***
— Мистер Ватсон, это уже становится вашей нехорошей привычкой.
— Прошу прощения, мистер Холмс, — как можно спокойнее ответил Джон.
Да. Опять. Он снова опоздал. На чертово совещание.
— Помните, что пунктуальность — важное качество для журналиста, в особенности — моего издания, — с расстановкой продолжал тот.
— Больше не повторится.
«Вот засранец! Высокомерный, невероятный, потрясающий засранец!» — крутилось в голове у Джона, пока
любовник шеф при всех делал ему выговор.
Разумеется, ночевали они вместе. Разумеется, ночью они не спали. Разумеется, у Джона не было будильника: он как-то не подумал, что он ему понадобится, когда отправлялся в пятницу вечером на свидание с Шерлоком. Ему казалось, что с того момента прошла уже целая вечность, а не каких-то два дня, что они вместе уже как минимум год. Всю ночь они снова занимались крышесносным сексом, а наутро Шерлок, как оказалось, просто встал и поехал в редакцию, оставив его спать. Конечно, он проснулся в полном шоке. Хорошо еще, что Холмс жил не слишком далеко от Эмпайр Стейт Билдинг.
Джон твердо решил ему отомстить при первом же случае.
— Да, — добавил Шерлок с абсолютно непроницаемым выражением лица, наблюдая, как Джон усаживается на свое место. — Потрудитесь написать объяснительную, с указанием причин своих опозданий. Надеюсь, обойдется без историй о переводе старушек через дорогу.
— Обязательно, — Джон старался, чтобы голос звучал ровно, но, черт побери, больше всего на свете ему сейчас хотелось от души съездить по этой самодовольной физиономии. Он поерзал в кресле, но уставился на Холмса с невозмутимым видом. — Всего лишь… проблемы личного характера.
Тяжело было держать рот на замке, чтобы не сболтнуть лишнего и ничем
их себя не выдать. Не мог же он, в самом деле, заявить всем присутствующим о реальной причине своего опоздания: хэй, ребята, я опоздал, потому что всю ночь кувыркался с нашим боссом. Это является уважительной причиной?
От этой мысли он едва смог сдержать улыбку, когда всего на секунду представил реакцию всех присутствующих на это откровение, включая главного героя.
Герой, впрочем, думал о том же самом, как выяснилось несколькими секундами позднее: Джон почувствовал, как у него в кармане завибрировал телефон, оповещая о входящем сообщении. Бросив короткий взгляд на Шерлока, как бы невзначай положившего телефон на стол, он понял, от кого СМС: лицо было непроницаемо, но этот мимолетный взгляд…
Он не сразу достал аппарат, а благоразумно дождался, пока Шерлок продолжит совещание. Шеф говорил о текущих планах на ближайшие номера, делал замечания по вышедшим материалам, говорил что-то о фотографиях, которые должны быть сделаны к следующему номеру… Джон не слышал толком ничего из его речи. Мозг его отключился, как только он незаметно вытащил телефон и прочел сообщение. Это заняло не больше пяти секунд, но слова как будто отпечатались у него на сетчатке, просочились в кровь и теперь растекались по телу нежной истомой.
От: Шерлок Холмс (босс):
«Хочу сорвать с тебя этот чертов костюм. ШХ»
Ватсон украдкой посмотрел на Шерлока, от души надеясь, что ничем не выдал своего состояния. Господи, и как ему удается набирать сообщение, не глядя на клавиши, более того — держа мобильный за спиной?..
Он огляделся. Все были заняты совещанием: Молли, которая строчила в записной книжке каждое слово босса, боясь упустить что-то важное, и Ротт с Андерсом, вальяжно развалившиеся в своих креслах. Злорадные ухмылочки последнего в его адрес сразу после его появления немного выводили из себя. Вот уж кого он точно не собирался радовать своими «терками» с начальством. Андерс, Джон не сомневался, все еще мечтал отыграться на нем за то, что он не поддержал его идею с раздуванием сенсации на истории с Шумахером. Только Джон уже мысленно послал его ко всем чертям.
