***
Кто из древних говорил “Будьте осторожны с мечтами, они сбываются”? Кантор криво усмехнулся. Хотел увидеть Артуро, сидящего в первом ряду? Получите и распишитесь! Сдачи не надо. Правда, вот подраться-то как раз и не удалось! Сплошной облом. Зато пел он сегодня с душой… А вот музыку к этой драке он бы теперь написал по-другому… Ну или не к этой драке, а просто… когда хочется битвы, сражения, движения, в конце концов - ну хотя бы бешеной скачки! - а тебе нужно чинно ходить по улицам и быть цивилизованным... Бедный Зарби! В голове вдруг зазвучали злые, рваные аккорды струн, и на их фоне - спокойная, равнодушная мелодия рояля. Кантор ускорил шаги, чтобы продолжался этот ритм - тревожный и постепенно перерастающий во что-то совсем новое... ...И еще. Надо будет получше размять мышцы, как перед танцем - и ещё немного так, как перед кулачным поединком. Потому что Зарби в сцене своего жертвоприношения ни в коем случае не должен стоять на месте - это будет глупо и неестественно. Во-первых, это не соответствует логике и характеру самого персонажа. А во-вторых, порывистые движения, резкая, диковатая пластика, и какие-нибудь, возможно, чисто угрожающие жесты как-то дополнят арию. И не дадут зрителям сконцентрироваться на тексте. Потому что текст арии Кантору сейчас решительно не нравился! "Ну зачем я сам писал его? Отдал бы кому-нибудь..." Жаль было, видите ли! Не хотел никого примешивать к своему детищу... А теперь вот произноси такие перлы, как "кровавый закат", "жестокая месть", и другие столь же "свежие" эпитеты! Тьфу! Одно оправдание, что и Зарби, и Кен - ещё мальчишки оба, по большому счету. Дурная кровь играет... Но я-то уже не мальчишка, и должен на полном серьезе всё это петь! Больше всего на свете хотелось сесть за стол... и начать переделывать арию. Да и не только ее! Но кто ж ему даст? Посягать на классика, мать его. На себя то есть... "А как всё было бы просто, если перестать таиться и сказать, кто я есть", - промелькнула неожиданная мысль. Кантор зло засопел, представив суматоху в театре, толпу журналистов... и выматерился. "В задницу! Пой, что написано..." До дома надо было пройти пару улиц, но он решил не терять времени даром и, купив в ближайшей лавочке тетрадь с карандашом, тут же, рядом, в парке, принялся записывать звучащую в голове музыку... Очнулся бард оттого, что написанный текст стал плохо понятен ему самому. На город опускалась ночь. Собственно, всё, что хотел, он записал. Остались детали оркестровки. Диего встал со скамейки, сунул тетрадку в карман и потянулся, расправив плечи. Становилось, однако, прохладно, особенно для привычного к более теплому климату мистралийца. “Разбаловался”, - подумал Кантор с досадой. - “Привык к свободной, размеренной жизни”... “Смотри, ещё жиром заплывешь! - радостно подхватил внутренний голос. - А когда ты в последний раз тренировался?! Сейчас бы ты сам себя в телохранители не взял…” “В тир, что ли, сходить...” - подумал Кантор. Сел и записал последние несколько нот - очень кстати ему послышался резкий и тревожный вскрик флейты. Ну всё. Пора. Он направился к дому и вдруг резко остановился - опять послышались сзади шаги и какая-то подозрительная возня. Кантор обернулся, сжав кулаки... И тут его тренированного слуха коснулся сдавленный вскрик - в противоположной от дома стороне. Бывший партизан бросился туда. Он бежал легко и почти бесшумно. Звуки приближались - мат, угрозы... вскрик... ругательства и отдельные доносящиеся фразы не оставляли сомнений в том, кого он сейчас увидит. Обычные бандиты. Нащупал за поясом пистолет, с которым и без уговоров Плаксы не расставался с войны, привыкнув, как к части собственного тела, и любимую чакру. Добежав до последнего поворота, мистралиец увидел троих накачанных мужиков, методично избивавших щуплого паренька. Точнее: двое держали, а третий избивал... Парнишка, висевший в руках двух друзей, каждый из которых был крепче его раза в полтора, уже только глухо стонал. Пистолет в руке лучшего стрелка Зеленых Гор вскинулся, ища цель (попасть в пацана Кантор не опасался, и не в таких ситуациях справлялись!)