Любовь, что движет солнце и светила

— Очнулся? Келегорм развалился в кресле и ел виноград. Весь его вид выражал спокойствие и добродушное настроение. Судя по щебетанию птиц, был вечер. — Дядя Тьелкормо, что произошло? Где мы сейчас? — Ммм, дорогой племянник, не так быстро. Для начала о твоих глупостях. Извини, но лучше я, чем отец. Твой приятель Аннатар оказался тем самым Сауроном. Он обманул тебя. Что там произошло, когда он на тебя напал, я знаю мало, но, как рассказал отец, наш Враг забрал с собой некие кольца, которые он успел выковать в Эрегионе. Сейчас он сбежал в свою крепость в Мордоре, и оттуда руководит своими подданными. Теперь о более приятном. Валар вернули нашего отца из Чертогов, чтобы он выступил против нового Врага, и тем самым искупил свою вину. Насколько я понял, в Чертогах эльдар забывают все, что случилось с ними до этого, а когда — вернее, если — покидают их, вспоминают только что-то светлое из их прошлой жизни. Отец же помнил все, в том числе и свою смерть. Он изменился, но не могу сказать, что в лучшую сторону. Сейчас разве что леди Лютиэн может справиться с его гневом. Да, там была темная история, что-то связанное с ее семьей, она оказалась в Валиноре, откуда ее вместе с отцом отправили в Средиземье. Валар изменили их память и дали им облик людей, но сейчас все вернулось. — А где мы? — Мы сейчас в Линдоне. Митлонд в безопасности, поэтому все эльфийские владыки, кроме короля Эрин Ласгалена, прибыли сюда. Послезавтра совет. Из Нуменора приплыли посланники. Если что, мы тут уже месяц. Отдыхай, Тьелпе, скоро позовут к ужину. Келегорм ушел, оставив Келебримбора в раздумьях. Однако, насладиться тишиной и прийти в себя оказалось невозможным. Через пару минут после ухода Келегорма вновь хлопнула дверь, и в комнату ворвался Элронд, принеся с собой запах моря и шум. — Вставай, соня! Леди Лютиэн просила позвать тебя к ужину. Я, собственно, что хотел сказать: у нее с твоим отцом и лордом Келегормом отношения не лучшие были, да и сейчас она старается ни с кем, кроме леди Галадриэль и лорда Феанора не говорить. Это она тебя лечила после ранения Саурона. Вставай, совет будет после ужина. Элронд в задумчивости остановился посреди комнаты, пытаясь вспомнить что-то. Сейчас полуэльф имел крайне непривычный вид: обычно растрепанные волосы были собраны по всем правилам приличий, на плечах был плащ, при этом глаза выдавали Элронда с головой — он был влюблен. Настолько, что старался выглядеть достойно и подобающе герольду Гил-Галада. Ужин перед советом эльфийских владык пугал Келебримбора, он ожидал, что это будет очередное официальное собрание, но… Леди Галадриэль и ее супруг что-то весьма эмоционально обсуждали с неизвестной эллет, Маглор и Келерорм пытались споить Элронда, Эрейнион, Кирдан, несколько малознакомых квенди, неизвестный адан и трое гномов прямо за столом обсуждали пригодность Тарбада для высадки флота в условиях войны. Келебримбор тихо остановился в дверях обеденного зала, раздумывая, где бы поужинать, оставаясь все так же незамеченным. Тут же он увидел двоих, сидевших ближе всего к выходу. — Проходи, Тьелпе, мы единственные, кто не вмешивается в это безумие. Феанор, а это был именно он, приглашающе махнул рукой, и Келебримбор решил, что общество деда и Лютиэн будет самым приятным из всех возможных. — Смотри, Элронд скоро будет готов, чтобы прямо здесь просить руки Келебриан. — Это твой родич, сама и разбирайся. Как по мне, у этой Келебриан слишком много от тэлери в самом худшем смысле этого слова. Келеборн для Галадриэли еще не худший вариант, а вот дочь их лучше было бы сосватать за Орофера. — За что ты так с бедняжкой? — Мне не нравится Орофер. И эльфы из Эрин Ласгален мне тоже не нравятся. Сидят по своим норкам, будто бы