— И последнее: даю новую установку, — продолжал Шерлок. — С этого момента ничего не писать о смертях Элинор Брикс и Мишель Сантес, пока я не дам зеленый свет.
— Почему это? — встрепенулся Андерс. — Все будут об этом писать и дальше, а мы что же? По-вашему, сегодняшней заметки хватило, той, с версией самоубийства Брикс и комментариями агента Лестрейда? С банальными соболезнованиями ее родным и близким?
— Вам что-то не ясно из того, что я только что сказал? — руками Шерлок оперся о край стола. Его голос был тих, но не сулил ничего хорошего тому, к кому он обращался.
— Ясно, — в тон ему ответил Андерс. — Просто уточнил.
— Совещание окончено, — сказал Холмс, продолжая сверлить Андерса взглядом. — Ватсон.
Джон смело посмотрел на него.
— Задержитесь.
Андерс вновь злорадно ухмыльнулся Джону, предвкушая, очевидно, большие неприятности для последнего, и вместе с Роттом покинул кабинет. Следом вышла Молли и закрыла за собой дверь.
Джон по-прежнему сидел на своем месте и смотрел на Шерлока. Несколько секунд длилось это молчаливое противостояние, пока губы Шерлока не дрогнули в улыбке.
— Какого черта, Шерлок? — наконец нарушил молчание Джон.
Он все еще пытался делать вид, что зол.
В ответ тот тихо рассмеялся, отходя к окну и засовывая руки в карманы идеально сидящих брюк. Джон не мог отделаться от мысли, а точнее — от воспоминаний о том,
что под ними.
Ватсон встал и подошел к нему почти вплотную.
— Не вижу ничего смешного!
— Было чертовски любопытно посмотреть на твою реакцию.
— Я за нее не ручаюсь.
Резкий пронзительный взгляд Холмса — Джон и опомниться не успел, как тот толкнул его к столу так, что ему пришлось на него сесть, чтобы не упасть, а сам навис над ним, остановившись аккурат между его разведенных коленей.
— Молли, я никого не принимаю, — сказал Шерлок, держа в одной руке телефонную трубку, а другой зарываясь в волосы Джона, у которого тут же поубавилось спеси. — Если что — меня нет.
Ватсон машинально облизал губы и обнял его обеими руками, притягивая еще ближе и глядя в зеленые глаза. Тот положил трубку и тут же утянул Джона в поцелуй, которым тот наслаждался, греясь в лучах утреннего солнца, проникающих через панорамное окно. Он вдруг осознал, как же за эти два дня привязался к Шерлоку, и что даже пара часов без него вызывала острую нехватку его поцелуев. «Одержимость, самая настоящая», — пришел он к выводу. Но сделать с этим ничего не мог. И не хотел, честно говоря.
— Тебе все еще нужна объяснительная? — с трудом отрываясь от настойчивого рта, прошептал Джон.
— Уже почти нет. Но неясна еще пара последних предложений, тут почерк неразборчивый, — пробормотал Холмс, вновь завладевая мягкими губами. Язык Шерлока мягко скользнул в рот Джона и встретился с его языком. В какой-то момент Ватсон еле слышно застонал от удовольствия.
Когда Холмс, наконец, отстранился, Джон, тщетно пытаясь привести в порядок дыхание, тихо уточнил:
— Серьезно, зачем был этот цирк?
— Просто решил тебя не будить.
— Развлекся, как я вижу.
— Ну, не без этого, — Шерлок вновь несколько раз легко поцеловал его, прежде чем сделать шаг назад. — Пойдем в мой кабинет, нужно кое-что обсудить.
Они покинули зал совещаний.
— Узнал что-то новое? — сказал Джон, усаживаясь в кресло для посетителей и все еще ощущая на губах поцелуй Шерлока.
