You've run so long You've run so far Your eyes can be so cruel Just as I can be so cruel (David Bowie - Within you, 1986)
Саурон Лэнн недовольно цеплялась тонкими пальцами за тяжелую алую ткань занавесей. Наверное, именно так она смотрела в детстве на тонкую вязь эльфийского письма. Ей было около десяти человеческих лет, когда ее, голодную и перепуганную, нашел Саурон. Он тогда только решил не возвращаться в Ангбанд после провала с Сильмариллом. Девочка оказалась единственной выжившей после набега на их деревню. - Ты, должно быть, устал. Ты задумываешься, правильный ли выбор ты сделал. Мягкий голос казался смутно-знакомым, обволакивал сознание и таял отзвуками на грани слышимости. Когда-то давно он уже слышал его - и это была не Лэнн. Он видел самого себя, таким, каким был раньше, еще когда жил в Валиноре. Это было действительно давно. - Ты прав, Майрон, мы знакомы. Мелиан! Конечно же, это она. - Узнал. Я рада. - Не ожидал. - Знаю. От нелепости захотелось садануть кулаком по стене, но он сдержался. - Ты изменился, Майрон. Я помню тебя учеником Ауле, помню и военачальником Мелькора. Но не узнаю сейчас. Мне кажется, я знаю, почему именно среди учеников Ваятеля так много тех, кто пошел следом за Мелькором. Вы еще в Благословенном крае были теми, у кого сердца отлиты из железа и выбиты из камня. Вы - другие. Это не хорошо, но и не плохо. Это ваш путь, и, видимо, этот путь угоден нашему Отцу. Но я сейчас не хочу говорить о таком. Она отпустила занавеску и подошла к столику у дальней стены. Мгновение - и перед ним уже не Лэнн - Мелиан. Та, которую он помнил. - Я хочу попросить тебя о помощи. Ты волен согласиться, волен и отказаться. Я не буду принуждать тебя к чему-либо. Но если ты согласишься - тебе придется идти до конца. В глубине темных глаз виднелся отблеск звезд и читалась мудрость. Она знала ответ, но ждала. Он кивнул. - Я прошу тебя вернуться в Белерианд и выступить на стороне Света. Ты сможешь получить прощение. - Зачем тебе это? Она отвела взгляд. Не важно. Либо согласие, либо они больше никогда не встретятся. - Я согласен. Так просто. Без условий и прочей ерунды. Берен, властитель Дортониона, возвращался домой после победного марша. Его армия полностью очистила подконтрольные ему земли от орков. Ородрет отстраивал Нарготронд, делая его еще более величественным. Вастаки и истерлинги - вчерашние оборванные землепашцы и кочевники - приняли перемирие. Дикари вполне освоились в каменных домах Дор-Ломина, и теперь налаживали быт и торговлю c другими родами эдайн. В Белерианд пришел хрупкий мир. Саурон - теперь уже Артано - не знал, стоит ли этому радоваться. Новый военачальник Ангбанда, Готмог, вел себя так, как и следовало: во всем слушал Мелькора. Обе стороны накапливали силы для еще одного удара. В народе говорили, что меж оставшимися феанорингами царил раздрай. Артано этому верил, но все равно был готов к тому, что эта сумасшедшая семейка еще проявит себя. - Прости, если потревожил. Диор остановился у дверей, не решаясь войти. Сын Лютиэн и Берена рос смышленым мальчиком, и Артано отмечал, что эльфийского в нем больше. Придя в Дортонион, Артано поступил на службу к Берену, а потом и вовсе стал учителем его сына. С Лютиэн же они виделись лишь однажды - мельком. - Проходи, принц. Надеюсь, что сегодня ты лучше выучил свой урок. Диор смущенно улыбнулся и сел за стол. Ему всего лишь девять лет, но он уже хорошо читал на синдарине и справлялся с математическими задачками. Одна беда - не слишком любил возиться с картами. Мальчик без запинки рассказал о своих изысканиях в саду. На прошлом уроке Артано поручил ему найти в саду лечебные растения и выучить, для чего они нужны. Из людей получались хорошие воины, из эльдар - лекари. В этом ребенке соединились оба начала. Он уже умел управляться с метательными ножами и арбалетами. До мечей, правда, еще не дорос, но иногда тренировался с длинным кинжалом. - Учитель, расскажи