Песня на двоих. Альтернативная история

- ...А я всё-таки бывший воин, мне гонору ради над собой измываться не с руки. Да я и вообще человек скучный, по правде говоря. (Элеонора Раткевич, “Меч без рукояти”) Наступившая ночь принесла долгожданный отдых, а кое-кому - и сны. И откуда они берутся? Какие потайные уголки подсознания за это отвечают? Непонятно… Маэстро Карлос, засидевшийся над пьесой Ольгиного протеже (он очень долго заставлял себя ее прочесть, а когда собрался, то неожиданно увлекся), заснул поздно, и снился ему театр, в который он ходил ещё мальчишкой. До войны. Сияли лампы и туалеты дам, гремели аплодисменты, а он стоял возле первого ряда кресел и… был счастлив. Потому что - получилось! Проснувшись, он никак не мог вспомнить, что же за пьесу они играли - там, во сне? Но настроение было хорошим. Сон предвещал успех и внушал надежду… Маэстро Артуро Сан-Барреда улыбался во сне. Он получал приз! Песня, которую он только что исполнил, была признана лучшей на конкурсе. Во сне Артуро не помнил, кто же автор песни и что же это за конкурс - но какая разница, если чествовали его, Артуро?! Да и пел-то кто? Пел Артуро, Золотой голос Мистралии… как кричали ему только что из зала… Кому же ещё петь! Подумаешь, сочинить мелодию! Ты вот поди исполни ее так, чтобы слушатели прониклись... Артуро уже готовился торжественно разрезать громадный праздничный торт, очень похожий на свадебный, как внезапно верхняя часть кулинарного шедевра разлетелась брызгами взбитых сливок, и из недр торта, плотоядно оскалившись, прямо на мистралийца выскочил огромный суслик с горящими красным огнем глазами. Вид у него был настолько жуткий, что перепуганный бард выронил нож и кинулся бежать. Суслик не отставал, с каждым прыжком увеличиваясь в размерах. Восторженные зрители куда-то подевались, а зал сменился диким лесом, где остались только Артуро, его клацающий зубами преследователь и доносящийся непонятно откуда укоризненный голос героя Элмара, призывавший отбросить неподобающую мужчине слабость, одолеть страх, обернуться и дать врагу последний и решительный бой. Артуро проснулся в холодном поту. ...А Кантор в это время решил наведаться в сон своего бывшего нерадивого ученика. Король Мистралии Его Величество Орландо Второй во сне доблестно трудился на благо страны. Плаксе снилось, что он сидит в зале Совета, на заседании немыслимой важности, но почему-то не на троне, а на своем любимом камушке, и расписывает всем присутствующим чиновникам новый закон о государственной поддержке молодых бардов... В тот момент, когда он полностью вжился в роль идейного вдохновителя, совсем как в старые добрые времена, и почти заканчивал свою пламенную речь, двери зала заседаний открылись - явно от удара ногой, и перед взорами Его Величества и его подданных предстала наглая морда товарища Кантора во всей своей красе. - Так, давайте, быстро выметайтесь отсюда, - нетерпеливо махнул он рукой в сторону двери. - Мне с Орландо поговорить надо. Король, не в силах справиться с отвисающей челюстью, молча наблюдал, как все послушно вскочили с мест и, с опаской оглядываясь на бывшего убийцу, засеменили на выход, толкаясь и застревая в дверях, видно, боясь, что в противном случае им могут придать дополнительное ускорение... Когда за последним представителем мистралийской знати закрылась дверь, Кантор медленно пошел через весь зал к Орландо. Шаги гулко звучали в огромном и почти пустом зале, а полуэльф вглядывался в идущего