Супруг Бога

Мехец, выслушав мои сбивчивые объяснения, сперва рассмеялся, а потом задумался и выдал: - Нет, в открытую мстить тебе этот лхашш не будет – тогда станут известны подробности всей этой истории. Может, с точки зрения закона ты и виновен, но ему же проходу не дадут – засмеют. Так что ни с кем он таким делиться не будет. -Ага, а ты забыл, как я его оставил, - тут же возразил я. – Связанным. Хорошо, хоть штаны натянул… Мехец снова хмыкнул: - Ну, думаю, его свита приучена язык за зубами держать. И вряд ли это сам Наследник Правителя, ибо таковых у него не имеется даже от наложниц. Только дочери. - Однако… - протянул я, ведь о любвеобильности Правителя Айайоля ходили такие побасенки, от которых мог бы покраснеть даже телеграфный столб. - Ну, да, - хмыкнул Мехец, - бодливому кэпсу Боги не дают рогов. Но, учитывая внешнее сходство, это его любимый племянник. Статуса Наследника у него пока нет, ибо Айайоль не теряет надежды обзавестись собственным сыном, но всё к тому идёт, что скоро ему придётся признать-таки мальчишку Наследником. Ибо ему скоро исполняется триста лет – возраст, критический для Правителя. Он обязан назвать Наследника в день своего трёхсотлетия. - Но неужели у него нет внуков? – удивился я. - Есть, - ответил Мехец. – Но дети дочерей имеют куда меньше прав на престол, чем сын младшего брата. И все внуки Правителя ещё малы, племянник – взрослый юноша, который вряд ли позволит крутить собой и Жрецам, и Совету Ста. А его склонность… к беспорядочным связям… Ну, если у Айайоля это качество никого не напрягает – почему Нинивиль должен вызывать возражения? Так что при прочих равных условиях Наследником всё же станет именно он. А если каким-то чудом у Айайоля появится всё-таки наследник мужского пола – он долгие годы будет играть роль регента при несовершеннолетнем племяннике. - Вот мы влипли… - вздохнул я. – Точнее, я влип. Я виноват… - Нет, - серьёзно сказал Мехец, - ты не мог допустить, чтобы малыша утащил пьяный ублюдок. И ты преподал ему серьёзный урок в том, что даже у людей невысокого происхождения может быть ум, чувства и гордость. Если у него хватит ума этот урок извлечь – он не станет преследовать тебя. - А если нет? – тихо спросил я. – Вы все можете пострадать… Из-за меня. Мехец хмыкнул и взъерошил мои волосы: - Слушай, Сайм… После пленения Лотара прошла не одна сотня лет. И все эти годы Правители и Жрецы Храма пытались втихую уничтожить Тэмми. Но, как видишь, мы живы, здоровы и плевать хотели на их козни, как и все прочие наши собратья. Жизнь научила Тэмми выпутываться из разных передряг, и, поверь, месть знатного капризного избалованного мальчишки, которому пришла идея развлечься, путешествуя по стране инкогнито – это ещё не самое худшее, с чем нам приходилось сталкиваться. Меня куда больше беспокоит монета. - В смысле? – удивился я. - Думаешь, почему этого красавчика не опознал никто, кроме тебя? Изображения Правителя в Казашшане на стену не вешают. Жрецы вообще запрещают изображать живые существа и даже растения, ну, кроме изображений в Храмах. Правда, в последнее время этот запрет ослаб, знатные люди частенько заказывают портреты Супругов и сыновей, да и портреты Правителя в домах знати можно встретить. Но не среди бедняков и среднего сословия, а тем более – в деревне. Золотые монеты – единственные, на которых отчеканен облик Правителя, такими их стали чеканить совсем недавно. Это деньги знати, в Забежском Пукальнике их не должно было оказаться по определению. Кто мог бросить золотой простым Тэмми за одно представление? За эти деньги мы всей труппой можем спокойно нанять корабль, который доставит нас до Юплы всех. - Неужели золотые настолько дороги? - поразился я. - Да уж, поверь. Золотые монеты делаются из металла высшей пробы, в отличие от сплава для