Три неожиданных сюрприза

Около месяца прошло после смерти Рафики. Сломанные ребра Копы полностью срослись и не мешали ему жить, в отличие от лапы. Правая задняя лапа его срослась неправильно, из-за чего Копа постоянно хромал и спотыкался. Кову тоже поправился, хотя иногда у него бывали вспышки агрессии. Он стал еще более замкнутым и неулыбчивым. На Копу он смотрел косым взглядом и недовольно рычал, проходя мимо. Только Киара и дети были достойны его внимания. Кову проводил с ними очень много времени, стараясь наверстать упущенное. Маоно тоже восстановился и даже повеселел, но ночью иногда он приходил на Скалу предков и засыпал рядом с Корой – своей лучшей подругой. Уж очень он не любил одиночество. Он бы переехал жить на скалу, поближе к своим друзьям, но чтил память Рафики и отдавал дань традициям. Зазу совсем состарился и готовился умирать. Вместо него мажордомом должен был стать его старший сын Ндего, обладатель необычных красно-фиолетовых перьев. Все старели, уступая место молодому поколению, и только нерушимые камни, Скала и баобаб оставались памятниками веков, охраняя эти земли и наблюдая за их обитателями. Но жизнь шла своим чередом, никого не жалея, неизбежно текла вперед. Копа проснулся раньше всех. Лапа, как и всегда по утрам, сильно болела. Возможно, она предсказывала перемены в погоде. Копа стоически перенес боль и вышел из пещеры. Небо было еще нежно-розовым, мягкие легкие облака беззаботно плыли по нему, пытаясь догнать друг друга. Многие животные еще не успели начать активный образ жизни, поэтому воздух сохранил свою ночную свежесть. Копа всей грудью вдохнул его, наслаждаясь тихим беззаботным утром, что дарила ему природа. Вдруг в глазах его потемнело. Он пытался повернуться, но чьи-то лапы крепко держали его голову. - Эээ… Витани? Все та же темень и сдавленный смешок за спиной. - Папа? Темнота. Король попытался принюхаться, но ветер уносил от него все запахи, как бы он не пытался поймать их. - Эм… Может быть, Киара? Лапы разжались, позволяя Копе повернуться. Перед ним стояла сестра и игриво улыбалась, щуря карие глаза. - Ну ты даешь, братик! Раньше ты меня по шагам узнавал, а теперь и по запаху отличить не можешь! - Да, Киара. Старею! – Копа старался пошутить, но последнее слово вышло так грустно, что Киара помрачнела. Он так любил её, а сейчас, в лучах утреннего солнца, она была еще прекраснее. - Я помню другого Копу, - Киара грустно и сердито взглянула на старшего брата. Он опустил голову. – Тот Копа, которого я помню, был веселым львом и всегда выводил свою младшую сестру Киару из депрессии. - Да, Киара, я изменился, - взгляд Копы бесцельно блуждал по розовому пространству. Золотистая львица вздохнула и тихо опустилась рядом с ним, прямо в рассеянный луч света, пробивающийся из облаков. Копа краем глаза взглянул на нее и снова устемил взор на горизонт. Солнечный луч всегда касался ее, в любой ситуации она оставалась смелой и стойкой… Она определенно была достойна этого. Вдруг его взгляд остановился на красной точке, летящей к нему. Это был Ндего. Мажордом тяжело приземлился около короля. - Копа, сир! Гиены на Землях прайда! Копа удивленно посмотрел на мажордома. Птица тяжело дышала, с паникой в глазах оглядывая Копу и Киару - Не шути, Ндего. Что могут делать гиены на землях прайда? Что они здесь забыли? - Я не шучу, Ваше величество. Они там, продвинулись чуть дальше границы. Копа вгляделся вдаль. Из одного места одновременно выбежали пара антилоп и зебр, что говорило о наличии хищников. Или тех, кто был даже хуже хищников. - Киара, собери львиц! Ндего, где они? Через пару минут мрачная армия Копы была собрана и двигалась за птицей. И следа не осталось от розового утра. Над будущим местом сражения висели тучи, вдалеке слышались первые раскаты грома. В голове короля пронеслось, что его кость сегодня не ошиблась в предсказаниях. Львицы его прайда были подавлены и уныло брели вперед, предвкушая несчастье. Навстречу хилой, но все же пополнившейся после перемирия львиной армии двигалась огромная армия гиен под предводительством самой Шетани – дочери Шензи. Обе стороны остановились друг против друга, пожирая глазами соперников, оценивая силы. - Зачем вы пришли сюда? – грозно взревел Копа, остановившись. Резкий раскат грома заглушил последнее его слово. Шетани мерзко улыбнулась, пытаясь обойти короля кругом. Киара, Нала и Симба оскалились. - Мы пришли ради мести. Первые капли дождя закапали прямо на гриву королю, промачивая её насквозь. Король-лев нахмурился. - Ради мести? Кому? - Вот ему, - Шетани указала лапой на Нуку. – Он убил двух моих сородичей. - Это неправда! – выступил вперед серогривый лев. – Закон не был нарушен! Я убил их только потому, что они напали на мою подругу и, между прочим, мою невесту! Прайд тихо ахнул, дивясь смелости королевского сына. Кову приглушенно зарычал. Кора