Никогда точно не знаешь, что найдешь, что потеряешь

Развеселую компанию Ичиго и его сотоварищей арранкары встретили приветливо. Не будь Куросаки настолько утомлен после тренировок, что еле двигался, то он бы определенно заподозрил нечто неладное, ведь Ичимару, не прошедшийся по нему или его гостям это было чем-то из ряда вон выходящим. Но, увы, чутье парня подвело. Неллиел готовила изумительно, и любые блюда, выходящие из ее рук, сметались в мгновение ока, а уж под домашний натуральный сок тем более. Парни были уставшими, и потому никого из них не насторожило то, что после сытного ужина их потянуло в сон. Ведь что может быть естественнее? В комнате Ичиго для гостей уже были расстелены футоны, и троица с блаженством растянулась на своих спальных местах, мгновенно отрубаясь. Через десять минут дверь в комнату тихо отворилась, и в нее проскользнули молчаливыми тенями арранкары, неся большие сумки, которые опустили на спящих гостей. Нелл и Тиа тем временем неслышно метались по комнате, собирая вещи Ичиго, так как раньше сделать этого не могли, дабы не вызвать подозрений. Через несколько минут десяток сумок, половина из которых подозрительно позвякивала, были готовы, и Улькиорра активировал руны переноса. Комната опустела. Арранкары, спустившись в гостиную, где уже сидел Рюкен, так же отправивший сына, расселись на своих любимых местах. — Что за мрачные мины? Кого хороним? — бодрый голос Куукаку нарушил висевшую тишину. — Как всегда, ни малейшего такта, — скривился квинси. — Нужен такт — катись в Вандеррейх, там его валом будет, — хмыкнула женщина, — а тут ваши аристократические заморочки нафиг никому не сдались. Так все же, чего мрачные такие? Объекты в безопасности, беспокоиться за повернутого на защите друзей Ичиго не надо. — А вдруг все же там опасно? Мы же даже прийти на помощь не сможем, — Неллиел сидела, закусив губу. — Зря волнуешься, — Шиба стала серьезной, — русские терпеть не могут ни пустых, ни шинигами, ни квинси. Так что более безопасного места для Ичиго нет ни в одном из миров. Прежде чем кто-либо успел ответить, в углу гостиной открылась гарганта, и в комнату ввалился потрепанный нумерос. — На Лас Ночес напали! ****** Голова зверски болела, сухость во рту и приклеившийся к небу язык выводили из себя, как и общая слабость, не позволявшая не то, что шевелиться, а и просто глаза открыть. Впрочем, судя по мученическим стонам, плохо было не ему одному. Только вот радости последнее не приносило. В отличие от вопросов. Где он вообще находится, и как умудрился в это место попасть? С трудом разодрав склеившиеся ресницы, Ичиго мутным взглядом обвел место своей дислокации. Он оказался на полу в просторной комнате, покрытой шкурами каких-то немаленьких зверей, а рядом, в столь же невменяемом состоянии, валялись его друзья, засыпанные горой сумок. Асано, Мидзуиро, Исида и он сам. Ладно, почему могли похитить, если, конечно, это похищение, Исиду и самого Куросаки, парень еще мог понять. Тут как бы на них несколько мутных личностей планы имели, но что тут делали двое других? Средство давления на него, Ичиго? Ведь всем известно, что за друзей он на что угодно согласится. Впрочем, погрузиться в раздумья и накрутить себя ему не дала открывшаяся дверь и вошедший в нее мастер Стефано, который, оглядев парней, протянул севшему Ичиго флакон мутной белой жидкости. Вот уж кого-кого, а своего учителя фехтования Куросаки тут встретить не ожидал, и потому без вопросов выпил, что ему дали. От кисловатого напитка по телу сразу пронесся поток энергии, наполняя мышцы силой, и скоро Ичиго уже поднялся и смотрел на своих отрывающихся от пола друзей и следившего за ними мастера. — Что ж, ученики, раз вы пришли в себя, предлагаю перейти в место, более приспособленное для разговоров. Стефано оглядел бледных парней и первым вышел за дверь. Длинный слабоосвещенный коридор с нумерованными арабскими цифрами дверями, вывел их на большую деревянную веранду с массивной деревянной же мебелью. С нее открывался прекрасный вид на пока еще зеленый огромный луг со скошенной травой, мерцающую вдалеке реку, и непривычный темный лес из хвойных деревьев. Воздух был прохладен и свеж, а звенящую тишину нарушало лишь далекое пение птиц. И никаких звуков большого города. Мужчина