мне о драконах! Ребенок! Думал, что крылатые ящеры - это легенда или что-то в этом духе. Увы, но знал бы он правду… Глаурунг затуманивал сознание и толкал людей на безумства, Анкалагон уничтожал целые поселения. В этих грациозных красавцах таилась ужасающая сила. И, Артано был уверен, вряд ли Мелькор представлял, что за тварей выпустил в этот мир. - Драконы - это огромные ящеры, выведенные Морготом в подземельях Ангбанда. Это чудовища, которые созданы, чтобы нести смерть и разрушения. - Мне кажется, что они красивые. - Не всякое зло может иметь чудовищную личину. - Но ведь Враг… Его лик действительно страшен! - А ты его видел? Диор растеряно моргнул. А как иначе? Все злодеи непременно должны вызывать ужас, тогда как герои - наоборот. - Наверное, ты прав. Но почему тогда его так боятся, если Моргот не страшный? Диор многое чувствовал, но еще многого не понимал. Для него телесное уродство было равно служению злу. Мальчик спокойно относился к воинам, покалеченным на войне - это были боевые раны. А вот злодей-Моргот виделся ему чем-то вроде человеческого ужаса. Лэнн, к примеру, рассказывала легенды о страшных чудищах, которые живут под кроватью. Артано тогда специально затолкал девочку на всю ночь под кровать. Утром девочка отплевывалась от пыли и обещала больше никогда не верить ни в каких чудовищ. - Моргот - Враг этого мира. Он стремится подчинить себе Арду, стать единовластным хозяином всего живущего. - Но мама говорила, что он не такой. Ну, злой, конечно же, но не Враг. - А что еще тебе рассказывала мама? - Про Ангбанд, немного про самого Моргота. Она говорит, что он очень высокий. - Да, высокий. - А ты видел Моргота? Папа, например, дрался с ним… Так люди говорят. Я хотел спросить папу, но он просил больше никогда такого не спрашивать.Some fools think of happiness Blissfulness, togetherness Some fools fool themselves I guess They're not foolin' me (Nazareth - Love hurts, 1975)
Лютиэн Он вернулся. Так просто, словно бы и не пропадал на целых десять зим. У нее теперь был сын - ее родная кровиночка, теперь за свою семью она уничтожит любого. Когда ее отец получил свой откуп, он поставил условие - Лютиэн станет женой Берена, но только жить они будут в его, Берена, доме. Видимо, Тингол в душе так и не примирился с выбором дочери. Еще говорили, что после того памятного дня, когда Берен преподнес Сильмарилл Тинголу, пропал Даэрон. Менестрель навсегда покинул Дориат и теперь скитался по дорогам Белерианда. Гондолин пал. Моргот оказался до жути проницательным, Сокрытое королевство действительно погубила страсть к женщине. Маэглин возжелал женщину и поставил на чашу весов все, что имел. И проиграл. Его смерть оставила легкий росчерк в кровавой истории эпохи. Величие Нарготронда никогда больше не сравнится с былым - Ородрет не Финрод Фелагунд,хоть и рожден он в Благословенном Крае, а построенное за десять лет не сравнится с тем, что строилось не одно десятилетие. Дивный Нарготронд потерял свое неуловимое очарование, которое так полюбила Лютиэн. Города эдайн казались ей незаконченными. Не было в них чего-то неуловимого, что всегда незримо оставалось в городах эльдар. Берен стал старше на десять лет. В его волосах серебрились седые нити волос, а в уголках глаз залегли морщины. Находясь рядом с ним или глядя в зеркало, она все острее ощущала горечь быстротечности времени. Ему оставалось много времени по человеческим меркам, и ничтожно мало - для нее, бессмертной и вечной. Диор все больше становился похожим на своего отца - те же глаза, те же черты лица. Его учитель заставлял ребенка учить медицину и воинское дело - и ее мальчик старательно выполнял задания. Артано… Теперь его звали именно так. Она знала его - Берен не знал. Если бы только ее муж догадался, кому доверил воспитание сына... - Мама, ты сегодня грустишь. Диор сжимал в руке наспех собранный букет из листьев и нескольких цветов. Ее сын всегда чувствовал