Песня на двоих. Альтернативная история

Оскорбить действием может всякий, оскорбить в трех действиях - только драматург. (Дон-Аминадо) Кантор шел на работу. В театр. Он почти привык уже к странному этому сочетанию “в театр” и “на работу”. Долгое время его работа была, скажем так, совсем иной. Если бы ещё не Ольга… ладно, хватит, не раскисать! А ещё лучший убийца континента! Всё образуется, и она тоже поймет, наверное, что была неправа. Если бы ещё это слюнявое подленькое недоразумение не притаскивалось в театр, изображая заботу об Ольге и интерес “к процессу”! Тьфу. Тогда было бы совсем хорошо. Потому что в театре есть Карлос, и Тарьен, и другие люди, для которых он стал своим, и даже… запах старых кресел, который напоминает давнее прошлое и те залы, в которых он пел… И сегодня тоже будет петь. Карлос собирался заняться сценой в трактире - первой встречей Кена с Зарби. Кантор в который раз вызвал в уме строки арии: …В степи бескрайней ветер клонит травы, И дикий конь промчится с буйным ржаньем... А Кен вступает со своим: “Как дева в зеркало, любуясь отраженьем, глядится в озеро наш город белостенный...” Специально ведь старался в свое время: контраст дикой стихии с нежностью. Получилось, между прочим. Мысль о дуэте с Тарьеном, чей изумительный голос будет оттенять его собственную орочью хрипоту, едва не испортила настроение. Ладно. Спокойно. Все правильно. Так и нужно. Где ты видел у орков эльфийские голоса? Неет, он будет самым что ни на есть орочьим орком! Приступ ярости Зарби у него точно получится. Особено если Артуро посадить в первый ряд! Бывший убийца весело усмехнулся и закурил сигару - пришлось сделать некий запас курева и продуктов, прежде чем отправиться в театр. Но, как ни странно, он всё успел, и сейчас, завидев знакомое здание в конце улицы, даже мог замедлить шаги, потому что вот именно такой медленный шаг напомнил ему… да хоть поступь воинов-орков, пришедших на площадь послушать шамана! Услышать шамана... узнать, начинать ли войну… Хотя бы так. Четкий маршевый ритм и совершенно неожиданный, дикий переход из одной тональности в другую! Маленькие барабанчики, еле слышно, должны создавать атмосферу… Кантор застыл у двери театра, невидяще глядя перед собой и привычно теребя серьгу. Таким его и застала Ольга, подошедшая с другой стороны - он умудрился увидеть ее в самый последний момент и мысленно дать себе оплеуху за вопиющий непрофессионализм. Так ведь и кто иной подкрасться сможет. Тем более Ольга ведь и не подкрадывалась… Некстати вспомнился разговор с Плаксой, и Кантор поздоровался с девушкой очень сухо. - И зачем ты меня ждешь? - спросила Ольга как-то обреченно. - И не думаю, - с жаром открестился Кантор. - Я просто… Барабанчики умолкли, а оркские женщины, подпевавшие шаману, замолчали... - Задумался, - закончил он и с подчеркнутой любезностью, поклонившись, пропустил ее вперед. * * * - Так… Что там у нас на сегодня? - Сцена знакомства. Трактир: первая встреча Кена и Зарби, потом - Дэлия. - отрапортовала Ольга. - Пока без Дэлии. Тарьен, Диего, на сцену! - распорядился Карлос. - Тебе - внимательно смотреть и слушать. По ходу буду спрашивать. Кантор мельком глянул на маэстрину. Ольга уселась в кресло в первом ряду, старательная и прилежная с виду, как отличница, и уткнулась у свою тетрадку с либретто. Ладно. Сейчас не о ней надо думать. Сейчас ты - Зарби. Орк, впервые явившийся в город. Все вокруг чуждо, косые опасливые взгляды: еще прирежет ненароком, степной варвар... Да кому они нужны, эти людишки, тебе ли, будущему Великому шаману, обращать внимание! И вдруг этот парень, заговоривший с диковатым чужаком... ну, как с человеком. “Сядь со мною рядом, нальем вина, Расскажи мне, странник, откуда родом?” Аккорды гитар… Нарочито небрежная, как будто неумелая, мелодия флейты… Здесь ещё будет шум трактира - его будет создавать хор, вернее, часть хора. Но сейчас их тут нет. Есть Кен и он, Зарби… Сердца бесстрашные подобны буре, И молнии подобен высверк стали... Рожденные в шатрах узорных орки, Стремительные, как полет стрелы... Кантор перевел дух, предоставив Тарьену