Билетик в кино

      Просыпаюсь от того, что до моего уха доносится шелест перевернутых страниц в книге. Чувствую, как рядом со мной опустело место, и даже немного повеяло холодом. Голоса на улице слышатся тихими, словно все сидели около костра и шепотом разговаривали. Переворачиваюсь на другой бок и вижу, как в кресле, читая книгу при свете пару свеч, сидит огненный шаман. На нем красуется черный мужской свитер, которой делает его еще величественнее и привлекательнее. Его длинные, отдающие коньячным цветом волосы, аккуратно собраны в низкий хвост. Еще вчера я помню его в моем самодельном свитере, который тоже, к слову сказать, ему шел.       Закрываю медленно глаза, чтоб он не догадался, что я проснулась. Но слышу, как снова поскрипывает кресло, а вскоре некая тень падает мне на лицо. – Поднимайся, – тихим тоном, но таким приятным басом, приказывает он мне. Потом чувствую, как он присаживается на край кушетки. – Еще пять минуточек, и я встану, – слышу его глубокий вздох. Кажется, я ему поднадоела маленько. – Ты дрыхнешь уже вторые сутки. Сколько можно? – Хао встряхнул меня за плечи, отчего мне тут же пришлось открыть глаза и встретиться с его негодующим взглядом. Хао, почему ты всегда злишься на меня? – Ты спал со мной? – первый вопрос, который пришел в мою пустую голову, по его лицу тут же скользнуло недопонимание. – Что?! – его будто бы облили горячей водой, – на кой черт мне с тобой спать? – оглядывает мои черты тела сквозь одеяла, – ты не в моем вкусе! – Да я не это имела ввиду! Просто ночью, я почувствовала, как какая-то рука меня обняла, кто-то поцеловал меня в висок и… – Тебе это приснилось! – он приподнялся с кровати, но я успела схватить его за руку. Шаман даже не запротестовал, а только ждал моих дальнейших действий. Я тут же провела его рукой у себя по талии, похлопала ею себя по голове, а он все еще молча за этим наблюдал. – Это была твоя рука! – Хао, как свойственно только ему, усмехнулся. – У тебя горячка что ли? Это не могла быть моя рука! – он отдернул ладонь от моей талии. И смотрел на меня так, будто бы даже если это и была его рука, он никогда бы в этом не сознался, поэтому я решила молча с ним согласится, и списать свою больную фантазию на побочный эффект после ранения.       Буркнув себе под нос «иди за мной», я накинула на плечи свитер, что он мне кинул, и потопала восвояси за огненным шаманом. Понятия не имею, куда он меня ведет и что интереснее, что произойдет. Уткнув нос в высокий ворот, я старалась не думать о том, что мои маленькие ушки могут отмерзнуть. Потихоньку холод брал надо мной верх, а пальцы леденели, как ледники в Арктике.       Мы вышли на большую поляну, которую я еще не видела. Сложилось впечатление, что у Хао на каждый случай отведена собственная полянка. Ну, здесь он хозяин, а не я, так что по большому счету мне все равно, лишь бы вернуться живой и невредимой. Но полянка кончилась так же быстро, как и успела начаться. И теперь мы пробирались по густому заросшему лесу, а я то и дело вздрагивала от непонятных шорохов и звериных звуков. – Хао, куда мы идем? – но в ответ шаман продолжает ломать ветки, чтоб они не ударили мне в глаз. Внезапно за своей спиной я услышала устрашающий рык, а Хао продолжал удаляться от меня все глубже в чащу леса. – Хао, – пискнула я, когда повернулась назад и увидела перед собой волка, который скалился на меня и наверняка подумывал, за какую часть тела ему куснуть? Он голодным взглядом блуждал по моему телу, а я стояла, словно приросшая лианами к земле, и молила, чтоб этот огненный шаман вернулся мне на помощь. Только с какой стати ему мне помогать. Бьюсь об заклад, что он специально бросил меня в лесу на съедение голодным волкам, потому что я ему надоела.       Зверь наступал на меня, а я пятилась, цепляясь одеждой за ветки. Мой совет, никогда не бродите по лесу ночью, да и еще в сомнительной компании. Да! Хао – сомнительная компания! Я думала, он благородный, а он… кинул меня, как ненужную вещь. Все мужики одинаковые! Внезапно пустые волчьи глаза, которые больше походили на стекляшки, остановились за моей спиной. Он стоял и всматривался в силуэт с гордым видом, будто бы пришел его хозяин. Внезапно глазки волка поголубели, будто бы налились чистой родниковой водой, и он, как послушная собака, уселся передо мной. Я только чувствовала, как страх улепетывал от меня, а я судорожно глотала ртом воздух. Рядом показался Хао. Хорошо, беру свои слова обратно. – Ты чего зверюшек моих пугаешь? – он погладил волка по голове, внимательно всматриваясь в меня. – Твоих? – я говорила шепотом, все еще прижимаясь спиной к высокому дереву, – он чуть не напал на меня! Своих зверей нужно держать на поводке! – Это тебя нужно держать на поводке! – в тон мне ответил огненный шаман, пропуская волка вперед, а второй рукой хватая меня за локоть с намеком, что нужно идти дальше. – Я тебе не домашнее животное, – бубнила я себе под нос, пока мы шли дальше, – и вообще, я до ужаса боюсь собак. – Хватит ворчать, как старушка, – Хао резко остановил меня, вглядываясь в мои глазки, – мы пришли, – он медленно перевел взгляд с меня на высокие деревья, и, перевернув меня к себе спиной, указал пальцем, куда нужно было смотреть.       