***
Ночь течет черна и молчалива. Где-то лес, речка и заброшенная хижина лесника, а я стою на окрайне своего города и вижу, как все люди в панике бегут, куда глаза глядят. Внезапно рядом со мной с визгом останавливается джип, и оттуда высовывается голова Мэтта. На его лице распластался уродливый шрам, как впоследствии выясняется, что его оставил один сумасбродный парень, который хорошо умеет играть с огнем. Сидя в машине на переднем сидение, я мельком поглядываю на друга, что успел кардинально измениться. Вместо коротких взъерошенных волос и шапки Хаски, что он всегда носил, были уже темно-коричневые отросшие волосы. На руках, что сжимали крепко руль, были видны порезы и ссадины. Выезжаем на главную трассу, и я вижу, как над городом светит ярко-красная звезда, ослепляя своей величиной. Вертолёты падают, как только приближаются к ней. На ее фоне стоит человек в красном плаще с бензопилой в руках. Бурная радость зажгла мое сердце, хоть одного узнала. Въезжаем в город, по улицам бегут испуганные люди, накидывая капюшоны на себя, чтоб спастись от огненного града. Перед нами в самом начале улицы стоит высокий мужчина в белом плаще, в котором я узнаю того самого Ангела. Поправляя свои очки, он направляется в нашу сторону. Мельком замечаю, что Мэтт готов со всей силы вжать педаль газа в пол, что он и делает. Летит на Ангела, а я, боясь оказаться свидетелем убийства, жмурюсь, закрывая глаза. Только в зеркало дальнего вида вижу, что позади нас он стоит невредим, усмехаясь. А вокруг него парят в огненном воздухе, что уже перемешался с запахом трупов, маленькие белоснежные перышки… – Ты его чуть не сбил! – кричу на Мэтта, что несется на машине, – после такого случая, в уголовном кодексе появится новая статься об убийстве Ангелов… – Он не Ангел, Джо, – Мэтт хмурит брови и говорит на полном серьезе, – разве ты это еще не поняла? Я не знаю, куда мы едим, но догадки кой-какие есть. К тому заветному зданию, над которым светит «Огненный Марс». Разглядывая прохожих на тротуаре, я узнаю в них своих недавних знакомых, которые представились Грехами. Мой мозг сейчас просто взорвется от такой информации! Останавливаемся около заветного здания, и, выбегая из машины, я начинаю всматриваться вверх. Там, над крышей небоскреба, сидит огненный шаман, а за его спиной светится дух огня. Хао? Напрасно в сильной спешке я стала звать его. Шаман тут же оказался рядом со мной, смотря на меня какими-то пустыми и безжизненными глазами. Я подлетела к нему, не заморачиваясь даже о том, что уже слезы вовсю катились по моим щекам. Не трудно догадаться, что Хао перешел на сторону врага и теперь сжигает мой город! – Не правда ли, Джо, – произносит Хао нараспев мое имя, – жизнь такая странная штука, – он усмехается, подходя ко мне все ближе и ближе, – а ты и представить не могла, что я просто воспользуюсь тобой! Каждое его слово хлестало мое сердце плеткой. Единственное, что я пыталась осознать, так это, говорит ли он правду или нет? Шаман медленно продолжал наступать на меня, и когда он прижал меня к стене, тут я уже взмолилась, потому что Мэтта нигде не было видно. – Я же верила тебе… – глотая слезы обиды, смотрю в глаза огненному шаману. – А он тебя предал! За его спиной появляется тот самый Ангел… или не Ангел, я конкретно запуталась уже. Рядом с ним стоит жнец с бензопилой и с бешенным взглядом, а позади, словно в ряд на параде, Семь смертных Грехов. Господи, сделай милость, объясни мне, за какие такие проступки я должна терпеть все это?! – Шаманам вообще нельзя верить, – продолжает очкастый