Примерно семь часов вечера. Дом Рики Минами.
На улице уже темнеет, скоро солнце уйдет за горизонт. Весьма насыщенный день сменит не менее насыщенный событиями вечер, а затем и ночь. Почему так? Ну, после утренней разборки у меня был еще один разговор с Саэко и Шизукой. Как оказалось, Кота прихватил из машины снотворное — то самое, которым я пользовался на базе. Только вот действовало оно часов так восемь, а при двойной дозе — и вовсе двенадцать. Сейчас Кота был занят тем, что учил девушек стрелять из пистолета с использованием ЛЦУ. Девушкам определенно повезло с тем, что Кота обожал оружие и мог часами показывать и объяснять, что и как нужно делать для достижения нужного результата. После пары магазинов, Сая и Рэй более-менее освоили это нехитрое искусство. Шизука уже умела стрелять, причем довольно точно и быстро. Саэко же огнестрел не вдохновлял, куда больше ей нравилось холодное оружие, но со шпагой я еще не разобрался — элементарно не было времени, а рисковать не хотелось. Утром, после разговора с Шизукой, очередь добралась и до чемоданчика с электроникой. Можно было заняться им и раньше, но настройка и пристрелка АЕКа с одетым на него тепловизором отняли больше часа. После этого на изучение приблуд не было ни сил, ни желания. Да и изрядно в сон клонило, но стаканчик «адаптона» быстро исправил это дело. Правда, у этого средства небольшой недостаток, с точки зрения любого нормального мужика недостатком не являвшийся. А вот с точки зрения призывников(адаптон входит в состав сухпая)… Но, по идее, бром убивает подобные постэффекты на корню. (Кому надо — гуглите «лимонник дальневосточный» — П/А). Если эксцессы с энергетиками на этом закончились, то с электроникой все было еще впереди. Как говорится, ничто не предвещало… Но после перекидывания симки из телефона Комуро в мобилку найденную в машине, последняя начала жестко чудить. Сначала пришлось ввести универсальный личный идентификатор вместе с универсальным паролем. После — убеждать телефон, что именно я являюсь его владельцем. «Вишенкой на торте» стало путешествие по всем кругам ада, для разнообразия — компьютерного, настройку системы пришлось проводить вручную. Закончив и этот этап, ось начала чудить с сетью, запустив сразу несколько, как мне тогда казалось, стандартных протоколов. Как потом выяснилось из логов, сначала была выполнена синхронизация даты и времени, затем произведен слив червей в интернет, организована сеть типа ботнет, вскрыты сервера оператора связи и подчищены их логи. Целью всего этого была организация халявного высокоскоростного интернета. Миленько…. Что дальше — «мирно пашущий советский трактор» с ЯСУ и ТЯРД? (Ядерная Силовая Установка и ТермоЯдерный Ракетный Двигатель). Единственное, что меня успокаивало — это то, что вся сеть «ботов» работала на архитектуре аналогичной I2P, и сходным протоколам шифрования. Максимальная децентрализация распределенной сети позволяет скрыть управляющие узлы, а передача данных сходная с методами торрент-клиентов — не беспокоиться о возможности перехвата пакетов. Там было еще много чего понакручено, но опознать удалось лишь то немногое, с чем приходилось сталкиваться. Но это все обнаружилось несколько позднее, а до этого у меня были проблемы несколько другого характера. Серфить по сети на четырехдюймовом экране оказалось не слишком сложно, но достаточно неудобно. Прикинув количество и разнообразие гнезд на переходниках, я решил попробовать подсоединить к телефону плазменную панель (входящую в состав домашнего кинотеатра). Получилось не очень удачно, и целых десять секунд по всему дому слышался трек группы Disturbed “Remember”. На этом все отнюдь не закончились — вслед за этим пришлось разбираться с некоторыми личными вопросами. К сожалению, в них никогда нельзя поставить окончательную точку. Свинцом, разве что, но это слишком радикальный подход. Факт взлома сети обнаружился спустя час после разговора с Шизукой и Рэй. Тогда, после извлечения симки индикатор сети остался на максимуме, а интернет-подключение стало существенно быстрее. Мануалы многое прояснили, а логи позволили разобраться в происходившем. Но вот чего я понять не мог — так это того, зачем мне дали настолько навороченное оборудование. Оно было попросту несоразмерно, это как использовать новейший смартфон в качестве игрушки для трехлетнего ребенка. Особенно если учесть, что наша машина служила одним из мобильных пунктов РЭР и космической связи, но с нее сняли большинство дополнительного оборудования, включая основной комплекс радиосвязи. Логика наставника периодически вышибала меня из колеи, поражая своей чуждостью. Та же аптечка имела в своем составе шприц-тюбики не только с промедолом, но и с морфием. Двадцать шприц-тюбиков — по мне это слишком много даже на одно отделение, а нас в группе куда как меньше. Фактически, это еще одна мина замедленного действия под моим боком. Еще мне удалось найти родной глушитель для АЕКа. Наверное, нужно было перетряхнуть правый шкафчик сразу же по приезду, слишком много в нем было интересных и полезных вещей.Спустя еще пару часов, там же…
Крыша коттеджа — не самое безопасное место, но более подходящих позиций у меня попросту нет. Свалиться я не боюсь, меня подстраховывает трос, зацепленный за опорную балку, да и крутизна поверхности не слишком большая — надо еще постараться, чтобы соскользнуть. С этой позиции видно все, что происходит вокруг — не только мост, но и ситуацию на окружающих дорогах. За последний час ситуация на мосту стала гораздо напряженнее — отсюда видно, как толпу подогревают какие-то люди, вроде как «из народа». Активисты, мать их… «революционеры» хреновы, шакалы подзаборные. Под боком пристроена СВДшка, можно, конечно, попробовать пристрелить кого-нибудь, но хоть как-то обозначать свою позицию я не хочу. Они все равно умрут, а ставить себя в проигрышное положение из-за сиюминутного раздражения — глупо. Нам уже и так пришлось закрыть брезентом обе машины, когда через нашу улицу хлынул поток людей. Впрочем, хлынул — это громко сказано, их было не так и много, особенно если сравнивать с центральной магистралью, ведущей к мосту. Сейчас же готовится следующий акт трагедии — фигуры расставлены, роли их расписаны и остается только ждать начала действия. И как бы я не хотел пропустить это все, но мне было необходимо знать, как именно развернутся события. Можно опираться на канон до конца, но это реальная жизнь, здесь анимешные фишки не прокатывают, да и я не ОЯШ. Ценой ошибок станут жизни тех, кто умрет по моей вине. Тех, кто уже стал мне дорог, но кому я не смогу этого сказать. Не в этой ситуации… Не в этой жизни…. Мост охранялся полицией, их там было примерно семьдесят-восемьдесят человек. По другую сторону оцепления собралась толпа из нескольких тысяч граждан. Именно граждан, назвать их людьми достаточно сложно, человек — это в первую очередь индивидуальное сознание с индивидуальными же особенностями, а сейчас ими уже и не пахнет. Судя по отдельным признакам, толпу осталось подогревать примерно полчаса, может немного больше. Чуть дальше расположилась съемочная группа, снимающая это непотребство на камеру. За полицейским ограждением развернуты палатки медиков, проводящих осмотр населения. Но медленно, все слишком медленно — они опоздали, время уже безнадежно упущено. Толпу на мосту слышно за несколько километров, и сюда собираются трупы со всей округи. Пока их единицы, но отбиваться будет некому, собравшиеся все еще считают, что их должны защитить полиция и военные. Ситуация изменилась, но никто этого еще не понял, и уже не поймет. Поздно… По центральной магистрали к мосту все еще идут отдельные группки, пугливо озираясь и стремясь добраться до безопасного, как они считают, места. В переулки типа нашего