Глава 16. Лечу бесплодие методом тыка
19 июня 2014 г. в 20:47
Очнулся я во вполне ожидаемой позиции – то есть, голышом, на огромной кровати, и с руками, привязанными к её спинке. Бля, маньяки, похоже, во всех мирах одинаковы. Ну, ничего нового и интересного. Эх, нет у людей фантазии – меня б спросили, я б подсказал.
Однако это обиталище стоило того, чтобы его внимательно осмотреть. Ну, я и начал осматриваться. М-дяяя… Роскошно. Однако со вкусом у хозяина этой комнатки, похоже… ну, не так, чтобы очень. На стенах дорогие матерчатые обои с золотистым рисунком. Причём этой самой позолоты много, она кажется вызывающей и в глазах просто рябит. Окна прикрыты задёрнутыми занавесями с кистями. Тоже золотыми. У стены очень красивый позолоченный резной столик, на нём ваза с цветами, напоминающими гигантские пунцово-розовые лилии. Рядом – кувшин и блюдо с фруктами. На стенах картины… ммм… эротического содержания, выполненные весьма искусно. А уж изображённые на них позы партнёров – так вообще выше всяких похвал. Все парниши, изображённые на них, явно имеют разряд по гимнастике не ниже КМС, обычному человеку в такую позицию не изогнуться – покалечиться недолго. Причём количество партнёров, сплетённых на картинах, явно определялось наличием свободного места – тройнички, четвёрочки, пятёрки… Ого, а вот здесь вообще семеро. Дааа, даже у меня на такое фантазии не хватило бы. Прямо сексуальный ликбез в действии. Ага, а вот статуя из белоснежного мрамора, помещённая в нишу между окон, хороша… Ещё как хороша. «Копьеносец» Поликлета нервно курит в углу, прикрывшись фиговым листиком. Скульптор явно любил свою модель до потери рассудка, и прекрасный, идеально сложённый беломраморный юноша выглядел удивительно живым. Длинные волосы, словно отброшенные назад порывом ветра, красиво струились по спине, на лице блуждала грустная улыбка, которую держали только уголки губ. В руках юноша держал что-то, напоминающее свирель, он смотрел прямо перед собой и, казалось, готовился сделать шаг вперёд. В море окружавшей меня безвкусицы этот шедевр был просто глотком свежего воздуха. Не знаю уж, почему, но от лицезрения этой скульптуры мне явственно полегчало. Но при повторном взгляде на комнату, выполненную в интенсивно-розовых тонах, напоминавших цвет обожжённого молочного поросёнка, меня чуть не стошнило. И я бросил свой взор на потолок, где обнаружилось гигантское зеркало в позолоченной (а то как же!) раме.
В зеркале я углядел самого себя, нелепо раскоряченного на простынях всё того же мерзкого розового цвета, судя по ощущению, простыни были шёлковыми, пошлость какая… Я пригляделся. Похоже, пока я валялся в отключке, надо мной потрудился целый легион визажистов. С волос была смыта яркая голубая краска, они приобрели свой собственный пепельно-серый оттенок, но стали даже ещё длиннее и продолжали завиваться крупными кольцами. Мне наложили явно профессиональный макияж, умело подчеркнув достоинства моего нестандартного личика и скрыв недостатки, а тело натёрли непонятно чем, но оно стало золотисто-розовым и гладким и словно светилось изнутри. М-да, умельцы… И что дальше? Придёт наследничек правителя и будет всю эту красоту пользовать во все доступные отверстия? А потом ещё и свите отдаст. Наиболее прогнозируемый вариант событий, да… Нет, конечно, можно предположить, что это стандартная казашшанская процедура приёма дорогих гостей во дворце Правителя, но что-то мне подсказывает, что эта гипотеза явно не в точку. И что теперь делать? Просто лежать и ждать, как бедная овечка, пока меня… М-да. Похоже, меня м-да в любом случае, так не подпортить ли всем этим гадам удовольствие? Да и неопределённость угнетает… И я взвыл во всю глотку, стараясь, чтоб мой отнюдь не ангельский голосок звучал ещё более противно, одну из песен, которую подцепил неизвестно где и подобрал мелодию на гитаре ещё в своём мире:
На Одесском, на базаре шум-переполох,
Полицмейстер Геловани проглотил свисток,
Потому что утром рано у его жены
Кто-то из моих жиганов позабыл штаны!