Ангел, – они лживые создания! – Можно я ее съем? – карликовый обжора теребит юбку красавицы, что стоит рядом с ним, – я голоден, Похоть, – по его подбородку уже начинают течь слюни, от чего я морщу нос. Но предводитель этой шайки, не обращая никакого внимания на них, продолжает: – Джоанна, – так же сладко распевает мое имя, – у меня к тебе одно предложение. Ты отдаешь мне свой билетик, а я тебе твоего драгоценного Хао. Что скажешь? Перевожу взгляд на шамана, что уже хорошенько приложился к моей шее с явным намерением задушить меня. Хао, миленький, ну посмотри же на меня! В его черных пустых глазах видна только некая злоба и безысходность. Внезапно он проводит большим пальцем по моим губам, а я слышу вздох разочарования того белого Ангела. – Хао, – приказной тон, – сожги ее. Мои губы подергивает улыбка, когда я слышу вопль того обжорливого карлика. Не накормили маленького ребенка, а ведь так нельзя. Внезапно Хао отлетает от меня, потому что хороший напор воды из пожарного шланга начинает тушить воспламенившегося шамана. По взмаху волшебной палочки рядом появляется Мэтт с хищным оскалом на лице. А я с грустью смотрю на лежащего в углу Хао, волосы которого слиплись от воды и неопрятными прядями спадают по его спине. Он лежит на покорёженном асфальте без чувств. На него совсем это не похоже. Недолго думая, подбегаю к нему, в панике не зная, что и делать. Слышу только, как Мэтт истерично зовет меня, поэтому бегу к нему, не оглядываясь на огненного шамана. Мы быстро садимся в машину и уезжаем. Только дома я решаюсь спросить у Мэтта, что вообще происходит в Нью-Йорке. Мы сидим на кухне, и я вглядываюсь в любимые и родные глаза цвета утреннего океана. – Где же твоя шапка Хаски? – потирая виски руками, спрашиваю друга. – Приказала долго жить, – усмехается он в ответ, – надо бы вернуться за Хао, – я поднимаю взгляд и вижу, как Мэтт уже собирается вставать из-за стола, но какая-то сила заставляет меня удержать его. – Это был не он… – ловлю недопонимающий взгляд друга, который тихонько присаживается на место, – он бы никогда бы не назвал меня «Джо». Знаешь, что, – я приподнялась и полезла в холодильник, – нужно выпить! – достаю прохладную бутылку вискаря и ловлю широкую, но уставшую улыбку Мэтта. – Джоанна, проснись! Ты слышишь меня? Джоанна? – голос Хао отдается в моем сознании…***
Быстро вскакиваю на ноги, тем самым пугая огненного шамана. – Что ты видела? – он с интересом вглядывается в меня. А я, вспоминая все моменты очередного сна, чувствую, как по щекам уже текут слезы. Используешь меня, значит! Просто играешь со мной, как с очередной новенькой куклой, а как только надоест, так сразу выкинешь? Я молча потупила взгляд, буркнув под нос, что нужно идти дальше. Я уже давно молю Всевышнего, чтоб его непутевый брат нашел-таки эту несчастную деревню Патчей, потому что, скорее всего, тогда я смогу вернуться домой. Я совсем не заметила за своими мыслями, как мы уже вышли на знакомую мне поляну, а это значило только одно: лагерь приспешников Хао совсем близко. И очень скоро я смогу растянуться в спальном мешке и отдохнуть от долгого похода. Бесшумно проскочив в свою палатку, я зарылась в плед и уселась на пол. Думай, Джоанна, думай! Сон был слишком правдоподобным. Сколько раз замечала я, что во сне бегать – невозможно. Получается, как в замедленном кадре. Но я отчетливо помню, как рванула обратно к Мэтту в машину. Голоса на улице стали потихоньку сходить на нет, поэтому я сделала вывод, что все уже разошлись по своим палаткам и видят пятый, а может и десятый сон. Надев