Три неожиданных сюрприза

Копа очнулся в пещере. Яркий солнечный лучик ударил ему в лицо и тут же скрылся за тучами, словно приветствуя короля. Первого, кого он увидел, открыв глаза, была Витани. Увидев, что лев открыл глаза, Витани бесшумно придвинулась к Копе прошептала: - Не шевелись. Тебе нельзя шевелиться. Но было поздно. Копа шевельнулся. Тупая боль отдалась во всем его теле. Боль отразилась на его лице, и Витани ласково положила его на пол, лизнув в щеку. От её прикосновения Копе стало легче, и он с облегчением вздохнул, опускаясь на холодный пол пещеры. Конечности затекли, грива спуталась, но сам лев был в ясном уме. Тут он начал вспоминать. Вспомнил он и полет со Скалы, увязающие в грязи лапы, крики львиц. Вдруг он вспомнил главное… - Витани, где Кову? – обеспокоенно спросил он. – Он жив? -С Кову все в порядке, - вздохнула Витани. - Он у Рафики. Если бы не его диагноз, я бы сама его придушила. - Диагноз? – удивился Копа, приподнимаясь на лапах. Витани нагнулась к нему, толкая носом. В ее опухших от бессонных ночей фиалковых глазах читалось сожаление и беспокойство. - Кову болен. Он заболел давно, ещё когда Киара говорила с тобой. Болезнь прогрессировала медленно. Именно из-за неё у Кову были всплески агрессии. Если бы не падение со Скалы, он бы и дальше вел себя так, а потом... Витани не стала договаривать. Копа и так прекрасно понимал, что могло произойти. Он задумался. Витани хорошо знала мужа и по его лицу могла определить, что твориться в его душе. Он хотел что-то сказать, но боялся узнать правду. Наконец он осмелился спросить: - Значит, Кову напал на меня не из-за ненависти ко мне? - Нет, мой брат слишком смирный для этого. - Не то, что ты, - Хитро прищурился лев, растягивая пересохшие губы в улыбке. Даже во время болезни он не терял своего остроумия. - Ах ты гадкий лев! – шутя, закричала Витани. – Используя ситуацию, ты подкалываешь меня! Лев ласково улыбнулся. Разгулявшись, ветер медленно разгонял тучи, позволяя солнцу немного похозяйничать и высушить лужи. Копа вытянул шею, выглядывая. Постепенно волнение его улетучивалось, и на душе становилось спокойно и хорошо от присутствия любимой. Но один вопрос все-таки тревожил его. - Интересно, как там Киара? Киаре было не до смеха. Она была на баобабе Рафики, вместе с Кову. Для постоянного наблюдения его перенесли на баобаб и стянули лианами, чтобы он не упал. Рафики и Маоно всеми силами пытались сохранить Кову жизнь, но смерть так и тянула его за собой. Грудь льва тяжело и редко поднималась, брови были сурово сведены к переносице, будто он сердился и переживал даже будучи без сознания. - Рафики! – тихо позвал мандрила пришедший Симба. Тишина и шорох листьев послужил ему ответом, и волнение охватило льва. Наконец, из листвы показалась растрепанная седая голова шамана. - Что? – сказал мандрил, свисая с ветки. - Передай это Киаре, - Симба выволок из-за спины массивную ногу зебры. Ловко друг семьи спустился с ветки, принимая подарок. - Это все? - Нет, - произнес Симба, переводя дыхание. Тяжелые намокшие от ночного дождя красные пряди закрывали его глаза, но Рафики знал, что они были печальны. – Ну как она? Рафики тяжело вздохнул и оперся на посох. Сухие тыквы поигрывали на ветру, будто передавали послание от духов. - Плохо. Она очень переживает. Она уже не плачет, просто лежит рядом. Вряд ли она примет твой подарок. - Убил бы этого Кову, - раздраженно рыкнул король-отец. - Сколько боли он принес моей семье! - Нельзя ругаться на него, - покачал головой шаман. - Он болен, и, если выживет, конечно, сам пожалеет об этом. Маоно! – вдруг позвал Рафики. Голова молодого