продолжать о сияющих шпилях и прекрасных садах. - Стоп! - недовольно произнес Карлос. - Опять мы возвращаемся к тому, о чем уже говорили. Кен любит свой город! По-настоящему любит. И уверен, что его город куда красивее степей! Вот тебе самому - что больше нравится? Город или степь? - Город, - смущенно сообщил Тарьен, словно в пристрастии к городам было что-то предосудительное. - Ну вот! И ты дай ему понять, что это - лучше! И ночевать на голой земле с седлом вместо подушки совсем не так здорово, как он об этом поет! А мирная жизнь - привлекательней традиционной орочьей забавы “укради у соседа скот, пока сосед крадет твой”. Убеди в этом собеседника. - Но я же это пою “в сторону”... - Значит, зрителя убеди! Карлос был прав - начал юноша хорошо, но постепенно потерял уверенность, сдавшись под дикарским напором Зарби. Кантору, кстати, в степи нравилось. Правда, он там и был-то всего один раз… Неужели придется снизить накал? Нет, нельзя этого делать, будет совершенно не то! - Воодушевления больше, любви, восхищения - Кен рассказывает о своей родине! Диего, а у тебя всё хорошо… ничего не меняй… Кантор продолжал, раздумывая про себя: интересно, каким оружием владел Зарби? Ножом наверняка владел, шаману без него никак. Любопытно было бы разучить “орочьи приемы”! Кстати, его персонаж, раздумывая, может играть ножом, чтобы руки занять... - Наверное, у Кена в этой арии всё-таки должно быть меньше любования красотой и больше чисто мужского соперничества, - неуверенно проговорила Ольга. - Как у… животных. Или птиц. У кого хвост пышнее! Она невольно покосилась на Диего - воспоминания о мужском соперничестве, непосредственно касающемся ее, были весьма яркими и свежими. Но он, на удивление, даже не смотрел в ее сторону! Что-то там на поясе вертел… уставясь туда, где через некоторое время обещали повесить новый занавес. - Гмм… хвост пышнее? - усмехнулся Карлос. - Пожалуй. У нас, мистралийцев, это особенно заметно… демонстрация хвоста… не правда ли? И с понимающей улыбкой посмотрел на ученицу. Ольга вспыхнула и, не найдя что ответить, уткнулась в сценарий. Покосилась на Кантора - уж он-то мог бы что-то ответить по поводу хвоста, с его-то языком! Но похоже, тот, кого раньше звали Эль Драко, сейчас был далеко. Она ему даже позавидовала. Немного. Как же здорово, никаких дрязг и сомнений, никому не надо угождать, никого жалеть и не о чем сожалеть! Сиди себе и твори! Сейчас девушка была почти уверена в полном отсутствии у себя малейшего намека на Огонь. И что она вообще тут делает?! - У Кена радость жизни… - неожиданно, робко произнесла она. - Его всё радует - и состязание, и ощущение власти над магией, и погода, и новый знакомый… И он этим делится, просто от щедрой души, непроизвольно, - проговорила она уже более уверенно. - Он любит весь мир, и даже Зарби он сейчас любит… - Ну почему “даже”? - хитро улыбнулся Карлос. - Молодой, симпатичный орк, довольно способный шаман… Вот сейчас они вместе с Кеном за девушку заступятся. Тарьен, радостнее! Ты всё умеешь и всех любишь! А что не умеешь, то сумеешь очень скоро. Мотив дальше менялся, становясь легким и задорным. Назревала драка! Подвыпивший сын градоначальника приставал к красивой постоялице. Кажется, сейчас Кантор и вправду с удовольствием подрался бы… На душе стало бы совсем легко. Только вот с кем? “А ты вспомни, с кого ты его писал, этого сынка градоначальника!” - ехидно напомнил внутренний голос. - Давайте снова! - распорядился Карлос. Диего покосился на Тарьена. Юноша увлекся и забыл наконец, что их слушают и оценивают. Он просто делал то, что любил. Он пел. * * * В кафе, облюбованном артистами Погорелого театра, народу хватало, но Кантор с Тарьеном смогли отыскать свободный столик, и - о чудо! - Диего даже удалось сесть спиною к стене и лицом ко входу. Всё-таки в противном случае ему становилось менее уютно. Даже и в этом кафе, уже ставшем филиалом театра для его работников. У Тарьена, окрыленного похвалой Карлоса, вдруг прорезался дар красноречия, и юноша, забыв про стынущие колбаски с тушеными овощами, принялся взахлеб делиться эмоциями с