Венская партия

Она не забрала его сигареты. Вообще-то, как только они сели в наземную машину, которая теперь скользила по радужным лентам торгового района в верхнем городе, которого он никогда раньше не видел - гладкий чёрный корпус машины разбрасывал цветные капли и струи, разбрызгивая сокрытые в лужах краски вокруг шин - она молча предложила ему одну из своих сигарет. Она курила Чёрных Королев, что было несколько вычурно для его вкусов, но от бесплатных сигарет не отказываешься. Он погрузился глубже в мягкую алую синтетическую замшу, которой были обиты сидения машины, курил и смотрел в окно на проносящиеся мимо витрины магазинов. Он не спрашивал, куда они едут; не было смысла. Чувствуя, что эфедриновая чёткость начинает ослабевать, он снова выудил полоску таблеток из кармана и положил к себе на бедро, прямо на виду. Она продолжала смотреть прямо перед собой. Когда он выдавил синюю таблетку и положил на язык, она даже не моргнула. Только когда он протянул полоску к ней и спросил: "Хочешь одну?", она ответила "Нет, благодарю", очень вежливо. Но даже при этом она не посмотрела на него. Солукс не видел, куда она дела дубинку, и это немного тревожило. Паутина был ночным клубом для среднекровных с кричащим цветастым фасадом. Его главная вывеска была простой голограммой: стилизованная восьмиугольная сеть из синего света с толстым пауком, обосновавшимся посередине. Нити паутины мигали в различных последовательностях. Эффект был на удивление грубым. В отличие от голограмм, которые он видел, и которые щеголяли своей сложностью, заставляли формы вращаться и перетекать друг в друга, образуя руки на месте глаз или розы из черепов, эта была не многим сложнее того, что можно было бы сделать с простым аргоном, словно ты купил первоклассные колонки только для того, чтобы слушать, как какой-то парень стучит палкой по камню. Паутина была старшей сестрой маленького бедного Тинкербула, застрявшего в Нижнем Городе и машущего крылышками под его грязноватым дождём. Уличный самурай проводила Солукса через боковой вход и вверх по какой-то лестнице. Ещё было очень рано, в клубе было темно и тихо; работники ещё даже не пришли, чтобы начать готовиться к рассвету. Они поднялись на три пролёта, она толкнула матовую стеклянную дверь и отошла в сторону, пропуская его. Циан-эфедрин предательски бормотал ему на ухо, что что-то в её позе изменилось, расслабилось: она перестала ожидать, что он будет драться. Либо не думала, что он попытается сбежать, либо не думала, что ему это удастся. Он тоже не думал, что ему это удастся. Вторая таблетка была ошибкой. Он чувствовал тошноту и шум в ушах, а его нервы кричали от напряжения. Офис по ту сторону от двери был огромным и доверху заваленным всяким барахлом. Он мельком глянул на толстые зелёные полиэтиленовые мешки, провисающий деревянный комод без ящиков, телесно-серый магазинный манекен без головы и с гладким пластиковым бугром в паху, картонные коробки с вдавленными углами, деревянные ящики, обильно оклеенные яркими алыми и оранжевыми бирками, стопки пожелтевших компьютерных распечаток, нечто похожее на медный подсвечник, выпирающий, как рёбра, из обвала упаковочного пенопласта. В комнате пахло сигарным дымом, полиролью для мебели и старым потом. - Каптор! - раздался голос. - Мужик, ты что-то не торопился на встречу. Тащи свою худосочную задницу сюда, садись. У женщины, сидящей за громадным столом из красного дерева, было острое лицо и улыбка пирата. Её волосы были длинными, они выпирали непокорными прядями и колючками. Её левый глаз был сложным бионическим протезом: шесть маленьких красных линз вокруг большой центральной, все в блестящей хромированной оправе, которая крепилась к скуловой кости, несомненно, искусственной. Он совсем не походил на гражданскую работу. Возможно, армейская техника или оборудование Суконников, что-то из их зелёных клиник. Она указала своей сигарой на ветхое офисное кресло, стоящее на трёх колёсах на чистом участке пола напротив неё. Солукс осторожно сел. Кресло заскрипело, но устояло. Самурай - Марьям - закрыла дверь и встала чуть в