Hear me, I'm crying out I'm ready now Turn my world upside down, find me I'm lost inside the crowd, it's getting loud I need you to see I'm screaming for you to please Hear me Can you hear me (Kelly Clarkson - Hear me, 2004)
Лютиэн Вино выпито, слова сказаны. Саурон ей не друг, чтобы спокойно сказать спасибо, развернуться и уйти. Что-то ей на пути попадалось слишком много ловушек: сначала отец, потом Келегорм, сын Феанора. А теперь вот, по собственной неосмотрительности, она оказалась в логове врага. Вероятно, Хуан уже отыскал Берена, и ночью они смогут покинуть остров и пойти дальше - в Ангбанд. Задерживаться было опасно. - И все же, Лютиэн, зачем ты на самом деле пришла сюда? Он ей не поверил. Да, хороша была версия, но сказать правду никак нельзя. Судя по всему, он еще не знал, кого захватил в плен, иначе бы уже давно раструбил бы всем о победе над государем Финродом Фелагундом. Лютиэн не так давно покинула Нарготронд, чтобы не знать этого. - Я уже говорила тебе. - Ну что же, дева-эльф. Я надеюсь, ты не откажешься побыть моей гостьей? В этой башне прекрасные покои, тебе понравятся. Что-то в груди неприятно кольнуло - если она захочет уйти, наверняка ее отпустят, вот только вернуться назад она уже не сможет. Саурон довольно улыбнулся и неопределенно махнул рукой в сторону неприметной двери. Ситуация складывалась еще более глупо, чем можно было бы вообразить. Она приняла приглашение врага, она разделит с ним кров. Только вот и враг вел себя совершенно непредсказуемо: о нем ходили слухи как о жестоком убийце, а с ней он вел себя словно бы один из подданных ее отца. Разум подсказывал, что за этим стоит хитрый расчет, а душа чувствовала, что в нем осталась еще частичка Света. И если она решит остаться сейчас в крепости по своей воле, то сможет еще помочь ему. Саурон ушел, и Лютиэн безвольно опустилась в кресло. Берен, ее любимый, томился в темнице, тогда как она сидела в роскошной комнате, пила вино с врагом и еще и оправдывала его. Тоска черной птицей впилась в сердце, а слова сами складывались в песнь. Пускай эти слова долетят до его сердца, пускай у него появится хоть лучик надежды! О, Элберет хранительница звезд, помоги, защити от отчаяния и злых помыслов врага! A Elbereth Gilthoniel, silivren penna miriel o menel aglar elenath. Na-chaered palan-diriel o galadhremmin ennorath, Fanuilos, le linnathon ve linde le ca Valimar nef aear, si nef aearon. Из окна виднелась россыпь звезд. Отсюда небо казалось расчерченным дымными полосами облаков. Где-то там, высоко-высоко, плыла ладья Тилиона, освещая подзвездный мир. Лютиэн начала сомневаться в правильности своего выбора: сейчас она считала, что нужно было не соглашаться с Сауроном, а продолжить поединок. Дверь скрипнула, и в комнату, мягко ступая, вошел Хуан. В его собачьих глазах читалось объяснимое недоумение - отчего же она ждет, когда может и должна сражаться? - Не смотри на меня с таким укором, прошу тебя. Я знаю, я виновата, но коль уж судьба распорядилась так, то стоит воспользоваться этим шансом. Ты ведь нашел его? Ты нашел Берена? Пес оскалился и дернул хвостом. Нашел, конечно же нашел! Одинокий человек, израненный телом и душою. Он нашел его, и они могут уходить, только вот Лютиэн не торопилась бежать из крепости оборотней. Она задумалась о том, что сказал Саурон, о том, что Мелькор не желал творить зла. Ведь если темную историю Феаноровых камней еще можно хотя бы попытаться оправдать безумием самого творца или силой, заключенной в этих камнях, то как можно оправдывать столько безвинных смертей? Столько эльдар и эдайн полегло в неравной борьбе, орки