мандрила высунулась из листвы. - Проводи Симбу до Скалы и проведай Копу. - Да, учитель, - Маоно резко соскочил с баобаба и отправился вместе с Симбой. Рафики проводил их взглядом, вздыхая. Тяжелой поступью он подошел к Киаре и положил ногу зебры около неё. Она не пошевелилась. Тогда он положил свою руку на её острое плечо. Киара вздрогнула и подняла на Рафики красные глаза. - Я задремала? - Немного, - слабо улыбнулся Рафики молодой львице. – На, поешь. - Я не хочу, - отрешенно произнесла Киара и снова легла рядом с Кову. Рафики с кряхтением опустился рядом - старые кости все чаще давали о себе знать. - Ты должна поесть. Помни, кроме мужа у тебя ещё есть дети. - Рафики! - раздался внизу звонкий оклик молодого поколения. - О, а вот и они, - старый мандрил высунул голову из листвы. У дерева, задрав головы, стояли Руан, Кора и Нука. - Рафики, а где мама? - обеспокоенно спросила красноглазая львица. - Я тут, - сказала Киара, спрыгивая с дерева. Ее потемневшая с годами шерсть сверкнула на солнце. Кора бросилась на шею матери, всхлипывая. - Прости меня, - тихо сказала она. - За что? – удивленно произнесла Киара, заглядывая в глаза дочери. - Это из-за меня папа заболел. Если бы я слушалась его и внимала учению, все сложилось бы иначе. - Глупости, - ласково усмехнулась дочь Симбы. - Это не так, и ты сама это понимаешь. Ты пошла по пути, который подсказало тебе сердце. А оно всегда чутко и не подскажет неправильной дороги. Разве было бы лучше, если бы ты возненавидела Кизари? Опустив голову, львица задумчиво покачала головой. Рафики, стоя за деревом, подозвал к себе Нуку и Руана. Молодые львы подошли к старому мандрилу. Они держались вместе, забыв, что когда-то давно, будучи еще львятами, часто дрались и ссорились. Сейчас два льва были неразлучными товарищами. - Вам не кажется, что Кору надо отвлечь от горя? - спросил Рафики, привлекая львов к себе. – Особенно тебе, Нука. Лев стыдливо отвел глаза. Если бы на его щеках не было шерсти, все бы заметили, как они покрылись алой краской. - Да, - согласился Нука. – Но как? - Скоро Праздник Луны, хитро улыбнулся мандрил. - Попробуйте завлечь её. Два товарища переглянулись. В связи с недавними событиями они совсем забыли о приближающемся празднике, которого так ждут все молодые парочки прайда. Именно в эту ночь, самую темную и лунную, юным парочкам разрешалось гулять до утра, посвящая все время только друг другу. Юное поколение прайда давно уже выбрало себе пару, пусть и не всегда признавалось самим себе. робкий Руан все-таки набрался смелости и пригласил на свою первую Лунную Ночь Ратибу, Кизари, пусть и не разглашая никому своих намерений, собиралась пойти с Гизой, а Нука хотел пригласить Кору. - Ты просто гений, Рафики, - вскричал серый лев, обнимая шамана. Тот ойкнул от неожиданности, но вскоре ответил Нуке на его нежность, обхватывая плечи льва костлявыми пальцами. Рафики глянул назад. К дереву приближался Маоно. Старый мандрил поспешно обнял обоих и потрепал их гривы. - Я ухожу, ребятки, - произнес он, печально опустив глаза. Руан и Нука переглянулись. - Мне нужно набрать растений для лечения Копы и Кову. Скажите Маоно, что я ушел. И... будьте счастливы. У вас все будет хорошо. Из глаза Рафики выкатилась слеза и упала на светлую шерстку Руана. Резко он развернулся и побежал, оставив у баобаба посох, чтобы никто не видел его слез. Несколько висящих тыкв проводили его печальным перезвоном, а листва старого баобаба вторила им, будто что-то понимала. Нука, пожав плечами, развернулся и пошел к Маоно, а Руан долго и задумчиво смотрел на удаляющуюся фигурку Рафики, пока он не исчез совсем.