Каменные ограды

Глава названа в честь песни Джона Леннона «Mind Games» и одноименного альбома, выпущенного в 1973 году. Именно в этой песне звучит известная фраза: «I want you to make love, not war, I know you've heard it before».

- Чертов ублюдок! - первый реагирует Эрик, пока остальные невидящим взглядом смотрят на экран телевизора. Что-то говорят какие-то журналисты, но главная новость уже отгремела. И как известно, после удара молнии наступает либо тишь, либо последующий удар. - Закон о регистрации мутантов, о создании специальных резерваций был принят, - говорил Дуглас Гардинг с холодным, спокойным и решительным лицом. - Монстры должны быть в клетке. - Монстры? - переспросил Эрик, поднимаясь на ноги. Чарльз поспешил выдворить детей из комнаты отдыха, оставив только старших, то есть его, Эрика и Хэнка. - Он не пожалел собственную дочь! Эрик старается не терять контроль. Годы, проведенные в закрытом пространстве, приучили его к внутренней сдержанности, но сейчас злость бушевала в нем еще больше. Стоит только подумать о том, что Дуглас Гардинг ради какого-то законопроекта готов пожертвовать собственным ребенком. Эрик ненавидел его не как человека, не как политика, который скоро превратит жизнь мутантов в ад, а как отца. Вот, кто истинный монстр. Одно дело обрушить стадион на Белый Дом, другое - убить собственную дочь, чтобы доказать собственную правоту и развязать еще одну войну. Конгресс твердит, что резервация - это единственная гарантия мирного сожительства людей и мутантов, но на самом деле это очередной Холокост, очередные еврейские гетто, что служат одной большой клеткой. Более того, современное оружие способно мгновенно уничтожить большой участок заселенной территории. Кто знает, может, мутантов хотят собрать всех в одном месте, чтобы нанести точечный удар? Возможно, резервация это всего лишь бочка с порохом, а не шанс на мир. Но Эрика это волновало не больше всего. Он падает на кресло, сгорбив спину. В голове только одна мысль: девчонку нужно убить. Несколько раз он говорил с Мистик, которая периодически проверяла Пьетро и Жаклин. Мутантка даже вскользь произнесла, что заложница наконец-то выглядит испуганной. А этого Рэйвен и не смогла добиться за первую неделю их «общения». Магнето был отчасти и горд Пьетро, но сердце болезненно сжималось от осознания, что именно он заставил своего сына сделать это. Мальчишка вызвался сам, но Эрик знал, что так и будет, он подталкивал его к этому. Леншер может свыкнуться с тем, что собственный сын будет ненавидеть его, по правде, Магнето привык к ненависти близких людей, но он сможет примириться с тем фактом, что Пьетро будет слабым, беззащитным травоядным, который быстро погибнет за стенами этой школы и растеряет весь свой огромный потенциал. Этот мир требует жесткости, чтобы выжить и жить. Эрик слишком хорошо это уяснил. - Дочь? - переспросил Чарльз, подвигая инвалидное кресло вперед. Леншер и не заметил, как дети покинули комнату. В углу стоял Хэнк, смотрящий всегда с робостью и с желанием покинуть помещение. Чарльз нахмурил брови, и голубые глаза, кажется, пронзали Эрика. - Что ты имеешь ввиду, Эрик? - конечно, Магнето знал этот тон. Чарльз никогда не произнесет его имя просто так. - Не вынуждай меня читать твои мысли. Леншер поднял свои глаза с глубоким сожалением на друга. - Ты всегда играешь по правилам, Чарльз. Это тебя и погубило. Неожиданный жест рукой, и Чарльз чувствует как кресло валится набок, а теплое железо укутывает тело как одеяло. Хэнк не успевает опомниться, как лампа с металлическим наконечником врезается ему в висок, и Зверь беспомощно падает на пол. - Что ты наделал? - только и спросил Чарльз, смотря строго в глаза своему другу. - Я хотя бы что-то сделал, - прошептал Эрик, прежде чем покинуть Институт. Силиконовый браслет до сих пор был на ноге, но тот не издавал