украшений, в который добавляют и серебро, и медь. Для Правителей – дело чести, следить за чистотой золота. Семьсот лет назад из-за того, что тогдашний Правитель Каромиль решил чуть-чуть изменить содержание золота в монетах и добавить в сплав серебро, разразилась гражданская война, которая привела к смене династии. Так что я теряюсь в догадках, кто мог отдать нам эту монету – тайный друг или скрытый враг. Поэтому нам всем следует быть настороже и призывать удачу на помощь – к тому же мы вступаем на Дорогу Призраков. - А что это за Дорога? – с любопытством спросил я. Мехец слегка улыбнулся и приложил палец к губам, сделав таинственное лицо: - Сам увидишь… Не бойся, нам на ней ничего не угрожает. Это всё глупые суеверия. Я скажу Нанэри, чтобы он по пути рассказал тебе эту историю. Но нам пора собираться. Кэпсы отдохнули, и если за нами будет погоня – нам лучше поспешить. Мне осталось только с этим согласиться, спешно закончить заполнение книги и присоединиться к остальным, помогая запрягать кэпсов и собираться в путь. Было уже совсем светло, когда наш маленький караван тронулся и свернул на почти неприметно отходящую от большой дороги заросшую редкой низкой травой широкую тропинку. С обеих сторон нас обступил лес. Не слишком похожий на привычные мне берёзки, сосенки и ели. Хотя, определённо, хвойный. Хвоя у здешних деревьев росла на ветвях, пучок которых вызывающе торчал на вершине, а стволы были покрыты медно-красной и светло-жёлтой корой, словно чешуёй. Между стволами деревьев росла высокая мягкая трава сине-зелёного цвета, в которой время от времени встречались невысокие кустарнички с огромными листьями, похожими на перья и большими яркими цветами, напоминавшими цветы фуксии – малиновыми, пурпурными и снежно-белыми. И, хотя был уже светлый день, в лесу царил мягкий уютный полумрак, в котором венчики цветов словно светились неярким, но явственным внутренним светом. Огромные шестикрылые насекомые, напоминавшие бабочек-переростков, кружили вокруг этих кустарничков, садясь то на один цветок, то на другой, и их крылья при этом издавали звуки, напоминавшие тихое стрекотание. Это стрекотание, да ещё крики больших птиц с длинными хвостами, насмешливо взиравших на нас с верхушек деревьев, были единственными звуками, нарушавшими тишину леса. Но в целом я не ощущал ни опасности, ни тревоги, только странное умиротворение и покой. - Какой хороший лес… - протянул я. – Скажи, Нанэри, почему такая хорошая дорога получила такое странное название? Нанэри улыбнулся мне и сказал: - У этой хорошей дороги грустная история, Сайм. Последняя битва, которая предшествовала пленению Лотара, проходила здесь, в этих местах. Здесь погибло очень много и людей, и тех волшебных существ, которые служили свергнутому Богу. И они не сдались на милость Аллира и Тальяны. Многие были пленены, но ещё больше их погибло. И разъярённый собственными потерями Аллир не дал погибшим посмертия. С тех пор они и бродят здесь все. До единого. Поэтому ни один из тех, кто предан Богу Аллиру, в здравом уме и трезвой памяти никогда не ступит на Дорогу Призраков. Ходят жуткие россказни о том, что призраки убивают тех, кто ступает на эту Дорогу. Они высасывают их кровь, пожирают их тела, а души заставляют вечно скитаться здесь и жаловаться на свою судьбу северному ветру, ибо других слушателей здесь больше нет. Последние слова он произнёс хорошо поставленным голосом профессионального актёра с интонацией хулигана-старшеклассника, рассказывающего страшилку малышне. Впечатлительный Анъях немедленно купился, прижался ко мне и спрятал лицо в ладонях. - И не стыдно тебе? – сердито спросил я. – Вон, и Ана напугал. Не бойся, маленький, Нанэри шутит. - Ещё чего, - хмыкнул Литти, правивший кэпсами. – Призраки и впрямь бродят по этому лесу. Нанэри