Утренняя молитва

       Тогда       Задержав дыхание, Мвези изумлённо рассматривала львёнка, спящего в лапах подруги. Тёмно-рыженький, как и Ила, он был значительно меньше тех львят, что она видела у львиц в Прайдленде, и, в отличие от тех львят, круглых пушистых комочков, казался каким-то хиленьким, будто нездоровым. Хотя, возможно, ей так только казалось, потому что детёныши, которых она видела до него, были чуть постарше.       – Ух ты, – только и выдохнула она. – Когда ты только успела родить?       – Тебя не было три дня, – улыбнулась Ила. – Он родился вчера рано утром.       – Ты родила в пещере? – удивилась Мвези.       – Да, – кивнула Ила. – Мы с Инзи родили прямо здесь...       – Инзи? Инзи тоже родила?       – Да... – отозвалась львица, и Мвези показалось, что подруга напряглась. Не сводя глаз с львёнка, она тихо пояснила: – У неё тоже мальчик. Он родился... чуть позже.       – Чуть позже? – ещё больше изумилась молочно-бежевая львица. – Но она же должна была родить раньше тебя, разве нет? Да и ты, кстати, разве не должна была родить немного позже, чем вчера?       – Да, – ещё больше смутилась Ила. – Я... Я немного не доносила. Потому он родился таким слабеньким... Почти как я в своё время...       Мвези ещё раз внимательно осмотрела львёнка. Значит, она не ошиблась, когда он показался ей нездоровым. О небо, неужели он окажется таким же хиленьким и болезненным, как Ила?       – Я так не хочу, чтобы он оказался таким же слабым, как я, – прошептала Ила, и на её глазах показались слёзы. – Инзи и Раби боятся, что он вообще не выживет...       – Какое им дело до твоего львёнка?! – рявкнула Мвези, но вышло немного громче, чем она хотела.       – Тише! – испуганно зашипела Ила, но львёнок в её лапах уже проснулся и жалобно запищал.       – Тихо, тихо, мой маленький, – наклонившись к нему, Ила несколько раз ласково провела языком вдоль его спинки. Успокоившись, малыш затих.       – Прости, – пробормотала Мвези.       – Они наверняка слышали, – кивнула Ила на выступ, скрывающий проход в отдельную часть пещеры.       – Мне наплевать, – буркнула Мвези и легла рядом с подругой, положив голову ей на лапу и задумчиво глядя на львёнка. – Значит, Арви...       – Арви, – снова ласково, но как-то грустно улыбнувшись, кивнула Ила. – Мне всегда нравилось это имя. Оно очень нежное.       – Это верно... – шепнула Мвези, пытаясь понять, что она чувствует к этому крошечному комочку. Вероятно, потому, что она уже вообразила себя его тётей, он казался ей намного роднее и ближе львят Прайдленда. И... не было зависти к Иле. Было лишь желание помочь ей вырастить его здоровым.       – Он окрепнет, – шепнула она подруге. – Вот увидишь.       Ила понуро прижала уши.       – Я очень надеюсь на это, – тихо отозвалась она. – Когда он родился, в нём едва теплилась жизнь... Почти сутки я массировала его языком, молясь, чтобы он выжил, и сегодня он уже немного шевелится и пищит, – улыбнулся она. – Хорошо, что у меня есть немного молока... Всё благодаря тебе, Мвези. Твоей охоте, твоей помощи... Спасибо тебе...       Наклонив голову, Ила уткнулась лбом в лоб подруги и тихо всхлипнула.       – Я так хочу, чтобы он выжил, – со слезами в голосе прошептала она. – Я так боюсь за него...       – Выживет, – решительно кивнула Мвези. – Он обязательно выживет. А пока, чтобы у тебя было молоко его кормить, тебе самой нужно поесть. Снаружи лежит туша, которую мы принесли... Поешь.       – Но Арви? – качнула головой Ила и тут же улыбнулась: – Ты ведь посидишь с ним?       – Я? – изумилась Мвези. – Но... я... не умею... Лучше не надо, я не знаю, что с ним делать...       – Такое впечатление, что ты испугалась, – хихикнула Ила. – Ну же, Мвези, он не кусается, правда. Он ещё слишком маленький.       – Я не умею... – попыталась было отбиться молочно-бежевая львица, но Ила уже решительно привстала, осторожно убирая лапы, обнимавшие малыша.       – Скорее обними его, – шепнула она. – Пока он не проснулся от холода. Вот так, смелее, – улыбаясь, подсказывала она. – Видишь? И ничего страшного. Думаю, он не проснётся, пока я ем, так что не волнуйся. Просто обнимай его, чтобы он не мёрз.       Ещё раз улыбнувшись, она осторожно встала и медленно пошла к выходу. Оставшись одна, с недоумением и тревогой Мвези разглядывала львёнка в своих лапах. Его тёмно-рыжая шёрстка, ещё немного мокрая от прикосновений языка Илы, красиво контрастировала с её собственной светлой шерстью, а крошечный бок вздымался, показывая, что он дышит, несмотря ни на что, борясь за свою жизнь.       – Ты забавный, – улыбнулась Мвези, разглядывая плотно сжатые веки малыша, его маленькие ушки и умилительно крошечные светлые пальчики. – Тётя Мвези постарается сделать всё, чтобы помочь твоей маме вырастить тебя сильным и здоровым. Маленький Арви...       Ила спала плохо, часто просыпаясь и прислушиваясь к дыханию львёнка, облизывая его, шёпотом молясь, чтобы он пережил и эту ночь. Но ночь прошла спокойно, и утром детёныш как ни в чём не бывало посапывал в лапах Илы, насосавшись молока.       Проснувшись, Мвези лежала рядом с подругой, продолжая разглядывать спящего малыша, когда из отдельной части пещеры наружу прошествовал Раби. Скользнув взглядом по замершей Мвези, он быстро кивнул Иле, посмотрел на львёнка и молча пошёл дальше.       – Мог бы и спросить у тебя, как поживает его сын, – буркнула молочно-бежевая львица, холодно глядя ему вслед.       – Он ведь посмотрел и увидел, что всё в порядке, – возразила Ила и медленно вздохнула. – Арви ведь не единственный его сын...       – И что? – фыркнула Мвези. – Значит, теперь можно вести себя так, будто он ему вовсе не нужен?       – Да говори же ты тише, – шикнула Ила. – Почему тебе так нравится, когда твои слова слышат абсолютно все в пещере?       Обернувшись, Мвези покосилась на трёх дремавших в глубине пещеры львиц и на выступ, скрывавший проход в опочивальню королевской четы.       – Я не говорю ничего такого, что им нельзя знать, – пожала она плечами. – Я говорю лишь как есть.       Качнув головой, Ила лишь вздохнула.       Ещё около двух суток прошли спокойно. Арви всё так же ровно дышал, сосал молоко и тихо пищал. Мвези казалось, что он шевелится несколько заторможенно по сравнению с теми львятами, что она уже видела, но Ила убеждала её, что это пройдёт, и продолжала свой массаж языком, осторожно вылизывая животик и спинку львёнка. Мвези не нашла в себе сил оставить беспомощных подругу с малышом одних ещё на несколько дней, а потому, заткнув совесть, попросила поискать добычу поблизости остальных львиц. Пока Арви спал, подруги тихо разговаривали. Иногда наружу и обратно в пещеру проходили Инзи или Раби, неизменно кивая Иле и осматривая львёнка в её лапах.       – Да что им надо от твоего сына? – зло зашипела Мвези, когда Инзи, в очередной раз цепко оглядев малыша, скрылась за выступом. – Какого чёрта они таращатся на него? Пусть таращатся на своего!       – Мвези, Арви – сын Раби, – терпеливо напомнила Ила. – А Инзи тоже не может быть безразличной к сыну её мужа. Я её понимаю.       – А я – нет, – проворчала молочно-бежевая львица. – И даже не желаю.       – Давай поговорим о чём-нибудь другом, – вздохнула Ила.       Будучи в хорошем настроении, то есть не видя Инзи или Раби, Мвези рассказывала подруге о своей жизни в Прайдленде, о львицах, с которыми подружилась, о родившихся у них львятах, об огромной Скале с уютной общей пещерой, где с комфортом размещался весь большой прайд... Но быстро прекратила, заметив, что это расстраивает Илу. В глубине души тёмно-рыжая львица ещё надеялась, что прайд, который увёл за собой Асаба, вернётся с приходом сезона дождей и возвращением изобилия. Однако Мвези не разделяла её надежд. Когда подруга сказала ей об этом, молочно-бежевая львица лишь печально покачала головой.       – Не думаю, Ила, – ответила она. – Ты должна знать Асабу и его жену не хуже меня. Вряд ли они будут бегать туда-сюда, раз уж ушли. Если бы им нужен был этот край с его изобилием, они ни за что бы не покинули его. Они так долго решались на это, разве нет? А теперь, когда наконец решились, они вряд ли вернутся. Раз не вернулись до сих пор, значит, и вправду нашли место, где лучше.       – Ты совсем не хочешь верить в хорошее, да? – вздохнула рыжая львица.       – Хочу, – немного помолчав, отозвалась Мвези. – Очень хочу. Просто я реалистка, Ила, и не питаю иллюзий насчёт львов. В мире не бывает чудес.       Прижав уши, Ила помолчала, глядя наружу, на плато и раскинувшуюся за ним оранжевую пустошь.       – Ты очень изменилась со времён нашей юности, – горько вздохнула она. – Очень...       – Всё меняется, – пожала плечами молочно-бежевая львица. – Луна тоже меняет свои фазы.       – Но ты не луна, – качнула головой подруга. – Ты львица. Свободная выбирать, какой тебе быть.       – Я лишь такая, какая есть, – пожала плечами Мвези.       – Иногда это не оправдание, – тихо сказала Ила и опустила голову, облизывая зашевелившегося Арви. Дождавшись, пока он снова мирно засопит, она вновь устремила взгляд на равнину.       – Я всё-таки буду надеяться, что они вернутся, – тихо сказала она. Мвези не ответила, тоже глядя вдаль.       Арви исполнилась уже неделя. Благодаря постоянной заботе Илы о нём и её любви он не только пережил её, но и начал, казалось, понемногу крепнуть. Сама Ила не уставала молиться о его здоровье и благополучии. Мвези косилась на неё, но молчала. Пускай молится, раз считает это нужным. Кто знает, вдруг её молитвы, наполненные безграничной материнской любовью, и вправду помогают...       Уходившие на охоту львицы не приносили ничего крупнее грызунов, но Мвези по-прежнему не отходила от подруги с её малышом, боясь оставить их одних даже на час. Их нужно было защищать от возможных опасностей, грозивших им. Кто знает, что взбредёт в голову Инзи или Раби, вдруг они захотят ликвидировать конкурента для своего собственного сына... По мнению Мвези, от них можно было ожидать чего угодно, но своими опасениями с Илой она благоразумно не делилась, представляя, как та опять рассердится и начнёт их защищать. Слушать, как её подруга защищает её врагов, ей было невыносимо. Пусть верит им и любит их, раз ей так хочется, но, по крайней мере, не говорит об этом в присутствии молочно-бежевой львицы.       Однако Ила больше и не заговаривала об этом, старательно избегая в разговорах этой темы, будто щадя чувства подруги. Она просто продолжала верить, что со временем Мвези поймёт, что они совсем не плохие львы, и простит их. Нужно было просто подождать...       Тушканчиков, которых приносили львицы, не хватало маленькому прайду, и на охоту ушёл сам Раби со второй после Мвези охотницей. К вечеру он вернулся в пещеру с целым бедром антилопы в зубах, которое отнёс в отдельную часть пещеры Инзи, и, снова выйдя в общую пещеру, медленно подошёл к дремавшим Иле и Мвези. Услышав его шаги и проснувшись, они вскинули на него глаза: Ила – с вопросительным удивлением, а Мвези – с затаённой злостью.       – Я... Я поймал антилопу, – глядя только на Илу и малыша в её лапах, сообщил он. – Она там, снаружи. Поешь...те. Вам тоже нужны силы, а тебе и молоко, Ила.       – Спасибо, – искренне поблагодарила тёмно-рыжая львица. – Спасибо тебе, Раби...       Сухо кивнув, он ещё раз посмотрел на спящего Арви и удалился к Инзи. Как обычно, Мвези проводила его холодным взглядом и едва слышно фыркнула.       – Иди, – кивнула она на выход, протягивая лапу к львёнку. – Я посижу с Арви.       – А ты? – вскинула на неё Ила свои серо-синие глаза.       – Я... не хочу, – буркнула Мвези, забирая малыша и прижимая его к груди. – Иди. Ты и вправду давно уже нормально не ела.       – Мвези, – качнула головой подруга. – Ты не ела ровно столько же, сколько и я. Я не поверю, что ты не голодна.       – Хорошо, я поем потом, – терпеливо кивнула львица. – Должен же кто-то побыть с Арви, пока ешь ты.       Ила неуверенно посмотрела на неё, вздохнула и всё же двинулась к выходу из пещеры. Баюкая Арви, Мвези проводила её взглядом и покосилась на проход в отдельную часть.       – Твой папочка такой добрый, – шёпотом насмешливо фыркнула она, переводя взгляд на львёнка. – «Поешь...те», – передразнила она. – Пусть сам жрёт свою антилопу. Не хватало мне ещё подачек от него.       Арви мирно спал, вздымая пушистый тёмно-рыжий, покрытый тёмными младенческими пятнышками бочок.       Мвези так и не притронулась к пойманной Раби добыче. Сделав вид для Илы, что ушла есть, она спустилась на равнину, где поймала себе пару грызунов, которыми и перекусила. Над долиной уже сгущались сумерки, и на востоке робко загорались первые звёздочки. Сидя посреди равнины и любуясь ими, Мвези с наслаждением вдыхала воздух, напоенный ароматом вечерней свежести, и чувствовала себя почти счастливой. Мешал только голос в голове, тоненько зудящий, что она не может быть счастлива, потому что она бесплодна, потому что вынуждена жить рядом со львами, которых ненавидит, потому что кругом засуха... Пожалуй, если бы не это зудение, она была бы совершенно счастлива. Ведь сейчас всё было так хорошо... У неё была Ила и её малыш, которых она оберегала, был дом с собственным крошечным прайдом, она была сыта и чувствовала себя превосходно, упиваясь запахом сумерек. Что мешало ей быть счастливой? Только она сама.       Спустя ещё пару дней Ила и Мвези с умилением наблюдали, как Арви пытается приподнимать свою маленькую голову и держать её самостоятельно. Пока получалось это у него плохо, головку мотало на тоненькой шее, но он упрямо пытался вытянуть её вверх.       – Смотри-ка, он будет настойчивый, – ласково улыбнулась Ила, с нежностью глядя на малыша. – Выиграл битву за жизнь, а теперь борется за своё развитие дальше...       Замерев и уставившись на неё плотно сжатыми невидящими глазёнками, львёнок внимательно слушал её голос.       – Гляди, ещё не видит, а уже смотрит, – хихикнула Мвези, и головка львёнка повернулась по направлению к ней – новому источнику голоса.       – Привет, малыш, – заметив это, ласково улыбнулась она. – Ты уже знаешь голос тёти Мвези?       Тяжёлую головку львёнка повело вправо, и он забавно плюхнулся прямо на заботливо подставленную лапу Илы. Львицы улыбнулись.       – Дети всё-таки такие милые, – нежно произнесла Ила, прижимая малыша к груди. Мвези кивнула.       – Скоро он уже откроет глазки, – мечтательно протянула она. – Интересно, какого они будут цвета? Я хочу, чтобы они были серо-синие, как у тебя.       – Сперва обязательно будут синие, как у всех малышей, – улыбнулась Ила. – А вот потом... Наверное, станут как у Раби, янтарно-золотистые. Или карие, как у Инзи...       – Что? – Мвези вскинула на подругу изумлённый взгляд. – При чём тут Инзи?       Ила оторопело уставилась на неё.       – Я сказала Инзи? – выдохнула она, и Мвези готова была поклясться, что в её глазах вспыхнул страх. – Я имела в виду, как у моей мамы... Как у моей мамы, конечно, при чём тут Инзи? – забормотала она, оглядываясь на выступ, прячущий проход к Инзи и Раби. – Не обращай внимания, Мвези, я просто не о том подумала... Не обращай внимания.       Молочно-бежевая львица внимательно смотрела на неё, на её бегающий взгляд и нервно подёргивающийся хвост, и её сердце сжалось в предчувствии чего-то непоправимого.       – Ила, – тихо сказала она. – Ты никогда не умела врать. У тебя плохо получается.       Серо-синие глаза забегали по пещере ещё быстрее, останавливаясь на всём, кроме глаз Мвези.       – Ила, – повторила молочно-бежевая львица, чувствуя, что открыла нечто, что не должна была, но отчаянно желая это узнать и предчувствуя самое плохое. – Я же вижу, что ты что-то скрываешь. Ты можешь доверять мне, ты же знаешь. Скажи мне правду.       Опустив голову, тёмно-рыжая львица несколько раз лизнула Арви. А потом до слуха Мвези донёсся тихий всхлип.       – Я всё-таки проболталась, – едва слышно прошептала она. – Я так и знала... Мвези, – вскинула она на подругу прозрачные глаза, полные отчаяния, и горячо зашептала: – Инзи и Раби никогда не должны узнать об этом! Я поклялась им, что никто никогда не узнает об этом! Поклянись мне, что они не узнают! Никто не должен был это знать!       Мвези оглянулась на дремавших в самой дальней части пещеры трёх львиц. Из отдельной части пещеры слышался писк львёнка и добродушный смех льва, изредка дополняемый ласковым голосом львицы: наверное, Инзи и Раби играли со своим детёнышем.       – Оставь Арви львицам и идём поговорим наружу, – зашептала Мвези в ответ, заглядывая в серо-синие глаза, полные слёз. – Но неба ради, Ила, в чём дело? О чём никто не должен знать?       Окаменев, тёмно-рыжая львица поколебалась несколько секунд, а затем снова всхлипнула.       – О том, что Арви – сын Раби и Инзи, – наклонившись к подруге, одними губами прошептала она. Теперь       Над перемежавшимися островками травы озёрами, распростёршимися далеко по равнине, медленно всходило солнце. Повернувшись к нему лицом и закрыв глаза, Мвези мысленно возносила молитву. Лежащий рядом Арви беспрестанно зевал: придумывая и гадая, что расскажет ему мать, он долго не мог уснуть, и теперь отчаянно боролся с дремотой. Периодически он встряхивал головой, а потом, заметив, что Мвези не торопится начинать рассказ, ушёл к водоёму освежиться и вернулся бодрый, с мокрой гривой и блестящими глазами.       Мвези молилась долго. Солнце успело полностью показаться из-за горизонта и немного приподняться над ним. По кристальным озёрам, весело игравшим солнечными бликами, уже вовсю бродили самые разные животные. Иногда показывались и хищники – гепарды или гиены, но Мвези уже не обращала на них внимания. Арви был уже достаточно большим, чтобы его нужно было защищать, и теперь хищники сами боялись его, особенно в компании с массивной львицей.       Устав ждать, Арви вновь начал позёвывать, но не решался прервать мать. Если она разозлится, то опять ничего не расскажет, а он уже больше не сможет ждать. Лучше уж немного потерпеть сейчас.       Скучая, он приблизился к нагромождению исцарапанных камней, возле которого они расположились. Наклонил голову сперва в одну сторону, затем в другую, рассматривая царапины. Потом приблизился и осторожно провёл по камням лапой. Чуть надавил, ожидая, что они обвалятся, и готовый в любой момент отскочить, но камни даже не шелохнулись. Тогда он надавил чуть сильнее, а потом ещё сильнее. Потом попробовал толкать в сторону отдельные валуны, выдававшиеся вперёд, но каменная стена была крепка, словно монолит.       – Не получится, – раздался сзади тихий грустный голос, и юный лев чуть не подпрыгнул от неожиданности. – Я уже пыталась.       – Мама! – рявкнул он. – Нельзя так пугать! Я же напряжён, ожидая, что они обвалятся, а в таком состоянии любого шороха испугаешься, – проворчал он, оправдывая свой испуг. Сев на землю, Мвези грустно смотрела на него.       – Погоди, – промотав в голове события немного назад, удивлённо посмотрел на неё Арви. – Ты сказала... Что уже пыталась? Когда?       – Давно, – качнула головой львица. – Очень давно.       Вздохнув, она посмотрела на множественные царапины и крошечное отверстие, черневшее внизу между двумя огромными валунами в левой части завала, и добавила:       – Это сделала я.       – Что? Навалила сюда камни? – удивился подросток, но, поймав тяжёлый взгляд львицы, охнул: – Это... ты их так исцарапала?       Мвези угрюмо кивнула.       – Но... ты говорила про какую-то львицу, проклятую небесами... что-то вроде легенды... – растерялся юный лев. Мвези снова кивнула, хмуро глядя на него.       – Это была легенда обо мне, – сказала она и отвернулась к озёрам, любуясь жизнерадостной игрой света на водной глади. Арви испуганно смотрел на неё. Что там конкретно было в той легенде, он не помнил, но причастность матери к этим царапинам и пятнам крови его пугала.       – А... где был я? – выдавил он.       – Ты помнишь, что пообещал мне вчера? – проигнорировав его вопрос, Мвези внимательно заглянула ему в глаза.       – Помню, – кивнул подросток. – Но при чём здесь...       – При том, что всё это – пятна одного гепарда, – перебила львица. – Если бы не этот обвал, наши с тобой жизни сложились бы совершенно по-другому. И не только наши... – она горько вздохнула и снова отвернулась от нагромождения камней, словно не могла на них смотреть.       – Мам, – тихо позвал Арви. – Я ничего не понимаю. Всю мою жизнь ты рассказываешь мне об этом месте и обо всём, что с ним связано, какими-то намёками и загадками. Расскажи уже всё. Прекрати дразнить меня, я уже не маленький. Я готов и хочу знать всё, что бы это ни было.       Мвези закрыла глаза. Нужно было рассказать ему всё с самого начала. Или не рассказывать вообще... Она здорово ошиблась. Теперь он уже не отступит и не отстанет. Остаётся лишь положиться на судьбу и смотреть, что будет...       – Хорошо, – медленно кивнула она. – Я расскажу. Но как на это реагировать – уже твоё дело. Я лишь хотела как лучше...       – Не тяни, – упрямо проворчал Арви. – Да-да, я знаю, что всё, что ты делала, ты всегда делала мне во благо, я помню. Не томи уже.       – Вот и не забывай об этом, – шепнула львица и глубоко вздохнула. Поднялась и приблизилась к нагромождению камней. Осторожно опустила на царапины лапу.       – Здесь была пещера, – негромко сказала она. – Пещера, в которой много поколений жил мой прайд. Немногим меньше трёх звёздных кругов назад, спустя полторы недели после твоего рождения, её завалило землетрясением. Завалило со всеми, кто там находился. Королём, королевой, их крошечным сыном и четырьмя львицами. Твоим отцом... и твоей настоящей матерью.       – Что?! – глухо охнул за её спиной юный лев. Не отрываясь, Мвези смотрела на узор многочисленных царапин.       – Ты смеёшься надо мной? – зло рявкнул сзади Арви. По-прежнему не глядя на него, львица печально качнула головой.       – Нет. Ты не дурак и прекрасно понял, почему я просила тебя представить такую ситуацию не так давно. Просто не позволил себе в это поверить, сочтя абсурдом. Но увы... – она вздохнула, убрала лапу с камня и наконец повернулась к нему. – Это совсем не абсурд.       Арви ошарашенно смотрел на неё. Открыл было рот и снова закрыл.       – Я твоя приёмная мать, – продолжила Мвези. – Ты был рождён другой львицей. Я взяла тебя себе, потому что я осталась единственной, кто мог позаботиться о тебе. Я отнесла тебя в Прайдленд, потому что только там я могла сделать это. И стала растить тебя как родного сына...       Арви глухо молчал.       – Теперь ты понимаешь, почему я не хотела рассказывать тебе это? – грустно спросила она, глядя в золотисто-карие глаза сына. – Мне стоило рассказать тебе всё с самого начала, когда ты был маленьким... Но я не смогла. Я всё откладывала, откладывала... Потом решила, что расскажу тебе всё, когда ты достигнешь совершеннолетия. Но, видимо, нести этот груз одной мне было слишком тяжело, поскольку я так и норовила проболтаться. Рассказывая тебе какие-то отрывки, я сама расставила себе ловушки, подогревая твоё любопытство. Видимо, хранить тайны – совершенно не моё, – горько усмехнулась она.       Юный лев ещё немного помолчал.       – Значит, ты всё-таки не шутишь? – недоверчиво протянул он. – Это всё правда?       Мвези неохотно кивнула.       – Стоило рассказать тебе всё с самого начала... – горько повторила она. – Но мне так нравилось считать себя твоей настоящей матерью... Знаешь, я бесплодна и никогда не могла иметь собственных детей. Ты заменил мне сына, который мог бы у меня быть. Я полюбила тебя как родного сына. Ты и стал мне родным...       Вздохнув, она снова отвернулась к озёрам и закрыла глаза, подставляя лицо ласковым лучам солнца.       – Можешь называть меня тётей Мвези или просто Мвези, если хочешь, – уронила она, не открывая глаз. – И прости, что рассказала тебе об этом только сейчас... И что рассказала вообще. Знаешь, стало как-то легче. Я столько времени несла на себе этот груз одна...       