... и сухо щелкнул. Кантор глухо выматерился и, отбросив предавшее оружие, влетел в разборку остро и стремительно, как метательный нож. Собственно, вначале прилетела чакра. Она ударила под лопатку того, кто наносил удары, отчего бандит на мгновение застыл, выгнулся и опрокинулся на спину. Один из тех, кто держал парнишку, недоуменно уставился на выскочившего из темноты мистралийца с ножом в руке... уже не в руке. Нож вонзился в глаз второму бандиту, и тот повалился на землю, увлекая за собой жертву, чью руку он до этого заламывал назад. Третий, оказавшись лицом к лицу с Кантором, успел сделать шаг навстречу, сделал выпад ножом... но там, куда он ударил, уже никого не было. Бывший убийца неуловимым кошачьим движением уклонился от ножа, и вернувшаяся чакра нашла свою вторую цель, перебив горло последнему из троих. Всё было закончено за несколько секунд. Переведя дух и окинув взглядом довольно хорошо освещенное место драки, Кантор заметил, что первый из бандитов пошевелился, и резко наступил ему на шею. Избитый парнишка лежал неподвижно, глядя на Кантора широко раскрытыми глазами, полными боли, страха и ещё чего-то, смутно похожего на отвращение. - Можешь встать? - спросил Диего. Спасенный некоторое время молчал. Потом тихо произнес: - Не знаю… “Да это же вообще дитё!” - раздраженно подумал мистралиец. - “Нашел, где ночью прогуливаться!” Голос у мальчика был высоким, совсем юным, а приглядевшись, Диего понял, что встретил соотечественника. Грабители оказались на редкость наглыми - нападать под самым фонарем! Правда, никаких общественных зданий или жилых домов поблизости не было - сюда выходила лишь задняя калитка чьего-то обширного сада. А несколько лавчонок на другой стороне улицы были уже закрыты. Даже странно, что в таком безлюдном месте было такое хорошее освещение. Спасенный юноша сначала сел, а потом с трудом встал, опираясь на руку Диего, которую вначале даже проигнорировал. Похоже, появление Кантора и его действия внушили парнишке едва ли не больше страха, чем предыдущее избиение. - Вы их… убили?! Всех?! - недоверчиво спросил он и пригляделся. А потом отвернулся и скорчился в приступе рвоты. Потом перевел дух и без особого успеха попытался привести себя в порядок. Ему явно было нехорошо. - Зачем же… так… - после паузы тихо сказал он, искоса бросив взгляд на Кантора. Пошатнулся. Схватился за какой-то кол, торчащий из забора… - Ну извини, - пожал плечами бывший убийца. Хотя какой же ты бывший? Это, видно, теперь навсегда с тобой… сколько музыку ни пиши. Парень вон смотрит едва ли не с отвращением. Докатился… Эль Драко. - Куда ты шел? Где живешь-то? - хмуро спросил Кантор юношу, который слегка покачивался, как былинка на ветру - забор оказался не слишком надежной опорой. - Далеко… Я дойду, - упрямо проговорил тот, затравленным взглядом следя, как Кантор подбирает с земли брошенный в запале пистолет и кладет на место. Да демон побери! Не собирается он навязывать ему ни помощь, ни свое общество! Пусть идет, куда хочет… если дойдет, конечно. Разве это его дело? Хватит уже вмешиваться туда, где не просят… - Ну хорошо. Тогда бывай, - усмехнулся Кантор и, повернувшись, пошел в сторону своего дома. Но слух его подвел. Тренированный слух разведчика