Саурон их и не беспокоит. Келебримбор рассматривал Лютиэн, прекраснейшую из эльфов. Оказавшись вблизи, он понял, почему его родичи не смогли удержаться от попытки завладеть ею. Леди Лютиэн обладала очень большой силой, это чувствовалось кожей и сердцем. — Пока все заняты своими делами, предлагаю вам двоим выйти на балкон. Тьелпе, позови Элронда, он тоже имеет право это знать. На совете, в противовес несерьезной атмосфере ужина, ощущалось, что все взволнованы и напуганы. Келебримбор не понимал, отчего все собравшиеся так испугались Саурона. Ну враг, ну майа, но ведь у них тоже есть армии. Адмирал Нуменора Кирьянтур, тот самый адан, пересказал донесения разведчиков. А потом началось самое страшное для Келебримбора, слово взял Феанор. — Приветствую вас, великие короли эльдар, и вас, эдайн и вас, почтенные гномы. Мое имя Феанор, и я вернулся в Средиземье по воле Валар. Многие из вас знают о судьбе моей семьи, равно как и о судьбе моей спутницы — Лютиэн из Дориата. У нас свой путь, однако сейчас у нас с вами одна цель — победить врага, Саурона. В прошлом это был один из военачальников Моргота, первого и величайшего Врага. Мы знаем, что после падения Тол-ин-Гаурхот, Саурон покинул своего хозяина, но сейчас он собрал остатки армии Моринготто, а также нашел себе новых друзей и союзников. Теперь его цель — захватить Средиземье и стать здесь единственным Владыкой. Его союзники из числа харадрим и варваров с востока в случае его победы займут ваши земли и станут тут хозяевами. Вы можете выставить против него армии, и можете одержать победу. Но у Саурона есть еще одно оружие. Он выковал кольца, которые заключают в себе власть над родами эдайн и гномов. Эти кольца он дарит взамен на верность ему. Будьте бдительны, Враг коварен. Присутствующие заговорили, перебивая друг друга. Однако, в центр зала вышел один из гномов, прокашлялся, и заговорил, отчего все разом затихли. — Я должен рассказать вам о том, что свершилось. Горе нам всем! Я прибыл сюда из Кхазад-Дума, по просьбе моего короля, Дурина III из рода Долгобородов. На следующий день после бегства Саурона из Ост-ин-Эдила, как теперь я могу с уверенностью утверждать, к воротам нашего царства прибыл человек в плаще, Аннатаром назвался. Мы имя это раньше слышали от своих сородичей, живущих в Эрегионе, потому пустили его. Король наш встретился с ним, и как потом он поведал нам, этот человек оставил ему в дар кольцо одно. Как этот Аннатар сказал королю, выковано оно было в кузницах Ост-ин-Эдила, вместе в королем Келебримбором. Так скажите же, что это за кольцо такое, и что оно нам принесет. Келебримбор не был готов к такому вопросу, ибо о кольцах гномов он знал немного, хоть и выковал их вместе с Аннатаром. А вот людские делал только Аннатар. — В эти кольца заключили мы силу народа гномов. Выносливость, мастерство работы с металлом, умения отыскивать тайные тропы, слушать камни да находить ценные металлы и камни в горах. Я сам ковал их, тогда как Аннатар лишь помогал мне в мелочах. В кольцах народа гномов нет зла. — А что о других народах? Не верю, что для других вы колец на сделали. — Есть еще кольца народа эльфов, но о них я не скажу ни слова. Рука врага их не касалась, и их судьба тесно связана с народом эльдар. Но есть еще и кольца, которые выковал сам Аннатар. Я знаю, что их девять, и ковал он их для рода людского. Бойтесь тех, кому они достанутся, потому что чувствует мое сердце, что злая воля заключена в них. Келебриан, золотоволосая дочь Галадриэль и Келеборна, заметила, что герольд короля Эрейниона смотрит на нее не так, как на других, но девушка была слишком юной, чтобы стать его невестой. Для них, бессмертных, тридцать зим были едва заметны. Конечно, матушка и отец тоже заметили, что Элронд влюблен