грозно свела брови, становясь рядом с возлюбленным. Сегодня ее шрам на щеке саднил особенно сильно. - Так или иначе, ты убил их! – проскрипела Шетани, представляя, как вонзит зубы в горло убийцы своего брата. – Мой клан не подчиняется глупым львиным законам. Наш единственный закон гласит, что мы должны мстить за своих, иначе небо отомстит нам. Выдай нам убийцу, и мы уйдем. Где-то вдалеке ударил гром. - Выдать вам моего сына? – Копа был поражен такой наглостью. – Ни за что! - Твое решение, Ваше величество, - Шетани гнусно улыбнулась, скаля зубы в отвратной улыбке. – В бой! Они не успели опомниться. Больше сотни гиен набросились на двадцатку львов. Сразу десять навалились на Копу, не давая ему встать. Одна вцепилась в горло и принялась душить. Сильный лев оказался в кольце, действия гиен были слажены, точны и запланированы. Его лапа мелькала в воздухе, но она была слишком легкой мишенью. Вдруг темная лапа мелькнула в воздухе, и серые тела стали разлетаться в воздухе. Последняя гиена, сидевшая на голове у Копы, скрылась сама, и Копа смог увидеть своего спасителя. Это был Кову. - Спасибо, - прошептал Копа, улыбаясь. Кову недовольно рыкнул и прижал Копу к земле. Раны льва заныли сильнее. - Я сделал это не для тебя, а ради Киары, - бросил лев и ринулся в гущу гиен, как ураган, сметая их на своем пути. Копа проводил его сочувствующим взглядом, но новая партия врагов вновь привела его мысли на поле боя. Симба и Нала дрались, стоя рядом друг с другом – даже в беду они не разлучались. Гиены сыпались на них со всех сторон, не давая опомниться. Рядом сражался Афуа, верный друг прайда, готовый отдать за него жизнь. Из его плеча медленно вытекала кровь, но он не обращал на это внимание. Кора, Руан, Нука, Кизари и Ратибу дрались вместе, и не хватало только Гизы для полного Общества шестерых. Как и в детстве, они были неразлучны, смелы и сильны. Плохой боец Руан почти сразу же вышел из строя и упал около своих друзей, но они не бросали его, отчаянно защищая тело друга. Кора всхлипнула. Нука же бил с такой силой, что жалкие собаки, увидев его, разбегались в разные стороны. Дождь лил все сильнее, что очень мешало бойцам. У представителей обоих сторон скользили лапы, а у львов намокали гривы, что делало их тяжелыми. Некогда прекрасная полянка превратилась в настоящее месиво из крови и тел. Падальщики, в предвкушении прекрасного обеда, уже занимали очередь, витая над сражением. Близилось окончание этого боя. Силы львов были на исходе, а количество гиен не уменьшалось. Львицы отчаянно смотрели на Копу, который пытался пробиться к Шетани. Но тут король поймал взгляд своей сестры, полный скорби и ужаса. Лев понял: для них пришло исполнение плана Б. Львы готовились к побегу, как вдруг гиены замерли, услышав стон своей предводительницы. Взгляды собак были прикованы к неизвестному черногривому льву, который держал в своей пасти Шетани. Вся морда льва была в крови, как и шея Шетани. Его вид наводил ужас не только на собак, но и на львов, а особенно на старых львиц, еще помнивших черногривого тирана. Безусловно, они узнали его. И молча, тихо склонились перед львом, боясь прогневать его, восставшего из мертвых. Увидев свою мертвую предводительницу, гиены в панике разбежались, оставляя своих полумертвых товарищей на поле боя. Вместе с ними исчез и неизвестный спаситель, будто бы растворившись в воздухе. Наступило затишье, прерываемое частыми стонами и шумом дождя. Копа поднялся на слабеющих лапах, как и многие другие. Ндего стал подсчитывать потери. Выжившая часть прайда жалась друг к другу, не говоря не слова. После подсчета птица-носорог предстала перед Копой. - Есть потери, сир. В неравной битве погибли Диггер и Бьюти-Спотт, а также четверо львиц-прайдлендеров, - птица перевела дыхание. – И Симба, сир. - Что? – Копа вскочил, но из-за боли в лапе снова сел. Подошедшая Нала помогла Копе встать и подвела к безжизненному телу отца. Симба лежал среди кучи поверженных гиен, положив свою мощную лапу на серый труп. Все тело Симбы было исцарапано и искусано, роскошная красная грива испачкалась в грязи. - Папа? – Копа толкнул отца, но тот не пошевелился. Перед королем в один миг промелькнула вся его жизнь. И в каждом ее счастливом моменте присутствовал красногривый Симба, добрый отец и сильный король. – Папа! Нет! Это какой-то сон! – Копа склонился над телом отца и заплакал, как львенок. Киара прижалась к нему, и он обнял ее лапой, безутешно всхлипывая. Но слезы не могли оживить льва. Симбу перенесли в сухую пещеру, и Нала в последний раз вымыла его гриву, с печальной улыбкой поглаживая по голове. Рык всего прайда проводил ушедших в последний путь, а вскоре на ночном небе, затянутом тучами, зажглась новая яркая звезда. - Я не смог его спасти, - вздохнул Копа, глядя на бесполезную заднюю конечность. – Пришло время для нового правителя.