глубине комнаты, скрестив руки на груди. Женщина с бионическим глазом критически разглядывала его. Линзы вращались и жужжали, фокусируясь на чём-то. - Вау, - наконец, сказала она. - Выглядишь ты дерьмово. Тебе нужен кофе. Марьям, налей этому бедному еблану кофе, пока его кондрашка не хватила или ещё что. Марьям подошла к старомодной кофеварке, стоящей на боковом столике под паршивой картиной морского сражения. Корабли горели жёлтым и белым под фиолетовой луной. Приземистая стеклянная кружка на нагревателе была полупустой. Она налила кофе в кружку, помешала и поднесла ему. Он благодарно обхватил кружку обеими руками. Другая женщина продолжала разглядывать его. - Сидишь на чём-то, верно? Что это? Мет, синие звёзды? - Можно мы, пожалуйста, закончим с пустым трёпом? - устало сказал он и глотнул кофе. Она чем-то подсластила его, но всё равно, он был горячим и крепким, очень приятным. Солукс чуть сменил позу на кресле, и колёсики накренились. - Верно! Прямо к делу. Мне это нравится. Время - деньги, верно? Вот только у меня много денег и совсем мало времени, - она нахмурилась. - Меня зовут Серкет, Вриска Серкет. Я управляю этим клубом. Бывал когда-нибудь здесь? Стоило бы, офигенное место. Лучший клуб в городе, без шуток. Я также управляю кучей других дел. Секретных дел. Такому отребью, как ты, наверно, хотелось бы о них узнать, но я тебе ничего не скажу. - О боже, - сказал он и повернулся к Марьям. - У тебя есть что-нибудь от калечащего разочарования? Серкет засмеялась. - Умник! Мне нравятся умники, это прекрасно. Эй, умник, хочешь работу? - Какого рода работу? Она закатила видимый глаз. - Грузчиком. Господи! А ты как думаешь, какую работу? Мне нужен навигатор. Мне нужен лучший навигатор. На улицах говорят, что это ты, малыш. Он хмыкнул и сделал ещё глоток, чтобы скрыть неожиданно накатившую волну горечи. - Улице стоит проверить свежесть своих сраных фактов. Я больше не занимаюсь этой хренью. - Да-да, не гони, - она небрежно махнула рукой. - Это же как водить двухколёсное устройство, верно? Никогда не забываешь. - Нет, ты не понимаешь. У меня был несчастный случай пару месяцев назад. Мне выжгло мозг. Там теперь бесполезные обломки, я не смог бы врубиться, если бы захотел, - тошнота вернулась. Он задался вопросом, уж не циан-эфедрин ли это решил пойти на отходняк раньше. Он чувствовал, как его прошибает пот, капли спускаются по волосам и ползут вниз. Его живот скрутило, и он впился свободной рукой в подлокотник кресла, борясь с ощущением. Серкет сложила руки на стол и положила на них подбородок, наблюдая за ним. - Ага, это мы знаем. Потом оставшаяся вспышка синего света собралась и ударила его в край черепа. Он словно увидел повтор записи, проигрывающийся с мягкой, издевательской наглядностью. Самурай помешала его кофе, но она ничего не клала в кружку. Подсластитель уже был в кружке. - Какого хрена, - сказал он и облизнул губы, - вы со мной сделали... Она улыбнулась и медленно потянулась к верхнему карману переливающегося оттенками синего камзола, который был на ней. Она помахала чем-то перед ним, зажав предмет между большим и указательным пальцами. Короткая стеклянная пробирка. Когда она наклонила её, он увидел внутри густую янтарную жидкость, стекающую к пробке. - Когда-нибудь слышал про мёд разума, Каптор? Он содрогнулся, подался вперёд, выбрался из кресла, и оно свалилось позади него на пол, но она была быстрее, гораздо быстрее. Она выхватила оружие из ящика стола и направила на него, прежде чем он успел занести ногу вперёд. Это был антикварный восьмизарядный военно-морской револьвер, толстый и смертоносный, и она целилась прямиком в его правое колено. - Полегче, тигра, - мягко сказала она и щелчком взвела курок. - Мне нужна твоя голова и твои руки. Во всём, что у тебя ниже пояса, я не нуждаюсь. А ты? Он закачался. Свет от лампы у потолка замедлился, словно патока; он вязко отсвечивал от ствола револьвера и падал на сине-чёрные чешуйки её камзола. Кофейная кружка разлетелась на осколки где-то во многих милях ниже него. Он услышал скрип кожи, а потом холодная сильная рука обхватила