и другие твари Врага уничтожали целые поселения, люди захватывали других людей, обращаясь с ними очень жестоко. Разве можно это оправдывать своим несогласием? Даже если принять то, что Свет не может без Тьмы, разве это дает право Морготу вести войну? Сколько несчастий принесла эта война! Если Враг посмел пролить кровь в Валиноре, если он посмел так поступить лишь из жажды наживы, из желания завладеть камнями - можно ли судить его по законам Света, надеясь на его исправление? Враг принес Арде слишком много зла, которое нескоро уйдет из этих земель. Можно ли говорить о прощении?This scenery is evergreen As buds turn into leaves the colours live and breathe This scenery is evergreen Your tears are falling silently (HYDE - evergreen, 2002)
Саурон Попалась птичка в клетку. Ценнейшее приобретение, Хозяин будет доволен. А уж поет она так, что аж выть от тоски хочется. Неужели любовь? Саурон, рассуждая здраво, пытался всячески препарировать чувства. Любовь не получалось - эта глупая и неразумная связь привязанности и самопожертвования логике не поддавалась. Это чувство делало слабее, а значит Саурону оно было не нужно. Эльфы видели лишь верхушку огромной льдины, видели лишь жестокого Моргота и его слуг. Отчасти, такая слава пошла не без их стараний. На деле же Хозяин руководствовался в первую, вторую и все последующие очереди исключительно целесообразностью и необходимостью достижения поставленных целей. И не важно, будь это достижения порядка в Средиземье или убийство какого-нибудь отдельного эльфа. Собственно, последние раздражали Саурона еще больше, чем не слишком склонные к порядку орки. Для эльфов вполне обыденным делом было петь песенки и вести долгие разговоры о величии добра, между делом допрашивая пленного орка. Естественно, допрашивая очень жестоко. Эльфы со своим ненормальным взглядом на жизнь мешались под ногами. Вспомнить только Феанора и его сыночков - до чего шумные создания! То камни им отдай, то чуть ли не весь Ангбанд. Эх, ни порядка, ни здравого смысла! Этот мир стоило переделать во что-то более стоящее, нежели бесполезно шатающиеся толпы вооруженных остроухих с громкими словами. Давно уже стоит навести порядок, только вот феанорингов перерезать. В подвалах до сих пор сидели несколько упрямых гордецов из числа тех, что пришли на остров, скрываясь под личинами. Из них любой ценой нужно будет выжать правду. Жаль, сознание трогать нельзя - вообще с ума сойдут. Странно другое - немалое войско эльфов и среди них затесался человек. Да еще и певец тот, что умер одним из первых. Как бы не родич Лютиэн. Эх, не будь он таким упрямым идиотом, был бы сейчас начальником гарнизона. Чародеев всяких Хозяин ценить умел. Гостья всю ночь пела, и Саурону всю ночь не спалось. Сейчас она сидела в кресле, а псина ей на колени голову уложила. Завидев Саурона, Хуан недовольно оскалился, но все же быстро вышел из комнаты. - Аiya, vanya Luthien.* - Suilad, duath sadron. Pegig eg erin taur naith?* - Nancave, naith-nya.* Что, не ждала, что враг спокойно будет говорить на языке нолдор и называть тебя прекрасной? Саурон много чего умел, так что лучше бы не удивляться. - Ты не выглядишь счастливой. Хотя я тебя понимаю, эльфы не привыкли жить в каменных домах. Поверь, так гораздо удобнее. Я надеюсь, ты примешь мое приглашение и согласишься на небольшую прогулку по окрестностям? - Мне и здесь хорошо. - Увы, vanya naith-nya*, но ты пойдешь со мной. Я ведь злой и жестокий слуга Моргота, не забыла? Я ведь и силой тебя могу повести. Что за дура упрямая? Ведь не поведет он ее сразу же к пленникам или голодным оборотням! Так, выведет