Последнее дело Шерлока Холмса

      Всё сегодня было против Холмса: сначала история с ожерельем, затем дождливая погода, потом лондонские кэбы. Как будто по злому року на Бейкер-стрит не было ни одного кэбмена! Холмс очень торопился, он всегда был пунктуален. Но, видимо, звезды стояли не в той позиции. Мы решили пройтись до Йорк-стрит в поисках кэба. Но и там было пусто. Тогда мы решили пойти на Паддингтон-стрит в надежде отыскать какую-нибудь свободную коляску. Но вместо коляски мы встретили кое-кого другого. Эту тонкую женскую фигурку я всегда узнаю из толпы. Она шла в светло-голубом платье, поверх которого был накинут темно-синий плащ. На голове у нее была скромная синяя шляпка, придававшая некоторую кокетливость скромному виду молодой девушки, украшенная лишь маленьким перышком. Её звали Агата Карпентер. Это наша с Холмсом давняя знакомая.       Впервые мы встретились с ней в 1888 году, после моего первого дела с Шерлоком Холмсом, расследования преступления Джефферсона Хоупа, которое я назвал «Этюд в багровых тонах». Агате шел тогда 21 год, она работала в магазине обуви. Шерлок Холмс, будучи известен в узких кругах в то время, был не узнан юной девушкой. Что и отразилось на её реакции. Сейчас я расскажу вам, что именно тогда произошло.       Для небольшого расследования Холмс вынужден (я говорю именно «вынужден», потому что тот магазин не славился хорошей репутацией) был купить в том магазине туфли для одного из своих перевоплощений. Нужного размера не было, поэтому их пришлось заказать. Придя в этот самый магазин через две недели, мы обнаружили там Агату, подметавшую пол. Заметив нас, она промолвила: - А, мистер Холмс, вы пришли за туфлями, сейчас я вам их вынесу.       Я помню слегка удивленный взгляд моего друга (он непременно пытался его скрыть, но всё же мне удалось разглядеть удивление в его глазах). Когда девушка появилась с коробкой в руках, Холмс не преминул спросить её: - Простите, мисс… - начал он. - Карпентер, - перебила его девушка, - Агата Карпентер, сэр. - Да, очень приятно. Мисс Карпентер, откуда вы узнали, зачем я пришел? – спросил Холмс.       Девушка улыбнулась и в небольшом смущении опустила голову. - Это был простой вывод.       Как сейчас помню, как сильно тогда вылезли на лоб мои глаза. Холмс иногда бросался такими фразами после небольшого дедуктивного анализа. Но услышать такое от совершенно незнакомого человека! Невероятно… Но на лице Холмса я увидел какое-то новое выражение лица. Ну, еще бы, он нашел родственную душу! - Не поделитесь ходом своих мыслей? – заинтересованно спросил Холмс. - Не стоит свеч, сэр. Это слишком просто, - ответила девушка, но увидев требовательный взгляд сыщика, продолжила, - Вообще меня предупреждали, что сегодня в два часа дня должен прийти джентльмен за парой туфель. Посмотрев книгу заказов, я узнала ваше имя и адрес. Даже думать не нужно было. - Смехотворно просто, - улыбнулся Холмс.       После того, как мы вышли из магазина, мне показалось, что Холмса задела эта милая девушка. Возможно, так оно и было до появления Ирэн Адлер. А милая Агата по-настоящему была влюблена в Холмса, но очень хорошо это скрывала, хотя это было ясно, как Божий день. Она смеялась и шутила над ним, пока что-то не произошло. Буквально в один момент Холмс оборвал с мисс Карпентер все связи и не хотел даже видеть её! Для меня это осталось тайной. А мой друг до сих пор не горит желанием поведать о причине вражды.       Как же я мог забыть, что мисс Карпентер живет на Паддингтон-стрит! И как об этом мог забыть Холмс? Вот это удивляло меня больше. Заметив нас, Агата подошла ближе и сквозь улыбку сказала: - Кого я вижу! Мистер Холмс и мистер Ватсон! Как долго мы не виделись с вами! - И еще бы столько я удовольствием вас не видел, - тихо пробубнил Холмс. - Мисс Карпентер, как я рад встретить вас после столь долгой разлуки! – радостно воскликнул я, - Как вы поживаете? - Превосходно, мистер Ватсон. Я овдовела пять лет назад. Мы как раз не виделись с тех пор… - произнесла Агата и украдкой взглянула на Холмса, - А как поживает ваша жена, мистер Ватсон? - Превосходно. Она уехала отдыхать на некоторое время. Поэтому пока я живу на Бейкер-стрит. - А вы как всегда очень многословны, мистер Холмс, - язвительно сказала мисс Карпентер Холмсу, - Неужели вы так рады меня видеть? - Я очень спешу, - коротко ответил мой приятель. - Простите мне мою настойчивость, мистер Холмс, но куда же вы держите путь? - В Найтсбриджскую епархию.       