губы растянулись в понимающей, с лёгким налётом горькости улыбке.       — Да, дерево несомненно рубили, и не раз, но при этом не пытались избавиться. Вот, — рука в металлической перчатке провела по одному из срезов, размазывая между пальцами подобие смолы — тёмно-бурую, дурно пахнущую слизь.       — Конечно, выглядит всё это довольно подозрительно, но я так и не могу понять, зачем вообще требовался визит сюда. Ни к чему путному он не привёл, — Чарли недовольно развела лапками в стороны и окинула товарищей скептичным взглядом.       — Соглашусь.       На Грее просто не было лица. От былого приподнятого и немного беспечного настроения не осталось и следа. И без того не самое лучшее расположение духа лишь ухудшалось с каждым мгновением, подхлёстываемое нездоровой тревогой. Внешне ничего подозрительного не происходило, всё было тихо, настолько по-неправильному спокойно, что в висках навязчивым пульсом билась мысль: бе-ре-гись. Если не хочешь потерять всё, чем дорожишь, не смей терять бдительности ни на секунду.       — К чему вообще эти лишние осторожничанья? — в ходе разговора все как-то упустили из вида непривычно смирного и тихого Нацу, и, как оказалось, зря. В раскосых серо-зелёных глазах мелькнул лукавый огонёк, а в голосе прорезались полные детского восторга интонации. — Не зря ведь мы сюда припёрлись! Один удар — и дело с концом! Железный кулак огненного дракона!!!       Ребята, с небольшим промедлением заподозрившие неладное, открыли было рты, но было уже поздно: огромный огненный шар, задорно искрясь и потрескивая, с сумасшедшей скоростью нёсся прямиком в ту сторону, где немногим ранее стояли Люси и Эрза. От раздавшегося взрыва задрожала земля под ногами, в лицо пахнуло волной жара, от которого, казалось, обугливались лёгкие. По воздуху непроглядной стеной расплывалось дрожащее марево, заставляющее невольно отшатнуться назад. Единственное, что откровенно радовало, так это тот факт, что накануне шёл сильный ливень, и восходящее солнце ещё не успело иссушить дождевую влагу. Приди они сюда на несколько часов позже, страшно бы было представить масштабы разразившегося действия, учитывая разрушительные способности Драгнила.       — Нацу! — возмущённо воскликнула Хартфилия и в очередной раз закашлялась. Так кстати подоспевший ветер со стороны моря неторопливо раскидывал прочь клубы дыма. — Ещё не хватало, чтобы мы и здесь что-то сожгли! Вот уж точно говорят: сила есть, ума...       Завершить фразу она так и не смогла, так как взор невольно сместился в ту сторону, куда пришлась основная сила удара. Огонь стремительно затухал, изодранным в клочья флагом трепеща на ветру и безуспешно пытаясь зацепиться хоть за что-то. Дерево стояло абсолютно нетронутым, без единой царапинки, насмешливо возвышаясь над всем происходящим. Искорёженная, будто вывернутая пластами наизнанку земля бесформенными кучами окружала корневища. Где-то вдалеке прокричали вороны и почти сразу замолкли, оставляя после себя лишь смазанное эхо. По спине от подобного зрелища невольно пробежали мурашки, все чувства обострились до предела, отдаваясь неприятным зудом. Венди, которую Чарли предусмотрительно перенесла в сторону, противоположную движению дыма, затряслась всем телом, не в силах совладать с дрожью в коленях.       — Это же... Господи... — крохотная ладошка прижалась ко рту всё же после того, как раздался неконтролируемый вой. Волшебники изо всех сил бросились к девочке, огибая образовавшиеся в земле ямы и устремляясь прямиком туда, куда указывал вытянутый вперёд палец. Меж широко разошедшимися трещинами просачивалась лавообразная субстанция, подозрительно напоминающая атаку, выполненную Нацу. При контакте с деревом она, шипя, пузырилась, медленно впитываясь внутрь. Не прошло и пары минут, как на глазах ребят огненный шар был полностью поглощён, падая куда-то вниз. Нацу, издав раздражённый рык, сразу же ринулся за ним — стерпеть подобного отношения к собственной магии он не мог. Остальным ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.