Та-а-к, пока никакого отклика. Ладно, продолжим:
Бедный обер-полицмейстер бегает, кричит,
А мадам его без чуйства* бледная лежит,
Не могла она СЭмЭну ночью отказать,
Если мужа дома нету, если не с кем спать!
Я прислушался… Ага… В коридоре наметилось некое шевеление, значит, появились восторженные слушатели. Ну, держитесь, щас я всех наповал убью своим исполнением этого хита известного лысого барда:
Мой братан для марафету бобочку** надел,
На резном ходу штиблеты – лорд их не имел!
Клифт*** парижский от Диора, вязаный картуз…
Ой, кому-то будет цорес,**** ой, бубновый туз!
Ага, шевеление в коридоре стало явственнее. Воодушевлённый, я загнусил изо всех сил:
Ровно в полночь на диване Сёма, сняв костюм,
Кушал с бабой Геловани вяленый изюм,
Словно луч от паровоза, взгляд его скользил
По буфету, где наверно, золото лежит.
Губы жаркие целуют девичье лицо,
А пальцы цепкие снимают с камушком кольцо,
Но темперамент её южный он не рассчитал,
И в момент не самый нужный урка закричал!*****
Дверь распахнулась, и на пороге показался сам наследничек с перекошенным от злости лицом. За ним маячили какие-то ещё бледные мальчики с хорошенькими личиками, накрашенные по самое «не могу» и в полупрозрачных одеждах. Меня что, тоже в такое хотят нарядить? Ну уж нет, так что продолжаем кошачий концерт. И я с чувством закончил:
Тут ворвался Геловани в вязаном белье
И увидел уркагана в женином колье,
И пока свою он челюсть двигал взад-вперёд…
Князь и гордость Молдаванки двинул в огород!
Да-а, народ явно в шоке, наследничек потерял дар речи, раскраснелся, как помидор, и пыхтит так, что невольно хочется открыть предохранительный клапан – не дай все Боги разом – взорвётся! Довольный произведённым эффектом, я замолчал, дабы перевести дух и продолжить, но тут наследничек рявкнул в лучших традициях неадекватных монархов: «В-о-он!» Жаль, что не мне, а вот бледные мальчики исчезли просто со сверхзвуковой скоростью.
Разъярённый Нинивиль сделал шаг в комнату, захлопнул с треском дверь и подошёл ко мне, явно готовясь меня покарать, но я этот настрой быстренько сбил, ласково предложив:
- Водички выпей, а то кондрашка хватит…
- Что? – растерялся наследничек, но быстро опомнился и рявкнул ещё громче:
- Ты как со мной разговариваешь, мразь!
- Очень приятно, а меня Сайм зовут, - проворковал я.
- Ах ты! – замахнулся на меня наследничек, но решил пока не бить, а последовать моему совету и, схватив кувшин, сделал несколько жадных глотков… судя по запаху, довольно хорошего вина. Это помогло ему успокоиться, и он насмешливо сказал:
- Храбришься, щенок? Весь гарем на уши поставил и доволен?
- Так я в гареме??? – экзальтированно взвизгнул я на ультразвуке, так что наследничка отнесло от меня на пару шагов. – Родненький мой, так я ж ждал этого момента всю жизнь! Иди ко мне, я такой страстный! Гарем… да это ж просто мечта! Ты будешь трахать меня сутками? Я так люблю все эти извращения, не скрывай своей страсти, дорогой, предайся ей!
Нинивиль с опаской покосился на меня:
- Ты больной?
- С чего это вдруг? – обиделся я и надул губы. – Я так хочу тебя, мой герой, не будь букой и бякой! А для поднятия… духа я сейчас ещё спою!
И, прежде чем Нинивиль успел меня остановить, я заголосил ещё громче:
- Как-то вечером патриции
Собрались у Капитолия,
Новостями поделиться и
Выпить малость алкоголия…
Не вести ж бесед тверёзыми?
Марк-патриций не мытарился…
Пил нектар большими дозами
И ужасно нанектарился… ******
Упс. А вот и кляп. Ладно, где наша не пропадала, прожуём и выплюнем. И я стал злобно вгрызаться в вышеупомянутый девайс. Девайс поддавался плохо, но всё-таки поддавался, и я не терял надежды. Неожиданно Нинивиль присел на постель рядом со мной и тихо сказал:
- Извини. Но иначе тебя не заткнуть. А я хочу, чтобы ты меня выслушал.
