Любовь, что движет солнце и светила

Келебримбор свистом подозвал крупного пса и указал ему на заросли неподалеку. Он уже заметил большого кабана и теперь готовился загонять его. Маглор и Келегорм страховали племянника, а Феанор самодовольно стрелял птиц. Владыка Эрегиона выехал на охоту. Он устал от страхов войны, от необходимости ждать подвоха, и теперь наслаждался возможностью отдохнуть. Те немногие женщины, что решили их сопровождать, сейчас готовили фрукты и разводили костры у шатров. Лютиэн бродила по лесу, стараясь уйти как можно дальше от назойливого гомона у шатров. Леса вокруг Ост-ин-Эдила славились своими огромными падубами, березами и буками. В переплетении ветвей поблескивало солнце, разбрызгивая сквозь листву мягкий свет. Тропинки петляли, путаясь в узловатых корнях, кое-где проглядывали орешник и крупные ягоды ежевики. Лютиэн вышла на небольшую, поросшую высокой травой поляну и заметила, что на поваленном дереве сидел не кто иной, как сам Саурон. - Привет, принцесса! И как ты только тут живешь? - Артано? Вот так неожиданность. И что ты здесь делаешь? - Ты не поверишь. Сижу, за кузнечиками наблюдаю. Серьезно, вот тот приятель уже час пытается что-то слопать. Лютиэн улыбнулась и посмотрела туда, куда указал Саурон. - Вообще-то это стрекоза. - Да? Ну ладно, просто я всегда думал, что стрекозы у воды живут. - Тут недалеко озеро есть. Но все равно, я никогда не поверю, что ты сюда ради стрекоз или кузнечиков пришел. - Я скучал по тебе, принцесса, вот и пришел. А тут твой приятель охоту устроил. - Артано, прекрати, это не смешно. Артано одним движением соскользнул с дерева и подошел к ней. Лютиэн растерялась. Перед ней стоял совсем не злой и жестокий майа, которого она встретила в Виньялонде, сейчас он больше напоминал взбалмошного мальчишку. Растрепанные волосы, расстегнутая рубаха, насмешливый взгляд темных глаз. Лютиэн потянулась и отвела с его лица прядь волос. Он замер, не решаясь спугнуть эльдиэ. Осторожно прикоснулся к ее руке, и, не встретив, сопротивления, коснулся ее губ. Лютиэн замерла, но потом несмело ответила на поцелуй. Время замерло, а потом будто бы рванулось с новой силой. Для этих двоих, столько лет бежавших друг от друга, один поцелуй значил слишком много. - Я подарю тебе весь этот мир, слышишь... Лютиэн испуганно смотрела на него, прекрасного и одновременно чужого. Безумие в его глазах обжигало холодным пламенем. Лютиэн хотела отступить на шаг, но он удержал ее. Холодные пальцы сжали тонкое запястье, и эльдиэ замерла. Саурон сам не понимал, что творит и почему не хочет отпускать ее сейчас. - Артано… - Молчи. Я ради того, чтобы увидеть тебя, преодолел путь из Мордора сюда, а теперь ты хочешь сбежать от меня. - Это не правильно. Так нельзя. - Почему? - Ты готовишь войну против моего народа. Ты собираешься подчинить своей воле все Средиземье. - Зачем, принцесса, ты это говоришь? Я не собираюсь воевать с Эрегионом. Вы мне не враги. А что касается второго, тут не все так просто. Я не хочу стать единоличным властелином мира, мне это не нужно. Я хочу порядка. - Увы, Артано, но твое желание принести порядок приведет к тому, что все будет подчиняться только твоей воле. Ты уже это доказал, выковав Единое кольцо. - Так нужно, принцесса, так нужно. Чуть позже ты все поймешь. Сейчас я уйду, но сперва ответь: ты бы стала моей женой или твое сердце отдано другому? - Мое сердце было отдано Берену. Он мертв, но это ничего не меняет. В мое сердце может еще прийти любовь, но это не сделает слабее мою любовь к Берену. А женой тому, кто хочет подчинить себе все, я не стану. До