Мисс Карпентер искренне удивилась и тихо рассмеялась, смутив при этом Холмса. - В Найтсбриджскую епархию?! – удивленно спросила Агата, - Боже правый! Сегодня над Лондоном разразится буря: мистер Шерлок Холмс идет в святое место! - Простите, мисс Карпентер, но мы действительно очень спешим, - холодно ответил Холмс. Он слегка приподнял свою шляпу, не без язвительной усмешки, естественно. А Агата же с таким же выражением лица слегка присела в реверансе. - Мистер Холмс! - окликнула мисс Карпентер, когда мы уже прошли мимо нее. Холмс остановился и обернулся, - Возьмите себе на заметку, что не стоит надевать в церковь черный костюм. - Почему же? – спросил Холмс. - Черный сильно преломляет свет. И сгорает быстрее светлого. Будьте осторожны в епархии, Холмс.       Я не смог удержаться и рассмеялся. Холмс пытался остаться холодным, но у него мало получалось. Он сам еле сдерживал улыбку. - Не буду задерживать, господа. Приглашаю вас на чай сегодня. Приходите, как только освободитесь. - Непременно, мисс Карпентер, - отозвался я. - Да, непременно, - тихо и с сарказмом проговорил Холмс. - Я не понимаю вас, Холмс, чем вам не нравится эта миловидная девушка? – недоумевал я, - Она намного лучше Ирэн Адлер, по которой вы уже несколько лет страдаете.       Я пожалел, что сказал это. Холмс не любил затрагивать эту тему. «Эта женщина» была для него табу. Он смирил меня одним из своих фирменных испепеляющих взглядов, мне пришлось тут же извиниться. - Я бы не спешил с выводами, Ватсон. Вы ведь не знаете всей сущности дела, - холодно ответил Холмс. - Простите, я не хотел задеть ваших чувств. Но все-таки… - Ватсон, оставим этот разговор, - вспыхнув, ответил Холмс. Он начал злиться. Я заметил это по вздутым венам на шее. - Как хотите, - ответил я. Через некоторое время я коротко ответил, - Но глаза у нее очень красивые.       Холмс усмехнулся. Вскоре мы нашли кэб и отправились в Найтсбридж, на встречу с епископом.

***

      Найтсбриджская епархия представляла собой мрачное место: темные стены, темные коридоры, пустые кельи монахов и приторный аромат ладана. Это навевало тоску. Как только я занес ногу на порог, сразу почувствовал что-то неладное. Как будто холод пробежал у меня по спине.       Мы почти подошли к кабинету епископа, как вдруг оттуда выбежал священник, поспешно надевая свою широкополую черную шляпу. Увидев нас, он резко остановился. - Полиция? – удивленно воскликнул он, - Уже?! Как вы узнали? - Можно увидеть епископа? – спросил Холмс. - Да… - мрачно ответил священник, - Само собой… Проходите.       Преподобный очень волновался, он дрожал, как осиновый лист. - Что здесь произошло? – спросил Холмс. - Я не знаю… - взволнованно ответил священник, - Видимо это случилось ночью... Я пришёл сюда и обнаружил это… Боже мой, какой ужас! Я еще никому не сообщил, откуда вы узнали?       Мы зашли в кабинет и увидели на стуле страшно изуродованного епископа Найтсбриджского. Руки его были привязаны к стулу, голова откинута назад. Пальцы на руках были переломаны и торчали в разные стороны, кожа разодрана, как будто её кто-то с остервенением пытался оторвать от тела. На ногах епископа не было обуви, голени были страшно изуродованы: в ужасных пузырях, как от ожогов. А на лице застыла гримаса ужаса и ярости. Это выражение до сих пор стоит у меня перед глазами, стоит только впомнить. Лицо было испещрено ранами, некоторые зубы были выбиты. Ну и, конечно, вокруг стула, на котором в муках скончался епископ, было очень много крови. Одно я скажу вам, друзья, это самое ужасное убийство, которое я когда-либо видел. - Изувечили… и убили! – воскликнул священник, - Такого