мистралийцем. Это было слегка забавно и очень трогательно. Взгляд Тарьена в тот миг, когда Карлос с отеческой улыбкой сказал: “Отлично!”, был достоин кисти маэстро Ферро. - Я думал, у меня не получится, - смущенно сознался молодой человек. - Ты сразу так взялся… Я сам уже уверился, что лучше орочьих степей Боги ничего не придумали. Диего, а где ты так научился? Ты ведь тоже недавно в театре… - Было дело, научился, - уклончиво отозвался товарищ Кантор. Еще не хватало уточнять - где и как. - У тебя изумительно получается! Мне кажется, ты бы и Кена мог спеть запросто! Ой… - Тарьен подскочил и энергично захлопал по спине мистралийца, поперхнувшегося поджаренной колбаской. - Что за чушь! - энергично запротестовал Кантор. - Почему чушь? - подкупающе искренне удивился Тарьен. - Если бы Эль Драко был жив и написал продолжение… ну, уже про взрослого Кена, прошедшего войну и ставшего настоящим боевым магом… - Ну вот и споешь, - буркнул Кантор. - Боевого Кена... двадцать лет спустя. А ведь интересно было бы! Кен и Зарби… после войны? А какой войны? Неужели людей с орками? А если нет, если они всё же встретились бы по одну сторону баррикады? Смог бы Зарби забыть свои обиды? “Охолони”, - усмехнулся внутренний голос, - “Эль Драко не писал продолжения. Слышишь, придурок? Не пи-сал!” - Но как же я спою? Ведь нету такого продолжения… - пробормотал Тарьен, которого занимали, возможно, похожие мысли о дальнейшей судьбе героя. - И вообще. Это не моё. Это действительно для твоего голоса! - Для меня - Зарби, и молодой, и старый! - отрезал Кантор. Потом хрен объяснишь, откуда вдруг взялось потерянное действие, так что дописывать не стоит в любом случае. Внутреннему голосу было обещано, что если уж так хочется, можно написать увертюру к последнему действию. А ту коротенькую, что имеется, просто похерить… После чего назойливый собеседник наконец заткнулся. * * * Ольга не пошла обедать. В значительной степени потому, что, оживленно беседуя, в ближайшее кафе явно направились Диего с Тарьеном, а ей совершенно не хотелось “падать им на хвост”. Вот ещё не хватало! Просить “возьмите меня с собой”? Им и без нее хорошо… вон, Кантор даже не оглянулся… или оглянулся всё-таки? Ну вот что она за безвольная тряпка? Сама всё решила - и сама пытаешься что-то вернуть? Куда пошел, туда и пошел! И пусть беседует с Тарьеном! Авось научит его, как надо… распускать хвост друг перед другом… и вообще подавать себя - так, чтобы ни у кого не осталось сомнений, кто тут самый крутой… Хотя куда ему, этому мальчику! Диего старше его на целую жизнь. Ольга вздохнула и пошла в кабинет Карлоса, чтобы согреть себе кофе на магической плитке, ну и заесть его вчерашней булочкой. Булочка успела подсохнуть, но оказалась вкусной и завлекательно пахла корицей. Они по-братски разделили ее с Карлосом, и рядом с ним маэстрине стало спокойнее и уютнее. Тем более что старик режиссер расспросил ее о том, что же она всё-таки думает о героях, чего им не хватает и как лучше строить сцену, и, кажется, остался доволен ее вИдением… Было бы совсем хорошо, если бы Карлос порой не смотрел на Ольгу как-то сочувственно. Как будто он всё, ну абсолютно всё знает об Артуро, о том, как Ольге хочется его пожалеть… и как трудно порою это делать. Поэтому она даже раньше, чем хотела, пошла в зал и стала слушать, как артисты готовятся к репетиции. Все были при деле: Тарьен, сидя в кресле первого ряда, впился взглядом в либретто, словно боялся в нужный момент забыть текст, его будущая партнерша Юлитта - милая темноволосая девочка с очаровательным лирическим сопрано, очень метко выбранная Карлосом на роль Дэлии, - судя по доносящимся в зал звукам, распевалась где-то в гримерке, а Кантор о чем-то говорил с музыкантами… Они вместе разглядывали какие-то ноты. А может, и не ноты - не спрашивать же! Тыкали в эти листки пальцами и спорили. Она расслышала слово “увертюра” и перестала вслушиваться. Всё! пусть пишет музыку, и… и увертюра с ним, с Диего! Увертюра? Листки? Едва не хлопнув себя по лбу, Ольга метнулась обратно в кабинет, достала из сумки тетрадку с очередным шедевром