чистый свитер, я вышла из своего убежища и направилась к шаману. В его палатке тускло горела лампа, а сам шаман сидел в кресле и читал свою старую книгу. Не обратив никакого внимания на меня, он перелистывал страницы с наигранным интересом. – Тебе же не нравится эта книга, – шаман только нахмурил брови, будто я мешала ему читать. – Хао, – ноль внимания, – я пришла попрощаться… – Хао с хлопком закрыл книгу и положил ее рядом с лампой, вглядываясь в меня, будто я его подчиненный, а он мой босс на работе. – Ну что же, не смею тебя задерживать, – он вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу. Я вышла из палатки и стала считать до трех. Спокойно, он сейчас должен выйти и остановить меня. Один шаг… второй шаг… третий шаг… Ну, Хао! Ты не поддаешься никаким законам логики! Возвращаюсь к нему в палатку, чуть ли не спотыкаясь и не падая прям на пороге. Шаман с интересом смотрит на меня, не меняя своей позы. Еще не хватало в заложницы к нему заделаться! – И ты даже не остановишь меня! – срываюсь на крик, стоя над шаманом и размахивая руками. – Нет. – Даже не скажешь, «мне было так хорошо с тобой, Джоанна! Я никогда не забуду тебя, Джоанна! Джоанна, постой, не уходи!» – Нет. – Ты знаешь, кто?! – я грозила, кажется, шаману пальцем, – ты черствый и бездушный чурбан! У тебя нет чувств! Ты думаешь только о себе, делаешь так, как тебе захочется! – Победитель всегда одинок. У него нет друзей, только завистники, – он усмехается, все еще не меняясь в позе и лице. Даже сидя, он умудряется брать верх надо мной. – Тебе не помешало бы хоть кому-то открыться! Я хочу тебе помочь, Хао! А ты просто динамишь меня, как футбольный мяч. – Мне нечего открывать. Просто по сценарию я такой. Должна была уже к этому привыкнуть. – Что ты чувствуешь, когда касаешься меня? – его надменная улыбка тут же спала с лица, а сам шаман погрузился в раздумья. Я тихонько подошла к нему и, присев перед ним на корточки, провела пальцем по его губам. – Забавно, – он снова усмехается, – но я ничего не чувствую. – А когда так? – я легонько коснулась его губ и тут же отстранилась. – И так тоже, – он облокотился на ручку кресла, все еще наблюдая за моими детскими попытками, – Джоанна, признайся сама себе, что я нарисованный и бездушный. Меня нарисовали, а научить чувствовать забыли. Правда, это очень забавно? – Нет! Не забавно! Я резко накрыла пылающие губы шамана, что он даже не успел сообразить, что к чему. Неохотно он отвечал на мой поцелуй, давая понять, что эти меры слишком уж лишние. Но под конец он сдался, пропуская меня в свои владения. Наши языки слились в страстном поцелуе, будто танцевали танго непослушные язычки пламени. Чувствую, как Хао запускает свою руку мне в волосы, притягивая меня еще ближе к себе. Но кажется, куда же еще ближе. Подхватив меня на руки, Хао аккуратно встает и валит на кровать, отбрасывая одеяло в сторону. Ловлю себя на мысли, что мне удалось хотя бы сдвинуть его с места, что несказанно радует. Оторвавшись от моих губ, Хао нежными поцелуями спускается по моей шее, оставляя слюнявые дорожки на коже. Чувствую, как одна его рука шарит у меня под свитером, поглаживая плоский животик. Без памяти кладу свою ладошку ему на голову и слышу его легкую ухмылку, что, наверно, властно подергивает его губы. Становится слишком душно, слишком жарко. Несмотря на то, что ночи безумно холодные, а печки или камина в палатке нет. Совсем не заметив, как Хао снял с меня свитер, я почувствовала, как его разгоряченное тело накрыло мое. Стоп! Джоанна, остановись, пока не поздно! – Хао, – хрипящим