человека… Немыслимая жестокость! Посмотрите, его ведь даже не узнать! Как могли Божьи дети сотворить… такое?! - Видимо, блудные дети, - спокойно ответил Холмс, - Постарайтесь успокоиться, преподобный, нам необходима ваша помощь. Каков, по-вашему, мотив убийства? - Я не успел толком осмотреться. Вроде бы, ничего не пропало. Да у Его Преосвященства не было ничего ценного… - священник потер рукой глаза, - Даже не знаю, что вам еще сказать… - Запишите это, доктор! – обратился ко мне Холмс. Я достал свой блокнот и стал кратко все помечать, чтобы ничего не упустить. - Доктор? – удивился преподобный, - Так вы не из полиции? - Нет. Я Шерлок Холмс, а это доктор Ватсон. Нас пригласил к себе епископ. - Тогда попрошу вас удалиться… и ничего здесь не трогать! Мне нужно немедленно сообщить обо всем в полицию. - Послушайте, - немного раздраженно обратился к священнику Холмс, - Когда полиция Скотланд-Ярда заходит в тупик – а такое бывает на удивление часто - они обращаются за помощью ко мне. Позвольте нам провести расследование, и тогда, уверяю вас, вы получите ответы на все свои вопросы. - Об этом не может быть и речи! – упрямо воскликнул преподобный, - Я вас даже не знаю! Нет уж, я вызываю полицию! - Прошу вас, держите себя в руках, преподобный! - раздраженно воскликнул Холмс и преградил священнику дорогу рукой. Затем он обратился ко мне, - Ватсон, вы записываете? Дело обещает быть весьма непростым, так что нельзя упустить ни малейшей детали. - Да, Холмс, я скрупулезно записываю каждую мелочь, - ответил я, - Пока что можно сказать одно – это не убийство с целью наживы. Ведь ничего не украдено, и у епископа не было никаких ценных вещей. - Превосходно, Ватсон. Продолжайте.       Холмс остановился на большом круглом персидском ковре. Там лежала разбитая склянка. Холмс понюхал её и, слегка повернувшись ко мне, сказал: - Возле горлышка кровь… Не могу точно определить состав смеси, находившийся в этой склянке. Какие-то химические реактивы.       Холмс достал небольшой мешочек и положил туда разбившийся предмет. Видимо, собрался изучить его в своей лаборатории, обустроенной на Бейкер-стрит. Затем мой друг осмотрел небольшую печку и подошёл к столу епископа. Столешница была забрызгана пятнами крови. Но больше всего крови было на пресс-папье. Видимо, именно им и ломали пальцы епископа. - Посмотрите, Ватсон! – воскликнул Холмс, подозвав меня к себе, - Здесь бутылка виски. Со следами крови и грязи. - А на полу, - продолжил я, - Разбитая бутылка того же виски. Странно… Епископ слыл аскетом и трезвенником. Может быть, злодеи, пытавшие епископа, находились здесь под воздействием алкоголя? Как вы считаете, Холмс?       Ответа не последовало. Мой друг сейчас находился в раздумьях. Он пытался построить всю картину произошедшего, по маленьким кусочкам. В эти моменты Холмс напоминал мне ювелира, который собирает драгоценную мозаику для своей любимой женщины, имя которой - Справедливость.       Неподалеку от стола находилась небольшая тумбочка. На ней в небольшой лужице крови лежал медицинский скальпель. Я хотел было подойти и посмотреть, ведь обычно на скальпелях выгравирована аббревиатура больницы. Но Холмс резко выставил передо мной руку, остановив меня. - Аккуратнее, Ватсон, - сказал Холмс, - Смотрите под ноги. Надеюсь, вы заметили следы на земле?       Я опустил голову вниз и присмотрелся: - И в самом деле, грязные отпечатки… - Следы ног, Ватсон, зачастую могут рассказать больше, чем целая группа осведомителей, - ответил мне Холмс и демонстративно достал лупу и рулетку из внутреннего кармана своего пальто. - Да, если только уметь их понимать, - ответил я. - Это элементарно, Ватсон, - ответил Холмс, присев на корточки, - Для начала исключим из картины следы наших с вами ног и следы его преподобия, которому так не терпелось скорее вызвать полицию.       