к нему Кантора с такой тревогой, что тот не мог не спросить: - Плакса, в чем дело? - Блики света… - с облегчением пробормотал Орландо. - Мне показалось, что у тебя рубашка сплошь кровью залита... Померещилось. - Что же ты, твое величество, всякую дрянь во сне видишь? - насмешливо улыбнулся Кантор. Ещё не пришедший в себя Орландо молча наблюдал, как этот нахал опустился рядом с ним на кресло. - Еще какую! - вздохнул Орландо. - Да я ж рассказывал тебе... - Никак забыть не можешь? - вздохнул Кантор, закуривая. - Знаешь, пошли-ка отсюда к рогатым демонам! Ты ведь, кажется, хотел со мной поиграть в две гитары? Спал и видел! - Ты мне зубы не заговаривай! - возмутился Плакса. - Да, я хотел… Ты мне для этого живым нужен! И вообще… Не только для этого… - Орландо, да расслабься ты! Бывают просто сны. А я вот сейчас хочу с тобой выпить! - А… тебе же вроде нельзя? - А здесь, в Лабиринте, мне всё можно! - Знаешь… - задумчиво проговорил полуэльф, - ты сейчас очень похож… на себя, прежнего. В своем наиболее отвязном настроении. - Тогда слушайся меня! Я же твой наставник! И ты прекрасно знаешь, что я могу за себя постоять! Кантор тряхнул головой, и Орландо показалось, словно вороная челка взметнулась над его глазами... как когда-то. Что было дальше, Орландо запомнил плохо. Они пили сначала водку, потом ещё что-то, потом заели фангой, потом вроде бы пили самогон, и Кантор стал показывать Орландо иномирский блюз, страшно раздражаясь, что тот никак не может попасть в тон… А Ольга долго не могла заснуть. Она вспоминала прошедший день, в голове звучали мелодии из мюзикла - черт бы его побрал! - а потом перед мысленным взором всплывали страдальческие глаза Артуро. В конце концов она всё же заснула, но легче ей от этого не стало. Потому что ей опять приснился Кантор. Но не в искалеченном виде и без руки, и даже не тот, что однажды - легкий, веселый, с татуировкой и в неизменной кожаной жилетке на голое тело... Ей снилось, что она идет по зрительному залу своего театра, и один за другим гаснут огни, так что вокруг становится всё темнее... А она отчаянно пытается найти что-то потерянное, но куда бы ни падал взгляд - везде пустота. И уже почти дойдя до сцены, она вдруг видит Кантора, сидящего в первом ряду в странной позе. Ноги вытянуты во всю их немалую длину, руки стиснули подлокотники кресла, а голова запрокинута назад... И лицо - как на той картине Дианы, что она видела... Она садится рядом, боясь тронуть его даже за плечо, и кажется что-то говорит... Но он не отвечает. И когда она уже решает, что наверное он ее не услышал - раздается ответ: - Я ведь тебе уже всё написал. Разве ты не читала письмо? Прощай… Ольга проснулась и долго уверяла себя, что это всего лишь сон... Что ей померещилось и лицо Диего с заострившимися чертами, и его голос, какой-то неестественно спокойный и гораздо более высокий, чем обычно... Она ещё долго вспоминала Кантора, который на этот раз к ее сну был совершенно непричастен... Жак проснулся до неприличия рано. Что было весьма удивительно, если вспомнить, как они с Мафеем вчера утешали Плаксу, от растрепанных чувств снова ошибившегося телепортом и угодившего в дом шута, где в это время как раз сидел Мафей, горячо обсуждавший с приятелем техническую проблему - запись кристалла с изображением. Мистралийскому королю пить было нельзя, малолетнему принцу - не подобало, поэтому Жак постарался за троих, но почему-то совершенно не опьянел и похмелья не