в их дочь, но позволить им проводить вместе время не могли. Близилась война, и они не хотели, чтобы сердце их дочери было отдано тому, кто может отправиться в Чертоги на этой войне. Келебриан увезли из Лотлориэна, чтобы не разлучилась она на долго с родителями. Здесь, в Митлонде, все было совсем не так, как в родном лесу. — Здравствуй, прекрасная Келебриан. Элронд поклонился ей, и лучи заходящего солнца скользнули по его волосам, придавая черным прядям золотой оттенок. — Здравствуй, Элронд. Ты не весел, отчего? Я знаю, что был совет, и я слышала, что грядет война. Но для столь храброго воина может ли это быть печалью? — Увы, но мое сердце и правда в печали. Я уйду воевать, и не смогу видеть прекрасных глаз твоих. Келебриан смутилась и закрыла лицо ладонями. Ей никто раньше не говорил таких слов, а, кроме того, Элронд ей очень понравился. Юная эльдиэ не знала еще, что такое любовь между эльдар, но те чувства, которые наполняли ее, делали ее счастливой. — Мне кажется, ты вернешься с победой. Добро не может проиграть злу, я верю в это. Элронд крепко сжал ее ладонь, коснулся губами тонкой кожи и прошептал: — Я не имею права просить тебя ждать меня, ты слишком юна, и твое сердце должно быть свободно от клятв. Я пойму, если завтра, через год или через столетие ты выберешь другого, но до тех пор, пока этот выбор не сделан, я буду ждать тебя. Если понадобится — вечно. Полуэльф поспешно покинул беседку и скрылся за деревьями, а в кустах неподалеку послышалась возня. Келебриан прислушалась: это что-то, а, скорее, кто-то, громко сопело и будто бы чавкало. Любопытство овладело эллет, и она направилась на звук. «Пф, не так быстро». «Раньше ты молчал, негодник! Матушка знала, что ты можешь говорить?» «Ну конечно же. Только с ней я и словами говорил… иногда. Когда этого бледного с камнем рядом не было…» «Ты это про моего отца так? Отчего это он бледный?» «Да все вы эльфы бледные, на себя погляди. Берен твой и тот приличнее выглядел. Так о чем это я… А, яблок принеси, а то жрать охота». «Не жрать, а кушать!» «Кушать я хотел вчера, а сегодня — уже жрать. Я, между прочим, не маленький, мне тоже еды нужно». «Ладно-ладно, принесу. Тут Келебриан поблизости, не напугай девочку…» «Девочку, тоже скажешь. Замуж ей уже пора, а ты все — девочка! Этот, правнук твой, полуэльф Элронд смотрит на нее та-акими глазищами». «Тише ты, я ведь за яблоками могу долго ходить». «Ладно, чего уж. Я вообще-то тебя за другим звал. Артано твой разлюбезный ищет тебя, а ты закрылась. Вы, эльфы, мастера на всякие штуки с осанве. Жаль, ты не слышишь, что он говорил, расплакалась бы». «А ты откуда знаешь?» «А я дракон, я тоже умею слышать осанве, Мелиан научила. От меня его зов не скроется, он же мне когда-то хозяином был. Ты приоткройся, чтобы услышать, сама все поймешь. И вообще, яблоки неси, пока я с твоей девочкой пообщаюсь». Когда Келебриан подошла к кусту, Лютиэн уже ушла. Зато огромный ящер никуда не делся, и даже больше — приоткрыл пасть и показал клыки. Келебриан на мгновение испугалась, но потом вспомнила услышанный разговор осанве, и улыбнулась дракону. — Будем знакомы. Меня Эйден зовут. А ты, вроде бы, Келебриан. Не бойся, не укушу, Лютиэн мне потом шею свернет и без ужина оставит. Эльдиэ во все глаза смотрела на дракона, не зная, как поступить. Она знала, что драконы были порождением зла, но с этим говорила Лютиэн Тинувиэль, и ей он вреда не причинил. — Ну чего ты? Не съем я тебя, кроха. Ага, у тебя все мысли на лбу написаны. Тут, это… Хозяйка за едой моей надолго ушла, я ее хорошо знаю. Садись мне на шею, покатаю. Мы быстро, мне самому не охота светиться. Келебриан, поддавшись минутному порыву, подошла к дракону и взобралась ему на шею. Это все кровь нолдор, как сказал бы ее отец.