Тут Холмс замолчал и принялся орудовать рулеткой и лупой. - Преступников было трое, - произнес он. Но сыщик объяснял это все скорее себе, чем мне, - Хм… чудно, но так и есть… Кто-то ушел отсюда в других туфлях. - Вы что-то обнаружили, Холмс? – спросил я, не понимая бормотания моего друга. - Да. Немного, - ответил Холмс, убрав лупу с рулеткой обратно в карман, - Перед нами следы трех человек. Эти люди зашли и вышли, но на одном из них, когда он уходил, была уже другая обувь.       Ничего не сказав более, Холмс подошёл к трупу и жестом подозвал меня к себе. - Итак, Ватсон, перед вами труп епископа. - Спасибо, Холмс, я уже заметил. - Я не это имел в виду, - холодно ответил Холмс, - Я хочу, чтобы вы мне помогли, поправили, если я вдруг ошибусь. Можете сами начать осмотр, доктор.       Первое, что мне бросилось в глаза – это лицо, гримаса ужаса, застывшая на нем. Если быть откровенным, то от лица там мало что осталось: кожа в мелких, но глубоких порезах, зубы выбиты… - Судя по выражению лица, епископ, видимо, перенес страшные мучения. - Посмотрите, Ватсон, это может быть важно: кровь на губах и вокруг. И фрагменты кожи между зубов. - Ему изрезали грудь, - продолжил я, - Я бы сказал, что это сделали очень тонким и острым ножом…       Мы с Холмсом орудовали фактами, как жонглеры, которые перекидывают свои горящие булавы друг другу в руки. Они дополняли друг друга, и мне, признаться, было приятно осознавать, что я хоть чем-то полезен своему знаменитому другу. Когда я высказал свою точку зрения, Холмс замолчал и только посмотрел на меня, будто хочет услышать продолжение мысли. - А, я понял, на что вы намекаете, Холмс. Без сомнения, раны были нанесены тем самым скальпелем. - Превосходно, доктор, - улыбнулся мой приятель, - А теперь перенесемся на руки. Ему изодрали предплечья, сняли целые куски кожи. Что вы на это скажете, Ватсон? - Я бы сказал, что его пытались сожрать заживо, - ответил я, пожав плечами. Холмс воспринял это за шутку, но, к сожалению, я говорил это совершено серьезно, - Однако, я заметил странную дегенерацию кожных покровов вокруг ран. - Мой дорогой друг, все указывает на то, что он сам обглодал свои собственные руки! – ответил Холмс. - Но это немыслимо! - Факт остается фактом. Как сказал наш старый «друг» Фарли: «факты – упрямая вещь». Но, продолжим. Смотрите, пальцы у него переломаны и раздроблены. Из-за этого они так неестественно скрючены. - Это кошмарно, Холмс. Кто мог пойти на такое? – спросил я. - Не имею ни малейшего понятия… Но тем лучше. Вы знаете, Ватсон, как я люблю такие загадочные преступления, где ничего неясно и непонятно, - с блеском в глазах ответил мне Холмс. - Была бы здесь мисс Карпентер, она бы не оставила эту вашу фразу без ответа, - съязвил я, сузив глаза. - Продолжим, Ватсон, - с упреком в голосе сказал Холмс. - Как скажете. Смотрите, весь живот у него в царапинах, - я показал пальцем на коричневые полосы, которые проходили по всему животу. Эти порезы отнюдь не свежи, - Но скорее всего, они появились уже давно. - Вы правы, Ватсон, но как всегда не доводите свою мысль до конца. »Если эти раны появились давно, значит, их нанесли не убийцы», - сказал Холмс и поднял небольшой кусочек веревки, который небрежно лежал под ногами епископа. - На ногах - чудовищные ожоги. И ноги епископа связаны под коленями. - Чтобы не дать ему ходить, естественно. Но при этом убийцы оставили свободными ступни! - Ступни, кстати, сильно обожжены, - заметил я. - Я бы сказал, что он носил обувь 41-ого размера… - протянул Холмс, как будто о чем-то начал догадываться. - Я смотрю, вас это заинтересовало. Вы что-то обнаружили? - Да, - ответил мой друг и поднял что-то с пола, - Палец!       Я думал, что он шутит. Но увидев в его руках действительно оторванный палец, я невольно отшатнулся. - Господи, Холмс! Откуда вы это взяли? - С пола, разумеется. Откуда же мне еще его взять? Не у себя же я его оторвал. И этот палец не принадлежал епископу. Значит, какой мы можем сделать вывод, Ватсон? - Что все произошедшее здесь, чудовищно! - Не это я хотел от вас услышать… - протянул Холмс, отошел немного от трупа, приложил руку к своему подбородку и сказал, - Здесь чего-то не хватает… - Да ну? – язвительно спросил я, - И чего же? - Обуви! На нем нет обуви, Ватсон, разуйте же, наконец, свои глаза и забудьте про откушенный палец у меня в кармане! Мыслите здраво! - Не сердитесь, Холмс. Давайте продолжим осмотр.       