Scene Of The Crime

Яркий солнечный свет растекается по комнате, отчаянно ищет лазейку между шторами и заползает на постель, в которой я лениво кутаюсь в одеяло и утыкаюсь носом в подушку Джерарда, расслабленно вдыхая затихающий запах его шампуня. Не знаю, сколько я уже лежу здесь, изображая разморенного сном ленивца, водя носом по подушке и стискивая ее в крепкие объятия, но Джи уже явно давно на ногах, а во всей квартире пахнет чем-то хорошо прожаренным и соблазнительно аппетитным, что даже немного удивляет поначалу: мужчины редко готовят вкусно. Я нехотя отлепляю свое тело от кровати, иду умываться, а затем медленно ковыляю на кухню. — Джерард, ты умеешь готовить? – спрашиваю я, облокачиваясь о дверной проем, будто не решаясь вмешиваться в эту уютную картину. — А кто должен это делать за меня? – отвечает парень, ненадолго отвлекшись от своего занятия, чтобы поймать мой взгляд на себе и озарить своей теплой улыбкой и без того потопленное в солнечном свете помещение. Я сам невольно расцветаю улыбкой и подхожу к брюнету со спины, чтобы обнять его и заботливо поцеловать в макушку. Я отхожу от него на несколько метров, чтобы, если что, случайно не встретить своим затылком сковородку. — Не знаю, когда я увидел деньги в твоем кошельке, мне показалось, что ты даже задницу сам себе не подтираешь, - с легким куражом в интонации пролепетал я, как бы невзначай стащив виноградинку с блюдца на столе и повернувшись к брюнету спиной. — Правда? – отвечает он, усмехнувшись. – Ну, если тебе нужна подработка… Я резко развернулся к Джи, но он продолжал стоять ко мне спиной, колдуя что-то возле плиты и, будто дразня меня, насвистывая себе что-то под нос. — Ты идиот, - нахмурившись, бормочу я и усаживаюсь за стол. — Всяко лучше, чем твоя настоящая работа, - беззаботно вещает Джи и снова разворачивается, чтобы порадовать себя видами на мою недовольную мину. Он выпускает на волю томившийся уже несколько минут самодовольный смешок и выключает плиту. Парень ставит передо мной тарелку, и я буквально на секунду представляю, что там что-то вроде до хрустящей корочки прожаренной золотой антилопы, приправленной соусом из черной икры и зеленью с чистейших альпийских лугов, но истина удивила меня даже больше, чем я мог предполагать. — Яичница с беконом? – Я таращусь на Джерарда, едва удерживая глаза в их орбитах. — А ты что, думал, я шеф-повар во французском ресторане? – Рассмеялся Уэй, усевшись за стол напротив меня и тут же принявшись поглощать свой незатейливый завтрак. – Или понятие “умеешь готовить”, в твоем понимании, означает именно это? Я, прожевав первый свой кусочек, подхватил его смех и решил добавить: — Но ты все равно классно ее приготовил. Я обычно не заморачиваюсь. — Я тоже. Но обычно у меня не было тебя. Свет, густея и теплея с каждой минутой нашего пребывания наедине, увлеченно играл с растрепавшимися прядками волос брюнета, отчего они отливали на солнце затейливыми золотистыми бликами, отбрасывая узорчатую тень на его скулы, лоб, нос, а глаза парня, оттененные его шевелюрой, приобретали глубочайший цвет елового леса в вечернее время суток. Они были бесконечно завораживающими: в них таилась молодость, уверенность, сила - в них будто отражалась моя жизнь. — В следующий раз я готовлю сам, - нарушаю уютную тишину утра я, как только замечаю, что мы оба давно доели свой завтрак и с улыбкой рассматриваем друг друга. Джи хотел было что-то сказать, но звук дверного звонка, словно дрель в висок, внезапно обрывает наш едва зародившийся бытовой разговор. Брюнет секунду другую всматривается на часы, висящие на стене, и, немного хмурясь, идет открывать дверь. Я взволнованно провожаю его взглядом. — Джерард, - слышится голос, который я узнал сразу, - мы сегодня рановато. Ты извини. Я долго тебя не задержу. — Ничего, - вежливо отвечает Уэй своему брату, и я слышу уверенные шаги в прихожей. Видимо, там несколько человек. Я мысленно помолился, чтобы о моем существовании забыли, но в мою спину летит чья-то неосторожно брошенная фраза: — О, вот оно чего. Майки рассказывал, что ты щенка с улицы подобрал. Я, растеряв весь страх, разворачиваюсь на голос и вижу бородатого мужика, сидящего на диванчике рядом с другими гостями. Сначала мой взгляд падает на тоннели в ушах, а потом уже на всю его ухмыляющуюся физиономию. Я сглатываю и перевожу взгляд на Джи, который так же, как и я, не искрится смехом от этой шутки. Майки, напротив, ничем не светится: ему абсолютно плевать на мое присутствие, за что я даже был ему немного благодарен. С ними сидел еще один парень с длинной кудрявой прической, больше