никто не суется — кто знает, что их там ждет? Видя родителей с детьми, чувствую себя сволочью, но понимаю — у меня нет других вариантов действий. Если я буду распыляться — могут умереть не только они, но и люди из моей группы. Сейчас не время расхолаживаться, устраивая нытье по поводу слезинки ребенка, количество зомби уже изрядно увеличилось, но до моста они еще не добрались. На передней улице, находящейся вровень с домом, появилась группа мажоров, в руках одного из парней была охотничья двустволка. Пройдя рядом с нашим домом, они ушли к мосту, видимо надеясь на то, что им удастся прорваться. Прицел переведен на мост, там уже начинается заваруха. Нет, все несколько иначе — старший из полицейских пристрелил одну из обезьян, кривлявшихся на потеху толпе. Это отрезвило всех собравшихся. Вот он возвращается на место, рядом с ним встают остальные его сослуживцы. Местных «омоновцев» убрали еще днем, прислав на их место медиков, поэтому ряд получился несколько жидковатым, что не убавило решимости полицейских. Они бы могли выстоять, не появись позади толпы зомбаки. Происходящее напоминало сход лавины, когда вниз, постепенно нарастая, обрушивается поток снега, погребая под собой все. Толпа ломанулась вперед, затаптывая, давя насмерть отдельных неудачников. Полиция стреляла на поражение, но это не приносило никакого эффекта, людей было уже не остановить. Откуда-то появилось два мощных грейдера, весом, наверное, под несколько десятков тонн. Буквально пробив просеку в людских телах, они уничтожили заграждения выставленные полицейскими. Одного водителя полиция пристрелила, но второму все же, удалось уйти. Через бреши начали проникать люди, разбегаясь по второму берегу, уходя вглубь. Может, они выживут, а может и нет. Но там лучше хотя бы потому, что Токио находится по эту сторону реки, пусть и в нескольких десятках километров отсюда. Стоило бы пригасить наружный свет, идущий от уличных фонарей. Серия негромких хлопков и вот, шесть фонарей потухнув, скрыли в темноте этот участок дороги. Теперь очертания коттеджа можно увидеть разве что на фоне неба — условия светомаскировки соблюдаются неукоснительно. Мажоры решили вернуться. Зря, они не смогут уйти — сейчас улица заблокирована с обеих концов, окрестности наводнены зомби. Проскочив неосвещенный участок они поняли свою ошибку, буквально нос к носу столкнувшись с зомби, влетев в их «теплые» объятия. И уйти они уже не успевали, да и некуда было уходить. Двери им бы никто не открыл, даже я. Гопники остаются гопниками, и неприятности они бы стали обеспечивать ровно с тех пор, как пришли бы в себя. Судя по их одежде, украшениям и содержимому пары брошенных сумок днем они занимались мародерством или же развлекались. Видя безвыходность ситуации, парень с двустволкой решил стать героем. В обоих вариантах, в том числе и без кавычек. Но позволить здесь нашуметь я не могу. Поехали! Во внезапно наступившей тишине раздаются два негромких щелчка — автомат снят с предохранителя и поставлен на огонь одиночными. На его дуло уже давно накручен глушитель, в магазине патроны с уменьшенной навеской пороха — все сделано еще прошлой ночью. Прицельная марка уже пять секунд как находится на уровне головы парня с двустволкой. Видя, что он вскинул оружие, я начинаю выбирать ход спускового крючка. Выстрелы произошли одновременно, но мой был практически неслышим — негромкий хлопок, лязг затвора, да едва слышно звякнула гильза, упав на кровельное железо. Тот факт, что я только что хладнокровно убил человека не вызывал у меня никаких эмоций. Тем более, что мне предстояло повторить это еще шесть раз — именно столько народу осталось в замеченной группе. Это акт милосердия, до них сейчас доберутся мертвяки, которые будут убивать их еще несколько минут. Люди — не хищники, у них другое строение челюстей, не позволяющее сходу перегрызать связки, мышцы и суставы. Пока формулировалась эта мысль, было сделано еще четыре выстрела. Выстрел. Выстрел. Аут, все цели поражены летально. Спустя двадцать секунд начинаю затемнять этот участок, хватило семи патронов, четыре по фонарям, остальные по наружному освещению зданий. Больше никого не заметно, поэтому продолжаю наблюдение. Волна зомби уже прошла наш дом, двигаясь в сторону моста. Больше никого нет, можно расслабиться, и продолжить наблюдение в обычном режиме. Автомат на предохранитель, и перевешивается за плечо, но как оказалось, слишком рано. Откуда-то из переулков выныривает японец, лет тридцати — тридцати пяти, в левой руке которого находится разводной ключ, а в правую вцепилась девочка лет восьми. Озираясь, он пытается найти безопасное место, но здесь таких попросту нет. Снова взяв в руки АЕК, дожидаюсь, пока он повернется лицом в сторону моей позиции, и начинаю отстрел зомби. В этот раз дистанция около двухсот метров, и комплекс только начал вносить необходимые поправки в положение прицельной марки. Благо, за счет тепловизора удается отслеживать трассы пуль, их скорость меньше скорости звука и не превышает предельных для комплекса пятисот метров в секунду. После нескольких неудачных выстрелов, наконец приноравливаюсь, и начинаю стрелять гораздо точнее. На дисплее очков высвечивается значок пустого магазина. Произвожу смену, осталось пять по тридцать патронов. Ресурс глушителя еще меньше — осталось порядка ста выстрелов, не больше. В одиночку сработать не получится, зомби слишком много. Закончился уже второй магазин. Сменив его на полный и передернув затвор, кладу автомат рядом с собой. Теперь можно и на помощь позвать, воспользовавшись моментом. Среди функций телефона затесалась и радиосвязь, в том числе и в дуплексном* режиме. На рациях уже запрограммированы соответствующие алгоритмы шифрования, а сами они объединены в общую сеть, аналогичную мобильной соте. Да и сами эти рации похожи на мобильники типа старых Нокий. Разве что гнезда под SD-накопители, вместо SIM-карт. Врубив «автодозвон» вновь берусь за оружие. Теперь остается ждать, пока Шизука и Кота ответят. Кота сделал это практически сразу, а после — мухой рванул на балкон. Других причин такого быстрого открытия огня попросту нет. Стрелял он довольно хорошо, в основном в ближней зоне и по освещенным целям. Ну да, у него же коллиматор с соответствующей пристрелкой. Спустя еще секунд двадцать в динамике послышалось: — Скар, это Хиллер, ответьте, прием. — Безошибочно угадывался американский стиль ведения радиопереговоров. У Шизуки, значит, он тоже поставлен, как и у Коты. Одной проблемой меньше. — Хиллер, это Скар, выдвигайся к калитке и встреть гостей, прием. — Скар, это Хиллер, гости дружественные? (То самое пресловутое “friendly” из DayZ). Грубо нарушаю правила радиопереговоров: — Мужчина с ребенком. — После чего добавляю. — Статус условно дружественный. Дистанция — тридцать пять метров. Стрелок, зачисти вход. — Вас понял, выполняю. — Кота перенес огонь в указанном направлении. Шизука вышла во двор с фонарем, на который уже был одет синий светофильтр. Подойдя к калитке, она просто контролировала окружающую обстановку, выстрелив лишь пару раз. Встреча прошла нормально, все внутри периметра. Пора прекратить стрельбу и расслабиться — ничего серьезного быть не должно. На самом деле ничего еще не закончилось, а часть событий только начинается. Однако происходят они за пределами контролируемого нами пространства. Они окажут свое действие в будущем, меняя в том числе и нашу судьбу. Повлиять на них невозможно, остается учесть их воздействие на мои планы и корректировать их в соответствии с заданными целями. Но не сейчас, позже. Сидя на крыше, потихоньку потягиваю из фляжки зеленый чай. Настроение умеренно хорошее — погода располагает, да и не беспокоит никто. Магазины уже в разгрузке, все уже собрано, осталось только