чувствовал. Возможно, причиной был как раз сон, расстроивший Орландо. Собственно говоря, Жака он расстроил тоже. Несмотря на то, что шут весь вечер доказывал, что опасности нет и Орландо делает из мухи слона. Мафей, на поддержку которого Жак очень надеялся, в основном молчал и смотрел в пространство своим угрюмым повзрослевшим взглядом. Только под конец эльфы оживились - Плакса вспоминал свои проделки в бытность студентом, а Мафей живо реагировал, явно жалея, что не участвовал ни в чем подобном. Пока не участвовал… Порой Орландо в своих рассказах был весьма неосторожен - будь на месте Мафея кузен, Шеллару несложно было бы сопоставить кое-какие обмолвки мистралийского короля и догадаться, кем был и кем является на данный момент его наставник. Но Мафей лишь улыбался, и Жак, решив не заострять внимания на некоторых деталях, так и не понял: то ли принц уже обо всем догадался, то ли просто думает о своем, не сильно вслушиваясь? Сейчас, когда светило солнышко, обещая не самый плохой день, тревоги Плаксы казались совсем не такими страшными. И тем не менее. Жак слишком хорошо помнил, что сны полуэльфов порою сбываются. Так или иначе. И ничем хорошим это не кончается, а вот проблем у окружающих появляется целая куча! Решение созрело быстро: пойти и проведать Кантора. Не потому, что с мистралийцем за эту ночь что-то могло произойти, но… Шут и сам не мог бы точно сказать, для чего ему это нужно, тем не менее ноги уже несли его на знакомую улицу. Оставалось придумать, под каким предлогом заявиться в гости. Интуиция подсказывала, что обсуждать с порога сон Орландо и проблему безопасности товарища Кантора не стоит, если не хочешь быть обруганным. Надо думать, у мистралийца эта тема уже в печенках сидит. Спросить, что ли, совета по поводу своих отношений с Терезой? Попросить его уговорить Терезу согласиться на падре Торо! Чем черт не шутит, вдруг получится? В конце концов, есть же у него магия, хоть и непредсказуемая - пусть применит ее в мирных целях. С этими мыслями Жак и постучал в дверь квартиры в Лоскутном Квартале. - Ну и кто здесь?! - гостеприимно проворчал Кантор. Он вполне поспал бы ещё! Тем более неизвестно, когда его опять скрутит. Сегодня у него приступ “по расписанию”... “Если это Шеллар - пошлю на хрен!” - решил бывший убийца. Но из-под двери нерешительно прозвучало: - Кантор, это я, Жак… Откроешь? “А если я скажу “нет”? - подумал Диего и со вздохом отпер дверь. - Диего, здравствуй… Я… это… попросить тебя хотел, - начал Жак. - Проси. Только на пороге не стой… - Ага, иду. Шут проследовал в сторону кухни. - Позволь мне угадать? - усмехнулся Кантор. - Вчера тебя навестил Плакса, долго рассказывал свой ужасный сон про убитого меня, потом вы пили самогон, после чего тебе всю ночь снились страшные сны. И теперь ты, едва продрав глаза, прибежал проверить, жив я или уже нет? - Нуу… почти, - протянул Жак. - В смысле, что Плакса был, и сон рассказывал. Но мне ничего такого ужасного не снилось. Я вообще не поэтому пришел… Ну, или не совсем поэтому… В гостиной завозились и зашуршали. - Ой, ты не один? - смутился шут. - Извини, если я не вовремя… - Да один я! - с досадой ответил Кантор и поправился, спохватившись: - В смысле - это не дама. Просто вчера тут… одного бедолагу подобрал. - Доброе утро… - нерешительно выговорил, выглядывая из-за двери, Мигель. - Я не помешал? - Не помешал, - вздохнул Кантор. - Жак, это Мигель. Мигель, это Жак. Иди садись, сейчас кофе сварю и есть будем. Только