голосом прошу шамана остановится. Он поднимает на меня свой взгляд, прекращая свою сладострастную пытку. – Я еще не закончил, – он убирает с моего лба намокшие волосы, – давай сделаем так, ты скажешь мне, когда я зайду слишком далеко, хорошо? В ответ я только утвердительно качаю головой, и вскоре образ шамана пропадает из виду, поэтому я сейчас отчетливо вижу потолок палатки. Шаман нежно проводит своим носом от моей шеи до пупка, потом, не упустив из внимания ни один кусочек моего тела, поднимается вверх и властно целует в губы, будто я – рабыня. Кажется, я, как дура, улыбаюсь ему в губы. Самое главное не расхохотаться, а то еще подумает, что я смеюсь над ним. Просто сама ситуация слишком забавная. Оказывается, уломать шамана не так сложно, как кажется. Больше времени потратила на уговоры и вопросы, а нужно было сразу к делу. Не оставив на мне и живого места, где бы не побывали губы огненного шамана, Хао начал спускаться все ниже и ниже, от чего ноги свело приятной судорогой, а внизу живота что-то сладко потянуло. Издаю тихий стон блаженства, от чего на губах тут же чувствуются губы шамана. А в области паха чувствую что-то твердое. Меня словно током дернуло, сразу вернулось сознание. – Хао! Шаман резко останавливается и внимательно, без каких-либо признаков насмешки, смотрит на меня. Через приоткрытую ткань на входе сочится свежий осенний ветерок, обдавая наши разгорячённые тела прохладой, от чего у меня тут же появляются мурашки на коже. В лунном блеске черты шамана видны отчетливее. Его темно-шоколадные глаза смотрели на меня с какой-то усталостью, но терпением. Волосы хаотично спадали по всему телу, включая и мое. Они приятно прилипали к его лбу, что он без конца поправлял их. И вместо того, чтоб сказать, что мы зашли слишком далеко, Хао по моим глазам понимает, что у него есть право делать со мной всё, что ему вздумается. Прикрываю глаза от блаженства, полностью отдаваясь тому самому чувству, когда Хао остается верен, что он хозяин не только Вселенной, но еще и моей никчемной души. С особой заботой он проводит длинными пальцами по внутренней стороне моих бедер, а я глухо выдыхаю, стараясь не перебудить всех соседей лагеря. В такие минуты сердце начинает стучать быстрее, словно боясь опоздать куда-то. Прислушиваясь к ночной тишине, ловлю тихое биение сердце огненного шамана, которое, кажется, бьется в такт с моим. Хао не забывает ловить своими губами мои губы, иногда шепча что-то сладкое и соблазнительное на ушко, в то же время, улыбаясь. Он властно дышит мне в шею, обдавая разгоряченную кожу приятным холодком. Отдаюсь огненному шаману, в буквальном смысле, вся, при этом, не забывая краснеть, когда он шутит по поводу моей робости и непрофессионализма. Ему доставляет удовольствие видеть мое смущение, которое так ни кстати побороло мой характер. Через некоторое время Хао без сил ложится рядом со мной, тяжело переводя дыхание и запуская руку в мои волосы, нежно массируя кожу головы. Я пристраиваюсь у него на груди, прислушиваясь, как его сердце гоняет кровь по всему телу. Если сердце есть, то и чувствовать должен. Сквозь сон чувствую, как Хао нежно касается своими губами моей макушки, задумчиво приобнимая меня и притягивая к себе. В палатке стоит запах горного снега, который перемешан с еле ощутимым мужским запахом пота. Где-то далеко-далеко черненький кот трется о стенку, боязливо переходя пустую улицу. Где-то с еловой рукавицы взлетит встревоженный ястреб. А мы с Хао засыпаем под ауканье совы, прижавшись друг к другу, как два снегиря на ветке.