спустится, но это так влом… Как обычно, по закону подлости именно в этот момент со мной связались по рации. — Скар, ты можешь сейчас спуститься вниз? — Сейчас буду. Что-то серьезное? — Не слишком. Плюнув на все, я спустился на балкон, где Кота чистил свой автомат. Похоже, он прифигел с моего вида — на мне не было одето разве что противогаза и бронежилета. А вот нацепить каску было вполне здравым решением, как и наколенники с налокотниками — они не только предохраняли суставы от ушибов, но и позволяли дольше опираться на колени и локти. Вместо боевого грима — балаклава. Поверх нее очки, с затемненным снаружи стеклом. Изнутри же они совершенно прозрачны, а интерфейс системы (HUD) напоминает игровой. Ладони закрыты перчатками, надетая разгрузка выглядит не очень привычно, за счет плоского горизонтального крепления автоматных магазинов ремнями непосредственно к ней, без использования карманов. «Телефон» закреплен на правом предплечье, планшет (PSP) на уровне ключицы — справа. Слева находится аптечка. Вот такой вот «Солдат Будущего», блин. К счастью, лезть ко мне с вопросами и восторгами он не стал, продолжая чистить АКМ. Кота явно был обрадован тому, что ему удалось пострелять. То, что мы при этом кого-то спасали, конечно, играло свою роль, но относительно небольшую. Похоже, он нашел свою точку опоры, отличную от моей. Внешнюю, в виде оружия, которым он сейчас владеет. Она не лучше и не хуже, просто имеет другие преимущества. И право на жизнь эта точка зрения тоже имеет, пусть я с ней и не согласен. Скрутив с автомата ПББС (глушитель), я быстро почистил, можно сказать, протер автомат от нагара. Заняться им можно будет и позднее, а сейчас важно уменьшить возникшую в стволе кислую среду. Оборотная сторона «бездымных» порохов — ускоренная коррозия за счет продуктов распада азотной кислоты, образующихся при их сгорании. Проще говоря, бездымные пороха буквально съедают ствол оружия. Конечно, хромирование в какой-то мере спасает положение, но гораздо больше зависит от качества пороха. Проблемы М-16 во Вьетнаме во многом обуславливались именно им, штатовская оборонка закупилась самым дешевым, результат известен всему миру. А вот наставник не особо и пошутил насчет «целевых» патронов, они и в самом деле были очень качественно изготовлены и практически не оставляли нагара. Там же на балконе я оставил СВД и шлем вместе с магазинами. Сая и Рэй уже спали, а Шизука и Саэко меня в этом костюме уже видели, так что мой вид у них удивления не вызвал. Зато мужика, которого мы спасли можно было назвать оху… То есть до крайности удивленным. Девочка тоже смотрела на меня с изрядной долей любопытства. Наступившую тишину прервал голос Шизуки. — А это глава нашей группы, Такаси-сан. Именно он находился на крыше и расчищал ваш путь. Несмотря на изрядную долю удивления, меня все же хватает на стандартное: — Меня зовут Комуро Такаси, с Морикавой-сан и Бусуджимой-сан вы уже познакомились?!! — Мой, относительно звонкий и высокий голос оказался не в кассу. А ведь раньше я нифига не ценил свой бас. — Меня зовут Рюичи Морисато, а это моя дочь Арису Морисато. — Поклон, показывающий его уважение и благодарность, совпал с моим мысленным фейспалмом. Пожалуй, даже двойным, ибо один не отразит всю степень моего неприятия подобного обращения. У нас кланяться… Мягко говоря, непринято. — Спасибо, что спасли нас. — Этим занимался не только я, но и другие люди. В том числе и вы, поняв, куда нужно двигаться. Кроме того, пройти мимо ребенка находящегося в опасности могут только выродки, которых заботит только их благополучие. Но лучше оставить эту печальную тему. Может, все же, перейдем на кухню? Остальные согласились и мы передислоцировались на кухню, оккупировав обеденный стол. Я неторопливо ужинал, остальные пили чай со сладостями. Правда, Саэко время от времени обижено на меня косилась, из-за того, что я питался исключительно своей стряпней. Причем делал я это не из-за страха, что мне что-то подсыплют или чтобы ей досадить. Просто у меня непереносимость японской кухни в целом, а особенно их соусов. Да и сладости мне тоже пришлись не по вкусу, а вот Арису-Алиса буквально уничтожает их на зависть всем остальным. Весьма яркая и сообразительная девочка, да и ее отец тоже ничего так. Сходу понял, что со мной все не так просто, когда я снял балаклаву. И хватило всего нескольких легких намеков, чтобы он перестал задавать неудобные вопросы. Во время посиделок на кухне мне пришлось обозначить «политику партии», разъяснив некоторые важные неочевидные нюансы нашего положения. Как оказалось, часть была неочевидна и для Шизуки с Саэко. За десять лет все же очень многое изменилось, я бы сказал, что слишком многое. Зомби апокалипсисы были популярны еще с серии игр «Обитель Зла», но повальный психоз на этой теме начался всего года четыре назад, в две тысячи девятом. Если отталкиваться от здешних дат, это могло бы быть пять лет спустя. В принципе, сейчас реализовался не самый худший сценарий. Есть много таких, когда у нас не было бы и тени шанса на выживание. И это я здесь могу чувствовать себя героем, но все относительно, где-нибудь в России или Казахстане я был бы одним из многих, и не самым лучшим. Там крутых парней хватает и без меня. И даже здесь, где по проведенным опросам в случае войны взяться за оружие готово отправиться чуть больше двадцати процентов мужчин (цифры реального соц. опроса японцев), я остаюсь всего лишь одним из многих. И главное для меня — сохранить равновесие, не впадая ни в самоуничижение, ни излишне возвеличивая себя. И то, и другое с весьма большой вероятностью меня убьет, если не в физическом, то в моральном смысле. Рюичи с Алисой устроились на первом этаже, там, где раньше спал Кота. А вот ему, похоже, придется искать другое удобное место. Сейчас можно не бояться визита незваных гостей — все вокруг заполонили трупы, образовав непроходимое «минное поле», преодолеть которое можно, только если есть бесшумное оружие и боеприпасы к нему. Много боеприпасов, которых не жалко будет потратить. Или же на большегрузной машине, приближение которой пропустить будет сложно. Но в качестве подстраховки мной было решено использовать тепловизоры и пару телевизионных прицелов в качестве камер. Конечно, это отдает извращением, но других вариантов у меня как-то и нет. А пока займусь-ка я чисткой оружия. Кота был все в таком же отвратительно-хорошем настроении. Отвратительном, правда, исключительно для всех остальных, потому что это сопровождалось выносом мозга разговорами на оружейную тему. Нет, я тоже любил поговорить об оружии, но восприятие у нас было слишком разным. Я рассматривал его с точки зрения инструмента, а Кота больше обращал внимание на его историю. Это как с машинами — есть любители концепт-каров, а есть те, кто гонится за раритетами. Есть, правда, и третья категория — те, кто просто выбирает наиболее удобную для себя машину. Она может быть не самой новой, не выделяться в серой массе остальных моделей, но ею удивительно комфортно пользоваться. Наверное, точно также выбирали свои самолеты летчики, а снайперы — свои винтовки. Всегда находились те люди, которые понимали, что любая вещь должна ощущаться продолжением тела, а не чем-то инородным. Тогда она не подведет тебя ни в бою, ни в мирной жизни. Автомат разбирался легко, заученными, ставшими уже привычными движениями. За неделю мне приходилось проводить его частичную разборку и чистку каждый день по несколько десятков раз. Правда, на тех АЕКах, которыми приходилось пользоваться на базе, прицелы цеплялись на планку пикатини, а не на боковое крепление. Хотя, и при этом варианте потребуются исключительно мелкие поправки, вдобавок, на этом прицеле производящиеся автоматически. А вот Коте придется помучиться с