никаких звуков. Однажды Лоран передала ему сумку от Мистик. Заглянув внутрь, она обнаружила парочку странных устройств, какие-то непонятные указания на немецком и черно-белые фотографии. Фотографии комнаты отдыха. Пьетро нацепил их поверх объектива видео-камер в этой самой комнате, а так же меньше, чем за секунду смог перенести чип из силиконового браслета в медальон Ксавьера, пока тот спал, так что Эрик смог спокойно выйти за ворота школы, где его уже ждал подготовленный автомобиль, за рулем которого находилась Мистик. - У нас есть минут сорок, как минимум, - лениво произнес Леншер, присаживаясь на заднее сидение. - Как раз успеем до мотеля. *** Пытаясь хоть как-то ее поддержать, Пьетро провел ладонью вдоль ее спины и крепко сжал плечо. Выпуск новостей закончился, Джеки продолжала молчать и тупо пялиться в маленький телевизор. - Джеки? - осторожно позвал он, потирая ее плечо. - Тебя никто не убьет, я договорюсь с отцом... - Он же знал... - прошептала она. - Он знал, что меня убьют, но он выбрал законопроект... Не меня. Пьетро крепче прижал ее к себе, думая, что Джеки вот-вот разрыдается. Но слез не было, она просто не могла осознать это до конца. - Он всегда считал, что общественное счастье превыше личного... Я тоже так считала, но... - она сглотнула. - Мне страшно, Пьетро, - она перевела на него взгляд. - Все хорошо, - он коснулся губами лба. - Война начнется. - Не начнется. Закон еще смогут отменить. Будут митинги, будет противостояние... - Твой отец начнет войну, - она согнулась пополам, вырываясь из его объятий. - Это конец, Пьетро. Никакой надежды. Ты же знаешь, что значат резервации, ты же знаешь, что будет дальше. Пьетро быстро сел на колени перед ней, хватая за руку и смотря в глаза. - Я же сказал, что все будет хорошо, - как можно серьезнее произнес он. Джеки поджала губы, втягивая воздух через ноздри. - Мы что-нибудь сделаем, что-нибудь изменим. - Хочешь сказать, - фыркнула Джеки, - что, если сейчас явится твой отец и скажет, чтобы ты шел за ним, ты не сделаешь это, Пьетро? Я бы сделала это. Я бы пошла за своим отцом, потому что я знаю, он любит меня, хоть по-особенному и не так сильно, но его любовь это, - она тяжело вздохнула, - это константа. А наша... - она нахмурилась. - Взгляни правде в глаза. Мы пара подростков. Мы слишком разные и не факт, что завтра будем чувствовать то же самое, что и сейчас, - Пьетро опустил голову вниз. - Это неплохо, это нормально. Вечной может быть только любовь к семье. Пьетро поднял на нее глаза, и Джеки даже немного отшатнулась от этого взгляда. - А если ты и есть моя семья? Вопрос прозвучал, но ни одной мысли не появилось в голове. А стоило ли отвечать вовсе? Существовал ли где-то ответ? Пьетро чувствовал это и все. Никаких объяснений. Никакой логики. Он просто знал это. - Они здесь, - шепнул он, выглядывая в узкое окно. Он встал на ноги, потянул на себя Джеки. - Я скажу, что ты сбежала. Джеки с испугом впилась в его руку. - А как же ты? - А что я? - Пьетро пожал плечами, усмехнулся. - Не убьет же он меня, правда? Давай, - шепнул он, положив ладонь ей на шею, - лучше закрой глаза. Сейчас я покажу тебе трюк с исчезновением. *** Конгресс редко баловал журналистов пресс-конференции, но закон о правах мутантах требовал самых обыкновенных, человеческих разъяснений, а не сухого отчета. Многие бы хотели иметь возможность задать свой вопрос в прямом эфире каждому представителю партии, но отбор журналистов был слишком требовательным. Каждый понимал: свободы слова не будет. Вопросы нужно было представить за неделю до самого созыва, отправить пресс-секретарю, затем подписать уйму бумаг. Если какие-то пункты будут не выполнены на любое СМИ могут подать в суд, что значит полное уничтожение. Дуглас Гардинг, как создатель законопроекта, восседал во голове стола. Лицо у него было усталое и