Мои глаза тут же стали размером с блюдца: «Извини?». А где же тот малоадекватный хам? Ой, что делается-то на белом свете… Но вторая фраза Нинивиля резко заставила меня закашляться:
- Не пытайся притворяться обычным Тэмми, я ведь знаю, что ты не из этого мира…
Пиздец, товарищи, приплыли. Сейчас бы в обморок хлопнуться, да что-то не тянет. И я уставился на Нинивиля ещё вопросительнее, а он поправил кляп и начал изливать мне душу. По окончании излияний мои глаза плавно съехали к носу, ибо то, что предложил мне Нинивиль, могло разорвать любые шаблоны. Этот раззолоченный паразит заявил, что я просто обязан выносить его ребёнка. Точнее, не совсем выносить, но мне от этого не легче.
Вкратце история, рассказанная Нинивилем, звучала так.
Род Правителей Казашшана был проклят. Проклят самим Богом Лотаром, и проклят вполне заслуженно. Ибо в последней Битве, в той самой, в которой Верные сражались до последнего, Правитель Казашшана, до той поры выступавший на стороне Лотара, внезапно перешёл на сторону Аллира и ударил в спину бывшим союзникам. Лотар был пленён, верные ему войска разбиты, но Бог успел произнести проклятие. Звучало оно так: отныне и до двенадцатого поколения ни у кого из Правителей Казашшана не будет сыновей, лишь только дочери, и свой трон он будет оставлять племяннику, сыну брата, а тот – своему племяннику, и так далее. Но это ещё не самое неприятное. Родная кровь, всё-таки. Двенадцатый Правитель Казашшана из подвергнувшейся проклятию династии вообще не сможет оставить детей, как бы ни старался. И у его брата так же не будет детей. Династия прервётся, а, поскольку многие знатные роды несут в себе кровь Правителей, благодаря дочерям, то после смерти двенадцатого Правителя разразится длительная и кровавая гражданская война, в которой исчезнет Казашшан, став мёртвым государством. Уцелевшие подданные подчинятся Хорибу, и вскоре сама память о Казашшане исчезнет. Такова плата за предательство и трусость.
Но, словно в насмешку, Лотар изрёк, что можно всё поправить, если двенадцатый Правитель возьмёт себе в супруги мужчину, не ему предназначенного и рождённого не под этим небом, не под этим солнцем. Именно этот мужчина и сможет дать Правителю Наследника, и тогда проклятие будет снято. А Нинивиль и есть этот самый ожидаемый двенадцатый Правитель.
Выслушав весь этот бред, я охренел окончательно, выплюнул изгрызенный в лоскуты кляп, и заявил:
- Ты что, не в курсе, что мужчина не может родить? Лотар просто посмеялся над предавшим его!
Оказалось, что Нинивиль очень даже в курсе. Но его отец и дядя решали проблему по-разному. Правитель Айайоль традиционно трахал всё, что движется, надеясь, что проклятие пленённого бога за столетия выдохлось и ему удастся получить Наследника, так сказать, естественным путём, а вот его брат Лилиналь, заимев двоих сыновей, вплотную занялся магией и наукой, как бы странно это ни звучало. Его называли сумасшедшим, но в результате своих опытов Лилиналю удалось создать некое магическое зелье, в результате которого внутри мужчины могла зародиться новая жизнь. Однако, поскольку мужской организм не приспособлен к вынашиванию, то делящиеся клетки зародыша не оставались в животе, а каким-то магическим способом перемещались внутрь прибора, который тоже изобрёл Лилиналь и назвал Купель Жизни. Спустя девять месяцев в Купели формировался вполне полноценный младенец, которого оставалось только оттуда извлечь. Увы, даже с помощью этого устройства ни Лилиналю, ни его сыновьям не удалось оплодотворить никого из наложников, хотя в отношении других мужчин всё работало вполне исправно. И тогда Лилиналь сконструировал ещё одно устройство, в котором было больше от науки, чем от магии. Это устройство позволяло определить человека, в этом мире не рождённого. Тогда и начались поездки Нинивиля и его брата по всему Казашшану. Они вполне успешно путешествовали инкогнито в компании молодых лхашшей, успешно изображая беззаботных прожигателей жизни. А спустя несколько нескончаемых лет поисков их занесло в Забежский Пукальник...
* Поётся именно так, прошу не поправлять.
** Бобочка – модная рубашка навыпуск с рисунком.
*** Клифт – пиджак.
**** Цорес – неприятность.
***** Песня Александра Розенбаума.
****** Песня Владимира Высоцкого.