калашом. Но с него станется обрадоваться и этому факту, ведь это же «настоящее» оружие. Закончив чистку и сборку автомата, я с удивлением посмотрел на Коту. Как ни странно, он не пытался вынести мне мозг, а тихонько занимался своими делами в сторонке. Интересно, что на него так повлияло? Явно ведь не моя лекция о том, что трогать чужие вещи опасно, а иногда и смертельно. Ну да ладно, это не мои проблемы. — Кота. — Он посмотрел на меня. — Лучше иди спать, завтра будет нелегкий день. Автомат можешь прихватить с собой, только не пристрели там никого. Сам ведь зачитывал остальным правила обращения с оружием. Кота кивнул и, повесив АКМ на плечо, молча направился было в комнату, когда я его окликнул; — Я тебя чем-то задел, Кота? Или, может, сделал что-то не то? Он грустно ответил: — Нет, все в порядке. Просто… С некоторыми вещами сложно смириться. Кивнув головой, соглашаюсь: — Есть такое. Если захочешь поговорить о чем-нибудь — обращайся. Постараюсь помочь, чем смогу. — Спасибо. — Затем он немного постоял, видимо, собираясь с мыслями, а после пожелал спокойной ночи и направился вниз. Блин, я же ему про новеньких не рассказал. Ладно, сам разберется, не маленький. Пора и мне на боковую. Завтра придется прорываться через мост, полный немертвых. К счастью, заграждения и завалы расчистили бульдозеры, так что проблем с тем, чтобы прорваться, у нас не будет. Только вот есть одна проблемка — после переделок в «Тигр» нормально вмещается шесть человек. Причем шесть — это вместе с водителем. Можно втиснуть еще двоих, но сидеть они будут друг на друге, в проходе, оставшемся между шкафами. И теперь на повестке дня стоит вопрос — использовать «Хамви» или не стоит. И, если использовать, то кто какую машину поведет? Вопрос этот вовсе не бессмысленный, функции у этих машин разные — «Хамви» разрабатывался как дозорная машина, а «Тигр» создавали в качестве легкого колесного бронетранспортера. Масса «Тигра» превышает массу «Хамви» чуть больше, чем в два раза, грузоподъемность и вместимость, кстати говоря, тоже. Подвеска «Хамви» ведет родословную от пустынных багги, а вот у «Тигра» используются торсионы, гораздо чаще применяемые в БТРах, БМП и танках. И еще одна немаловажная деталь — «Хамви» не бронирован, а его проводка не экранирована. Короче говоря, очередная головная боль. Размышляя о наиболее разумном варианте, я занимался расстановкой прицелов, тех, которые могли использоваться как камеры. Можно довольно долго удивляться тому, насколько сильно возрастает паранойя во враждебной обстановке, но в этой ситуации такая подстраховка кажется вполне разумной. Будь у меня возможность и окрестности бы превратились в управляемое минное поле, а на заднем дворе появилась бы ЗУ-23-2 — спаренная двадцати трех миллиметровая зенитная пушка, неплохо работающая и по земле и по воздуху. А пока придется обойтись тем, что есть сейчас. В принципе, тоже неплохо, особенно если учесть, что емкость батареек больше стандартной чуть и отнюдь не на порядок, а у прицелов есть внешние разъемы, в том числе и для питания. А еще есть подключаемые беспроводные модули, действующие в радиусе метров тридцати, так что с проводами особых мучений не будет. Закончить это все удалось минут за пятнадцать, еще пять заняли проверка и поправки огрехов. Закончив с делами, я начал расшнуровывать берцы, когда понял, что ко мне в очередной раз подошли со спины. Сомнений в личности подкрадывавшейся девушки у меня не было — Саэко не стала бы заниматься подобным, а остальные уже спали. Да и размер прижатого к моей спине бюста позволял не сомневаться в личности их владелицы. — Кажется, я предупреждал о возможных последствиях? Или ты прекратишь этим заниматься, только получив острую передозировку железа в печени? — Отрешившись от весьма приятных ощущений, я продолжал расшнуровку ботинок — Ну, ты ведь меня загодя заметил. И оружия у тебя под руками сейчас нет. — Ошибаешься. — Я продемонстрировал небольшой складной нож. — Есть вещи, которые я таскаю с собой везде. Никогда не знаешь, что может тебе понадобиться в следующий момент. С негромким хеканием сняв левый ботинок, я приготовился было стянуть второй, когда заметил, что Шизука с интересом присматривается к моей стопе. Вернее, к предмету, который по идее уже ушел в прошлое. МО РФ так гордилось, что его похоронило, как похоронило и перловую кашу. Пережиток прошлого, хе-хе. — А зачем было обматывать ногу полотенцем? Размер ботинок ведь подходящий? — Это не полотенце, а портянка. Используется в странах бывшего Советского Союза в качестве заменителя носков, вместе с сапогами. И поверь, в полевых условиях они гораздо практичнее. Меньше проблем со стертыми ногами и возни со стиркой. — Значит, все же русские. Надо полагать, не самый плохой вариант. — Не правительство. — Немного подумав, добавляю. — И с корпорациями я тоже никак не связан. Надо же, как крепко задумалась Шизука. Будь у нее компьютер вместо мозгов, и можно было бы ощутить запах паленого пластика. Спустя несколько минут напряженных размышлений она «отвисла», чтобы задать вполне закономерный вопрос. — Тогда, что ты делаешь здесь, в таком вот виде? Развожу руками. — От меня не зависело ничего. Абсолютно. — Не верит моим словам. Плевать. — Думаешь, мало-мальски адекватный человек будет желать вляпаться в такое? — Я указал рукой в сторону улицы. — Скорее уж, меня толкнули с самолетной рампы, надев перед этим парашют, и сунув под нос бланк с заданием. Предъявить «красный конверт» не могу, информация доводилась на брифинге и исключительно устно. Там же мне озвучили кое-какие рекомендации, «желательные» к исполнению. Одну из них я сейчас частично нарушил, но не она первая, не она последняя. Больше на этот счет ничего сказать не могу, иначе будут проблемы. У тебя — в том числе. Снова несколько минут «аута», Шизука задала еще один вопрос. — А с Комуро что случилось? — Не то, чтобы он не имел отношения к теме, но из колеи меня все же выбил. Причем настолько, что я таки сказал больше, чем стоило бы. — Технология переноса позволяет «использовать» только «овощи». Он умер, оставив мне в наследство некоторые рефлексы, но скоро не станет и их. К сожалению, все вышло именно так. Он сам умер, без нашего вмешательства. Следующий вопрос оказался из все той же категории «нежданчиков». Да и пара солидных выпуклостей, прижатых к спине, действовала весьма… Ну весьма…. — Какое у тебя было имя? — Йоханнес. Этот вариант произношения наиболее близок к привычному мне. — И тут пришло понимание, что меня собственно сейчас мягко и ненавязчиво допрашивают. Мда, сам виноват, не уследил, расклеился. Не убивать же ее. Лишнего… Совсем лишнего я ничего вроде не сказал. — Ладно, Шизука-тян, вопросы закончились? — Шизука. — Она фактически висела, обвив руками мою шею и плечи, а для большей устойчивости опираясь на колени, расставленные по бокам от моей пятой точки. — Просто Шизука, ладно?! — Буквально промурлыкала она мне на ухо. — И зачем ты все это сейчас рассказал? Потому что просто устал. Устал морально от одиночества, вымораживающего чувства и эмоции, словно лютый арктический мороз. Устал держать маски, которые нравятся всем. Устал молчать, скрывая свои мысли, которые не озвучишь, а если все же ляпнешь разок — то жалеть будешь очень долго, кляня свой длинный язык. Но, ты не узнаешь об этом, и не потому, что я тебе не доверяю. Просто так проще, проще всем, не только мне. А сейчас мне предстоит сказать правду, показав другую ее грань. Гораздо более очевидную и простую. — Мне все равно пришлось бы, а другого подходящего момента может и не представиться. Мое положение одновременно попадает под шахматные определения «цейтнот» и «цугцванг», вдобавок, сейчас я еще и ограничен в ресурсах. Мы все ограничены, но по-разному. Твой