рассказал вам чистую правду, за одним маленьким исключением… Кстати, а вот и они! – и вредина широким жестом указал вперёд. - Прекрати пугать Ана… - рыкнул я, и слова застряли у меня в горле. А Анъях, на мгновение открывший глаза, пискнул от ужаса и прижался ко мне ещё плотнее. На обочине дороги стояли… хотя не знаю, можно ли так сказать, но ладно… так вот, стояли призраки. А как вы ещё назовёте десятка полтора чуваков, которые, несмотря на светлый день, выстроились на обочине этаким почётным караулом? Все они были полупрозрачными, и через них, присмотревшись, можно было разглядеть ближайшие деревья. Судя по всему, все были когда-то людьми, хотя за последнее мне поручиться сложно – ржавые, когда-то искусно выкованные и украшенные доспехи покрывали их с головы до ног. Шлемы с растрепанными, тоже когда-то роскошными плюмажами, скрывали лица. А в руках они сжимали самое разнообразное оружие – от копий и мечей до топоров, напоминающих алебарды, и каких-то странных трубок, не похожих вообще ни на что. И у всех их сохранился на нагрудниках выведенный золотом, хотя и из изрядно потускневший узор – две раскрытые ладони, соединённые вместе. - Ого! – выдохнул Литти. – Сотня Верных! Ближние воины самого Лотара! На моей памяти они вообще не показывались, а из наших их видел только Туктук, и то мельком и в самом сопливом возрасте. Я понял, что ни Нанэри, ни Литти призраков не боятся, и стал успокаивать Ана: - Не бойся, они не причинят нам зла. - Конечно, нет! – возмущенно сказал Литти. - Призраки не обидят тех, кому когда-то покровительствовал Лотар! Поэтому Тэмми всегда ездили этой дорогой без опаски! Анъях успокоился и перестал дрожать, даже рискнул разглядеть Призраков, а меня неожиданно охватила острая жалость к этим неприкаянным душам, так сурово наказанным за свою верность. - Мне жаль… - прошептал я, когда фургоны подъехали к неподвижно стоящим призракам совсем близко. И тут один из них – с самым пышным плюмажем, и в самых роскошных, хоть и покорёженных, доспехах поднял руку, призывая нас остановиться. - Фурр! – потянул вожжи на себя Литти, а призраки, все, как один, подняли забрала шлемов, и я увидел истлевшие лица скелетов, из глазниц которых исходило неяркое синеватое свечение. Но, как ни странно, не испугался. А тот, кого я стал мысленно называть Предводителем, обратился прямо ко мне: - Мы слышали твои слова, Предназначенный. Не жалей нас, ибо наше освобождение уже близко. Твои друзья правы, никому из вас нечего нас бояться, а тех, кто следует за вами, мы запутаем так, что они потеряют ваш след. - Вы… вы их убьёте? – тихо спросил я. Призрак затрясся и замерцал, что, вероятно, должно было означать смех: - Всё это глупые сказки! Мы не убиваем никого! Те, кто погибает здесь, погибает от собственного страха! Но довольно об этих глупостях, Предназначенный! У нас не так много времени при свете дня, наше время – ночь! - А в чём дело? – светски поинтересовался я. - Наш Господин велел нам дождаться Предназначенного и отдать ему это. Мы выполняем приказ, ибо мы – Верные. С этого дня наше служение скоро подойдёт к концу, ибо так сказал Лотар, уходя, а он никогда и никого не обманывал. Теперь мы будем ждать посмертия с чувством выполненного долга, а тебе, Предназначенный, предстоит ещё многое! С этими словами Предводитель махнул рукой, и другой призрак – невысокий и худенький даже в доспехах, протянул мне вполне материальную шкатулку из чёрного дерева с серебряными накладками. Я машинально принял её, и, хотя рука призрака в латной перчатке явственно коснулась моей руки, я не почувствовал ничего. А призраки, когда я принял шкатулку, дружно отсалютовали мне своим разнокалиберным оружием, а затем медленно и красиво растаяли в воздухе, оставив после себя стремительно тающее облачко мерцающих искорок.