Сыщик ничего не ответил. Он решил осматривать комнату в одиночку, опять приняв облик коршуна. Казалось, что ни одна пылинка не ускользнет от зорких глаз моего друга. Он подошёл к старому деревянному шкафу, состоявшему из трех секций. Первой секцией являлись верхние шкафы, но в них не нашлось ничего интересного. Во второй секции был сейф. Но Холмс, почему-то не обратил на него внимания, а сразу же перешёл к третьей секции, где были небольшие ящики. - Холмс, неужто вы надеетесь, что убийцы, сделав свое дело, аккуратно сложили обувь епископа в ящик? – иронично спросил я. - Думаю сейчас, вы полностью восполнили отсутствие столь дорогой вам мисс Карпентер, Ватсон, - с укором произнес Холмс и показал мне на ящик, - Лучше посмотрите сюда. - Хлыст? – удивленно спросил я, - Но зачем епископу понадобился хлыст? - Это «дисциплина» - для самобичевания. А вот это, - сказал Холмс и показал на толстый кожаный ремень с острыми железными шипами, - Власяница для умерщвления плоти. Епископ носил её в знак покаяния. Этот набожный человек применял к себе покаянную практику умерщвления плоти путем бичевания. Отсюда и давние царапины на животе, Ватсон.       Поднявшись, Холмс посмотрел на сейф. Замок был непонятный. Я даже немного удивился, что мой друг не смог разгадать его комбинации! Хотя, здесь даже самый опытный «медвежатник» не смог бы справиться. Замок представлял собой позолоченный круг с несколькими отверстиями. Но, видимо, злоумышленники пытались вскрыть диковинный сейф, ибо позолоченный замок был испещрен мелкими неаккуратными царапинами. Здесь нужен был особый ключ, которого в комнате не было. Поэтому Холмс не преминул обратиться к преподобному с просьбой. - Мне нужно что-нибудь, чем можно было бы открыть сейф. Есть у вас какой-нибудь инструмент? - Нет! – воскликнул священник, - Идите к черту! - Чего вы боитесь, преподобный? – спросил Холмс, подлетев к священнику, словно ястреб, - Что там, внутри? - Я ничего не боюсь! – нервно ответил преподобный, - На самом деле у меня есть ключ от сейфа… Но я отдам его только в руки представителю закона – и никому другому!       Холмс злился все сильнее. Он резко развернулся на пятках и подошёл к небольшой двери. - На этой двери нет следов взлома. Куда она ведет, преподобный? - В комнату Его Преосвященства… Там только кровать и стул.       Холмс смерил священника упрямым взглядом и вошёл в келью епископа. Это была крохотная комнатушка. Там действительно, стояла только небольшая кровать с твердым матрасом и небольшой деревянный стол с приставленным к нему стулом. Повернувшись вокруг своей оси, Холмс с недовольным видом вышел из «спальни» епископа и направился к стеклянной двери, ведущей, скорее всего, на веранду. - На этой двери также нет следов взлома. Странно… - промолвил Холмс. Он повернулся к священнику, - Вы можете дать мне ключ? - Нет! Вам тут нечего делать! Я зову полицию! – упрямился преподобный. - Может, не стоит с ним спорить, Холмс? – спросил я. - Может, позволите мне решать, Ватсон? – раздраженно ответил мой друг, - А теперь все замолчите и не думайте!       Некоторое время Холмс простоял без движения, мрачно опустив голову и сдвинув брови. Мне казалось, что он даже не дышал! Но вдруг он резко вернулся в прежнее положение и обратился ко мне: - Итак, Ватсон, что мы имеем. С ног епископа сняли обувь. Мы выяснили, что один из убийц ушел в чужой обуви, значит, рискнем предположить, что один из злодеев ушел в обуви епископа. Если убийцы взяли что-то чужое, мы можем с уверенностью сказать, что убийцы - бедняки. У епископа не было ничего ценного, ни комната, ни веранда не были обысканы, значит, убийцы искали что-то конкретное. Соединим два факта. Получим, что бедняки подчинялись чьему-то приказу. Далее. На сейфе я обнаружил следы взлома. Убийцы пытались его вскрыть, но у них, к счастью, ничего не вышло. Затем мы выяснили, или точнее, увидели, что епископа жестоко пытали. Но при этом