"Людям необходимо, чтобы рядом был кто-то, кто ниже их - чтобы почувствовать свое превосходство. Поэтому оставайся всегда подавленным, униженным и оскорбленным".
Чак Паланик
— Иногда мне кажется, что даже динозавры посматривают в справочник мифологии, дабы уточнить приблизительную дату настолько далеких от их эпохи событий, - о, как давно это было, - но, как ни странно, все началось почти три года назад. Я был таким же, как ты, Фрэнки. В моей черепной коробке едва можно было отыскать здравый смысл или хотя бы какие-то крупицы мудрости, но зато сразу можно было наткнуться на багаж необъятных амбиций, заваленный пустыми надеждами из бесконечно детской наивности. Я упаковал свой слюнявчик, смахнул рукавом молоко с губ и помахал платочком уцепившейся за мою ногу маме. Я сел на рейс в один конец, который навечно зашвырнет меня из доброжелательной культурной Британии в нравственно деградирующую и пожирающую саму себя Америку. Спроси меня, зачем я сделал это. И я отвечу: — Я хотел свободы. Я поступил на актерское. Да, звучит, наверное, смешно. Но сейчас я не смеюсь, когда какие-нибудь ублюдки привязывают меня к стулу и грозятся вогнать под ногти иголки, если мое “я не знаю” будет звучать не слишком убедительно. Знаешь, почему я ненавижу вашу страну? В первый же день, когда я попал в студенческое общежитие, мой сосед – коренной житель США, только родился не в этом городе, - обдолбался до состояния разжижения головного мозга вместе со своими друзьями и сказал им, что к нему в комнату поселили “шотландскую милашку-девственницу”. Нет, конечно, они заметили, что я парень, но только тогда, когда не нащупали на мне женский бюстгальтер. Больше они ничего щупать не решились. В общем, после этого не совсем удачного реноме мне пришлось устроиться на работу, чтобы позволить себе снять квартиру недалеко от центра. Первое время я работал в каком-то замызганном магазинчике, но, к сожалению или к счастью, это не затянулось дольше, чем на три месяца: дел было много, а зарплата крошечная. Сам понимаешь, квартиру снимать – не шлюхами торговать. В дополнение к этому надо было успевать хорошо учиться, иначе грош цена всему тому, с чем приходилось свыкаться. И вот, наконец, удача улыбнулась мне. Как-то я пожаловался одному очень мутному студенту с моей группы, что хочу найти высокооплачиваемую работу в темное время суток, но понятия не имею, кем можно работать. Он, конечно, не упустил возможность предложить мне пойти работать на трассу. Я изобразил предсмертные конвульсии в истерическом смехе от его оригинальной шутки, что, видимо, польстило ему, вследствие чего он предложил мне позвонить его дяде. Я был настолько идиотом, что меня ни капельки не смутило то место, в которое я пришел на собеседование. Спроси меня, почему я сделал это. И я отвечу: — Я хотел денег. Пожалуй, не стану описывать ту нудятину, которую меня заставляли выучить, чтобы занять место крупье. Я начал работать, никто не жаловался, никто не старался задеть. Я тихонько раскладывал по столу карты, молча слушал звон денег и алчный смех проходимцев, но спустя два месяца я начал замечать кое-что. “Блять, Молко, ты опять вляпался в какое-то дерьмо”, — сказал я себе и отвел взгляд от пушки, торчащей из пиджака одного горячо любимого всеми посетителя прямо у всех на виду. Я задумался и случайно раздал ему две карты картинкой вперед. Там была пиковая дама и король крести. — С тобой что-то не так? — рявкнул он мне. — Нет, нет. Все хорошо. — Я вздрогнул так, словно мне в задницу вставили оголенный провод и пустили по нему ток. — Я сейчас все уберу, простите. Его сдержанный соперник с некой долей любопытства устремил на меня свой взор, и, казалось, все люди в казино в тот момент начали распиливать взглядом мой затылок, но тишина густела лишь только у нашего игрального стола. — Сука, такие карты из-за тебя просрать. — Этот грубый мужик буквально вгрызался в меня своими