оденусь… Кантор повернулся и пошел привести себя в относительно приличный вид. Собственно, встав, чтобы открыть дверь, он натянул лишь домашние штаны. Осторожно протискивающийся в кухню Мигель как раз столкнулся с голым по пояс хозяином квартиры… и имел отличную возможность рассмотреть шрамы на спине. - Ой! - почти по-детски выдохнул он вслед Кантору. - Что это… почему? - “Что это”?! Шрамы. От ожогов, - сказал Жак почти сердито, тоже провожая Кантора взглядом. - Что, никогда ожогов не видел? - Н-нет… - испуганно помотал головой Мигель. - А это откуда… такие? - и пояснил: - Выглядит странно, как так обжечься можно? - “Обжечься”! Ну ты и скажешь... Был один голдианский палач - мастер своего дела… - Так это… его пытали? - шепотом ужаснулся Мигель. - А как же он… - А он бежал оттуда… раненый… больной и почти в бреду, - вдохновенно повествовал Жак, - убил троих мерзавцев, открыл наручники… они же его приковали… и примчался сюда, чтобы спасти… свою девушку. - А… - юноша раскрыл было рот, чтобы спросить, куда же она делась - в квартире присутствия женщины не чувствовалось. Или Диего… не успел тогда? - Жак! - раздалось от двери. - По шее дам! - Ну вот, как что - сразу по шее! - возмутился Жак. - А я вообще королевский шут, мне положено болтать! Сейчас вот возьму и про твой орден расскажу! - Про орден? - подхватил Мигель с горящими глазами. - Всё! Хватит! Ты хуже Плаксы - он хотя бы бард, накурится и болтает… а ты трепло по жизни. - Какой есть, - не обиделся Жак. - А ты хам по жизни! - Тоже мне новость, - Кантор пожал плечами. - Ладно, хватит обсуждать вредного меня - давайте решим, что с парнем будем делать… - А что со мной делать? - встревоженно спросил Мигель. - Ничего не надо… вы меня спасли, теперь я... это… я очень благодарен вам за приют… Но мне пора, наверное... Мне работу надо срочно найти... На юном лице нарисовалось смущение, смешанное с откровенным желанием немедля прекратить затруднять и обременять своей незначительной персоной двоих столь достойных людей, у которых, конечно же, найдутся иные, более важные и полезные занятия. - Стоп! - прервал Кантор взволнованную речь. - Сначала тебе к врачу надо сходить, у тебя ребра треснули. Как минимум. - И не спорь! - подчеркнуто строго изрек королевский шут. - В треснутых ребрах Диего разбирается. - Уймись уже и ешь, - мистралиец сунул шуту бутерброд с колбасой. - Сейчас кофе сварю. - Господин Жак, - вежливо спросил Мигель, присаживаясь на краешек стула, - а вы и вправду… королевский шут? - Неужто не похож? - деланно ужаснулся Жак. - Не знаю, - признался Мигель. - Королевский, королевский, вон хоть у него спроси, - весело сказал Жак. - Он ведь и сам… - Мигель, а ты где хотел бы работать? Что ты умеешь? - перебил Кантор, оторвавшись от кофе и бросая на шута выразительный взгляд. - Я… много чем занимался... - смущенно выдавил Мигель. - Я у нотариуса работал. Не жаловались. Если б родственник не приехал… Вывески рисовал. Кстати, нотариусу новую я же и рисовал. А до этого… - Погоди, Мигель, - улыбнулся шут. - Диего тебя не о том спросил. Тебя спрашивают, сам-то ты что хочешь? - Так мало ли чего я хочу, - вздохнул Мигель. - Тут не до жиру. А вообще… я в театре хотел работать. Раньше… давно… на курсы поступить собирался. А теперь… Еще я красить могу. Помогал дом ремонтировать… - Погоди, так ты в театр художником-декоратором собирался? - спросил Жак. - Просто когда ты про театр сказал, я подумал, что актером. - Актером, - неуверенно