измученное. Волосы, казалось, за такой короткий срок еще больше поседели, а мешки под глазами не мог бы спрятать ни один гример. Хотя, такой вид мог бы подействовать на пользу его репутации, если не поникшие плечи и опухшие глаза. Казалось, что политик был в состоянии тяжелой депрессии, хотя его карьера состояла исключительно из триумфов. - Были ли выбраны месторасположение для резерваций? Он лениво кивает в сторону своего коллеги, и тот отвечает на вопрос. Взгляд Дугласа устало и изнеможенно скользит по залу. Он не хочет находиться здесь. Он даже подозревает, что слухи о теракте мутантов могут оказаться правдой. Дуглас замечает мельтешение в охране, нарушенную четкость, но пока не видит никакой паники. Если даже эти фрики и захотят проявить себя, им же хуже. Люди смогут понять, где кроется настоящая опасность. Следующая вытянутая рука. Девушка со светлыми волосами и серыми глазами выглядит младше остальных журналистов. На скуле виднеется синяк, а когда она закатывает рукав рубашки, то Дуглас подмечает серию царапин. Ее черты лица. Ее, абсолютно. Такие похожие и родные. Дуглас с испугом вытирает пот, подозревая, что на нервной почве у него начались галлюцинации. Девушка была уж очень похожа, но она блондинка, и имя другое. Да и взгляд стал совсем иным, хотя в тоне чувствуется эта самая упертость Гардингов. - Скажите, Дуглас Гардинг, - наглая журналистка обращается прямо к создателю законопроекту, она прищуривает глаза, вглядываясь в его лицо, - кто ваш любимый президент? Зал возмущенно перешептывается. В такой обстановке вопрос можно назвать чуть ли не интимным, более того, его не было в списках. - Джон Фицджеральд Кеннеди, - спокойно произносит Дуглас, глядя прямо в лицо своему призраку. - Я даже назвал своих детей в честь четы Кеннеди. Джон и... - он сглатывает, - Жаклин, - щеки становятся пунцовыми. Девушка громко прокашлялась, прежде чем зачитать: - Общее между нами в том, что все мы — жители этой планеты. Все мы дышим одним воздухом. Живем ради будущего наших детей. И все мы смертны, - она выжидает короткую паузу, прежде чем произнести особенно четко. - Джон Фицджеральд Кеннеди - первый известным нам президент Соединенных Штатов Америки с икс-геном, - девушка передает папку в чужие руки, и она попадает к оператору, который тут же начинает снимать содержимое. Действительно, пару дней назад прогремела новость, что кто-то покушался на могилу тридцать-пятого президента США, но не нашли никаких улик. Шепот перешел на полноценную громкость разговора, кто-то даже выкрикивал из зала. - Еще один вопрос! - выкрикнула Жаклин, вынуждая всех замолкнуть. - После того, как будут созданы резервации, все мутанты будут перемещены туда... В этот момент Эрик делает короткий жест, вынуждая одного из мутантов остановиться. Уже как три минуты тому назад должен был прогреметь первый взрыв в самом зале, но его напрягло появление младшей Гардинг, поэтому это еще и не случилось. - Но что делать родителям, у которых неожиданно родился сын-мутант? Тишина. Рты членов Конгресса плотно закрыты. - Могу ли я, человек, - ее сосед поднялся на ноги, - влюбленный в мутанта, последовать за ним? Эрик не сразу узнал Пьетро в этом строгом и официальном костюме. Сын взял девушку за руку, бросив на нее короткий, полный теплоты взгляд. Эрик узнал этот взгляд. Все-таки у Пьетро были глаза бабушки, матери Макса Эйзенхардта, он же Эрик Леншер, он же Магнето. - Могу ли я, - голос дрогнул, - жить в резервации, в новой газовой камере для мутантов? Могу ли я умереть вместе с ним? Страна предоставляет мне такой выбор? Страна предоставляет такое право мутантам, как любовь? Может, - тон надреснут из-за рвущихся наружу слез. Пьетро приобнимает ее одной рукой, прижав к себе, украдкой целуя в висок, не смущаясь камер, - это прозвучит банально и глупо, но разве люди должны жить не ради любви, а ради