уловил шорох, уже едва на пределе слышимости, и Кантор мог бы поклясться, что этот шорох означает. Парень сполз на землю. А сейчас он ещё и вырубится, скорее всего. Интересно, приятели этих троих далеко обретаются? А то ведь прирежут мальчишку просто из мести. Эх, мать твою… Он обернулся - так и есть. Парень привалился к забору, сидя на земле в неудобной позе. Как говорится, ни один хороший поступок не остается безнаказанным… Делать нечего. Надо волочь этого птенца к себе. В полицию идти - далеко, лишних два квартала, да и, мягко говоря, неохота - полночи промурыжат. Ещё и обвинят… в излишней жестокости к бедным налетчикам. Пошло оно всё на хрен. А у него ещё и приступ с утра намечается! - Вставай, - проговорил Кантор, подойдя к мальчишке и протягивая руку. - Пошли со мной… жертва поздней прогулки.***
Мигель полувисел на плече нежданного спасителя, старательно переставляя ноги и пуще всего опасаясь слабостью или бесполезным сопротивлением навлечь еще и его ярость. Избитое тело едва ли выдержало бы продолжение, а голова и без того тошнотворно кружилась - грабители, разочарованные скудостью добычи, постарались на совесть. Не выметнись из темноты некто в черной куртке и с каким-то непонятным и страшным оружием за поясом - может, за Мигеля уже можно было бы возносить молитву Богам… вот только некому было бы это сделать. Однако сиюминутная радость от того, что перестали бить, скоро развеялась, сменившись ворохом самых черных подозрений. Чего ради незнакомец полез в чужую драку? Кажется, парень - мистралиец… Вступился за соотечественника? Да уж, меньше романтических пьес смотрите! После войны этих соотечественников в Ортане - хоть стреляй! Слишком хорошим был бы такой вариант, а значит, нереальным. Логичной показалась мысль, что незнакомый мистралиец попросту не поделил что-то с грабителями. Может, они ему где-то дорогу перешли - вот и прибил, где встретил. Но Мигель-то ему тогда зачем? Убрать свидетеля? Это можно было сделать и на месте - без труда. Мигель и здоровый не смог бы противостоять ему, за секунду положившему троих, а уж сейчас... Потребует платы? Чем? Денег все равно нет. Услугой за услугу? Велит что-то криминальное для него сделать? И прирежет походя, поняв, что спасенный недотепа не сумеет... Или… упаси боги, решил получить награду таким способом, что у нормального мистралийца и назвать-то язык не повернется?! Юноша с омерзением вспомнил завуалированное предложение одного богатого клиента нотариуса, у которого он до этого работал… Нет! И куда он вообще идет?! Зачем?! Да он лучше просто отлежится тут где-нибудь… под кустом, или на скамейке, совсем хорошо… Там вон скамейка стоит… Мигель сделал над собой героическое усилие и, упершись обеими ногами и набрав побольше воздуху, провозгласил: - Спасибо! Но я… Мне туда не надо. Я не пойду. - В чем дело? - недовольно осведомился Кантор. Он только-только приладился, чтобы ловчее и удобнее тащить этого малолетнего придурка! Нет, тот ещё и кобенится! - Я… Мне в другую сторону. - И где же ты живешь? - вздохнул Кантор, проглотив очередное ругательство. В конце концов, парень не виноват, что у него, Кантора, завтра приступ, и что очень хочется домой… - Да там… За Старым рынком… Далеко. - За Старым Рынком? На другом конце города?! И на кой демон тебе понадобилось притащиться сюда ближе к ночи? Ты ведь не дойдешь домой, - усмехнулся бард. - Я дойду! - решительно сказал парень и расправил плечи, стараясь освободиться от поддерживающей его руки. Всего лишь расправил плечи - но, похоже, это простое движение отдалось в груди такой неожиданной и острой болью, что юноша застонал и пошатнулся. - Послушай… - начал Кантор. Избитый