ошалевшими от азарта глазами. — Оторвать бы тебе руки, гаденыш мелкий. — Я не специально, — пытался бормотать в свое оправдание я, но, кажется, этот тип становился только злее. — Не специально телки залетают, а таких, как ты, совершенно случайно привязывают к машине и… — Ладно, достаточно, — наконец, подал голос другой игрок. Тому было абсолютно все равно, какие у кого карты. Он, похоже, приходил сюда просто отдохнуть и встретиться со старыми знакомыми (либо был просто отменным игроком, раз свои карты посмотреть даже не удосужился). — Отвали от мальчика, он, наверное, новенький. Пойдем лучше выпьем. У меня, кажется, в тот момент горели все нервные окончания, а внутренние органы, точно кузнечики в банке, долбились о стенки организма, будто пытались выскочить и послать ко всем чертям своего хозяина-самоубийцу. Тот мерзкий бородатый мудак встал со стула и, метнув в мою сторону злобные искры, удалился в сторону бара. Его приятель, или черт знает кто, все еще сидел на своем месте и ждал, пока я посмотрю в его сторону. Я делал вид, что не замечаю этого, но, в конце концов, мне пришлось собрать карты с его стороны. Я встретился с ним взглядом. Всего секунду — но так, как будто смотрел в его сосредоточенные, выразительные глаза часами. Не могу описать, что я ощутил в тот момент. В мозгу как будто отключили питание. Черт подери, какой это был красивый мужчина. Ему лет тридцать пять на вид. Не молодой, но и не старый — самый расцвет. Он дружелюбно и немного насмешливо улыбнулся, заметив, как сильно я смущен, после чего, не сказав ни слова, встал и тоже направился в сторону бара. Я не мог оторвать от него взгляд. Я, как завороженный, смотрел этому незнакомцу вслед, точно это поможет мне найти в нем что-то не такое привлекательное, но он обернулся, и мои щеки снова затянуло румянцем. Я нервно отвернулся и принялся раздавать карты новым игрокам. Я не понимал себя. Черт, я ведь никогда не заглядывался на парней прям уж так… Ну, у меня всегда были девушки. Но тогда я начал задумываться: а что, если с парнями мне так же приятно, как и с девушками? На следующий день он снова пришел. И снова сел за мой стол. Я изнывал изнутри, когда наблюдал за ним. Причем я и не замечал, сколько раз этот тип выиграл и сколько времени он здесь сидит. Сосредоточенный и безразличный: делает вид, что я пустое место. Меня это так злило. Я хотел, чтобы он хотя бы поздоровался со мной. Хоть раз. Я будто пропитался духом азарта от казино, в котором работал: мне было принципиально снова завоевать внимание этого незнакомого посетителя. Когда это воплощение мужской привлекательности закончило играть, я снова увидел ту невообразимую улыбку, которой был так одержим и, кажется, даже немного болен. Мой мониторинг продолжался целых две недели, но я ничего не получал, кроме улыбки, а она казалась все красивее, все теплее, все загадочнее и приветливее. С каждым днем. Я уже начинал думать о нем по ночам, а этот посетитель даже не называл себя. Я знал, что он смотрит на меня, когда я отворачиваюсь, но мне этого было уже недостаточно. В один прекрасный день я не выдержал. Было три часа ночи. Кажется, четверг. В казино почти никого, как будто именно сегодня я должен был что-то предпринять. И я сделал это, о чем жалею до сих пор. — Могу я спросить, как вас зовут? — Меня зовут Дэвид. — Он снова сиял еле заметной улыбкой: доволен собой, будто именно это и была его самая крупная игра. Спроси меня, для чего я сделал это. И я отвечу: — Я хотел азарта.***