— О, да, — сказал последний, потирая руки и падая в свое кресло. — Удалось раздобыть фото загадочного жениха Элинор Брикс. Общая подруга ее и мисс Коллинз на одной из общих встреч сняла их на телефон. Качество так себе, темновато, но рассмотреть можно. Вот, — Шерлок открыл фотографию на своем компьютере и повернул монитор к Джону. — Никого не напоминает?
— Напоминает — неизвестного с твоей камеры на лампе, — задумчиво произнес Джон.
— Именно. Но это еще не все, — победоносно улыбнулся Шерлок, разворачивая экран к себе. — За сегодня я перерыл не один фотоотчет со всевозможных светских тусовок…
— Ты вообще спал? — усмехнулся Джон.
— …где появлялась Мишель Сантес, и угадай, кто рядом с ней на парочке фотографий? — договорил Шерлок, игнорируя вопрос Джона.
— Неужели…
— Да, вот, смотри, — Шерлок вновь повернул к Джону монитор.
— С ума сойти, это же он! — Ватсон округлил глаза. — Только здесь он брюнет и без бороды…
— Меняет внешность для вполне понятных целей — надеялся скрыть свою личность.
— И весьма успешно.
— Ну, я бы так не сказал, — довольно улыбнулся Шерлок. — Познакомься, Себастьян Моран, правая рука Джеймса Мориарти, — торжественно объявил он.
Джон увидел целое досье на этого человека с прикрепленной фотографией. Без «грима» выглядел он весьма непримечательно, выделялся, пожалуй, только еле заметной родинкой на правой щеке. В остальном это был обычного вида мужчина тридцати девяти лет, с короткой стрижкой «под ежик», русыми волосами, карими глазами и крепким телосложением. Здесь была достаточно подробная информация о нем, вплоть до размера обуви. Он, как и Джон, оказался бывшим военным. Правда, в отличие от Ватсона, пошел он в армию не из патриотизма, а чтобы заработать, поскольку был из небогатой семьи, в которой не было средств дать ему приличное образование и, как следствие, обеспечить достойное будущее. По данным досье, этот человек был настоящим преступником: был судим за убийство, но отсидел и вышел около трех лет назад.
— Осталось понять, зачем ему понадобилось убивать этих девушек? Они даже знакомы не были, — Джон положил руки на стол и теперь машинально перекатывал перьевую ручку туда-сюда.
— Тем не менее, их что-то связывает кроме публичности профессий — это здесь не главное, я уверен.
Джон тоже об этом думал. Правда, в отличие от Шерлока, он считал, что ответ стоит искать именно в их рабочей деятельности. С другой стороны, конкретизировать область этих «поисков» у него не получалось.
— Ясно то, что все ведет в «ДМ-Викли», к Мориарти, — наконец сказал Джон. — И навигатор подтверждает, что лампу отнесли как раз туда.
— Да, но мне этого мало.
— А чего тебе еще?
— Камера все еще работает, вся трансляция записывается. Я надеюсь, ее вытащат, наконец, из сумки, — проворчал Шерлок. — И мы увидим, кто действительно за этими убийствами стоит.
— Думаешь, он такой дурак?
Холмс промолчал. Он смотрел на Ватсона, но тому казалось, что он вовсе его не видит, а думает о чем-то своем.
— Джон, нужно узнать как можно больше информации о личной жизни Мишель Сантес и Элинор Брикс, — Шерлок машинально взъерошил волосы, что заставило Джона так же неосознанно облизать губы. — Что-то должно их связывать. Детство, юность, учеба, друзья, увлечения. Где-то должен быть ключ.
— Займусь этим без проблем. В чем прелесть нашей профессии — всегда можно сказать, что нужна информация для статьи в память о таланте усопшей, — невесело усмехнулся он. — Сегодня же свяжусь с близкими обеих и договорюсь о встрече.
— Что ж, отлично. А пока надо бы отсмотреть запись с камеры за последний час, — сказал Шерлок, запуская на компьютере программу трансляции.