походящей на что-то африканское, но он лишь любопытно просверливал меня взглядом. Кого-то из них я уже видел, когда сидел с Джерардом в больнице. — Симпатичный, - сказал бородатый и громко рассмеялся, заметив, что я вздрогнул от неожиданности. — Смазливый, - добавил парень с кудрями. — Закройте рты, - сурово скомандовал Уэй, и даже Майки замер с какими-то листами в руках. Я не хотел выглядеть безропотным в этот момент, поэтому у меня невольно вырвалось: — По крайней мере, в симпатичности вы мне все уступаете. Снова повисла сухая тишина. И, если бы бородатый не подал голос, она бы попросту загустела у меня в ушах: — Ух ты, он еще и разговаривает! Майки и Джи перекинулись парочкой фраз, после чего старший, суетясь с бумагами, которые ему вручил брат, сказал своим приятелям: — Я отойду к компьютеру. Сейчас разберемся. Те кивнули и снова с долей подлости взглянули на меня. Я на мгновение подумал, что в этих бумагах может быть что-то, что касается меня, и мне захотелось выпрыгнуть в окно, потому что эти парни точно не будут со мной церемониться; да и Джерарда тоже никто не спросит. Они будто мечтали перегрызть мне горло. Джи заметил мою тревожность и добавил: — Не трогайте парня. Он никому здесь не мешает. Как только братья ушли в другую комнату, я остался наедине с двумя сомнительными типами, которые ни на секунду не переставали пожирать меня взглядом и загадочно ухмыляться. Кровь в моих висках стучала марш, а в глазах мутилось, ибо я не решался даже моргнуть. — Иди сюда, - позвал меня кудрявый, ладонью похлопав по свободному месту на диванчике. Эта просьба будто не просеялась через мой слух. – Иди, мы ничего тебе не сделаем. Просто хотим познакомиться. — Вы не выглядите дружелюбными, - тихо отвечаю я, с горем пополам отрывая пятую точку от стула. — Брось, - протягивает бородатый, жестом отмахнувшись от моего предположения. – Я – Боб. А это – Рэй. – Он указал на соседа. - Поверь, мы не самые худшие ребята, которых ты встретишь, заводя отношения с Джерардом. Я плетусь к ним и, не успев толком дойти до дивана, оказываюсь притянутым за руки прямо на место между приятелями Джи. Я не успеваю запаниковать, так что никакого смешка за этим не последовало. Боб лишь начал вещать: — Надеюсь, ты не хочешь зла нашему Уэю. Рэй подхватывает: — Мы очень чуткие. Не обижай его. Я оборачивался на каждого по очереди. — А если ты окажешься не таким хорошим, как Джерард говорит, - после этих слов я получаю легкий щелчок пальцами по носу, - никто за тебя больше не заступится. — Черт, посмотри на его растерянные глазенки. Он что, серьезно не понимает, что к чему? Я не пугаюсь того, что они говорят, ибо долгое сотрудничество с людьми Брайана закалило меня накрепко, но не могу скрыть напряжение и внутреннюю борьбу, потому что сейчас я буквально зажат между двумя стенами, из которых торчат громадные кровавые шипы. И эти парни действительно очень чутки. Они ни секунду не доверяют мне, даже когда Рэй провозглашает: — Похоже, будто он даже конфету у младенца никогда не отнимал. — Надеюсь, что так. Бородатый тип снова тянется щелкнуть меня по носу, но я успеваю закрыть его цель руками, однако в этом более не было необходимости, потому что Майки и Джи показались в комнате. Брюнет внимательно ощупывает всех нас взглядом, остановившись на пару мгновений на пальцах Боба, целящихся в район моей закрывавшей нос ладони, после чего он вовсе рассеивает фокусировку на ком-либо из нас и говорит: — Я вижу, вы подружились. Майки, сверкнув злобной ухмылкой, решил дополнить сказанное: — Раз так, то почему бы нам всем вместе не поехать оттянуться. Возьмем щенка… Джерард метнул хмурый взгляд на брата, но тот, даже не смотря в его сторону, заметил это: — То есть Фрэнка. Поехали. Ему точно не будет с нами скучно. Я открываю рот, чтобы что-то возразить, на ходу сочиняя миллионы самых идиотских отговорок, но Боб хватает меня за руку, и уже через секунду я стою в дверях, зашнуровывая свою обувь. Когда компания подозрительных типов выходит, бросая нам что-то вроде: “Давайте быстрее”, Джи не выглядит взволнованным, потому что он на сотню процентов уверен в моей чистоте, в моей преданности. Чувство вины уже заржавело во мне, поэтому колющее ощущение от этого недуга уже не так сильно печет меня, но тошнота от собственных поступков еще долго не собирается проходить. Я обещал, что не предам его больше. Я не сделаю этого. Когда я встаю, закончив с кедами, брюнет легонько растрепывает мою шевелюру и, улыбнувшись, говорит: - Не волнуйся, они хорошие ребята. Просто пытаются казаться ублюдками. Как жаль, что у меня все наоборот.