тех пор, пока в эльфы тебя считают врагом, я не стану твоей женой. Артано отпустил ее руку и отошел на несколько шагов. Лютиэн не сказала, что не любит его, но в ее сердце до сих пор жило чувство к давно умершему человеку. Для него, майа, сумевшего склонить на свою сторону столько врагов, была загадкой душа одной единственной эльфийской девы, и он не знал, что с этим делать. Артано понимал, что Лютиэн не упадет к его ногам после поцелуя, не станет говорить ему о любви или ставить условия. Как же ошибались те, кто считал эльфов нежными и хрупкими. О нет, любой эльф мог одновременно исцелять и наносить сокрушающие удары, защищая свою правду. Лютиэн, та самая, которая исцеляла других, могла ранить или даже убить. Лютиэн наблюдала за майа, чуть прищурив глаза. Внезапно на нее накатило необъяснимое веселье, и эльдиэ едва сдерживала смех. Однако только стоило ей встретиться с ним взглядом, как она не выдержала и рассмеялась. Артано в этот момент выглядел донельзя забавным и беззащитным. Он-то ожидал чего угодно, но не хохота до слез. - Эм… прости? - Ай, сейчас, все в порядке. Ты, понимаешь ли, слишком… - Лютиэн не могла остановить смех, и теперь уже Артано подозрительно улыбался. Когда наконец веселье немного стихло, Артано обнял эльдиэ, и не знал, что сказать. После королевской охоты прошла неделя. За это время самой обсуждаемой темой стала грядущая война: не было, наверно, ни одного эльфа, который бы не упоминал о ней. В Доме мастеров поселились пятеро морийских гномов, и оружие ковалось так, словно Враг стоял уже под стенами города. Келегорм не понимал этой шумихи и старался скрыться в саду или в библиотеке. Трусом сын Феанора не был никогда, но и выслушивать странные домыслы не любил. Нолдо не сомневался, что без его отца тут не обошлось, поэтому он старался обходить его десятой дорогой. Маглор же, ради хрупкого мира в семье, не отходил от Феанора лишний раз и поддерживал любые отцовские начинания. Тут же в садах Ост-ин-Эдила последние несколько дней скрывалась и Лютиэн. Эльдиэ разругалась с Феанором, и теперь избегала его. - Лютиэн? Я думал, ты в человеческий город сбежишь подальше от деда. Келебримбор потер переносицу и вопросительно посмотрел на нее. Красивая эльдиэ могла бы стать отличной парой его деду, будь они оба более терпимыми друг к другу. - Тьелпе, ты уже решил, что будешь делать? - Увы, но нет. Я сейчас в растерянности. Дело в том, что этой ночью я получил письмо… Точнее, я случайно нашел его на своем столе, но откуда оно там появилось, я не знаю. Мне написал Аннатар. Он пишет, что не хочет войны, и что не станет идти войной против наших земель, но взамен просит заключить союз со всеми эльфийскими королевствами. Это странно, но я верю ему. Но вот как сказать это хотя бы Феанору, или же Галадриэль? Да что там, я это даже Эрейниону не смогу предложить такой союз! - Погоди, он так и написал, что не хочет войны? - Да. Представляешь? Я вот все думаю, зачем это Аннатару нужно? Чего он хочет этим добиться? Но у меня нет ответов. *** Саурон с недоверием смотрел на бардак в комнате Тхурингветиль: повсюду валялись кучи перьев из выпотрошенных подушек, вещи разбросаны по полу, а сама майа сидела в углу, вцепившись в бутыль с харадским вином. - И что это? - Какая разница? - Согласен. У тебя час, чтобы навести здесь порядок. После этого спустить на третий уровень башни, и наведи порядок среди орков. Я зачем тебя здесь держу? Потом поднимешься ко мне. Майа кивнула, по-детски шмыгнула носом и внезапно разревелась. Саурона передернуло. Он в несколько шагов подошел к ней, приподнял Тхурингветиль