Арви снова молчал, всё ещё недоверчиво глядя на неё. Да, он всегда видел, что совершенно не похож на Мвези, но считал это естественным. Считал, что пошёл в отца. Старшие львята тоже отнюдь не были копиями своих матерей... Только Кианга и Бариди были похожи на своих, остальные же вполне ощутимо отличались. И Арви всегда казалось, что так и должно быть...       – Значит, моей матерью была другая львица? – неверяще спросил он. – А как её звали?       – И... Ила, – после секундного колебания выдохнула львица и тут же пожалела. Ведь решила же уже рассказать всё до конца! Почему же тогда...       – Та твоя подруга? – изумлённо распахнул глаза юный лев. – Так вот почему ты сказала, что имя мне дала она...       – Я же сказала – я всё время пробалтывалась, – сухо кивнула Мвези. – Теперь ты видишь, почему я не могла рассказать тебе о своей любви с твоим отцом? Потому что её никогда не было.       Арви дёрнул головой, видимо, изображая кивок, и отвернулся к водоёму.       – Пожалуйста, не молчи, – взмолилась львица. – Скажи что-нибудь.       – А что я могу сказать? – повернувшись, зло произнёс он. – У меня в голове не укладывается всё это. И не покидает ощущение, что это дурацкий розыгрыш.       Мвези тяжело вздохнула.       – Такими вещами не шутят, Арви, – тихо сказала она. – И я не стала бы шутить этим.       Юный лев немного помолчал, о чём-то напряжённо думая.       – В прайде кто-нибудь знает? – наконец спросил он.       – Ни одна живая душа, – качнула головой Мвези. – Для всех ты мой сын, которого я уходила рожать сюда, в Северные пустоши. Мне повезло, что до твоего рождения я жила здесь пару месяцев. Не пришлось объяснять, откуда я взяла сына, не будучи беременной, – львица горько усмехнулась. Арви угрюмо покосился на неё.       – Значит, ты мне чужая... – пробормотал он, и сердце львицы кольнуло иглой боли. Вот оно, началось... Расплата за то, что не рассказала ему всей правды сразу. Конечно, теперь он уже не неуправляемый подросток, каким был год назад, но, к своему ужасу, Мвези поняла, что не знает, какой реакции от него ждать.       – Мы состоим в некотором родстве, если тебе это интересно, – довольно холодно отозвалась она. – По крови я твоя тётка. Твой отец был моим кузеном...       – ...А Илу ты всегда считала сестрой, да-да, я в курсе, – ворчливо перебил Арви. Мвези вздохнула и промолчала. Молчал и юный лев.       – Я всегда любила тебя как родного сына, – тихо произнесла львица. – Пусть у меня бывали промахи в твоём воспитании, но я всегда старалась уберечь тебя и сделать как лучше...       – Уберечь? – с горечью переспросил Арви. – От чего? От всего мира?       – Хотелось бы, – задетая его тоном, ворчливо отозвалась Мвези. – Жаль, что это невыполнимая задача.       Юный лев качнул головой.       – У тебя странные представления о любви, – буркнул он. – Любить совершенно не значит ограждать ребёнка от мира.       Мвези вздёрнула брови.       – Когда у тебя будут свои дети, ты поймёшь, какие страдания причиняют постоянные переживания о безопасности твоего ребёнка, – огрызнулась она.       – Хорошо, – сухо кивнул Арви. – Может быть, я ещё пойму. А вот когда ты поймёшь, какие страдания причинила мне своими запретами?       – Хватит! – рявкнула Мвези. – О чём бы мы ни говорили, ты всегда скатываешься на то, чтобы упрекать меня, что я плохая мать! Сейчас я рассказала тебе нечто, что должно было перевернуть твою жизнь, а ты снова пускаешься в упрёки?!       – Может быть, именно сейчас у меня наконец появились на это полноценные причины! – зло огрызнулся Арви. Львица замерла, тяжело дыша.       – Ты... Ты хочешь сказать, что я плохо обращалась с тобой, потому что не родная тебе мать? – выдохнула она, постепенно повышая голос. – Это ты хочешь сказать?!       – Заметь, это не я сказал, – угрюмо ответил подросток, глядя в землю. Мвези глубоко вдохнула, пытаясь успокоить дыхание.       – Знаешь, что ранит больнее всего в отношениях родителей и детей? – наконец тихо заговорила она. – Детская неблагодарность. А если дети приёмные, то она ранит ещё и втройне.       