Джон молча наблюдал за мужчиной. Он поймал себя на мысли, что мог бы смотреть на него часами. Особенно его завораживало то, как лучи солнца переливались в черных локонах, словно играя с ними.
Сначала Шерлок сидел, сосредоточенно глядя на экран без особых эмоций на лице. Но в какой-то момент сразу несколько выражений смешались на его лице. Это была мимолетная радость (вероятно, удалось что-то разглядеть, предположил Джон), удивление, боль (?), шок…
Ватсон не на шутку встревожился.
— Шерлок, что случилось? — он встал, обошел стол и приблизился к Холмсу, чтобы видеть экран.
На экране замер стоп-кадр: очевидно, сейф, какие-то бумаги в нем, какая-то черная коробка, ключи и кольцо.
— Шерлок? — снова обратился к нему Джон.
Шерлок с минуту молчал, а когда заговорил, то голос его был непривычно глухим и тихим.
— Джон, мне нужно побыть одному, оставь меня, пожалуйста.
— Что-то случилось? — снова спросил он.
— Джон, пожалуйста, — так же глухо повторил тот, поставив локти на стол и складывая ладони лодочкой. Он продолжал смотреть в экран, как загипнотизированный.
Ватсон помедлил, но все-таки решил не спорить.
— Хорошо, — он сжал его плечо в ободряющем жесте и вышел, напоследок бросив на него обеспокоенный взгляд. Едва ли Шерлок заметил это.
Джон не понимал, что произошло. Какая вещь из сейфа могла так… шокировать Шерлока? Оказавшись в своем кабинете, он машинально включил компьютер, удобно устроился в кресле и теперь пытался собраться с мыслями. Часа полтора прошло в честных, но почти бесплодных попытках заняться делом. Он попробовал читать анонсы мероприятий, даже начал составлять список самых важных для них, чтобы отправить туда корреспондентов и фотографов, а также вовремя составить все заявки на аккредитации.
Но мысли его то и дело возвращались к Холмсу. Почему его настроение вдруг так резко изменилось? Наверняка дело в этом кольце, пришел к выводу Джон. Бумаги отпадают сразу, так как качество видео не позволяет увидеть, что в них. Коробка абсолютно безлика, тоже вряд ли могла напомнить что-то конкретное, таких упаковок — тысячи. Ключи? Вероятность еще меньше.
Определенно, дело в кольце. Оно было оригинальное, массивное, и вместо камня там была объемная голова змеи. Скорее всего, Шерлок знает, чье оно. И это, должно быть, связано с ним, в противном случае трудно объяснить такую реакцию. Он же всегда — само воплощение хладнокровия. Здесь должно быть что-то личное и, скорее всего, серьезное…
Вдруг размышления его прервало очередное СМС. Джон лениво полез в карман за телефоном, но стоило ему увидеть имя отправителя, как сердце забилось быстрее.
От: Шерлок Холмс (босс):
«102 этаж. Сейчас. ШХ»
Джон несколько раз подряд моргнул, словно пытаясь отогнать наваждение, и снова перечитал сообщение. Дурная привычка выработалась. Он потряс головой: пора поверить уже, что все СМС от него — как и их отношения (отношения, Боже!) — вполне реальны.
Итак, любовник звал его на смотровую площадку. Он ведь так и не побывал там. Джон припомнил, как хотел полюбоваться городом с высоты птичьего полета еще в день собеседования, но это было до того, как он встретил Шерлока. И до того, как встреча эта — он не сомневался — перевернула всю его жизнь. Не удивительно, что все остальное вылетело у него из головы.
Джон изо всех сил старался не бежать к лифту. Удивительно, как он еще не забыл свою куртку. Сначала он опасался, что в это время наверху будет полно народу: ведь это самое посещаемое место в Нью-Йорке, сюда рвется больше туристов, чем на Статую Свободы! Людей не пугал ни сильный холодный ветер, ни цены на вход, ни обычно многочасовые очереди, чтобы попасть сюда. Это все было понятно. Еще немного закладывало уши от такой высоты, но все это были незначительные мелкие неудобства на фоне потрясающего вида на город. Ради этого стоило приехать в Штаты.