мальчишка сейчас был более всего похож на взъерошенного скворца с подбитым крылом - однажды, в детстве, Диего подобрал и выходил такого. А может, это был и не скворец… Давно. В другой жизни. - Не поверишь, больше всего на свете мне хочется просто вернуться домой и лечь спать, - устало сказал Кантор. - Но я слышал краем уха, что тут не одного прохожего ограбили. И кажется, пару трупов нашли, Флавиус ещё разнос устраивал по этому поводу… сотрудников гонял. Мол, почти центр города, а творится невесть что. - Так вы из Департамента Безопасности?! - с несказанным облегчением выдохнул спасенный. Хм… Интересно, а кем он Кантора до этого считал? - Нет!! - поспешил откреститься Кантор, но припомнив, что телохранители короля официально подчиняются Флавиусу, добавил нехотя: - Я... в отставке. Был когда-то. Недолго. Слышал просто… от друга. Даже и не соврал. Зинь, правда, Ольгу предупреждала... Мигель почувствовал себя избавленным от всех неприятностей мира. Теперь ему почти хотелось расцеловать этого хмурого парня. Ну и что же, что он в отставке! Как говаривал Рикардо - не бывает бывших разведчиков и полицейских. Отставной безопасник просто пресек преступление, хоть и как-то чересчур жестко. А он, Мигель, даже не назвался и не спросил, как его зовут, только надумывал себе всякого! Сейчас он это исправит. - Меня зовут Мигель, Мигель Эстрено! - представился он первым. Даже боль в груди отодвинулась куда-то. И жизнь стала не совсем черной и безнадежной… - Эстрено? Занятная фамилия*… - пробормотал Кантор. Мигель непонимающе и доверчиво уставился на него. - Это я так. О своем, - объяснил Кантор. - Что ж, пойдем! Я живу недалеко. Полиция гораздо дальше, притом я что-то сомневаюсь, чтобы они там тебе налили хотя бы кофе... - Да уж, - согласился Мигель. - А у вас не будет неприятностей? - Не думаю. Скорее Флавиус спасибо скажет. - А как мне вас называть? - Меня зовут Диего, и я пока не настолько стар, чтобы называть меня на вы. Не люблю, - проворчал Кантор. Мигель попытался согласно кивнуть - и опять пошатнулся. Кантор прижал ладонь к виску парня. Вроде должно получиться… ох, давно он не магичил! Но раньше-то получалось… Вот… хоть немножко... а то что-то с головой у парня совсем уж нехорошо... Так, кажется, всё. - Вы - маг? - восхитился парень. - То есть… Диего, ты... - Нет. Просто временами кое-что могу. Пошли, не стой. Теперь воспрявший духом Мигель двигался более бодро, страх его совсем прошел, и дело пошло веселее. Наконец они добрались до квартиры Кантора, хотя под конец Диего и пришлось опять волочь Мигеля почти на себе. Через несколько минут гость был усажен на диван, его разбитое лицо промыто, ребра забинтованы, а кофе закипал на плите. - Сейчас шок пройдет, - пообещал Кантор. Вручил Мигелю дымящуюся кружку и сел верхом на стул, по пути незаметно закинув ногой под диван валяющиеся на полу листы с нотным текстом. - А теперь рассказывай. "Поиграем в Шеллара", - усмехнулся про себя Диего. - “Не ему одному устраивать допрос…” Но наводящих вопросов парню задавать не пришлось. Он и так готов был всё расказать. И даже то, о чем не спрашивали… Мигель ничего не скрывал. Судя по всему, жизнь его ещё не приучила к тому, что лишнюю информацию о себе давать никогда не стоит. И Кантор узнал, что юноша приехал из Мистралии давно, вскоре после начала войны. А потом они с матерью узнали, что в Зеленых Горах без вести пропал его старший брат Рикардо. Сбережения, взятые с собой, таяли, и довольно скоро мать-вдова вышла замуж за лондрийца, чем-то торговавшего в Ортане… Мигель не поехал за ними в Лондру, а остался в Даэн-Риссе. Впрочем, возможно, не очень-то его и звали - у мужа матери были свои