его горло сзади, и что-то очень точно ударило его в тыльную сторону колена. Он с лёгким отрешённым любопытством смотрел, как его ноги подкашиваются, потом он оказался на коленях в луже кофе, теплая влага впитывалась в его джинсы, словно он обоссался. Откуда-то справа появилась расплывчатая рука, сжимающая шприц-тюбик. Он почувствовал, но не увидел, как игла пронзила кожу его руки; почувствовал, как жидкое золото побежало по его костям и воспламенило их, огонь распространился с плеч, перекинулся на грудь, оставляя за собой лишь чёрный пепел. Где-то далеко кто-то сказал: "Нихрена себе... " Потом его глаза взорвались, и он упал. * * * Солукс проснулся и увидел наклонный потолок с закопчённым трапециевидным окном, подсвеченным зелёным лунным светом. Его голова болела. Он повернулся на бок, и слизь хлюпнула и побежала рябью: дешёвая жижа, водянистая и с щелочным привкусом, такую можно получить в любом из придорожных ульев или мотелей. Схватившись за край кокона, он несколько раз моргнул и оглядел комнату: большое открытое пространство, стены гладкие от эмульсионной краски, одинокая металлическая дверь. Окно в наклонном потолке было единственным. То тут, то там в стенах были пробиты зазубренные дыры, выпускавшие связки кабелей, которые болтались или бежали вдоль пола под слоем чёрной плёнки. Пол был запачкан опилками и засохшими потёками краски. Солукс поднялся и пару секунд капал слизью, прежде чем заметил самурая. Она сидела на металлическом стуле возле стены напротив двери, ноги крест накрест, в руках дымящаяся кружка. Она избавилась от пальто: на ней были чёрные кожаные джинсы и обтягивающая кофта без рукавов. Она сдержанно отвернулась от него, и он осознал, что стоит голым. - Эм, - сказал он и глупо посмотрел на себя. - Извини. - Полотенце прямо позади тебя, - сказала она. Действительно, оно там было: белое, жёсткое от постоянной стирки, аккуратно сложенное поверх его джинсов. Он кое-как вытерся и влез в свои джинсы, потом снова посмотрел вниз. Бёдра и колени были измазаны красноватыми пятнами ржавчины и толчёного кирпича, от них густо пахло кофе. - Бля. - Не волнуйся, - сказала Марьям довольным голосом. - Позже будет время на то, чтобы походить по магазинам. Как ты себя чувствуешь? - Болезненно. Немного нервно. Что вы... ох, бля... В ослепительной вспышке он вспомнил: слишком сладкий кофе, маленькая стеклянная пробирка, шприц. - Вы. Блядь. Вы накачали меня мёдом разума. Сука. Сколько я... Как долго... - Пожалуйста, постарайся не волноваться, - успокаивающе сказала она. - Не волноваться?! Я, блядь, сдохну... - Ты не сдохнешь. Вриска очень осторожно рассчитала дозу. Капля, которая была в твоём кофе, подготовила твою систему к основной инъекции. Должна признать, она немного злится из-за крыши, но никто не пострадал. Он сжал край кокона. Его ладони вспотели на холодном металле, рот словно набили мятой бумагой. - Вы обе психопатки. - Напротив. Это решение было хорошо обдумано. Мы проконсультировались с нейроинженерами из трёх различных клиник. Мёд разума усиливает псионический потенциал. - Она опустила руку в чёрную нейлоновую спортивную сумку, стоящую рядом со стулом, и достала пластиковую бутылку воды. - В случае с полностью здоровым псиоником это усиление неизбежно приводит к массивному мозговому кровоизлиянию и смерти. - Она сорвала пробку с бутылки и протянула её. Она произнесла слова "массивное мозговое кровоизлияние" так же спокойно, как и всё остальное. - Ты не был полностью здоровым псиоником. Он принял бутылку, но пить не стал. - И что я, блядь, теперь такое? - Вот это нам и хотелось бы узнать, - она сделала жест рукой. В первый раз он заметил гладкую чёрную киберпространственную деку, лежащую на голом полу рядом со стеной. Это была новая модель, Краге Семь, такая же, какой, должно быть, пользовались все понтовые детишки, живущие в Шпилях. Он облизнул сухие губы. - Не торопись. - Вы думаете, что я смогу врубиться. - Мы думаем, что да. Пальцы его левой руки медленно скользнули по бедру. - Что, если я не смогу? - Тогда ты, скорее всего, умрёшь. - А если я пошлю вас обеих