Как только лифт привез Джона на нужный этаж, он понял, что напрасно волновался. Здесь не было никого. Кроме того, кого он хотел видеть постоянно. Вспоминая весь опыт общения с Холмсом, Джону не понадобилось много времени, чтобы понять: сегодня площадка закрыта для посетителей «по техническим причинам».
Шерлок, закутанный в пальто и свой шарф, стоял спиной к двери, которая вела из холла от лифта на смотровую. Здесь действительно был довольно сильный ветер, который приводил его локоны в еще больший беспорядок. Завораживающая картина. На звук открывшейся двери Холмс обернулся и вытащил руки из карманов. Джон молча подошел к нему, чтобы через секунду оказаться в крепких объятьях. Они были не столько романтическими, сколько кричащими: мне нужна поддержка, мне нужно знать, что я не один. Джон в легком недоумении тоже крепко прижал его к себе. Он мог бы стоять и обнимать его вечность, несмотря на холод. Но беспокойство нарастало. Что все-таки случилось? Но Джон не стал ни о чем расспрашивать. Пусть сам решает, когда и что ему рассказать. Он просто прошептал, сам не понимая, зачем:
— Это были лучшие выходные в моей жизни.
— Не зарекайся, — улыбаясь, так же тихо ответил Шерлок, прежде чем коснуться его губ в поцелуе.
Какое-то время они простояли, обнявшись. Потом Шерлок немного отстранился и повернулся к парапету. Джон пододвинулся ближе к нему и положил руки на поручень. Невероятная, завораживающая красота. «Точно говорят: хочешь прочувствовать дух города — найди самую высокую крышу, только тогда он откроет свои тайны», — подумал Джон.
Шерлок, похоже, уловил ход его мыслей.
— Люблю это место, — заговорил он после непродолжительного молчания. — Прихожу сюда, когда не хочется никого видеть.
— И часто это случается?
— Достаточно. Я бы устроил свой кабинет здесь с табличкой на двери «Никому не входить. Никогда», — усмехнулся он.
— Скучаешь по Лондону? — вдруг спросил Джон. Он сам очень тосковал по родному городу, и все эти небоскребы ужасно давили на него, даже если смотреть на них, как сейчас, сверху. Нью-Йорку определенно не хватает свободного пространства.
— Я часто стою здесь на ветру с закрытыми глазами и представляю, что я там. В Англии у меня тоже было, похожее на это, любимое место, подальше от людей.
— И что же это?
— Когда-нибудь покажу.
Сердце Джона пропустило несколько ударов. «Когда-нибудь покажу». То есть, Шерлок полагал, что их отношения продлятся явно дольше, чем он ожидал. Боже…
Он не представлял, что сейчас выражало его лицо, только Холмс, похоже, снова угадал, о чем он думает.
— Джон, я тоже не знал, что так случится. Я не планировал заводить никаких отношений, — он вздохнул, не отводя взгляда от Ватсона. — В тот вечер, когда ты впервые меня поцеловал, я знал, что к этому все шло, но не был уверен, что мне это нужно, что я могу себе это позволить. Ты ушел, а я просто сидел и пытался прийти в себя. Я понимал, что это риск, что моя репутация под угрозой, поскольку, если о нас узнают, скандала не избежать. Но я ни о чем не жалел и не жалею.
У Джона резко закончились слова от переизбытка чувств. И, чтобы не дать признанию сорваться с языка, для которого, он был уверен, еще не пришло время, он притянул голову Шерлока к себе и горячо поцеловал его.
— Ты всегда все планируешь? — улыбнулся Джон, стоило им прерваться.