Его Преосвященство постоянно проходил «курс самобичевания», поэтому привык к боли и, судя по всему, пыткам не поддался. Опять же, соединим факты: убийцы не открыли сейф, они пытали епископа, но тот не сдался. Отсюда мы рискнем предположить, что убийцы не нашли того, за чем пришли. - Вы как всегда на высоте, Холмс! – радостно воскликнул я. - Да, Ватсон. По-другому и не может быть, - самодовольно ответил мой друг и обратился к священнику, - Преподобный, еще раз прошу вас… Откройте сейф! Там лежит то, за чем они охотились. Уверен, что преступники это так не оставят. Они еще вернутся, чтобы закончить начатое. - А я еще раз повторяю вам, что сейф я открывать не намерен! – все также упрямо воскликнул священник. - Что ж…Тогда мы зашли в тупик. Упрямый вы человек, преподобный! – злобно сказал Холмс и обратился ко мне, - Ватсон, проводите нашего друга в управление полиции и приведите инспектора Бэйнса. Только Бэйнса, вам ясно? Идите, я подожду здесь. Идите!       В полной растерянности я вышел вместе со священником из епархии. Мне совершенно не хотелось разговаривать с ним. Да и он тоже не изъявлял желания. Но вдруг, по прошествии некоторого времени, преподобный обратился ко мне: - Наконец-то этим делом займется полиция. Кто вообще этот человек, который выискивает что-то в кабинете Его Преосвященства? - Этот человек – мистер Шерлок Холмс! – негодующе воскликнул я, - Знаменитый и величайший детектив! - Видимо, не такой уж он и знаменитый, раз я про него ничего не знаю. Да и уверен, что многие не знают. А вот насчет величайшего, я лучше вообще смолчу. - Вот и правильно сделаете, преподобный. У меня уже давно чешутся руки, - злобно ответил я, - Вы еще увидите, что он распутает этот клубок и выйдет на убийц епископа!       Я больше не хотел разговаривать с этим омерзительным человеком. Этот священник был настолько мне противен, что я не мог смотреть на него. Прибыв в управление полиции, я сразу же пошёл в кабинет инспектора Бэйнса. Но дежурный сказал, что его нет на месте. Преподобный хотел было позвать другого инспектора на место преступления, но я вовремя увел его из Скотланд-Ярда. Поэтому, спустя некоторое время, мы вернулись обратно в епархию. Когда я зашёл в кабинет епископа, Холмс сразу же обратился ко мне: - А, Ватсон! Надо сказать, вы совсем не спешили… Не привели инспектора Бэйнса? - Увы, нет, Холмс. Инспектора не было на месте, - ответил я. - Доктор Ватсон запретил мне говорить с кем-либо из инспекторов, кроме Бэйнса! – недовольно воскликнул священник, - Что за манеры! Я служитель церкви… - Преподобный, у меня к вам пара вопросов, которые, возможно, не следовало бы задавать, но я не могу удержаться от соблазна, - перебил священника Холмс. - О чем вы говорите? - Я обнаружил несколько весьма любопытных писем. - Письма? – удивленно спросил я, - О чем вы? - Преподобный, - продолжал Холмс, не обращая внимания на мое недоумение, - Зачем прятать письма здесь, где их мог обнаружить епископ? - Холмс, что в письмах? – спросил я. - Не сейчас, Ватсон, - холодно ответил Холмс.       Священник побледнел. Мне показалось, что еще немного давления со стороны Холмса, и преподобный упадет в обморок. Но он резко отошел к окну и заговорил весьма грустным тонном: - А где еще мне было их прятать? Не в своей же келье – там голые стены! Но я знал, что Его Преосвященство, мир его праху, ничего не заметит. - Меня очень интересует содержимое сейфа епископа, преподобный. Дайте мне ключ, - сказал Холмс. - Это невозможно! – вновь стал упрямиться священник. - Вы отдаете себе отчет в том, что вы – главный подозреваемый в этом убийстве? – начал наседать на преподобного Холмс. - Что?! Но это же нелепо! - Задумайтесь, кому выгодно это убийство? - Не мне! – отчаянно воскликнул священник. - Конечно же, вам! Епископа Найтсбриджского больше нет в живых, и теперь вы возглавляете епархию, так ведь? - Да, пока не назначат нового епископа, но… - Вы – самый вероятный кандидат. Полиция примет это во внимание. - Они вам ни за что не поверят! - Еще как поверят. Я же Шерлок Холмс, - самодовольно ответил мой приятель. - Вы… вы гнусный тип, - злобно проговорил священник, - Будь по-вашему. Вот, возьмите.       