— О чем ты думал, когда смотрел на меня, — спрашивал я, нависая над Дэвидом, и с непонятно откуда вспыхнувшей уверенностью расстегивал его рубашку. Его шумное, сбивчивое дыхание прямо рядом с моим ухом, а руки гуляют по моей спине, ненавязчиво, неспешно задирая футболку, которую я и сам мог бы снять, но решил все-таки поручить это дело своему новому партнеру. Я почувствовал прикосновение холодных рук к моей коже, а наручные часы были настолько ледяными, что я вздрогнул всем телом и плотно прижался к Дэву, получив в ответ на это тихий, довольный смешок и поглаживание по бедрам. Мне так хотелось к нему прикоснуться, так хотелось, чтобы он, наконец, сделал хоть что-нибудь, что было в моих мечтах, когда я думал о нем. Он придерживал меня за бедра, слегка сжимая их, и как будто специально дразнил своей нерасторопной, тихой интонацией: — Я думал о том, как буду раздевать тебя, — шептал он. — Думал о том, как ты будешь смущаться. — Его руки сжимали мои бедра сильнее, и я уткнулся носом ему в шею, чтобы не показывать вспыхнувший румянец на своих щеках. За него я не отвечал. — Как ты будешь скулить, когда я сделаю так, — с этими словами руки Дэва перестали гладить меня. Он расстегнул мне ширинку, и я почувствовал уже совсем другую, более смелую и более желанную ласку, но его ладони все еще были холодными, поэтому я действительно заскулил, все еще не решаясь поднять голову. — Я даже думал, может, поиметь тебя там, на том столе, но ты, кажется, неженка. — Дэвид запустил руку в пряди моих темных волос и с силой потянул за них, вынуждая поднять голову. Губы моего партнера растянулись в загадочной, самодовольной ухмылке, когда мы встретились взглядом, и это могло говорить только о том, что мои щеки были краснее спелого томата. В этот момент я мог только шмыгнуть носом, потому что он был прав. Я британская неженка, толком не умеющая жить. — Ты выглядишь таким сладким. Даже пахнешь... Пахнешь чем-то сладким, Бри. — С этими словами Дэвид уткнулся носом в мою шею и принялся размеренно, блаженно вдыхать запах моей кожи. А мне казалось, что я больше пахну сигаретами, чем сладостями. Я был так польщен тем, что он меня хочет. — Мне так нравится, как ты пытаешься казаться уверенным. — Его немного охрипшее дыхание снова было совсем рядом. Меня все еще придерживали за пряди волос, не позволяя опустить взгляд и спрятать разбушевавшееся смущение. — Но я же вижу, что у тебя не было мужчин. И никто тебя никогда не трогал, правда, малыш? — Правда, — совсем тихо пробормотал я, ощущая, как мне приспускают джинсы. — Но я хочу попробовать. — Я крепко зажмурился, чувствуя его холодные пальцы между своих ягодиц. До этого момента я был уверен, но теперь меня захлестнула паника. Мне стало казаться, что Дэвид хочет сделать больно или еще что-нибудь, что его развлечет. В конце концов, я ему никто. Я просто решил, что сегодня он будет моим партнером на ночь, и, видимо, никто не протестовал против случайных связей. — У меня никогда не было секса с девственниками. Я пропустил тот момент, когда я уже был без одежды и теперь Дэв нависал надо мной, оставляя на моем теле засосы и даже какие-то едва ощутимые укусы, от которых я вздрагивал, точно от маленьких электрических разрядов, и довольно шипел что-то вроде того, чтобы он продолжал. Мне так это нравилось, что я даже неосознанно гладил Дэвида по голове и хватался за пряди его волос, стоило только теплым губам коснуться моих ключиц или кожи на животе. Я тоже хотел сделать партнеру приятно, даже пытался попросить его немного отстраниться, но он не позволял мне самовольничать. Я мог только касаться его через ткань нижнего белья и осознавать, что было бы проблематично сразу полностью принять в рот такой… Судя по всему, его радовало осознание того факта, что я буду первым неопытным и нетронутым мальчиком, с которым он переспит. Я был немного разочарован тем, что это оказалось больнее, чем я мог себе представить. Но Дэв не делал мне больно намеренно. Это не была его вина. Я просто был девственником. Так уж получилось. Он пытался меня успокоить поначалу, шептать, гладить по голове и прижимать к себе, потому что я едва сдерживал всхлипы, но позже я попросил его не спрашивать о моем состоянии, потому что я сам на все это напросился. Меня же никто не тянул насильно, верно? А мне хотелось, чтобы ему