дети, а Мигель ему не приглянулся, и это было взаимно… А потом Мигель перескакивал на свое детство и рассказывал, какое оно было счастливое, вспоминал о брате. Потом говорил про мать и отчима, и про то, как его остановили грабители... и снова вспоминал, как они с братом ходили на концерт Эль Драко. Хорошо хоть, он не стал на этом задерживаться! - Письма от брата приходили три… нет, четыре раза, - вспоминал Мигель. - А потом Рикардо пропал без вести... - Рикардо Эстрено? - задумчиво переспросил Кантор. - Я знал одного Рикардо в отряде Гаэтано, не знаю - тот ли… - Ты тоже был среди повстанцев? Ты знаешь, что с ним случилось?! - Мигель уставился на Кантора, как на самого товарища Пассионарио. - Ты правда… ты был в Зеленых Горах?! - Был, - коротко ответил Кантор, удивляясь про себя: и что это его пробило на болтовню? Кажется, последнее время он был кем угодно, только не болтуном… Или папина наследственность? Демон бы ее побрал! - Я его видел несколько раз. Он ушел на задание, но что с ним случилось, никто не знал. Он просто не вернулся… - проговорил Кантор. - Ты давай, дальше рассказывай... Мигель вздохнул и продолжил. В Ортане Мигель сперва пытался поступить куда-нибудь в обучение - в театральную студию, или брать частные уроки. Тогда он ещё мечтал стать актером. Но потом стало ясно, что для учебы нужно слишком много времени, а главное - денег. И юноша пошел работать. Первое время с работой ему отчаянно не везло. Может быть, наниматели не доверяли эмигрантам из Мистралии, может, у Мигеля не получалось произвести впечатление на нанимателей. Денег не хватало. Но потом подвернулось место помощника нотариуса. Какое-то время он жил почти обеспеченно - даже маме что-то посылал, не деньги, конечно, - подарки… А несколько дней назад приехал внук нотариуса, которого тот прочил себе в помощники. Мигеля, конечно, предупредили, как и полагалось, об увольнении, так что искать работу он начал загодя. В Лоскутный Квартал приехал по объявлению, но не сложилось. С расстройства забрел в антикварный магазинчик, где продавали старинные инструменты, ноты прошлого века издания… А в одном отделе были кристаллы с редкими записями! Самый лучший, по мнению Мигеля, кристалл стоил как раз почти всех тех денег, что оставались у него. Их надо было придержать, ведь новое место работы он ещё не нашел! Это было, конечно же, глупо - тратить деньги на кристалл. Но он подумал тогда, что потом уже никогда не решится. И, не торгуясь, бросил монеты на прилавок… Может быть, именно этот щедрый жест был кем-то замечен? Мигель вел себя как человек, у которого эти деньги отнюдь не последние. - Наверное, - вздохнул юноша, - эти трое решили, что раз я в такие магазины захожу, так у меня денег немерено, вот и проследили… И кристалл разбили, сволочи! - с горечью добавил он. За время рассказа Кантор успел выкурить две сигары, а Мигель - выпить кружку кофе. - Как у вас уютно, - робко сказал Мигель. Кантор вздохнул, уже не поправляя “вас” на “тебя”. Что взять с этого птенца? А он, Кантор, как ни крути - старший. Умудренный опытом. Тьфу. Вот уж без опыта он обошелся бы… хотя кто его тогда спрашивал? - Переночуешь у меня, - сказал он. - Вот тут как раз, на диване. Он старый, но тебя выдержит. - А вы? - несмело произнес Мигель. Маленькое смутное облачко давешнего страха уже почти рассосалось. - А я на своем месте. В соседней комнате. Станет плохо - зови. Но вроде бы не должно. - Да-да… конечно… Похоже, Мигелю не хотелось оставаться одному. И он отправился в странствие по небольшой комнате, в которой по случаю ночного времени царил полумрак. - А это что… Ой! Зацепившись ногой, он едва не свалил на пол гитару, скромно