ход. Мне в очередной раз удалось выбить ее из колеи. Ненадолго начинает сказываться привыкание к моим фортелям. Вот и сейчас Шизука с «блондинистыми» интонациями прошептала мне на ухо: — Мы вроде играем не в шахматы. В штанах уже ощутимо тесно. Хотя нет, не особо. После «гормонального шторма» моего родного тела это ощущается как весьма заторможенным… В плане давления на мозги отдельных органов. Впрочем, все равно ощутимо давит, и соображать уже сложно. — Скорее в покер. Ну, или в домино. — Наверное, моя скороговорка походит на речь Мордина Солуса. Если не по стилю, то по скорости, наверняка. — Процесс до крайности похож: есть ставки, ходы делаем по очереди, и не знаем, можем ли доверять друг другу. И каждый боится довериться, думая о том, что ему могут вонзить нож в спину, но одновременно и жаждет это сделать, потому что в одиночку здесь выжить можно, но остаться при этом нормальным — нельзя. — Осторожно отстранившись от нее, я встал на ноги, и, повернувшись протянул открытую ладонь Шизуке. — Я готов рискнуть, но что ответишь ты? — Ответом на мой вопрос был поцелуй. А я с горечью вспомнил старый анекдот, про то, что в дружбе мужчиной и женщиной постоянно что-то встает. И вправду ведь, жизненно. Дождавшись, пока она завершит поцелуй, я плавно отстранился. — Зачем все усложнять, Шизука? — Ловлю себя на том, что моя рука нежно скользит по ее щеке и подбородку. Прекращать не хочется, но нужно. — Скажи, зачем? Она стоит, не делая никаких попыток обнять, или приблизится. Просто стоит. Неожиданно раздается шепот: — Я упрощаю. А спрашивать девушку о причинах ее поступков, как правило, бессмысленно. Мы делаем то, что хотим, или то, что считаем правильным. Не пытайся понять, просто прими все как есть. Нас прервал сигнал моего «мобильника». По мне, так весьма удачно получилось, особенно если учесть, что я уже готов был сдаться. У всех есть свой предел. Шизука с ненавистью посмотрела на мой телефон, и негромко, очень мягко спросила: — Что случилось? Я посмотрел на дисплей. Там светилась имя, которое я впечатал в поиск еще в полдень, а после клика (тапа) по нему развернулась карта, с областью предполагаемого местонахождения, вычисленного по ретранслятору мобильной связи. Аэропорт, центральный терминал. — Рика наконец включила свой телефон. — Ты что, взломал телефонную компанию? — Спросила сильно удивившаяся сказанному медсестра. — Не совсем. — В мыслях эта фраза звучала как «не совсем я». — И лучше не теряй время, кто знает, сколько она будет в сети. Форсмажоры — такая штука, что… Заканчивать свою мысль мне не пришлось, достаточно было протянуть старую мобилку, и Шизуке стало резко не до меня. Говорить о том, что весь разговор не только перехватывается, но и записывается, я не стал. Все равно, нет ни возможности, ни желания выключить эту функцию, так что нехай будет, может и пригодится. Наблюдать за Шизукой было довольно интересно. Ледяное спокойствие, полный контроль эмоций, четкие формулировки и максимально сжатая информация… Ага, хрен там! Постоянные упоминания неизвестных мне событий, аналогий и непонятные шутки. Все это периодически сопровождалось непроизвольной жестикуляцией и перепадами эмоций. А еще все это продолжалось уже больше десяти минут, и уже начало надоедать. Заодно захотелось подышать свежим воздухом, поэтому, нацепив кроссовки, ночник и кобуру с пистолетом я ушел на улицу. Короткая прогулка была совмещена с осмотром территории, но ничего интересного не было. Впрочем, оно и к лучшему, неожиданности мне сейчас ни к чему. Любые неожиданности, поэтому необходимо разобраться со всем, включая шпагу сегодня. При внимательном осмотре оказалось, это была не совсем шпага. Или совсем не шпага — слегка изогнутое лезвие и сложной формы двойной дол соответствовали скорее сабле. Весила она немного меньше килограмма. Баланс был довольно странным, словно плавающим между серединой лезвия и его двумя третями, считая от гарды. Впрочем, как оказалось, это ощущение было исключительно субъективным, возникающим при отклонении лезвия на тот или иной угол от горизонта. Материал из которого она была изготовлена, преподнес немало сюрпризов. Самым веселым, пожалуй, была заточка клинка — сердечник бронебойных патронов разрезался без труда, не менее легко была настругана титановая пластинка, найденная в гараже. При ковырянии трупов клинок особых свойств не проявил, за исключением своей остроты. Проверять его на зомби без подстраховки было бы глупостью, так что оставалось провести финальный тест — небольшую проверку своей кровью. Сказано-сделано, но отсутствие спецэффектов стало вполне убедительным доказательством беспочвенности моих подозрений. Но попытаться стоило. А сейчас стоило бы лечь спать, как-никак полночь уже наступила. Добраться до кровати мне удалось только после еще одной беседы с Шизукой. После того, как она поговорила с Рикой, ее настроение кардинально изменилось, и причины этого, в общем-то, понятны. Поэтому была всего пара второстепенных вопросов и согласование завтрашних задач.Дом Рики Минами, семь часов утра.
Есть вещи, которые входят в привычку, хочешь ты этого, или нет. Умение вставать в одно и то же время — одна из них. Особенно ярко это проявляется в армии, но и в школе и в универе эта особенность появляется у довольно большого количества учащихся. В том числе и у меня. На самом деле она не так уж плоха, если ты, конечно, не спал всего шесть часов. Хотя, иногда даже шесть часов сна — это роскошь. У Саэко эта привычка, судя по всему, тоже имеется. И утренние тренировки тоже, по всей видимости, входят в список ее привычек. Поэтому мне оставалось только любоваться плавными ката, тело Саэко словно перетекало из одной стойки в другую. Красиво, гармонично, смертоносно. Будь у нее в руках катана — смотрелось бы еще более угрожающе. Потихоньку народ начал просыпаться. Первым, как ни странно, встал Кота. Вслед за ним на кухне появилась Сая и Рюичи с Алисой. Потом подтянулись Рэй и Саэко. Так что сейчас спала только Шизука, но ждать ее пробуждения я не собирался. Поднять человека можно разными способами — звук истребителя, взлетающего на форсаже, холодная вода в постель, шашка «черемухи». Впрочем, настолько садистская побудка в мои планы не входила. Со стороны реакция спавшего выглядит смешно, а вот когда испытываешь подобное на своей шкуре… Когда человек спит, его тело, как правило, расслабленно, а сам человек выглядит, да и является на редкость беззащитным. Это не относится к людям, в которых вбивались боевые рефлексы, там действуют несколько иные правила. Но сейчас это все можно было и не учитывать, а просто сидеть и любоваться безмятежно спящей блондинкой. Вернее, можно было бы, но сейчас времени на это нет. Впрочем, солнечный зайчик направленный в ее лицо сработал очень неплохо.***