и зашипел, приблизившись к ее лицу: - Не смей устраивать здесь балаган, ясно? Я не потерплю твоих страданий и слез. Сейчас ты пойдешь и сделаешь то, что я тебе сказал. А если ты еще раз вздумаешь проявить слабость, я выкину тебя в гарнизон к Вратам. Он брезгливо поморщился и вышел. Для хозяина Мордора казалось кощунственным, что кто-то смеет не выполнять его приказы. Тхурингветиль не имела права говорить что-либо из того, что противоречило его прямым приказам. А еще Саурон боялся женских слез. Вид рыдающей женщины ставил его в тупик, и что с ней делать - то ли убивать, то ли успокаивать - он не знал. Как военачальник Моргота Саурон не участвовал в мелких стычках, а в крупных битвах женщин не было. После Ангбанда судьба несколько раз сталкивала его с плачущими женщинами, и Саурон терялся. Утешать он не умел, повода слез не понимал, поэтому либо старался уйти поскорее, либо молчал. Тхурингветиль вошла тихо, едва скрипнув дверью. - Приказ выполнен. - Чудесно. А теперь слушай внимательно. Мне нужен союз с Эрин Ласгален. Король Орофер и его чудный сын Трандуил очень не любят совать нос в дела остальных государств. Тем не менее, за Эрин Ласгален остальные готовы бороться до конца. - Ты надеешься посеять смуту среди эльфов? - Нет, это сильно утомительно. Если Зеленолесье заключит с нами союз, торговый союз, это должно заставить их задуматься. Если эльфы будут торговать напрямую с Харадом, то это обойдется им слишком дорого. А вот если торговля будет идти через наше посредничество, это будет выгодно всем. - Ну хорошо. Допустим, Орофер подпишет договор. Я даже могу представить, что Эрегион согласится на союз с нами. Но как быть с Линдоном? Этим из Гаваней гораздо удобнее вести дела с Нуменором. Тем более, человеческое поселение у них под боком. - Погоди, не все так быстро. Я позабочусь о том, чтобы остров людей также не остался без внимания. * * * - Вот дерьмо, а? - Бельзагар, успокойся. Другого пива тут все равно нет. - Мегс, ты дебил? Здесь нет нормального пива, нормальных баб, нормальной еды. А все из-за чего? Из-за той козы. - Слушай, парень, ты сам виноват. Вот кто просил тебя тащить ее в кусты? - Да ладно, все они недотроги. Ну, подумаешь, нагнул ее, ну да, девка еще была непользованая. А вообще, она сама виновата: весь вечер глазки строила, а потом дурой прикинулась. А потом папаша ее поволок меня под суд. И вот я здесь, в этой дыре. Эх, Мегс, дерьмо это все. Я тут сидеть не буду. - Бельзагар, ты чего удумал? Мало тебе ссылки из Нуменора? - Это тоже дерьмо. Ты слышал, тут из Мордора приходили двое. Их хозяин предлагает идти к нему на службу, мол, там не обидят. Вот я и думаю пойти. Мне чего, мне нет дела до них. Но если там будут деньги и бабы, то отчего бы и не пойти. Старый работяга махнул рукой на собеседника. Он, рожденный в Средиземье, слишком хорошо знал все, что говорили про Мордор и властелина той земли. А еще Мегс жутко не любил таких вот ссыльных с острова. Те, чьи родители были не слишком богаты, отправляли серьезно нарушивших закон отпрысков в Виньялонде, чтобы те не мозолили глаза. Этот вот, Бельзагар, девушку изнасиловал, а теперь собирался вступать в армию Мордора. Туда ему и дорога, думал старик, и лениво цедил пиво. Виньялонде в последний год превратилось в место ссылки нуменорский преступников, в место торговли людей и эльфов, в место, куда менее всего стремились попасть люди острова. Здесь все чаще стали появляться странники в черных плащах, скрывающие свои лица, и предлагали идти на службу в армию Мордора. Многие соглашались, в надежде урвать свой кусок счастья.