В темной глуши леса, там, где высокие деревья начинают больше напоминать некие вавилонские башни, которые тянутся к свету, словно цветки к солнцу. Там, где небо встречается с землей, эту линию чаше всего называют горизонтом, стояли хозяева лесных чащ, гордо вглядываясь в нас. И этот момент напоминает мне Колизей, в котором две стороны должны порвать друг друга на кусочки. Хао все еще прижимал меня к себе, чтоб я не убежала, наверное. Сказать по правде, бежать никуда не хотелось. Над линией хозяев всходила Луна, напоминая, что удача на их стороне. – Не делай только резких движений, – Хао прижался ко мне своей щекой, что меня вогнало в ступор еще больше. – Ты хочешь отдать меня им на съедение? – я держалась за его руку, что обвивала мои плечи. Вдруг ему придет в голову задушить меня? – Хорошая идея, кстати, – он усмехнулся, расплываясь в счастливой улыбке.       Я взглянула второй раз на полоску серых хищников, но ее уже не было. Словно, она привиделась мне. Подул теплый свежий ветерок, который растрепал мои волосы. Откровенно сказать, я не привыкла к длинным волосам, всегда стриглась под мальчика, потому что проблем так меньше. Хао выпустил меня из своих «объятий» и потопал туда, где еще минуту назад нас встретила стая волков. Я же осталась стоять на месте рядом с волком, что шел с нами. – Ты чего стоишь? – Хао непонимающе смотрел на меня, – нам еще до края земли дойти надо. – Земля же круглая, а значит, и края у нее нет, – я подбежала к шаману, и, поравнявшись с ним, мы двинулись дальше.       Мы вышли на большой горный уступ, откуда был хорошо виден горящий огнями город. Хао сел на мокрую траву на самый край, свесив ноги вниз и закидывая голову наверх, всматриваясь в ночное звездное небо. А я стояла подальше от края, уж очень сильно боюсь высоты. – Садись рядом, – он хлопает по бархатистой траве, а я все еще колеблюсь, сесть мне или нет. – Я боюсь высоты, Хао, – медленно подхожу к нему, но все равно не так близко к краю. – Люди странные создания, – начинает он, тихонько обогащая свои легкие свежим воздухом. Я присела рядом, держась за его руку. – Вы говорите, что боитесь темноты, но на самом деле, вы боитесь того, что в ней. Большинство говорит, что они боятся полюбить, но они боятся быть отвергнутыми в ответ. А ты говоришь, что боишься высоты, – он задумчиво посмотрел на меня, – ты боишься упасть.       Я молча переваривала его философию. Блажен тот, кто соорудил плот и идет вниз по реке, но счастлив лишь тот, кто без всяческих средств добирается до истока, преодолев все пороги. Хао относится ко второму сорту людей, поэтому он и стал моим любимым персонажем. За свою долгую жизнь он умудрился больше тысячи раз добраться до истока и напиться чистой кристальной воды, а я все еще сижу на попе ровно перед компьютером, ища в нем ответ, что же такое смысл жизни. Хао мудр, что греха таить. Он знает столько, сколько ни один живой человек не в состоянии знать. Поэтому я привязалась к нему в самом начале. – Расскажи о себе, – произносит тихим голосом, что я еле улавливаю его слова. – А что именно рассказать? – он вопросительно смотрит на меня, а я, растерявшись, взглянула вниз, где бурным потоком текла река. – Как живут в вашем мире; как живешь ты? Что-нибудь интересное, – я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и начала: – Одна тысяча девятьсот девяносто четвертый год. На часах время пробило полночь, и в маленькой комнатке зазвучал детский истеричный плач. В ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое февраля родилась я. – У тебя день рождения раз в четыре года? – Хао издевательски изогнул бровь, якобы не веря мне, – давай, ты опустишь про детство, расскажи уже про нормальную сознательную жизнь. – Я умею разговаривать на трех языках, – первое, что пришло мне в голову. – Да ну, и на каких? – Хао схватил меня за ногу и опустил вниз, где болтались его. – Ирония, сарказм и ненормативная лексика, – он взял вторую и проделал с ней тоже самое, – Хао, мне страшно. Вдруг я упаду? – Ну, подумаешь беда какая. Умрешь, да и все. – Я еще крепче прижалась к нему, уж если падать, то вместе! – вернемся к поднятой теме, – продолжил он, – сарказм – великая вещь. Это последняя уловка стыдливых и целомудренных сердцем людей, которым грубо и навязчиво лезут в душу. – Вот теперь даже и не знаю, хорошо это или плохо, – я немного поежилась на прохладном ветру. Свитера оказалось мало, нужно было еще и плед взять с собой. – Это уже тебе решать. – Хао взглянул вниз на бурлящую реку, а потом хитро посмотрел на меня, – полетаем?!       И прежде, чем я успела вымолвить хоть слова, Хао спихнул меня нагло с обрыва, и я полетела, как летят ястребы за своей добычей, вниз, прощаясь с жизнью…