— Стараюсь, правда, вынужден признать, что спланировать абсолютно все невозможно. И мы — явное тому подтверждение.
Как же ему грело душу это «мы»…
Джон несколько секунд всматривался в его лицо, после чего все же задал вопрос, который волновал его с тех пор, как он узнал, что Шерлок — тоже англичанин.
— Как ты оказался в Штатах?
Холмс тяжело вздохнул и отвел взгляд, на мгновение поджав губы.
— Мой отец, Уильям Холмс, всю свою жизнь посвятил созданной им газете, — тихо заговорил он, глядя куда-то вдаль и щурясь от ветра. — Он вложил в нее все свое состояние, все здоровье и долгие годы труда. Все было хорошо. Из газеты вырос холдинг с интернет-изданием, своим радио и телевидением. Дела шли в гору, тиражи росли. Пока однажды его партнер и лучший друг Эндрю Райз не втянул его в авантюру, которая стоила ему дела жизни и впоследствии самой… жизни. Просто разорить отца ему показалось мало. Райз смешал его имя с грязью, выставил мошенником и втянул в безобразный скандал. Отцу ничего не оставалось, как уехать из Лондона, где он просто не мог оставаться после всего случившегося. Без дела он тоже сидеть не мог, и, оказавшись в Нью-Йорке, понемногу, по кирпичику, начал вновь строить свою империю. Я отказался от того, чем всегда мечтал заниматься, и уехал вслед за ним, помогал, как мог. Я ведь с детства вместо детского сада ходил в редакцию. Постепенно не хуже него начал во всем разбираться. Когда он называл издание «Холмс-Юнайтед», он надеялся, что в деле будем мы все трое — он, я и мой брат Майкрофт. Но…
Ватсон слушал, затаив дыхание. Он задавался вопросом, говорил ли Шерлок об этом хоть с кем-нибудь, когда-нибудь?
— Но Майкрофт никогда не интересовался журналистикой, у него предпочтения несколько иных масштабов, — горько усмехнулся Холмс. — Правда, должен признать, это зачастую бывает очень полезно для меня.
Джон на окраине сознания отметил факт, что Шерлок упомянул брата, который, определенно, был жив, вопреки слухам, о которых он слышал от Ребекки. И то, что Шерлок довел отца, которого совершенно точно очень любил, раз пожертвовал любимым делом (каким — он догадывался), до самоубийства, казалось чем-то невозможным. Ему было очень интересно, что это был за «безобразный скандал», но расспрашивать не стал. Ватсону показалось, что он не имеет на это права.
— А ваша мать? — вдруг спросил Джон, но через секунду уже пожалел об этом.
— Она не выдержала скандала — все, что произошло, ее попросту сломало, — с болью в голосе ответил Шерлок. — Думаю, некоторые слухи и до тебя могли дойти. Что касается мамы — это правда: она действительно в психиатрической клинике. В Лондоне.
Он помолчал, а потом продолжил:
— Одно время отец старался не падать духом, посвящая последние силы восстановлению того, что потерял. Но я видел, что он… угасает с каждым днем. В один вечер мы сидели на террасе его дома (он не любил высоту и предпочитал жить в частном секторе), обсуждали рабочие моменты, попивая чай, все шло нормально, он временами был даже весел и шутил. Потом ему кто-то позвонил, его настроение сразу испортилось. Я так и не узнал, кто это был и что ему сказали. Но он сразу сделался раздражительным, я уже даже не помню, из-за чего мы поссорились. Я тоже вспылил и ушел. Оказавшись на улице, я услышал звук выстрела… — он прерывисто вздохнул.
Джон не знал, что сказать, и нужно ли что-то говорить. Он просто крепко обнял его. Только теперь он осознал, что вся напускная холодность скрывает на самом деле горячее сердце и душу человека, повидавшего много горя. Отсюда тотальные недоверие и настороженность к людям.