Юста. Ведь чуть не забыла, собиралась Карлосу отдать! Пьеса из жизни мистралийских подпольщиков на удивление отличалась в лучшую сторону от прочей кропаемой непризнанным драматургом ахинеи. Ольга, взявшая текст на прочтение из чистой вежливости, просидела над тетрадкой полночи, и, несмотря на скептическое фырканье Артуро, клятвенно пообещала показать Карлосу. Юст уже разок спрашивал о мнении маэстро, но в тот раз Ольга забыла пьесу дома, и было очень неудобно. Карлос, как на грех, успел куда-то уйти. В зале режиссера тоже не оказалось. - Народ, кто-нибудь видел маэстро Карлоса? - вопросила Ольга, высовываясь в коридор. В коридоре у стеночки стоял Артуро и, склонившись к плечику фигуристой рыжеволосой девицы, что-то интимно шептал ей на ушко. И приобнял, зараза! Этого еще не хватало! Можно было, конечно, закрыть дверь с той стороны и притвориться, что ничего не видела, но… Внутри всколыхнулась жгучая обида. Девушка что-то ответила, отвернулась от Артуро и... взглянула прямо на маэстрину. Дернула плечом, посмотрела как-то странно и пошла по коридору прочь. - Ну и как это понимать? - вопросила Ольга. Противнее всего было то, что со стороны она наверняка будет выглядеть ревнивой стервой! И вообще… как это всё пошло! Несколько утешало то, что рыжая танцовщица кордебалета - теперь Ольга вспомнила ее, - кажется, не пришла в восторг от ухаживаний Артуро. Или просто убоялась неприятностей? Все-таки возлюбленный хозяйки театра... - Дорогая! Да ничего не было! - кинулся оправдываться тот. - Ну, сказал девушке комплимент… Ну пойми, я же бард, да еще и мистралиец! - Вот и говорил бы комплименты мне, а не посторонним девицам! - огрызнулась Ольга. - Тебе я в любой момент… - “бард и мистралиец” захлопал глазами невинно и обиженно. - Ну да, потренироваться надо… чтобы квалификацию не потерять? - желчно отозвалась маэстрина. Артуро обезоруживающе улыбнулся: - Мне так приятно, что ты меня ревнуешь, милая! - Пф! - только и могла ответить маэстрина, не найдя ничего более убедительного. А самое грустное было то, что ревность-то, конечно, была… но какая-то вялая и относилась скорее к самолюбию, чем к отчаянному нежеланию делить внимание этого человека ещё с кем-нибудь. Да пусть бы он общался с этой… Лорой, что ли! Если он будет Лоре жаловаться, вместо того чтобы жаловаться ей, Ольге, то она пожалуй готова танцовщице ещё и платить за такое… только вот рыжая вряд ли согласится! - Ладно, пошли, Артуро, - вздохнула Ольга. - У нас сейчас репетиция. Послушаешь? Я только тетрадку Карлосу отдам... * * * - Диего, Тарьен, Юлитта, Серж! Ольга села, внимательно глядя на сцену, где сейчас должна была отыгрываться сцена драки в таверне: уже с участием Юлитты и Сержа - студента консерватории, принятого на эпизодическую роль сына градоправителя. Артуро уселся рядом, пододвинулся ближе, по-хозяйски обняв маэстрину за плечи. Такому вниманию со стороны возлюбленного стоило бы порадоваться, если бы не крепкое подозрение, что Артуро сделал это с единственной целью - позлить Кантора. Черт, лучше бы она села не в первый ряд, а куда-то подальше! Диего, поднимаясь на сцену, мазнул по нежной идиллии мрачным взглядом и усмехнулся кривой усмешкой времен Зеленых Гор. А ему же петь! Вдруг… Артуро, словно уловив ее мысли, вцепился крепче. Отталкивать парня и высвобождаться у всех на глазах было тоже как-то… не того. Пока Ольга размышляла, что же предпринять, актеры приступили. Серж, вломившийся в трактир с тремя “охранниками”, нагло приставал к тихо сидевшей у нарисованного очага Юлитте, требуя, чтобы она танцевала с ним, а возможно - и не только, учитывая, что наглец предполагал потом сплясать и наверху, в комнатах. Конечно, Кен и Зарби вскакивали и бросались защищать даму, и начиналось вокально-хореографическое веселье: А ну, давай, давай, мерзавец, ближе! К бою! К чему мне помощь Духов - справлюсь сам с тобою! - с восторгом битвы выпевал Кантор, глядя, как показалось Ольге, конкретно на Артуро. Тот, видимо, тоже заметил, потому что пару раз тревожно дернулся - особенно, когда Диего добрался до “ятагана и поединка”. Это что - месть? Или