ее саму слишком хорошо. - Нет, милый, тебе показалось. Как прошел урок? - Хорошо. Я просил учителя рассказать мне о драконах, но он сказал, что они злые. Но ведь Эйден не злой! - Эйден - не простой дракон. - Но ты сама говорила, что он из тех драконов, которых создал Враг! Ведь не создала же его госпожа Мелиан! Ну что тут скажешь! Явно не правду - правды она и сама не знала. - А что еще рассказывал тебе учитель? - Не уходи от ответа. Почему мне ничего не рассказывают? Я уже не маленький. Эх, поговорить бы с самим Артано, слишком многое тот рассказывал ее сыну. - Давай мы об этом поговорил вечером. Она решительно отправилась на поиски. Артано обнаружился в саду - швырял мелкие камешки в обленившихся воробьев. Будто бы кошек тут мало! - Зачем ты рассказываешь моему сыну о драконах? - Мое почтение, госпожа. Почтительно поклонился и теперь спокойно смотрел в глаза. Изменился. Внутри. Лютиэн не важно, что у него теперь волосы цвета воронова крыла и пронзительные серые глаза - у него внутри появился неуловимый свет. - Почему вы спрашиваете о драконах? - Я не хочу, чтобы ты говорил с Диором о них. - Я и не говорил, госпожа. Диор задал мне вопрос, и я на него ответил. Звук его голоса - спокойного и проникающего в сознание - тяжелым комом собирался в горле. Она хотела что-то сказать, закричать, кинуться на него с кулаками - отомстить за свои неправильные мысли - но всего лишь коротко улыбнулась. Так надо. Рядом с ним становилось спокойно - так, пожалуй, было очень давно. - Госпожа, я очень счастлив вас видеть. А теперь я вынужден уйти - меня зовет служба. Служба. Он ушел, оставив после себя смятение. Дни сменялись днями. Диор забыл о драконах и взахлеб рассказывал матери об успехах с арбалетами и в медицине. Он сам смог вылечить раненого человека, и теперь очень гордился этим. Ночь плотно укутала стены. Десять шагов до двери от поворота. Она могла бы приказать ему явиться, но пришла сама, под покровом ночи. - Входите, госпожа. Дверь открылась раньше, чем она сделала последние два шага. Артано был собран и предупредителен. - Ничего не говори. Лютиэн замерла посреди комнаты, вглядываясь в обстановку. - Ты знаешь, как продлить жизнь эдайн? - Знаю, госпожа. - Что для этого нужно? - Кровь, госпожа. Кровь и магия. - Чья кровь? О какой магии ты говоришь? - Кровь - любого эльда. Магия… Та, которой меня обучил Мелькор, госпожа. В голосе не было ни единого намека на что-то, кроме почтения. И это бывший военачальник Ангбанда! - Да что ты заладил - госпожа! Прекрати меня так называть. - Как прикажете. - Научи меня. - Нет. - Я приказываю. - Нет. Просите что угодно, но только не это. Я не стану обучать вас подобной магии. - Почему? - Это слишком опасно. Для вашей души. - Тогда сделай это сам. - Что именно? - Дай Берену долголетие. - Вы уверенны? - Да. - Тогда укажите мне на того, чью кровь я должен взять. - Бери любого. Лютиэн поспешила уйти: он поможет, он обещал. И только утром она поняла, какую чудовищную ошибку совершила. Арфиндейл - один из тех, кто последовал за ней из Дориата - был найден убитым. Она не сомневалась, что это именно Артано убил его. Откуда же еще взяться обескровленному телу за городскими стенами? - Как ты посмел! Она готова сама убить его. - Вы сами приказали мне помочь государю. - Ты говорил о крови. - Я и взял ее. Вы же не поинтересовались деталями. - Ты чудовище! - Я знаю, принцесса, знаю. Этот голос резал слух. - Аiya, vanya Luthien. - Suilad, duath sadron. Pegig eg erin taur naith? - Nancave, naith-nya. Это было очень давно. Это было ложью. Но это было. - Не называй меня так, Саурон. - Артано, госпожа. По воле вашей матушки я стал Артано. Он даже не думала отпираться, он совершенно не чувствовал своей вины. - Вы приказали - я исполнил, все очень просто. - Ты не сказал мне, что это будет… так. - Если бы я сказал, вы бы отказались. И страдали бы, потому что вы этого хотели. Я избавил вас от страданий.