понравилось. — Ты в порядке? — все-таки спросил Дэвид, когда я вернулся из душа и принялся искать в сумке свои сигареты. — Ты выглядишь усталым и разбитым. — Да, я устал немного. Но завтра мне никуда не надо вставать, — бормотал я сквозь сигарету в зубах и шарил рукой по дну сумки в поисках зажигалки. Я обратил внимание на погоду за окном: ливень бесчеловечно хлестал по окнам из беспроглядной предутренней тьмы. — Слушай, Дэвид… — неуверенно начал я. — А можно мне еще часок у тебя побыть. Я не взял зонт. — Часок? — как-то недовольно кинул он мне вслед, когда я направился к выходящей на крыльцо двери, чтобы покурить. — Серьезно, что ли? Я обернулся, чувствуя какую-то сухую неловкость, накаляющую воздух в помещении: — Извини. Я понимаю, что у тебя может быть кто-то… — Тебе мозги растрясло? — В глазах Дэва все еще плескалось недоумение. — Я тебя разве выгоняю на улицу? У меня были смешанные чувства в этот момент. Мне нравился Дэвид, нравились его манеры, его загадочная улыбка, запах его парфюма, запах его шампуня, то, как он постоянно пытается меня смутить, но я был уверен, что нужен ему всего на один раз. И я не протестовал. Я был готов уйти. Я ведь получил, что хотел. Не совсем то, что хотел, но хотя бы с тем, кого хочу. Когда я вернулся, Дэв уже был под одеялом. Я сомневался, стоит ли мне идти к нему, стоит ли сейчас его обнять. Он так хорошо обращался со мной, наверное, он будет не против. Я тихонько заполз к нему в постель и обнял покрепче, как будто мы были любовниками или старой супружеской парой. Спроси меня, зачем я это сделал. И я отвечу: — Я хотел быть нужным. Я был готов уйти, но сейчас можно было потешить себя иллюзией, будто я кому-то нужен. Дэвид не спал. Он гладил меня по голове, перебирал мои спутанные прядки и спрашивал, зачем я пошел работать в то казино. Спрашивал, как сильно мне было больно. Спрашивал, влюблен ли я. Спрашивал, хотел бы я еще раз переспать с парнем. Спрашивал, нравится ли мне, когда он гладит меня по голове. Я ничего не понимал. Мне просто было хорошо.***
После этого я не мог тешить себя мыслью, что получил то, что хотел. Я хотел не совсем это. И Дэвид не выходил у меня из головы. И каждый раз, когда я раскладывал карты новым посетителям, я разглядывал проходящую мимо толпу и искал знакомую до дрожи в коленях улыбку. Нет, я не хотел еще раз переспать с каким-нибудь парнем. Я хотел с ним. Даже не знаю, чего именно я хотел, но мне хотелось его. — Ну что, попробовал с кем-нибудь еще. — Мне становилось тепло от всей этой просодики. Я закрыл глаза и немного задрал голову, прижимаясь к Дэву обнаженной спиной и подставляя шею под его нежные укусы. — Нет, я не хочу. — На выдохе ответил я, пытаясь дотянуться ладонью до его макушки, но мой партнер сразу же отстранился — Хочу, чтобы это сделал ты. — Но я не хочу, чтобы ты потом снова куда-то пропал на неделю, — уже серьезным тоном сказал Дэвид и перевернул меня на спину. В его взгляде нельзя было разглядеть чего-то насмешливого. — Если я снова сделаю это, то ты уже не уйдешь. Я не позволю. Да, конечно, я тогда не понимал, на что согласился. Конечно, Дэвид был нежен и заботлив. Он старался и в этот раз не причинить боли, что, кстати говоря, получилось, ибо мне было гораздо приятнее, чем в первый наш секс. И после этого я так же прижимался к Дэву со спины и сопел ему в спину, когда пытался заснуть, а он все так же спрашивал, как я себя чувствую, не было ли мне больно, что мне сделать на завтрак... Да, он там что-то говорил о том, что я стану “его”, что я не смогу так просто уйти, но я не воспринял это всерьез. Если бы я только знал, кто он, с кем ведет дела и чем дышит, я бы летел из этой чертовой Америки куда-нибудь в Намибию, чтобы меня никто и никогда не нашел. Но было уже слишком поздно. То, что я расскажу дальше, Фрэнки, может вызвать легкое состояние шока, но, думаю, ты должен знать, потому что ты и сам согласился быть “чьим-то”.