Шизуку разбудил солнечный свет. Как оказалось, его лучам немного помогли, с помощью небольшого зеркальца. Прищурившись, она смогла разобрать детали, — это был Комуро и, судя по его довольной роже, он получил немалое удовольствие, заметив ее недовольство. Видимо, это было местью за вчерашнее. К сожалению, его самоконтроль оказался слишком силен, и желаемого добиться так и не удалось. И почему парни не понимают, что девушкам тоже иногда хочется…? Соскочив с подоконника, он убрал зеркальце в один из карманов и посмотрел на экран КПК, закрепленный на предплечье. Легонько кивнув, видимо в ответ на какие-то свои мысли он подошел к кровати. — Ну что, с добрым утром тебя. Через полчаса намечается небольшая планерка, провести ее придется здесь. Надеюсь, ты не собираешься потратить это время впустую? Впрочем, это твое дело, а я вниз. После этого Комуро ушел, не дав времени на ответ. Эта его привычка к быстрой ходьбе жутко раздражала. Мало того, что он очень быстро двигался, так это еще и происходило практически бесшумно. Зато любые попытки подойти незаметно уже к нему была заведомо провальными — Комуро словно имел радар кругового обзора, засекая живых и мертвых подходящих к нему с любого направления, даже спины. И при этом всем боевыми искусствами он не занимался, и боец ближнего боя из него был никакой. Как впрочем, и из остальных, за исключением Саэко. Ее явно учили не только для выступлений, часть приемов была направлена на обход доспехов и другой защиты, а сами удары ставились отнюдь не только на бамбуке. Шизука на своем опыте знала, как поначалу бывает сложно правильно резать. То, что она умела пользоваться только скальпелем, особой роли не играло — для понимания подобных вещей опыта было вполне достаточно. Точно так же, как и для понимания некоторых других вещей — например того, что почти у всех в их компании были какие-то скелеты в шкафах. Тот же Кота вполне умело обращался с огнестрельным оружием и явно обладал куда большим опытом, чем остальные. Сая хоть и выглядела дурой, но вполне неплохо занималась аналитикой, конечно, когда пользовалась своими мозгами. К сожалению, это происходило достаточно редко и зачастую совсем не к месту. Все же ей изрядно не хватало как опыта, так и хладнокровия. Рэй — она, пожалуй, была самым бесполезным членом группы, не имеющая практически никаких полезных навыков, но думающая, что любовь все спишет. Раньше может, и было бы так, но Комуро, или Йоханнес, как он себя назвал, плевать на это хотел. Он оценивал всех исключительно с точки зрения полезности и эффективности… Или нет...? Прошлая ночь преподнесла множество информации, над которой стоило бы поразмышлять. Йоханнес… Мда. Пожалуй, это и впрямь было единственной рабочей версией, притом не столь важно, как это было реализовано — реинкарнация, переформатирование памяти, одержимость или еще что-то подобное. Людям несвойственна резкая беспричинная смена характера и линии поведения. Несвойственна даже сумасшедшим, а таковым он не выглядел. Во всяком случае, большую часть времени он выглядел куда более вменяемым, чем остальные. Да и в большинстве остальных случаев со временем его поведение становилось вполне понятным. Но имеющейся информации все равно было недостаточно для того, чтобы понять, на кого он работает и кем является. Но попытаться можно. Если сказанное им — правда, то он не имеет отношения ни к государственным, ни к корпоративным структурам. Помимо этого — хорошее знание русского и японского языка, и если Комуро говорил как школьник, то у Йоханнеса часто мелькают канцеляризмы. Притом, привычные ему канцеляризмы. Имя… Имя у него похоже на немецкое. В Европе он не бывал, но разбирается в некоторых специфических вопросах. Скорее всего, жил где-то на территории Советского Союза. Еще он хорошо стреляет, причем из всех положений — стоя, в приседе, лежа. Стреляет без использования упора и сошек, но с захлестом ремня вокруг рук. Имеет представление о военной технике, оружии, снаряжении, но не в тактике. Одиночка. В армии не служил, об этом свидетельствует отсутствие характерных шаблонов, привычек и опыта. Страйкбол и другие забавы тоже отметаются, по той же причине. Возраст… Тут Шизука задумалась надолго — возраст, наверное, около двадцати трех — двадцати шести лет. Немного разбирается в медицине… Тут надо будет смотреть по ситуации, пока об этом рано говорить. Вырисовывалась интересная картина — вроде бы обычный парень, без особого командного опыта, но уже привычный к трупам. Судя по его реакции, в том числе и к ходячим. Связан с какими-то тайными организациями. Не боевик. Клерком он тоже не был, значит либо новобранец, либо из технарей и научников. Но новобранцу такое снаряжение будет слишком жирно, хотя… Кто знает, что у них за технологии… Но все равно жирно. Научник или технарь? Слишком мало информации, но не похоже ни на то, ни на другое. Девушка тряхнула головой. — Все равно бред получается. — Бред или нет, но часы свое уже оттикали, да и ты уже успела одеться. О, даже макияж нанесла?! — Послышалось от двери. Учитывая голос… — А если бы я была неодета? — А тебе есть чего стесняться? — В голосе Комуры-Йоханеса были вполне заметны нотки веселья, а если сравнивать с его обычными интонациями, это вполне тянуло на полноценный смех. В ответ в него полетела подушка, которая была перехвачена на подлете. — Я тоже думаю, что нет. Я пока займусь настройкой оборудования и подбором материала. — Может, хотя бы объяснишь, о чем конкретно будет идти речь? — Необходимо переработать план эвакуации с учетом новых данных и изменившихся обстоятельств. Мне пришлось вчера просидеть на крыше весь вечер для лучшего понимания обстановки. И, знаешь, все оказалось хуже, чем можно было предположить. Ситуация похожа на ту, что была в Беларуси в июне и июле сорок первого года. — Комуро оторвался от коробок с разъемами, держа в одной руке шнур, а второй водил в воздухе, словно рисуя невидимую картину. — Потеряна связь с командованием, разрушены вертикальные и горизонтальные связи в большинстве правительственных структур, отсутствуют люди, готовые взять на себя ответственность, везде царит дезорганизация и паника. Найти безопасное место будет непросто — в данной ситуации наиболее устойчивы структуры с жесткой иерархией. Госслужбы сейчас заняты, так что голову поднимают не самые приятные личности. Придется все время держаться настороже, мы выглядим слишком заманчивой целью. — Закончив с кабелями, он встал на ноги и поднял очки. В этот раз, для разнообразия, их линзы были прозрачны. — Речь пойдет обо всем этом, да и не только об этом. На этой стадии поведенческие шаблоны (для ЧС) уже теряют свою эффективность, нужно начинать прорабатывать тактические и стратегические маневры. Впрочем, об этом мы еще успеем поговорить, а пока ждем остальных. — Комуро, можешь ответить на пару вопросов? — Дождавшись короткого кивка, Шизука продолжила. — Во-первых — сколько тебе лет? А во-вторых — у тебя что, имеются сенсоры на перчатках? — Двадцать три. А сенсорами нашпигованы не только перчатки. Правда, работать с мышкой и клавиатурой мне привычнее. — Пара жестов, и на плазменной панели вырисовывается карта с жирной извилистой синей линией. — Посмотри, я маршрут правильно отобразил? Внимательно изучив получившуюся картину, Шизука кивнула в ответ: — Да, все верно.***
Нарисованный мной маршрут начинался в той самой школе и заканчивался коттеджем. Конечно, на карте было отображено большое количество достаточно интересных данных, но полезного для нас было не слишком много. Вот если бы мы были диверсионной группой — тогда другое дело, но сейчас… Сейчас у нас были другие цели. Главная — выжить. Остальным еще нужно будет выдержать период кризиса и вернуться к нормальной жизни, после того, как все разрешится. Но сомневаюсь, что это станет актуальным для меня. Стабильность, планирование своих будущих шагов, пошаговое выполнение разработанных планов… Пожалуй, все это еще долго не найдет применения в моей жизни. Во всяком случае, на стратегическом уровне. Дело даже не в том, что любое планирование ограничено… Много чем. Не в отсутствии информации и ресурсов. Не в невозможности нормально использовать свои способности. И даже не в клятве, которую мне пришлось дать. Раньше понимание таких понятий как стабильность, или уверенность в завтрашнем дне было условным. Было понимание смысла, но не сути этих слов, это все казалось само собой разумеющимися вещами, несмотря на не самую стабильную обстановку в стране. Сейчас изменилось все. Абсолютно все. Не прямо сейчас, неделю назад, но окончательное осознание этого факта произошло только вчера. Мне никто ничего не должен, за исключением оговоренных в договоре вещей. Цели наставника — неизвестны. Его