притулившуюся за стулом в углу. И если бы не тренированная реакция бывшего убийцы, инструмент мог бы и пострадать. - Гитара… - констатировал очевидное юноша. - А она чья? Видимо, то, что инструмент может принадлежать “безопаснику в отставке”, в голове у Мигеля не укладывалось. Внезапно вспомнился первый день в Арборино. После войны. - А что ты собираешься делать? — допытывается Фортунато. — Уйти в разбойники, как Кайман с приятелями? Или в консерваторию решил поступить? - Шутите. Я ее окончил с отличием. Ребята весело ржут над остроумной шуткой. - Ага, - ухмыляется командор. - И гитара все эти годы была зарыта в огороде. Или у тебя там разобранная винтовка? Интересно, что подумал Мигель? Что гостеприимный товарищ держит инструмент для приятеля, заходящего побренчать время от времени? - Моя, чья ещё, - угрюмо буркнул бывший убийца. Мальчишка аж придвинулся к светильнику, разглядывая гитару. - Это же Фарлетти! - изумленно выдохнул он. - Ты-то откуда знаешь? - раздраженно бросил Кантор. - Я разбираюсь, - заверил Мигель, не сводя с гитары глаз, словно с сокровища. - Это точно Фарлетти. У Эль Драко была такая же. Мне даже в какой-то миг показалось… что это она и есть. - Да откуда ты знаешь, какая у него была гитара?! - воскликнул Кантор, лихорадочно прикидывая, как выпутываться из этой ситуации. - Фарлетти много инструментов делал! - Я ее видел, - тихо отозвался Мигель. - Даже в руках держал. Я был... когда Эль Драко арестовали. Меня брат увел. Я потом вернулся вечером и забрал ее. Так не хотелось, чтобы ее разбили. Или кто-то из этих… на стену бы повесил, как трофей. Не знаю, куда Рико ее дел потом. Товарищу Амарго отдал, кажется. “Так вот оно что…” - подумал Кантор. - “А я-то гадал, как Амарго удалось отыскать мой инструмент? Эх… Ну почему я не убрал ее подальше?!” Диего вздохнул. - Я… давно купил ее. Мне повезло тогда, - сказал он отрывисто. - Так вы что… на ней играете?! - вырвалось у Мигеля. - То есть… Я хотел сказать… Юноша виновато покраснел. “Хотел сказать, что покупать инструмент Фарлетти, дабы сбацать три аккорда - это слишком. И не похож я на того, кто играет. Впрочем, я и сам знаю, что не похож...” - Просто… она прямо как та самая… У Эль Драко… - пробормотал юноша, оправдываясь. - Да что ты заладил про Эль Драко! - с досадой воскликнул Кантор. - Как будто других певцов не было… Найди себе другого кумира… и не тревожь умерших! Мигель поднял на него округлившиеся от изумления и обиды глаза. - Но ведь он... он... - Он был таким же человеком, как и все остальные. - резко бросил мертвый бард. - Ладно. Давай, располагайся. Спи. А я пошел… Взял со стола сигары, решив ещё покурить перед сном - внезапно навалилась усталость. - Свет погаси, - он скрылся в спальне, хлопнув дверью. “И что я на него взъелся? Чем он виноват? Самому надо разбираться со своими комплексами…” - Ага, а ты ему спой, и он успокоится, - решил поиздеваться внутренний голос. - Заткнись, сволочь, - сказал себе Кантор и содрогнулся, представив подобный концерт. Он ещё долго сидел в темноте у погасшего шара, курил и невидяще таращился в окно. И хочешь забыть о своем прошлом - не дают! Медленно и нехотя выплывали из памяти лица и картины - радостные лица его слушателей на концерте, праздничный свет люстр, аплодисменты… худенький парнишка с блокнотом просит автограф... Осень колыхала за окном пожелтевшие ветки, ветер и скрипы старого дома складывались в неслышную мелодию и - неожиданно для мистралийца - в стихотворные строчки. Мысли и чувства - как сбитый прицел. Войны закончились - я не у дел. Снова ты хочешь вернуться назад?! Нет уж, покойся, улыбчивый бард... __________ Estreno - по-испански "премьера"