войны? Рука Эрика медленно опускается вниз. В нем едва хватает сил, чтобы произнести, что передача отменяется. - Жаклин! - Дуглас встает с места, едва не опрокидывая микрофон на пол. В зале начинается мельтешение, но Пьетро и Жаклин исчезают первыми каким-то таинственным образом. *** - Профессор! - кричит Пьетро, ступая на зеленую лужайку и ведя Джеки за руку. - Профессор! Вы видели это? Ты в порядке? - резко опомнился он, смотря со всей серьезностью на девушку. - Ты хорошо себя чувствуешь? - он касается ладонью ее лба. - Я... просто устала. Представляешь, - она хохотнула, - мы предотвратили как минимум теракт. - Прямо-таки по завещанию Джона Леннона. Занимайтесь любовью, а не войной, - он притянул ее к себе. - Какая пошлость, - но Джеки улыбается. - Пьетро! - грозный крик заставляет того пугливо поджать плечи. Лора. А он совсем забыл о ней. - Кто это? - только и успевает спросить Пьетро, когда он кладет ладонь на шею и уводит дальше. - Что это было? Пьетро! Поясни мне, - говорит она, оказываясь в центре холла. - Слушай, это очень сложная ситуация... - А вот и ты, - бас долетает до ушей и Пьетро тут же узнал голос, - мелкий засранец. - Логан! - усмехается парень, придирчиво оглядывая старого друга. - Где ты пропадал? Логан отмахнулся, придерживая другой рукой сигару. Его взгляд остановился на Джеки. В голове скользила ноющая боль, какая бывает, когда он пытается поймать какое-либо воспоминания. - Я помню тебя, - пробормотал Логан. - Правда, волосы были темнее... - Пришлось выкрасить, - усмехается Джеки, чувствуя себя неуютно, - чтобы походить на ту журналистку, за которую я себя выдавала. Наверняка у нее сейчас проблемы. - Ну думай об этом, нам нужно найти профессора, - он схватил ее за руку, ведя в глубь коридоров. - Только не гони, Пьетро! Логан хмыкнул, чувствуя, что она будет повторять эту фразу не один год. *** - Что не дает мне покоя, Логан, так это абсурдность ситуации, - Ксавье почесал отросшую за время каникул щетину. - Эрик раскидывает ракеты, угрожает, шантажирует, пытаясь помешать Дугласу, а эти двое... Логан хмыкнул, глядя, как медленно лед исчезает в темной жидкости под названием виски. - Потрясающе, - на выдохе произносит Чарльз. - Это было эффектно. Кто же знал, что для предотвращения войны понадобятся лишь двое влюбленных. Такое чувство, будто все, что мы делали, для будущего, - Чарльз развел руки в сторону, - напрасно. Суета. Логан поднимает взгляд от стакана. - Ты знаешь, как они познакомились? Картинка принялась складываться в голове Чарльза. Тот выпуск новостей, когда Магнето напал на Белый дом. Казалось, все пошло кувырком, и никакого светлого будущего не будет после таких событий. Но если судьбоносное событие было не там? Если это был всего лишь толчок? Джеки поссорилась с Дугласом после выпуска новостей, а Пьетро узнал, кто его отец. Оба сбежали из дома, чтобы случайно встретиться вблизи реки Потомак. Судьба - слишком сложная вещь. Механизм состоит из многих звеньев, шестеренок, что вечно крутятся. Поменяй направление одной детали, и все может пойти в совсем ином направлении. Чарльз усмехнулся. Нет. Слишком сложно. Главное, что их ждет долгий и счастливый мир. - Достань третий стакан. Думаю, Эрику тоже нужно выпить. *** Играть в догонялки с Пьетро - плохая идея, и Джеки это сразу же поняла. Конечно, он поддавался, но недолго. Теперь же она была прижата к каменной ограде, не имея возможности сбежать. Лицо Пьетро слишком близко, а руки расставлены так, что и шага в сторону не сделаешь. - И что ты со мной сделаешь? - она скрещивает руки на груди, пытаясь выглядеть уверенно и даже надменно. Пьетро лукаво щурится, задумчиво покачивая головой. - А то ты не знаешь... - Не знаю, - моментально отвечает она. - Врушка, - шепчет прямо в губы. Каменная ограда не дает сбежать, кажется, даже напротив подталкивает Джеки к Пьетро.