нахер и уйду через дверь? - спросил он, больше из любопытства и для очистки совести. Он знал этот сценарий. Она одарила его печальной улыбкой, и что-то щёлкнуло. Он посмотрел вниз и заметил её в руке, упершейся в колено, тусклую серую кривую ножа. Он даже не заметил, как она его достала. - Ладненько, - сказал он и глубоко вздохнул. - Я бы на твоём месте отсел подальше, если только ты не хочешь запачкать джинсы брызгами моей мозговой жидкости. Они выглядят довольно дорогими. Он отпил из бутылки одним конвульсивным глотком, запрокинув голову, пока она не опустела наполовину. Потом уронил её на пол и сел, скрестив ноги, перед декой. Он нажал большим пальцем питание, вытянул и выпустил штепсель из пластикового чехла. На нём всё ещё была плёнка розовой пены. Ни разу не использованный. Самые ранние киберпространственные деки были невероятно громоздкими. Они были размерами со шкаф, и навигатору приходилось носить шлем, покрытый проводами, лампочками, вентиляторами и прочим посторонним хламом. Соединение начиналось за счёт подключения проводниковой полосы к медной пластине, что делалось по перекидыванию рубильника и с характерным жужжащим звуком. Идиома сохранилась, даже когда весь процесс стал совершенно бесшумным и без лишних деталей. Слэнг иногда имел такие забавные обороты. Солукс зажал маленький серебристый штепсель между большим и указательным пальцами. Он подул на стержень - старый обряд на удачу. Потом потянулся за правое ухо, действие, которое мускулы его руки всё ещё помнили словно бы на генетическом уровне, тихо попрощался с Рэй и вогнал штепсель в гнездо. Боль, боль, словно кипящее масло капает через трещину в черепе, зелёные и синие огни выпрыгивают из тьмы, и... - контакт - Медиум открылся, как цветок. Он двигался. Он летел. Мясо теперь было ничем, плащом, отброшенным в сторону, отвлекающей тяжёлой массой запахов и ощущений, о которых он больше не был обязан заботиться. Он был светом, всего лишь светом, парящим и сгибающим каналы данных не-пространства, ветер бесконечности ревел, словно музыка, в его ушах. Он закричал - хрипло, дико, триумфально - и прыгнул, перекувырнулся через себя, сделал быстрый круг, потому что почему бы и нет? Его пальцы, барабанящие по клавиатуре, казались призрачными передачами из далёкой-далёкой галактики. Со всех сторон вокруг него поднимались структуры, великие прозрачные дворцы кода, нежно-розовые, яблочно-зелёные и кобальтово-синие, связанные решёткой потоков и монотонно пульсирующих линий. Понтовые детишки со своими новенькими деками, которыми не знали, как пользоваться, обычно просто скользили вдоль этих линий, трепались друг с другом об утомительной лаже в реальном мире и постили бесконечные гифки с урчащими зверями, засоряя артерии. Ну их нахрен. Они увидели бы, как он пролетает мимо них, и спрашивали бы себя, что, чёрт возьми, произошло. Может быть, они увидели Необъяснимый Объект Киберпространства? А, может быть, ангела. Он остановился, чтобы понять, где он находится. Он был заброшен где-то посреди веретена на социальных террасах. В сторону Проспита от него шли библиотеки, академии и сияющие башни правительства. В сторону Дерса лежали военные сервера, узел технических банков данных, перманентно излучающих электрическое гудение злобных нердов, и бесконечные сумрачные пещеры порнографии, в которые нельзя было соваться без карты. Он почувствовал нужду сделать что-нибудь глупое: напрячь деку, показать всей сети, что лусус вернулся в улей. Если залететь подальше в сторону Проспита и начать бить стеклянные потолки и активировать сигналы тревоги, то Серкет и её самурай, подумал он, будут не в восторге. Вот Дерс совсем другое дело. Всем было глубоко насрать на то, что там творилось. Он завис, сияя, ещё на секунду, а потом метнулся вниз, как молния. Полёты в сторону Дерса всегда были приключением. Освещение изменилось. Он пробивался через устаревшие секторы, сияющие тусклым, расстроенным пурпурным цветом, мимо смутных кристаллических ледников армейских данных, где лёд испускал голодную рябь и вытягивал незаметные щупальца, извивавшиеся в