Холмс взял ключ из рук преподобного. - Будь по-вашему, - повторил священник. - По-другому и не бывает, - ухмыльнулся Холмс, - Что вы можете рассказать о последних днях жизни епископа? Кто-нибудь приходил к нему? Его что-нибудь беспокоило? Не упускайте ни малейшей детали. - Вчера Его Преосвященство вызвал к себе племянника, - начал рассказывать преподобный, видимо, опасаясь давления Холмса, - Меня слегка озадачил этот визит – этот юноша редко посещает дядю. - А вы не знаете, почему? Они были в ссоре? - Не думаю, юноша просто очень занят. Он работает в архиве Королевской Библиотеки. У него не так много свободного времени. - Вам известна цель этого визита? – спросил я. - Нет. Но разговор шел на повышенных тонах. Всего через пару минут разгневанный племянник покинул дом. - Любопытно… - загадочно протянул Холмс. - Я ответил на все ваши вопросы, - сказал священник, - Я могу, наконец, вызвать полицию? - Боюсь, что нет, преподобный. Пока рано, - ответил Холмс и повернулся к сейфу.       Он вставил ключ в скважину и повернул несколько раз позолоченный круг. Найдя нужную комбинацию, Холмс открыл сейф. - Так-так-так, - протянул Холмс, - Не терпится узнать, ради какого сокровища преступники пошли на такое зверство.       Сыщик стал рассматривать содержимое сейфа, как сзади к нему подошёл священник и шокировано произнес: - Не понимаю, как вам это удалось?! Никто, кроме епископа, не мог справиться с этим замком! - Вы открыли его с подозрительной сноровкой, Холмс, - сказал я. - Так, все! – вскрикнул священник, - С меня хватит! Вы меня не остановите!       С этими словами преподобный выбежал из кабинета и помчался по коридору. - Остановите его, Ватсон! – крикнул Холмс. - В чем дело? – недоуменно спросил я. - Поймайте его, Ватсон! Быстрее!       Я выбежал из кабинета и направился к выходу из епархии. Но священника уже и след простыл. Разочарованно вскинув руки, я решил вернуться к Холмсу. Тот все еще рылся в сейфе епископа. - Он сбежал! – воскликнул я, зайдя в кабинет, - Надеюсь, вы знаете, что делаете, Холмс. Ходить по краю закона – боюсь, мне это не по нраву. - Какая досада… - угрюмо протянул Холмс, - Пойдемте отсюда скорее. - Что было в сейфе, Холмс? Что там такого ценного, что заставило этих негодяев совершить такое кошмарное убийство? - М-м-м… Да, преподобный не лгал. В сейфе действительно не было ничего важного, лишь несколько вещей, имеющих сугубо религиозную ценность. - Значит, тупик. Может, полиции удастся что-то разузнать… - К тому времени, как сюда явится полиция, мы будем уже далеко. Идемте!       После этих слов, мы вышли из кабинета, затем из епархии и принялись за поиски свободного кэба. Но опять на улицах было пустынно. Холмс предложил идти в сторону Бейкер-стрит пешком - по пути мог попасться кэб. - Холмс, а откуда вы узнали про письма? – спросил я. - Очень просто, Ватсон. Я нашёл их. - Где? - В епархии, конечно. На веранде под одной из плиток, которой был вымощен пол. - И что же это были за письма? - Любовные, конечно же, иначе, зачем преподобному их пришлось прятать? – ответил Холмс и подозвал проезжающий мимо кэб. - Погодите, Холмс, - сказал я и остался стоять снаружи, - Мисс Карпентер приглашала нас… - Думаю, мне не стоит намекать вам на то, что я не собираюсь идти к мисс Карпентер, - холодно ответил мой приятель, - Но если вы хотите… - Мне будет неудобно отказывать ей. Она же ждет… - Поезжайте на Паддингтон-стрит, а я подожду вас дома, Ватсон. Только не задерживайтесь. У нас еще много дел.       Я попрощался с Холмсом на Паддингтон-стрит и пошёл к дому, в котором жила мисс Агата Карпентер. Я дернул звонок, вскоре мне открыла дверь горничная - девушка, лет восемнадцати. Немного смутившись, горничная проводила меня до гостиной. У окна стояла Агата. Она играла на скрипке, с серьезным видом пытаясь воспроизвести «Каприччио №24» Николо Паганини. Её пальцы бегали по грифу, но все равно сбивались. Недовольно мотнув головой, Агата развернулась, чтобы положить скрипку на столик, и заметила меня. - О, мистер Ватсон! Только не говорите, что слышали этот позор. - Почему же позор? Вы очень красиво играли. - Перестаньте, Джон. Вы говорите так, чтобы успокоить меня. - Вам просто нужно немного потренироваться, - ответил я. - Возможно, - улыбнулась Агата.       