усмехнулся Мигель. - Только кто ж меня актером возьмет? Это так… мечта. А художником… если получится - то я с радостью. - Тебе повезло! - весело провозгласил Жак. - Кантор как раз работает в театре! И если ты будешь хорошо себя вести, он тебя порекомендует! - Кантор?! - Мигель чуть не поперхнулся бутербродом. - Тот самый знаменитый Кантор из отряда товарища Амарго? Мне брат про него рассказывал, они воевали вместе... Который застрелил министра посреди толпы народу, и приколол командора Маньяну стилетом к креслу прямо во время банкета? Вы с ним знакомы? - Еще бы! - фыркнул шут и покосился на друга, демонстративно сосредоточившегося на вскипающем кофе. - Диего, вон, каждый день его видит! - Как… Где? - В зеркале, - ухмыльнулся Жак. - Когда бреется. Мигель жалобно посмотрел на Кантора… Это он?! Тот самый, о котором даже Рикардо говорил с восхищением?! Неуловимый, безжалостный и самый отчаянный из отряда… И он, Мигель, теперь сидит с ним на кухне и пьет кофе. Который, между прочим, для него сварил сам хозяин! - Ничего-ничего, - потешался разошедшийся Жак, - он самый, товарищ Кантор - настоящий. И даже не кусается… по четным дням… ой, Диего, прости! Сегодня нечетный день… Тебе… я к тебе вломился сегодня… а как ты? Он осекся. Раскаяние Жака было столь искренне и неподдельно, что Кантор только молча вздохнул. Хотя Мигель видел, что хозяин квартиры с трудом сдерживается. Даже губы его шевельнулись, но присутствие гостя, скорее всего, сдержало рвущиеся наружу слова. - Я нормально, - наконец пробурчал он. - Наверное, и вправду можно отвести его к Карлосу. У нас же декораций почти совсем нет. Будет декорации рисовать, стены красить, ширмы… там много чего. Тем более я ещё хотел… с оркестром попробовать, - пробормотал он. - А как же ты пойдешь?.. - настойчиво спросил Жак. - У тебя же сегодня... - Ногами, - буркнул Кантор. - Ничего. Авось успею… Ешь бутерброды, Мигель… А ты что хотел, Жак? Или всё, что хотел, ты уже высказал? - Не, я ж забыл! Я о Терезе хотел поговорить! - Жак просяще поглядел на Диего. - Может, ты ее все-таки уговоришь на падре Торо? А что? Христианин, священник. Чудеса даже творит временами… Ну где я ей тут католика возьму? Поговори с ней. Может, хоть у тебя получится. - Хорошо, попробую, - буркнул Кантор. - Ну что, Мигель, пойдешь в Погорелый театр? - А ты… вы… вправду там работаете? - решил всё-таки уточнить Мигель. Глаза его горели. - В охране, да? - Нет. Актером, - криво усмехнулся Кантор. - Ак-актером? Это как? - совершенно обалдел Мигель. Он перевел взгляд с хозяина дома на шута, скорчившего рожу, и обиженно сказал: - Смеетесь… Я понимаю… - И вовсе даже нет, - заверил Жак. - Я хоть и шут, но в данном случае серьезен, как… как сам король Шеллар! И я ответственно заявляю, что товарищ Кантор… поет в театре. - Поет?! - переспросил Мигель. Бывший разведчик, играющий… ну хоть разбойника или воина в пьесе - это он мог ещё представить. Но певец?! Кантор вздохнул, пробормотал что-то беззвучно себе под нос (Гиппократу бы понравилось) и вышел из кухни, сказав: - Пойду соберусь… - Зря не веришь, - веско сказал Жак, явно наслаждающийся происходящим. - Ещё как поет! Вот так вот: “Ааааааа”... - И Жак в меру способностей провыл несколько нот. Хорошо, что Кантор вышел. А то все могло бы окончиться не так мирно. - Я, правда, не слышал ещё… но рассказывали, - добавил шут уже более-менее серьезно. - Мюзикл они ставят! Между прочим, Карлос. Знаменитый