ожидании добычи. Геометрические тела, узлы данных, медленно качающиеся и вращающиеся в невидимых волнах - красные кубы, зелёные сферы, мерцающие оранжевые додекаэдры, которые любой чайник принял бы за сочную добычу. Солукс с одного взгляда на них мог сказать, что внутри не будет ничего, кроме огня и яда. Здесь двигались крупные вещи: древние автоматы, оставленные отсчитывать сотни вариаций, мутировавшие ИскИны, почерневшие и злобные. Он раскидывал мусор, продолжая падать, разбрасывая вслед за собой блёстящие нити, которые озадачивали и сбивали с толку всё мерзкое, что могло следить за ним. Что-то привлекло его внимание. Солукс замедлился и остановился. Чуть ниже него зависло нечто, неподвижное и тихое, маленькая идеальная пирамидка света. Она была мирного розово-пурпурного оттенка. Дальше к Проспиту такие встречались бы раз из тысячи, но здесь невозможно было встретить подобные изолированные узлы; они давным-давно были бы съедены кем-нибудь или поглощены автоматами. Либо она была совсем новой и уже обречённой, либо у неё был какой-то козырь в рукаве. Он сделал несколько неторопливых кругов вокруг неё. Подпись кода подразумевала умеренный уровень защищённости, достаточный, чтобы отпугивать амбициозных чайников, но совсем недостаточный, чтобы быть тяжёлой бронёй, необходимой для выживания на такой глубине. Он видел социальные узлы с более крепким льдом. Солукс осторожно приблизился, наблюдая за поверхностью пирамидки, ожидая любых предупредительных изменений или искажений. Ничего. Она его не замечала. Это было даже оскорбительно. Он поднял свою защиту, подготовился отпрыгнуть на милю, если хоть что-то дёрнется. Потом потянулся к ней и дотронулся. Прохладное ощущение поднялось по руке. Мешанина из картинок, мерцающих и чуждых: вершина башни под штормовым небом, белый улей и водопад, бледная фигура в багровом плаще, огромная бородатая статуя, пылающие деревья и розовый шарф, развивающийся на ветру, которого он не чувствовал. Запах лаванды. Рука касается его затылка. Соединение прервалось, и он обнаружил, что смотрит прямо на Канайю Марьям. Её глаза были широко раскрыты и обеспокоены. - Что произошло? - тупо спросил он. - Я не уверена, - ответила она. Отошла в сторону, и тут он понял, что она, должно быть, нажала переключатель экстренной остановки - красную кнопку, которая есть на боку каждой деки, нажатие которой сбрасывает всё. - Ты начал говорить. - Что я сказал? - Понятия не имею. По-моему, это был другой язык. Звучало невероятно странно. Ты нормально себя чувствуешь? Он пожал плечами. - Ага. Нормально. Извини. Я начал баловаться, кажется, занырнул слишком глубоко. Странная хрень там. Она пару секунд внимательно смотрела на него, потом кивнула. - Очень хорошо. Я так понимаю, что можно сказать, что соединение прошло успешно? Он только ухмыльнулся. * * * Наградой за прохождение испытания стала новая одежда. Марьям сказала водителю высадить их снаружи от одного из больших Шпилей, и они поднялись на сияющем стеклом и хромом лифте на пятнадцатый этаж. Их целью был новейший бутик под названием Добродушный Скиталец. Он изредка видел голографии этого магазина: зелено- и синекровки с идеальными фигурами, позирующие в асимметричных платьях и безукоризненно скроенных костюмах с тонкими галстуками. Он пришёл в ужас, обнаружив, что стоит внутри этого проклятого заведения. Марьям начала издавать заинтригованные вздохи вокруг новой коллекции мужской одежды этого перигея, но он собрал все до последней капли надменности, какие могли быть в его худощавой фигуре, и с победоносным выражением вышел в чёрных джинсах (с низким бортом, штанины обрезаны по уровень сапог, на поясе дурацкие пряжки; других там просто не было), серой, как известь, футболке из какого-то более удобного аналога хлопка и хорошей износоустойчивой чёрной джинсовой куртке с высоким воротником и глубокими карманами, в которые кулаки можно было затолкать целиком. - Теперь оружие, - сказала она и повела его ещё на шесть уровней вверх. Он уже бывал в оружейных магазинах, но они всегда были притонами на задворках: татуированные