Тяжело поднявшись, она медленно двинулась прочь.       – Эй, куда ты? – озадаченно окликнул её Арви. Как бы там ни было, но оставаться одному ему совершенно не хотелось.       – В Прайдленд, – холодно донеслось в ответ. – Туда, где меня не считают сволочью, искалечившей всем жизнь.       – Ой, да ладно тебе, – закатил глаза Арви. – Ничего подобного я не говорил.       – Но ты подумал! – обернувшись, рявкнула львица.       – Откуда ты знаешь, что я так подумал?! – разозлился и Арви, вставая и направляясь за ней. – Знаешь что?! Ты слишком любишь придумывать всё за меня, в том числе то, что мне нужно и что я думаю! Я ещё не успел даже понять до конца ситуацию и поверить, что это правда, а ты уже обвиняешь меня в неблагодарности! У тебя было достаточно времени подумать над этим всем, дай теперь подумать и мне! Вот куда ты пошла?! Ты ещё даже не всё рассказала!       Остановившись, Мвези пристально посмотрела на него, злого и тяжело дышащего.       – Пока это достаточная информация тебе для размышлений, – процедила она. – Давай вернёмся в Прайдленд, где ты всё хорошенько обдумаешь и пройдёшь свою первую охоту, а потом будет видно. Если захочешь, мы вернёмся сюда и я расскажу тебе всё, что ты захочешь узнать.       – Первую охоту, – горько усмехнулся Арви. – То есть ты предлагаешь мне после, как ты сама сказала, переворота в моей жизни жить как ни в чём не бывало, думать о первой охоте и прочих бытовых проблемах?       – Именно, – сухо кивнула львица, снова начиная шагать по плато. – Потому что весь остальной мир не перевернулся и жизнь продолжается своим чередом. Мир продолжает существовать как раньше, независимо от того, насколько переломилась твоя жизнь. Меня этому жизнь уже научила, а тебе, видимо, предстоит научиться этому сейчас.       – Ты даже говоришь со мной как ни в чём не бывало, – проворчал юный лев, нагоняя её.       – Ну а как я должна говорить с тобой, Арви? – устало отозвалась Мвези. – Ты ведь сам тянул меня за язык, требуя всё рассказать. Я откладывала как могла, ты же сам видел.       – Я всего лишь просил рассказать о моём отце, – буркнул подросток. – Откуда мне было знать, что ты расскажешь мне такое?       Мвези вздохнула. Пожалуй, и вправду лучше было придумать историю любви с Раби, ещё что-нибудь наврать, чтобы Арви удовлетворился и успокоился. Вот зачем ей вздумалось рассказать ему всё, да ещё сейчас? Зачем?! Подождала бы ещё, а то, глядишь, и вовсе смогла бы утаить... Ох уж это её чувство справедливости, вопящее, что он имеет право знать...       – Я всего лишь решила, что ты имеешь право знать, – тихо ответила она. – Я не отказала тебе в этом праве. Если бы ты случайно узнал об этом, ты бы стал упрекать меня, что я утаила это. Я просто рассказала тебе правду. Теперь решать тебе, как жить и что делать с этим знанием, как и тогда, насчёт того, что ты принц...       – Как мило, что ты взвалила на меня это бремя знания, даже не спросив, хочу ли я этого! – снова разозлился Арви.       – А что бы это изменило, если бы я спросила? – качнула головой Мвези. – Ты бы сказал, что хочешь знать всё, разве не так? И вообще, как ты себе это представляешь? Мне нужно было спросить: «Извини, Арви, могу ли я рассказать тебе, что я твоя приёмная мать, или не стоит?!»       Юный лев насупился, прекрасно понимая, что она права. Но чувство какой-то несправедливости и обиды всё равно не покидало его, становясь только сильнее и глубже. Причём он и сам не мог понять, на что именно обижается. На Мвези ли, на то, что она рассказала, или на то, что не рассказала всё в его детстве, на саму ли жизнь, снова выкинувшую такой кульбит и обошедшуюся с ним не самым лучшим образом, на погибших ли родителей... Он не знал. Просто росло внутри чувство горечи, и от него хотелось то ли злиться, то ли плакать.       «Начало осознания», – сказала бы Мвези, если бы могла слышать, что происходит в его голове. Но она была слишком погружена в собственные мысли, продолжая мрачно шагать к югу.