планы — тоже. Мое будущее зависит от двух вещей — что со мной смогут сделать, и что я позволю с собой совершить. Единственное, что у меня осталось — это мои принципы, характер, память и моя честь. Честь не в пошло-затасканном смысле, вкладываемом в это слово романистами. Честь как самоуважение, основанное на соблюдении собственного кодекса морально-этических норм. Авторитета пока нет, но эту проблему сходу еще никто не решил. Репутация ведь складывается из мелочей, которые, тем не менее, оказывают на нее огромное влияние… Меня потрясли за плечо. — Комуро, с тобой все в порядке? — Шизука была не на шутку взволнована. — Просто вспомнилось кое-что… Не слишком приятное. — После короткого взгляда в зеркало стала понятна причина ее беспокойства — лицо, словно превратившееся в застывшую маску, слегка побледневшая кожа и весьма неприятная «змеиная» улыбка. Раньше я не был настолько эмоционален, видимо сказывается влияние этого тела. — Сходишь за остальными? Вздохнув, медсестра поднялась на ноги. — С тобой точно все в порядке? — Да, волноваться не о чем. Бросив на меня еще один внимательный взгляд, Шизука ушла на первый этаж. После этого пару минут я сидел в полной тишине, пытаясь понять, что послужило спусковым крючком для очередного кризиса. Похоже, разум в очередной раз выжал стоп-кран, во избежание не самых приятных последствий. Можно использовать таблетки, но они уберут последствия, да и то, только на время. Чтобы избавиться от проблемы, нужно найти причину, а это отнюдь не так просто. Сложно найти черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет. После того, как все остальные поднялись в спальню и расселись полукругом вокруг меня и плазменной панели за моей спиной, оставалось только вывести систему из спячки и начать говорить, время от времени иллюстрируя свою речь картинками на панели. — Ну, начнем, пожалуй. На данный момент ситуация выглядит следующим образом — путь через мост свободен, останавливать нас там некому. Оставаться здесь нельзя, отключить электричество и воду могут когда угодно, особенно, если учесть активный сброс воды из большинства водохранилищ лежащих выше по течению, отразившийся на уровне воды в реке. Скорее всего, также сейчас в штатном режиме гасятся реакторы АЭС, консервируются другие потенциально опасные объекты, в том числе и химические производства. — Челюсти большинства присутствующих медленно отвисали, естественно, в фигуральном смысле. — Впрочем, напрямую нас это не касается, я слегка отошел от темы. Так вот, на поддержку полиции или армии… Извините, сил самообороны особой надежды нет. Силы полиции разрознены и их самих нужно выручать, а Силы Самообороны Японии слишком малочисленны, и их базы вроде бы не близко находятся. На американцев надежды еще меньше — в их задачи не входит помощь населению. Остается четыре варианта действий. Первый — прорыв из города без объединения с кем-либо. Второй — присоединение к какой-нибудь группе. Третий — присоединение кого-нибудь к нам. Четвертый — помощь властей. Последнее — лучший вариант для вас, но мягко говоря, маловероятно. Второй и третий — в зависимости от обстоятельств, но учитывая состав нашей группы… Сами понимаете. Первый — в зависимости от обстоятельств. Нужно больше информации, но ее пока неоткуда достать, доступа к военным каналам у меня, к сожалению, нет. Поэтому придется ориентироваться по ходу действия. Сейчас необходимо решить, как, куда и в каком порядке мы отправимся. Вернее, мне предстоит скорректировать планы, учтя ваши предложения, если они будут достаточно разумными. — Не слишком ли много ты берешь на себя, Комуро? — В голосе Саи не было ярости или злости и, пожалуй, это было еще опаснее. В то время как остальные охреневали с формы моей речи она успела вычленить ее суть и начала прощупывать почву. — Сможешь найти существенные изъяны в предложенном плане или предложить что-то дельное — будет причина прислушиваться к тебе. Если нет, то не обессудь, заниматься пустой болтовней нам некогда. — Вы что, готовились к происходящему сейчас…? — Напрягшийся Рюичи переводил свой взгляд с меня на Саю и обратно. Ситуацию попыталась разрядить Шизука. — Нет, просто у некоторых людей есть привычка выкручиваться из любых ситуаций. Обычно это приходит с опытом, но есть люди, которые с самого начала видят правильные решения. — Правильные? Да, правильные… Только вот тебе ведь плевать на наше мнение, мы ведь лишние, да? — Голос Саи был все также тих, но ненависть, появившаяся в нем, давала понять, что пытаться ее успокоить — дохлое дело, а также то, что лучше нам быть врозь. Да и не останется она с нами — слишком мы друг друга раздражаем. — Ты не представляешь, Комуро, как же я ненавижу таких, как ты, делящих людей на полезных и нет, использующих первых и втаптывающих вторых в грязь. Возразить на это мне было нечего. Всем все было понятно, и последствия этого всего тоже не особо нуждались в просчитывании. Группа раскололась раньше, чем это должно было случиться. Конфликт опередил плановое время на шесть часов, и не скажу, что меня это радует. У тех, кто уйдет, серьезно уменьшатся шансы на выживание, впрочем, это не мои проблемы. То, что я сделаю сейчас — не самый лучший вариант, но другого приемлемого выхода у меня нет. Сая спустилась вниз без особого шума, но раздражение явно лилось через край. Будь у нее возможность и дом бы содрогнулся от хлопнувшей двери, но архитекторы не оставили ей шанса уйти красиво. Следом нас покинул Кота, виновато улыбаясь, но определенно решив, что его первая любовь важнее хобби, каким бы интересным оно не было. Пора ставить точку, вместо многоточия этой затянувшейся паузы. — Как я понимаю, есть и другие люди, желающие уйти вместе с Саей? — Мой вопрос не стал ни откровением, ни спусковым крючком для событий. Это была простая формальность, разделение по лагерям уже произошло и его осталось только закрепить словами и действиями. Рюичи похоже считает, что я их использую и подставлю, а спасал их из сиюминутной прихоти. Не сказал бы, что это так, спасение детей является одной из базовых основ морали. Но он повысит их шансы на выживание, как единственный человек, умеющий водить машину, поэтому я просто продолжу молчать. После тяжелых раздумий он все же решил уйти. Рэй тоже решила, что с ними будет проще, бросив мне на прощание, мол «я не узнаю тебя, Комуро» и, добавив, что я стал чудовищем. Стал, как же… Нельзя стать тем, кем являешься уже давно. Впрочем, впору удивляться другому — как со мной вообще кто-то остался. Даже если это те люди, которым больше некуда идти. — Ты не стал им ничего говорить, хотя и мог. Не стал их удерживать. — Саэко говорила рублеными фразами, словно ей что-то мешало. Смущения незаметно, но она явно чувствует себя не в своей тарелке — может, последствия воспитания? — Чтобы терпеть их заскоки, мило улыбаясь в ответ? Если человеколюбие заставляет помогать, то это не значит, что я при этом еще должен делать довольную рожу. Тсундере умиляют только в аниме. Шизука тоже решила принять участие в беседе. — Рюичи тебя тоже раздражал? — Нет, но удержи я его, и у них не останется и тени шанса. Впрочем, его не будет и в том случае, если им не на чем будет уехать. Отдашь им ключи от Хамви? — Если других вариантов нет… — Она снова начала прокручивать между пальцами прядь волос, видимо, прикидывая все последствия. — На моей они уедут разве что на тот свет. Что у нее вместо нормального ключа зажигания ты уже видела, а помимо этого есть и противоугонные системы активного типа. — Как в робокопе? — Несмотря на веселые нотки, вопрос был задан вполне серьезно. — На несколько иных принципах, с менее летальными последствиями. — Говорю я безразличным тоном, и тут же перехожу к следующему пункту, стоящему на повестке дня. — Что