багровокровные парни с бородками заводили тебя в гараж, где жутко пахло машинным маслом, предлагали тебе пиво и показывали пару ящиков. Внутри лежало огнестрельное оружие с замотанными рукоятками и непонятными насадками, разложенными в упаковочных гранулах, словно новорождённые детёныши желчьмедведя возле матери. Это место было совсем другим. Ковёр был глубокого синего цвета, с узором из бордовых завитков. Стойки выглядели так, словно были сделаны из настоящего дерева. Оружие лежало в открытых стеклянных стеллажах, осторожно подсвеченное крохотными индивидуальными прожекторами. Некоторые из стеллажей вращались. Через невидимые динамики доносилась со вкусом подобранная музыка, исполненная на костяных флейтах, и весь магазин дышал атмосферой сдержанного, сурового-но-грациозного аромата смазанной кожи, горячего металла и соснового дерева. Солукс беспомощно моргал. Самурай кивнула помощнику, который мгновенно материализовался рядом с ними. - Доброго вечера. Моему спутнику требуется пистолетовидный способус и подходящее оружие для новичка, пожалуйста. - Разумеется, мадам. Желаете что-нибудь для себя? - Я пока что просто осмотрюсь, благодарю вас. Она отошла и стала разглядывать стенд с метательными звёздами, выставленными в зелёном бархате. Помощник, парень с тонкими рогами и короткой причёской, заботливо посмотрел на Солукса. - Это первый опыт сэра с пистолетовидным вооружением? - Эм. Ну, да, наверно, - он почувствовал, что ему очень нужно закурить. - Пожалуйста, сюда. Сэр ожидает затяжной схватки или использования в защитных целях? - Я надеюсь, что мне вообще не потребуется пользоваться этой хреновиной, - ответил Солукс. Помощник наморщил брови, повернулся, взглянул на стену с пистолетами на деревянных полках. - Хммм, - глубокомысленно сказал он. - В таком случае, лучше отказаться от продукции Чехова. Сэр отдаёт предпочтение скорости или урону? - Скорости, - сказал Солукс. - Несомненно, скорости. Помощник задумчиво промычал ещё несколько нот, после чего его лицо приняло несколько преувеличенное выражение "эврика! " - А! У меня есть как раз то, что вам нужно. - Он потянулся и вытащил короткоствольный пистолет с кривой рукоятью и короткой красной надписью LED вдоль ствола. - Хребет стервятника, - сказал он и протянул оружие Солуксу, который взял его так, словно оно могло укусить его. - Лёгкий корпус, поэтому прекрасно подходит для скрытого ношения. Магнетический толчок означает отсутствие отдачи, и он практически бесшумен. Великолепная точность в радиусе сотни метров, - он подобрал стержень из прозрачного зелёного пластика и протянул его на открытой ладони так, чтобы Солукс мог видеть похожие на иглы колючки, рядами застывшие внутри, словно в янтаре. - Один магазин содержит тридцать выстрелов. Можно стрелять одиночными или полуавтоматическими очередями по пять выстрелов в секунду. - Он сделал шаг назад и открыл взгляду ещё больше пластиковых стержней на стеклянной крышке стола, всего девять или десять разных цветов. - Итак, выбор боеприпасов имеет критически важное значение. Могу я предложить... - Два красных и два синих, - на автомате сказал Солукс. Помощник засиял. - Великолепный выбор, сэр! Вижу, вы отнюдь не такой новичок, как утверждаете. Я запакую покупку для вас. Способус включён вместе с покупкой. Марьям добавила от себя ещё несколько плоских коробок и цилиндров и расплатилась за всё тонкой чёрной кредитной картой. Помощник проводил их до двери, рассыпаясь избитыми любезностями. Когда они вышли в вестибюль, Солукс пробормотал: - Какие патроны я на самом деле купил? - Синие - синаптические нарушители, - ответила она. - Не смертельные, но за одну секунду свалят с ног любого, у кого есть нервная система. Красные - разрывные. С ними будь осторожнее: они могут проделать дыру размерами с твой кулак. Целься в центр группы. - Бля, - сказал он. - Слушай, можно мы пойдём выпьем кофе или ещё чего? Я сегодня что-то особенно нервный. - Хорошее предложение, - сказала она, немного удивив его. * * * Когда они уселись по обе стороны от высокого алюминиевого столика с кофе в руках, Солукс спросил