на прогулку, чтоб не зачахла с тоски. Лютиэн осторожно обходит его, держа руки за спиной. - Вот так, только осторожно, ступеньки крутые. Тол-ин-Гаурхот когда-то принадлежал эльфам. Саурон, захватив остров, большую часть построек приспособил для нужд войска, зато со стороны Эред Ветрин остался небольшой клочок сада: эльфы даже в крепости умудрились сад устроить. Здесь не было слышно криков из пыточной, сюда не приходили орки. Лютиэн удивилась: она и не предполагала, что враг оставил даже такую малую часть деревьев. - Они живые, они тоскуют по прежним хозяевам. Здесь пролилось очень много крови, а воздух наполнен страданиями. Не поспорить ведь! Саурон никогда не понимал, как эльфы могут чувствовать растения. - Расскажи мне что-нибудь. Любопытная девчонка. Или это они все такие? - Когда Хозяин поселился в Ангбанде и назначил меня одним из военачальников, мне пришлось много раз сталкиваться с войсками эльфов. После каждой стычки в подземельях появлялись пленники. Они кричали, проклинали нас, говорили о победе Света. И умирали, не выдержав и десятой части той боли, которую мог бы вытерпеть орк. Лютиэн замерла, неверяще глядя на Саурона, спокойно говоривщего о пытках и убийствах. - Ты чудовище. Еще вчера ты говорил о том, что и твой хозяин, и ты сам, и все, кто за вами следуют, хотят изменить этот мир. Но теперь ты спокойно говоришь про убийства невиновных! Эльда подняла руку для удара, но Саурон ее с легкостью перехватил, заведя ее за спину Лютиэн и притягивая эльфийку к себе. Лютиэн была гораздо ниже, поэтому ей приходилось смотреть снизу вверх. - Если ты думаешь, будто бы я добр и буду настолько любезен, что не сверну тебе шею, ты ошибаешься. Я совершенно спокойно зашвырну тебя в подземелья, эльда, и ты полюбуешься, как я буду допрашивать кого-то из пленников. К примеру, недавно у меня появились новые. Тебе это не понравится, да? Саурон оттолкнул девушку от себя, и Лютиэн чуть было не упала. Неужели она и вправду решила, что может себе позволить подобные выпады? Саурон схватил ее за руку и потянул в крепость, не обращая внимания на ее попытки вырваться. О колдовстве не может быть и речи - девчонка и без того напугана. А в подвале даже на первом ярусе можно найти достаточно свободных мест. Весь оставшийся день его преследовал едва уловимый запах ее кожи. Она опять поет, но ее сил ее этот раз не хватит, чтобы разрушить стены. Дел в замке всегда хватало. Если за орками ослабить контроль, они начнут отлынивать от работы. Да, как исполнители они достаточно хороши, но там, где требовалось хотя бы малейшее наличие фантазии, их хватало только на убийства и разрушения. Разведка сообщила, что на границах спокойно, от Хозяина приказов не поступало. Что ж, пришла пора объяснить Лютиэн, почему не стоило вести себя подобным образом. Саурон ожидал увидеть в камере перепуганную девчонку, но она опять поступила по-своему: села спокойно на полу, заплетала себе косички и напевала дурацкую песенку про соловьев. - Успокоился, Гортхаур Жестокий? Или пытать меня будешь? Саурон растерялся (пожалуй впервые за свою телесную жизнь), и молча замер. В этой девчонке был тот самый стержень, та самая Сила, которой хотелось подчиниться. Она могла бы повелевать странами, а вместо этого спокойно сидела на полу в его крепости и пела о соловьях. - Avatyara-nin. Inye eana-ulca…* Едва слышный шепот. Он сам не понял, что произнес эти слова. 1. Здравствуй, прекрасная Лютиэн (кв.) 2. Приветствую, слуга тьмы. Ты говоришь на высоком наречии? (синд.) 3. Конечно, моя принцесса. (кв.) 4. Прекрасная принцесса. (кв.) 5. Прости меня, я был не прав. (кв.)