он так вдохновляется? Эй, руки прочь, дикарь проклятый, как ты смеешь! Я расскажу отцу - ты горько пожалеешь! - почти орал Серж, тоже проникшийся сценой. Ты думал, сволочь, на тебя управы нету? Но храбрость стоит больше, чем твои монеты! - весело поддерживал Тарьен, жестом обозначая файербол, метко запущенный в задницу охраннику Сержа. Да мне плевать, кто ты такой, и даже В каком мундире ходит твой папаша! - морально добил противника Зарби, уже откровенно глядя в зал. Артуро заерзал, словно на раскаленной сковородке. Ольга вздохнула, предчувствуя разборку на тему “кто как смотрел”, ожидающую дома, причем именно ее, а не одного мисталийского засранца, эффектно воспользовавшегося служебным положением… - Очень живо, - одобрил Карлос. - Молодец, студент. Можно ещё побольше самоуверенности - твой персонаж даже не представляет, что можно пойти ему наперекор… а когда это случается, его охватывает страх. Он трус. Можешь изобразить труса? - Ммм… Я постараюсь, - сказал студент. Отрицательное отношение к персонажу в нем явно боролось с желанием участвовать в постановке. Наверное, он надеялся, что его участие не ограничится одной постановкой. - У меня есть… материал, - с интонацией примерного ученика заявил он. - С которого можно это взять… - У меня тоже, - с усмешкой отозвался маэстро. - К сожалению, такой материал найти не слишком сложно. Ольга в очередной раз подивилась скрупулезности наставника - даже эпизодический персонаж должен был быть сыгран так же добросовестно и с тем же вдохновением, что и главные. На сцене Дэлия уже радостно благодарила своих спасителей. К слову, девочка очень четко поймала образ - той Дэлии, которую делала Юлитта, и впрямь больше подходил добрый интеллигентный Кен, нежели диковатый, злой, огненный Зарби. Довольно распространенный прием в литературе… Кену и Зарби нужно было стать врагами - и тут появляется Дэлия. Тьфу, лучше бы этот мюзикл был о войне! Вот та пьеса Юста - ее даже интереснее было бы поставить, честное слово! Может, потому, что там нет никакой магии и всё реалистично, а тут… Все-таки Эль Драко не заморачивался глубиной сюжета, разве что музыка классная… Слушать по второму разу арию Дэлии было уже не очень интересно, хотя Юлитта старалась. С другой стороны: лучше слушать ее, чем размышлять о грядущем разговоре с Артуро. - Отлично! - хлопнул в ладоши Карлос. - Молодцы! На сегодня все. Завтра репетируем все сцены Кена и Дэлии. Тарьен, Юлитта, готовьтесь! Чтобы текст у меня не путали! Тарьен и Юлитта… Ну да. Кантора не будет. Нечетный день. Ольга старалась не сосредотачиваться на этом, но память услужливо подкидывала воспоминание: набросок Дианы - запрокинутое, искаженное лицо… Да чтоб он сдох, этот птеродактиль со своим проклятием! А Диего, видите ли, не хочет избавляться от проклятия “из жалости”. Осел упрямый! Пора было идти домой. Ольга встала и покосилась на задний ряд - упрямый осел, вместо того чтобы возвращаться домой, задирать Артуро или любезничать с кордебалетом, тихонько сидел и что-то писал. Потом к нему подошел дирижер, и они стали вполголоса обсуждать написанное. Маэстрина попрощалась, и они с Артуро пошли по улице, вдыхая запах осыпающихся листьев - горьковатый и волнующий. Дома Ольга очень любила раннюю осень. Артуро был молчалив и шествовал с таким видом, словно он борется с какой-то давней и застарелой болезнью. Ну например, с язвой желудка как минимум. Тем более иногда он как-то судорожно сглатывал, а в конце концов спросил: - Тебе, разумеется, уже сообщили эту отвратительную сплетню? Ну, что сына градоначальника Эль Драко якобы списал с меня? - Мне никто не говорил ничего подобного! - возразила Ольга. - Но даже если бы и сказали, я бы не поверила. - Девушка погладила волосы страдающего барда, ласково чмокнула в нос. - Артуро, я же знаю тебя, знаю, что ты не такой... - Ты - настоящее счастье! - улыбнулся мистралиец. - Я даже не знаю, чем я заслужил… Как там Его Величество говорил: выдворить Артуро, а потом решать? Ну и как вот его, такого, выгонишь? Сын за отца, как говорится, не отвечает… Он же не виноват, что отец сволочь.