режиссер. - Мюзикл, - обреченно повторил Мигель, не в силах избавиться от картины: его спаситель бегает по сцене с ножом в одной руке и пистолетом в другой… Карлос?! Тот самый?! - Ну да, он у вас известный… был… Прикольный старик, - авторитетно заявил Жак. Он хотел добавить что-то ещё, но тут в дверях появился Кантор и скомандовал: - Я готов. Поехали! Они вышли из дома. Жак церемонно откланялся и пошел по своим делам - а Кантор, заливисто свистнув, подозвал извозчика. - А… куда мы сейчас? - робко спросил Мигель. - Сперва к врачу, надо же выяснить, что там с твоими ребрами… А после - в театр. - И там действительно работает маэстро Карлос? - тихо спросил Мигель. - Работает. Не бойся. Он совсем не страшный, - криво усмехнулся Кантор, глядя на сжавшегося юношу, который глядел на него восхищенными глазами. - Лично я куда больше боюсь мэтрессу Кинг. - Вы?! Боитесь… - изумился Мигель. - А это кто?! - Мэтресса Стелла, хирург. К которой мы, кстати, сейчас и пойдем… - А почему вы ее боитесь? - А я вообще врачей терпеть не могу… А мы, кстати, уже на месте. Увидев в дверях своего кабинета Кантора, мэтресса Кинг многозначительно улыбнулась. На лице ее появился профессиональный интерес. - Добрый день, дон Диего! Глазам не верю - неужели вы наконец-то решили посоветоваться с врачом по поводу вашей головной боли? - Можете не верить дальше, - отрезал Кантор и отступил, явив взору врача нерешительного Мигеля. - Тут нужно человека посмотреть - ему, по-моему, два ребра сломали. Ну и вообще… - Ну-ка стой, голубчик, - отчеканила метресса Кинг, увидев на лице Кантора явное желание смыться. - У тебя, по крайней мере, есть нормальное лекарство? А не то, которое ты сам себе прописал? - Всё у меня есть, - проворчал Кантор, вспомнив некстати, что как раз последняя порция была отдана Мигелю. - Ну, дайте ещё, ладно, пусть будет... Вон ему дадите, - он кивнул на Мигеля. - А я пошел. - Проходи за ширму и раздевайся, - скомандовала мэтресса Мигелю. - А ты - постой! Откуда он и что с ним случилось? - Да я просто мимо проходил, когда из него деньги вытрясали... - буркнул Кантор. Еще чего не хватало: рассказывать, как все было, в деталях! - Ладно, все, пошел я. Сдержанная метресса сокрушенно пробормотала несколько слов, более приличествующих самому Кантору, но тот был уже на улице. Надо попросить Карлоса взять Мигеля, хотя… просить не очень хочется - и так все говорят, что он у Карлоса на особом счету! Зря он всё-таки открылся старику, наверное. Вот Карлос теперь и смотрит порой на Кантора, как побитая собака! А всё Ольга - “скажи да скажи”. И кому стало лучше?! На крыльце показался Мигель. - Диего! Это вам, - он протянул Кантору бутылочку с лекарством. - По маленькой ложке… - Сам знаю, - буркнул тот. - Давай теперь в театр. Всё нормально у тебя? Что она сказала? - Со мной все нормально... - поспешил ответить Мигель. - Переломов нет. Пара трещин только. А доктор Кинг просила передать... - тут он покраснел. - Что если вы... - "Ты". - Э-э-э-э... ну в общем... чтобы ты всё-таки к ней зашел, - смягчил как мог Мигель, вновь откровенно смущенный необходимостью обращаться на "ты" к гордости Зеленых Гор. - Диего… а я могу называть вас Кантором? - осмелился юноша. - И мне так хотелось бы… попросить, что бы вы… чтобы ты рассказал... - Слушай, парень, - вздохнул Кантор. - Давай в другой раз что ли… А вообще за ходячими легендами - к Семерке. А я… я человек мирный, спокойный и неинтересный. Так что нефиг. Пошли скорей.