Месть Беззвездного

      Спустя половину луны после посвящения погода заметно улучшилась, что не могло не порадовать обитателей леса. Почва успела просохнуть, и теперь весь лес наполнился запахами сухих листьев и шуршанием дичи. Старшие воины говорили, что в это время погода обычно ухудшается и начинаются дожди, поэтому племена были несомненно рады такому тёплому Листопаду.       Наступил вечер, и Туманная шла в лагерь в составе патруля. Холодная земля морозила лапы, и она радостно ступила в лагерь, предчувствуя хороший ужин и сон. Из пасти её свисала маленькая полёвка, пойманная Калиной — её подругой и бывшей наставницей.       — Не огорчайся, — сказала та, опустив своего дрозда в кучу с добычей. — В следующий раз ты обязательно что-нибудь поймаешь.       Серая воительница печально вздохнула.       — Спасибо. — Она тепло посмотрела на подругу. — Но, увы, я просто ужасная охотница, мне так неловко.       Собеседница внимательно посмотрела на неё. Проницательные зелёные глаза настороженно остановились на пушистом сером хвосте, подёргивающемся в нерешимости.       — Что-то не так? Скажи мне, милая, ты же знаешь, что можешь мне доверять.       К куче подошла сестра, которая тоже пришла с ними, но задержалась в лесу, собирая пойманную дичь. Она притворно брезгливо съёжилась, глядя на грустную серую мину, бросила добычу и холодно посмотрела на охотниц.       — Неплохой улов, Дыряволапка, — съязвила она. Чёрная кошка быстро поправилась после падения с ветки и так же быстро забыла, как родная сестра принесла ей мышку во время болезни, несмотря на их ссору. Глупо было надеяться, что такая вот слабая подачка даст ей шанс понять Ночь и помочь ей справиться с тягой к чужаку во имя спасения собственной преданности племени.       Туманная пристыженно опустила голову и сделала вид, что не расслышала Ночь, а та отвернулась и ушла восвояси. Серой кошке внезапно жутко захотелось извиниться перед ней за то, что они больше не так близки, как были раньше, но она не могла — она не может нарушить обещание, данное Когтю, и поссориться с братом. Ведь он заботится о Туманной, как о подруге, он бережёт её от всех опасностей, и кошка не может потерять и его. Калина проводила соплеменницу взглядом и выжидающе посмотрела на подругу.       — Просто... вчера я наступила на колючку и так и не достала её, — призналась Туманная, стыдливо отведя взгляд. — Только никому не говори, умоляю!       Зрачки рыжей удивлённо сузились, и она сказала строго, тоном наставницы: — Что же ты сразу не сказала! Синяя Звезда немедленно должна узнать! А я её ещё жалею, понимаешь. Тебе к целителю надо, срочно! — Кошка повернулась и стремглав помчалась к пещере предводителя, а Туманная незамедлительно рванула вслед за ней. Подушечка лапы отозвалась ноющей болью, парализуя всю конечность, так что бег оказался для голубоглазой очень сложной нагрузкой.       — Это всего лишь маленькая заноза, — на бегу прошипела серая, прихрамывая на левую переднюю лапку. Она чувствовала на себе вопросительные взгляды соплеменников, поэтому старалась говорить как можно тише, но чтобы рыжая могла её услышать.       — Пестролистая вытащит её, и ты наловишь мышей на все ясли, разве ты не этого хочешь?!       — Подожди-подожди. — Но Калина её не слушала. — Да стой же! Давай... давай, ты попробуешь достать её?       Туманная облегчённо выдохнула, когда воительница остановилась и, нахмурившись, посмотрела на неё.       — Почему ты так не хочешь, чтобы это делала Пестролистая?       — Чтобы не выглядеть слабачкой перед племенем, — запнувшись, сказала Грозовая.       «Перед Когтём и Ночью». — Вот она, настоящая причина.       Полосатая кошка закатила глаза:       — Глупышка, всё племя тебя обожает. Ты дружишь даже с предводительницей, что уж и говорить о других котах, таких как Белоснежка, Коготь, Буран и я... Да чего уж там, даже котята от тебя в восторге! Не городи чепухи! — Но, поймав умоляющий взгляд подруги, всё же согласилась и махнула хвостом в сторону поганого места, проворчав: — Видит Звёздное племя, тебе пора мыслить взрослее.       Туманная легла на бок, а Калина села подле неё и стала осматривать больную лапу. Вокруг витали запахи кошачьей грязи, но это было самое тихое место на тот момент, поэтому другого выбора не было. Снаружи тоже было спокойно: во время мурчания коты и кошки Грозового племени разбились на компании и болтали в палатках. Коготь и Буран отдалились друг от друга за последнее время, поэтому серая кошка опасалась, что как только он придёт с тренировки, он сразу начнёт её искать.       — Ну, что там? — спросила она.       — Лежи.       Воительница пристроилась около раненой поудобнее и без предупреждения укусила подругу за больную лапу.       — Мышиный помёт! — выругалась бедняга.       Кошка заелозила, пытаясь выдернуть конечность из цепких лап, и Калина злобно на неё шикнула: — Я тебе помочь пытаюсь, мышеголовая!       Туманная отвернулась, чтобы не смотреть на то, как ей откусывают её драгоценнейшую лапку. От боли на глаза невольно наворачивались слёзы. Через несколько мгновений рывок повторился, и воительница жалобно заскулила, но враг теперь был повержен — заноза вышла, и из раны хлынула кровь. Серая полежала, понемножку приходя в себя, а потом выдохнула: — Спасибо. — И начала вылизывать лапу.       На следующий день Туманная и Калина встретились вечером: Калина была в дневном патруле к границе с племенем Теней, а её подруга в патруле около Древогрыза. Когда полосатая спросила у неё, как её лапа, воительница замялась и ответила, что та болит ещё сильнее, поэтому через день она решила всё-таки нанести визит Пестролистой.       Пёстрая целительница осмотрела больную лапу и в смятении ахнула: — Великое Звёздное племя, что с тобой случилось?       Туманной пришлось признаться, и она рассказала о том, как наступила в лесу на колючку, о том, как Калина услужливо достала занозу, и о том, как ей пришлось наведаться сюда, в пещеру. Кошка внимательно выслушала её, а потом тяжко вздохнула:       — Заражение. Тебе немедленно нужно обработать лапу. — По её виду Туманная догадалась, что Пестролистая сдерживает себя, чтобы не зарычать. Всегда спокойная, добрая кошка сейчас явно была не в себе, и воительнице стало стыдно за то, что во всём виновата она.       — Почему ты не пришла ко мне сразу? — послышался хмурый голос у самого уха.       — Я не думала, что всё так серьёзно. — Туманная потупилась. «Лучше бы сразу пришла, безмозглая. Сейчас бы резвилась в лесу, ловила мышей одну за другой, а не валялась тут, как калека».       Кошка покорно подала лапу, позволяя пятнистой нанести травы, которые она считает нужным. Пестролистая досадливо взмахнула кончиком хвоста и удалилась в кладовую.       Через несколько мгновений, что-то невнятно ворча себе под нос, из тьмы выступила зеленоглазая целительница. В зубах у неё были травы, источающие сладкий аромат, — это было как раз всё то, что Туманная могла назвать «по именам», — ноготки, паутина да лист дубовый.       — Значит так: разжуй это в кашку, — скомандовала кошка, — а потом я сделаю всё остальное.       Раненная неуверенно взяла в рот лекарство и начала его разжёвывать, с каждой секундой убеждаясь в том, какими они, сии травы, были невкусными на самом деле.