В этот момент в комнату вошла горничная, неся поднос с чайным сервизом. - Мистер Ватсон, разрешите представить вам Мари, - сказала Агата и указала на смущенную горничную, - Мари уже четыре года служит этому дому. Она стала мне настоящей подругой и помощницей. - Мисс, не стоит, я всего лишь горничная… - смущенно проговорила девушка. - Кстати, Мари изумительно играет на фортепиано! Прошу вас, подыграйте мне!       Смущенная горничная немного поколебалась, но под требовательным и в то же врем мягким взглядом Агаты, все-таки села за роскошное белое фортепиано, стоящее около окна. Агата что-то шепнула ей, и поставила скрипку на плечо. И тут заиграла прелестной красоты музыка. Мисс Карпентер, я уверен, прекрасно знала эту мелодию, потому что играла она бесподобно. Вскоре я узнал то, что наигрывали девушки. Это произведение недавно вышедшего в свет австрийского композитора Фрица Крейслера «Прекрасный розмарин». Девушки играли так прекрасно, что я с удовольствием погрузился в сладостный мир фантазии. На какое-то мгновение я совершенно забыл об убийстве епископа, о Холмсе, который наверняка сейчас достал из персидской туфли, висящей на камине, табак, забил им трубку и, развалившись в своем кресле, как всегда нелюдимый и резкий, с удовольствием закурил. Вскоре девушки закончили играть, я, сорвавшись с места, зааплодировал им. - Это было великолепно! – воскликнул я, - Может быть, сыграете что-нибудь еще?       Агата немного задумалась, все еще держа в руках замечательной работы скрипку. Потом мисс Карпентер что-то шепнула Мари, та немного удивилась, но всё-таки села обратно за фортепиано. - Вы узнаете эту мелодию, мистер Ватсон, - сказала Агата, приготовив скрипку, - Правда для нее слишком мало инструментов, но мы с Мари попробуем вам воспроизвести это величайшее произведение.       С первых же аккордов я узнал, что играли девушки. Это было произведение Антонио Вивальди «Летний шторм». Несмотря на то, что это произведение должен исполнять симфонический оркестр, девушки восполнили отсутствие десятка скрипок и виолончелей. Внутри у меня что-то задрожало от их игры. Создавалось ощущение, что вот-вот надо мной разразится буря. Агата поддалась влиянию величественной и грозной музыки, ее тело было похоже на тонкое дерево, колыхающееся от сильных порывов ветра. Музыка стала тише. Мисс Карпентер свела брови на носу, она полностью прониклась музыкой. И вдруг новый взрыв! Пальцы Агаты бегали по грифу, я не успевал следить за ними. Музыка полностью поглотила меня. Прозвучали последние аккорды. Я сидел, как завороженный, ничего не говорил и не двигался. Агата смутилась, не увидев никакой реакции с моей стороны. - Мистер Ватсон?       Я как будто проснулся, не мог выговорить ни слова, так прекрасно играли девушки. Но, видимо, Агата поняла, что я нахожусь в легком замешательстве, поэтому она заулыбалась. - Ну, все, мистер Ватсон, теперь давайте пить чай, - сказала мисс Карпентер. - Боюсь, Агата, мне уже пора. - Но вы даже часу у меня не пробыли! - Простите меня, мисс Карпентер. Обещаю, заскочить к вам на днях, - сказал я, встав с кресла, - Холмс будет злиться. - А вы, я смотрю, уже стали под него прогибаться, - с укором ответила Агата. - Просто он попросил меня помочь ему. - Попросил или приказал, мистер Ватсон? - Мисс Карпентер, я… - Неужели что-то случилось с епископом? – заинтересованно спросила Агата. - Как вы узнали? – ошеломленно спросил я. - Это был простой вывод. Если бы ничего не случилось, вы бы не спешили помогать своему другу. Я не буду вас больше задерживать, доктор Ватсон.       Агата была зла на меня, но я ничего не мог с этим поделать. Я извинился и решил дойти пешком до квартиры на Бейкер-стрит, тем более идти не так уж и далеко.