будем делать с найденным здесь оружием? — Хочешь отдать им? — Мое предложение не слишком нравится Шизуке, и я ее вполне понимаю. — В отсутствии Рики ее имуществом распоряжаешься ты, как самый близкий человек. Тебе и решать, что с ним делать. Считаешь нужным — отдай, нам нашего хватит. Можно и с собой взять, но пользоваться им будет некому — у меня АЕК, тебе и Саэко тоже есть из чего выбирать. АКМ и парочку пистолетов я им оставлю, как и патроны к этому добру. Саэко, в машине есть кое-что под твой стиль, но показывать эту хренотень остальным не стоит — слишком приметная. — Как твоя одежда? — Саэко постаралась отыграть поведение Шизуки в стиле «блондинки». Переглянувшись, мы дружно улыбнулись. Ситуация все же оставалась довольно напряженной, но уровень ее накала уже существенно ослабел и продолжал снижаться. — Еще больше. О побочных свойствах сказать ничего не могу, но тот, кто комплектовал машину, имеет очень специфическое чувство юмора и взгляд на жизнь. Впрочем, в этом вы убедитесь сами. — В каком именно смысле? — Насторожилась медсестра. — Увидим. Оставлять на произвол судьбы я никого не собираюсь, но жизнь может сложиться по-разному. В любом случае, у нас своих не бросают, особенно в таких поганых местах в не самые лучшие времена. Воцарившееся молчание прервал звук шагов поднимавшегося по лестнице Рюичи. Алиса, похоже, решила остаться внизу. Наверное, смотрит мультики, на кухне был еще один телевизор и нашлись диснеевские лицензионки. У Рюичи же было виноватое выражение лица. Похоже, он успел поговорить с «уходимцами», и теперь у него появились сомнения в правильности совершенного выбора. Вернее, так мне казалось, но реальность преподнесла небольшой сюрприз… — С моей стороны было черной неблагодарностью принять сторону уходящих после того как вы спасли меня и мою дочь, но я не могу поступить по другому. Без меня они погибнут в лапах этих тварей, как могли погибнуть и я с дочерью. — Речь Рюичи была быстрой. Очень быстрой, он частил так, что даже с моим знанием японского было сложно успевать за его речью, а обычный иностранец наверное, мало что бы понял. — Поэтому я не могу остаться с вами, простите. — Снова эти поклоны, как же они меня раздражают. Раздражение еще больше увеличивает тот факт, что он старше. — То, что вы уйдете с ними было понятно заранее, за что же вы извиняетесь? — В противовес ему, говорил я четко и медленно, с положенными интонациями, но без проявления излишних эмоций. — Я не смог их убедить продолжить вместе хотя бы часть пути. Сая готова умереть, лишь бы не находиться рядом с вами. Видимо, ваше к ней отношение довело ее до нервного срыва. Пожимаю плечами. Наверное, она вчера вечером увидела лишнего, но не стала об этом никому говорить. На это ей мозгов хватило, а на то, чтобы прикинуться ветошью — уже нет. Ладно, не важно, пора уже что-то ответить, а то мужика сейчас реально удар хватит. — Оно было заслужено упорным трудом, но это уже не мои проблемы. Сомневаюсь, что мы еще когда-нибудь свидимся. — Успокоился. Вот и ладушки. — Надеюсь, хотя бы полчаса до ухода подождете? — Вы собираетесь что-то сделать? — Как-то сразу напрягся этот не шибко молодой мужчина. — Ну не отпускать же вас с пустыми руками, это попахивает убийством. Вам будут выданы пистолеты и патроны к ним, автомат тоже останется у Хирано. Как бы ни хотелось закончить с этим пораньше, но сборы продолжались не меньше двадцати минут. Причем укладывались не наши вещи, а то, что предназначалось для Коты и Рюичи. Сомневаюсь, что белоручка захочет научиться стрелять, ведь не барское это дело — грязной работой заниматься. Зачем, если для этого есть мужчины, перед которыми достаточно всплакнуть или улыбнуться, и они исполнят любой твой каприз, не говоря уже о защите драгоценных мозгов… Хотя в качестве цели больше подойдут сиськи. Как бы это цинично не звучало, но спасение женщин и детей заложено в инстинктах по одной причине — для сохранения вида во время катаклизма и его быстрого восстановления после того, как закончатся тяжелые времена. Учитывая катастрофическую убыль населения, здешние женщины будут рожать, рожать и рожать, восстанавливая былую численность «Сынов Аматерасу», во славу Империума! Впрочем, это немного не из этой вселенной. Что, к сожалению, ничуть не отменяет правду во всем остальном. По прошествии двадцати минут в сумку отправилась последняя пачка патронов. Столько времени было потрачено, потому что помимо обычных патронов 9х18 имелись и патроны с повышенной навеской пороха. Последние при использовании в «Макарове» и «Стечкине» всего за несколько выстрелов могли превратить пистолет в кучу перекореженного металла, а также травмировать стрелка. Патроны типа ПММ и ПОП предназначены для пистолет-пулеметов, да и то, отнюдь не всех. Еще одна степень защиты против тех, кому эта посылка не предназначена. Хуже то, что мне неизвестно количество таких «закладок» — патроны, рации, сама машина… Что еще? Не хотелось бы умереть из-за собственной невнимательности или оплошности. Все равно, не использовать эти вещи не удастся — они дают слишком большое преимущество, а заменить их нечем… Да и зачем?! В любом случае, с оружием закончено, а остальным должны были заняться Саэко и Шизука. Подхватив сумку, я молча пошел к Рюичи и Коте. — В сумке три пистолета, семьсот патронов к ним, шестьсот патронов к АКМ, запчасти к глушителям, пара цветных дымов. Думаю - разберетесь. Удачи вам. Положив сумку рядом с сидящими на веранде Котой и Рюичи, я направился было в дом, когда услышал от последнего довольно неожиданный вопрос. — Почему они вас так ненавидят? — Потому что тот, кого они любили, умер. После этого воцарилось молчание. Коте было неловко вмешиваться в разговор, мне не хотелось отвечать на вопросы… Вообще говорить не хотелось. Ну а Рюичи не стал лезть туда, куда, по его мнению, лезть не стоило. Вот и сидели мы в тишине… Минут пять, наверное. Тишина была нарушена гудением вертушек, летевших вдоль реки. Снова три Черных Ястреба и пара Апачей. Судя по всему, забиты пехотой, хоть отсюда этого и не видно. Они направлялись к ГЭС, скорее всего, для ротации личного состава и замещения выбывших… Умерших. Каждый укус смертелен, об этом не стоит забывать никому. — Как по-вашему, когда силы самообороны начнут спасать людей? — На лице Рюичи был лишь легкий интерес, словно этот вопрос и не был для него важен. Мне оставалось только пожать плечами, учитывая нынешнюю ситуацию, будет чудом, если в ближайшее время хоть кто-то начнет это делать. — Не знаю. Вам не стоит этого ждать, лучше прорывайтесь из города сейчас. Как доберетесь до дома Саи, так и уходите. Впрочем, не в моем праве вам указывать, но своим мнением я уже поделился. Кажется, мой ответ скорее усилил его удивление, чем удовлетворил любопытство. Еще через минуту он решил задать еще один вопрос: — Почему вы так стремитесь предостеречь нас от того, что считаете ошибками? — Не люблю, когда из-за таких ошибок страдают люди. Еще больше чем это, мне не нравится, когда мои усилия оборачиваются прахом. — Немного промолчав, я продолжил. — Все равно мне это ничего не стоило… За исключением кучи сожженных нервов. Снова воцарилось молчание. И в очередной раз оно было нарушено, в этот раз Алисой. Мелкая прибежала похвастаться новой прической и несколькими сувенирчиками, подаренными на прощание. Чуть позднее присоединились и девушки. Прощание происходило… Пристойно. Да, пристойно — это самое точное определение происходившего. На востоке есть понятие «потери лица», и оно для местных хуже смерти. И происходящее сейчас было естественно для японцев, но оставляло меня чувство неправильности. Улыбки и пожелания, потому что так положено и так «правильно». Впрочем, сейчас это было вполне уместно. Для меня в том числе.