её: - Марьям, кто финансирует всё это? В смысле, кто заплатил за весь тот хлам, который мы только что купили? Серкет? Она усмехнулась. - Нет. Капитал Вриски солиден, но, боюсь, не в состоянии потянуть такой уровень растрат. Нашу операцию спонсировал... ну, один весьма состоятельный индивид. Я правда пока что не могу дать тебе больше деталей. - И где, чёрт возьми, вы раздобыли мёд разума? Эта дурь не продаётся в бакалейной лавке на углу. - Нет, - согласилась она и аккуратно подула на свой латте. - Вообще-то, добыча даже относительно небольшого количества мёда разума была до сих пор самой крупной из наших затрат. - Она нахмурилась. - Пока мы здесь, Солукс, я хотела бы сказать тебе кое-что, хотя, прошу, не упоминай об этом Вриске. Она хотела держать тебя в неведении, но я чувствую, что это несправедливо. Видишь ли, эффект мёда разума на нейрохимию тролля великолепен, но не постоянен. - Ты хочешь сказать, что мне нужно продолжать принимать его? Она вздохнула. - Да. И, что хуже, боюсь, теперь твоё тело, по сути, находится в наркотической зависимости от субстанции. Пока ты продолжаешь поглощать небольшие дозы каждый день или вроде того - совсем не такие большие, как первоначальная доза - ты будешь сохранять свои усиленные способности. Если прекратишь, ты начнёшь испытывать... ну, похмельные симптомы. Он ущипнул себя за переносицу. - Дай догадаюсь: под "похмельными симптомами" ты имеешь в виду не головную боль и тошноту. - Нет. - Мой мозг вытечет через мои уши, я так понимаю. - Эм. Более или менее, да. - Итак, я сижу на самом дорогом в галактике наркотике и, если не получу дозу вовремя, умру. - Это точное резюме ситуации, да. - Вот же блядь, - он поднял руку. - Эй, можно мне ещё один эспрессо? Когда официантка принесла кофе, он сунул руку в карман своих новых джинсов и вытащил сигарету. Самурай наклонилась через стол и зажгла её тонкой чёрной лакированной зажигалкой. - Как только работа будет завершена, Вриска даст тебе препараты, необходимые для того, чтобы избавить тебя от зависимости без дальнейших ощущений пагубных эффектов. Он кивнул, выдул дым. - Держите меня на поводке. Очень мило. Это её идея или твоя? Марьям выглядела неуютно. - Её. Я прошу прощения. Я купила тебе кое-что. Она залезла в один из пакетов и вытащила маленькую пластиковую канистру, которую поставила в центре стола. Он подобрал её. В ней была одна серебряная заглушка способуса с зелёной резиновой биркой. - Винтовковидный, - сказала она. - Исходя из моего опыта, чаще всего неразумно вступать в схватку, имея только один доступный способус. Это значительно ограничивает твои тактические возможности. Дополнительная винтовковидная заглушка спасала мою жизнь уже несколько раз. Он посмотрел на заглушку, потом на самурая. - Ты правда думаешь, что будет настолько жарко? Её лицо чуть просветлело. - Допивай кофе, - сказала она. - Нам нужно успеть на самолёт. * * * Поднявшись на борт, он запил снотворную таблетку двойной порцией виски и завернулся в свою куртку. Ему снилось, как он плывёт в обширном и пустом море. Вода была тёплой, как кровь, и серой, как железо, и тянулась во все стороны до самого горизонта. Он подплыл к фигуре, выступающей из воды неподалёку от него, сидящей на розовом надувном матрасе, который качался на поверхности океана. Фигура оказалось худощавой юной девушкой примерно его возраста, с молочно-белой кожей и без рогов. На ней был пурпурный купальный костюм, в её бледных волосах была лента такого же цвета. Её голые ноги болтались в воде. Когда она увидела его, то улыбнулась своими маленькими тёмными губами и выбросила ногу вперёд, осыпав его брызгами. Потом нежно провела пальцами ноги по левой половине его лица, от виска к щеке, вдоль челюсти и, наконец, под подбородком. Её кожа была очень холодной. - Я тону, - сказал он. - Верно, - добродушно ответила она. - Ты тонешь. Неожиданно раздался раскат грома, и небо потемнело. Поднялась огромная чёрная волна и поглотила его, и Солукс очнулся в тускло освещённой кабине самолёта, дрожа и потея. Канайя сидела рядом с ним, она не спала, но не посмотрела на него.