— Прошло уже пять лет. Я, наверное, никогда не смогу себе простить, что тогда ушел и оставил его одного, — почти шепотом сказал Шерлок, уткнувшись носом в плечо Джона.
— Ты не виноват, слышишь? Ты не мог ничего сделать, — тихо говорил Джон, одной рукой крепко прижимая Шерлока к себе, а второй поглаживая его по голове, пропуская взлохмаченные волосы сквозь пальцы.
— Все последние пять лет я посвятил изданию. И сделаю все, чтобы оно и дальше процветало. В память о… нем. Он до последних дней жизни работал над «Холмс-Юнайтед», и у меня просто нет права на ошибку. Я не рвался быть преемником, но ответственность на мне. Обстоятельства… — горько усмехнулся он, и Джон припомнил один из их первых разговоров, когда он спросил, почему Шерлок не стал детективом. Тогда он тоже говорил об обстоятельствах. Теперь Джон узнал, что он имел в виду. И это было ужасно.
Ватсон молча продолжал обнимать его, желая иметь способность забрать хотя бы часть его боли себе.
— Спасибо, Джон, — наконец сказал Шерлок, аккуратно отстраняясь.
— За что?
— За то, что не задаешь глупых вопросов, не лезешь в душу. Именно поэтому с тобой хочется говорить.
Джон в ответ лишь неуверенно улыбнулся. А Шерлок продолжил:
— Конечно, я пытался выяснить, кто ему звонил, но все безуспешно. Говорил с Райзом, даже специально летал ради этого в Лондон, но тоже все напрасно: он клялся, что не звонил ему.
— Представляю, каково тебе приходится, не зная, кто во всем виноват.
— Да, я не
знал, — сказал Шерлок с ударением на последнем слове.
Джон удивленно поднял брови.
— До
сегодняшнего дня не знал, — уточнил Шерлок.
— То есть, тебе удалось что-то выяснить? Планируешь вернуться в Лондон и отомстить?
— Незачем возвращаться, — ответил Шерлок, и, заметив непонимание на лице Джона, добавил: — Он здесь.
Истинный виновник всего —
здесь.
Несколько секунд Джон переваривал информацию под пронзительным взглядом зеленых глаз, а потом вдруг до него дошло.
— Не может быть. Кольцо… Мориарти… Это было кольцо твоего отца?
— Именно. Это фамильный перстень, второго такого в мире не существует — эксклюзивная ювелирная работа, и в нашей семье он переходил от отца к старшему сыну. Его должен был получить мой брат. Но в день похорон кольцо исчезло. И я догадываюсь, как и
зачем оно попало к Мориарти.
— Похоже на иронию судьбы, — пробормотал Джон. — Хочешь сказать, он тоже жил в Лондоне? Как-то косвенно способствовал разорению твоего отца и теперь явился сюда специально, чтобы…
— Было бы чересчур самонадеянно считать, что специально, чтобы довести дело до конца, — глаза Шерлока сверкнули опасным огнем. — Во всяком случае, не только ради этого. Впрочем, вселенная в редких случаях ленива. Он ведет какую-то игру, и я обязательно пойму, какую.
— Ты говоришь загадками.
— По крайней мере, это объясняет, почему он так настойчиво хотел со мной познакомиться
поближе, — Шерлок презрительно скривился. — Ведь это было до смерти отца.
У Джона на этих словах внутри снова начала подниматься утихшая было волна ревности. Умом он понимал, что это в прошлом, что Шерлок его не любит, более того — ненавидит. Но было неприятно осознавать, что Шерлоку могло быть хорошо с Мориарти. Ватсон потряс головой, чтобы прогнать оттуда непрошеные мысли и образы.
— Думаешь, это как-то связано с убийствами девушек? — спросил он, чтобы как-то отвлечься.
— Вряд ли. Но теперь добраться до него — дело принципа для меня.
— Что нужно делать? — уверенно спросил Джон.
Шерлок сначала непонимающе уставился на него, а потом на его лице появилась благодарная улыбка.
***