сел в кресло возле большого квадратного стола, за ним, помявшись, разместились и остальные. Несмотря на множество вопросов, юноши разговор начинать не спешили. — Добро пожаловать в тренировочный лагерь для людей с особыми способностями «Воитель», принадлежащий русской организации защиты от паранормальных явлений. Место, в котором вы проведете ближайшие месяцы. — Простите, но я видимо что-то не понимаю, — Исида поправил очки, как всегда когда нервничал, — но я не вижу связи между собой и вашими учениками. Почему я здесь? — Потому что так решил ваш отец, молодой человек. Впрочем, вы все здесь с разрешения и согласия ваших родственников и опекунов. — А наше согласие, значит, не требуется? Голос Ичиго звучал спокойно и ровно, и, тем не менее, его друзья вздрогнули. Вот только повеяло от рыжего в этот момент чем-то таким… Мастер и ученик пристально смотрели друг на друга, но Куросаки не выдержал первым. Сжав кулаки так, что побелели костяшки, он отвел взгляд и хмуро уставился в отполированную поверхность стола. — Ввиду того, что ваши интересы и способности разнятся, учиться вы будете в разных группах, но на общих занятиях пересечетесь не раз. Ичиго и Урью-кун, не переживайте, здесь есть прекрасные специалисты, которые подготовят вас к поступлению в медицинский институт. Помимо этого, Урью-кун, ваш отец просил по возможности найти вам наставника по стрельбе из лука. Здесь их немало, и, я уверен, вы многое для себя почерпнете. — А нас не заставят ходить на занятия по медицине? — с опаской поинтересовался Мидзуиро. — Разумеется, вы будете их посещать. В том объеме, который необходим для выработки умения оказать первую помощь. В остальном ваши занятия будут по выбранным вами направлениям. А теперь, вопросы. — Благодарю, мастер, но я уверен, что мы разберемся в процессе. Мы не смеем отвлекать вас, — голос Ичиго звучал предельно вежливо, но судя по тому, как он выглядел, до взрыва оставалось совсем немного. — Тогда я позову тех, кто вас проводит и покажет, что здесь и как, — Стефано с грустью посмотрел на ученика, но настаивать не стал. В конце концов, он знал, что этим все кончится. По жилой территории их провел парнишка лет тринадцати, представившийся Алексеем, или, как посмотрев на искаженные лица иностранцев, Алексом. Пока он водил их, показывая красоты места и на чистейшем японском рассказывая обо всем виденном, Куросаки сумел успокоиться и взять себя в руки. Место оказалось красивым. Дом, где они пришли в себя, был одним из жилых комплексов, комнаты были рассчитаны на восемь человек, с четырьмя двухэтажными кроватями. Общим языком для общения был, естественно, русский, но почти каждый из учеников лагеря говорил как минимум на трех-четырех, а многие и на большем количестве. Поразили привыкших к благам цивилизации японцев удобства. Туалеты на улице, в виде ряда грубо сколоченных деревянных кабинок с дырами в полу. Вместо привычного душа была топившаяся раз в неделю баня, а для ежедневного приведения себя в порядок текущая рядом река или источники. Источники с водой, температура которой всегда, зимой и летом, была одинаковой, 4-6 градусов. На реке же, в зависимости от времени года. Исида, окунув руку в воды источника, почти сразу ощутил, как ее сводит от холода, и гневно уставился на провожатого. — Со временем привыкните, — Алекс пожал плечами, — после тренировок вы рады будете тому, насколько прохладна и приятна вода. Водили их до самого обеда, который, ввиду летнего времени, подавался на улице. Под широкими навесами из темной ткани стояли сколоченные из почти необработанных досок столы и лавки, заполненные сотнями парней и девушек, с огромной скоростью уничтожавших выданную им еду. Алекс повел их к стоявшим чуть в стороне плитам, возле которых суетились их сверстники, одетые в белые халаты и косынки. — Еду по очереди готовят, — показывая, где взять подносы и посуду объяснял Алекс, — продукты привозят из окрестных деревень, все свежее и натуральное. Сегодня по плану щи, гречка с мясным рагу, компот и булочки. — Меню меняется каждый день? На всех? — Ичиго был удивлен. — Меню установлено на неделю, и каждый день из семи еда разная, но всегда вкусная. Ладно, — он сдался под скептическими взглядами, — почти всегда. Самое невкусное — завтраки, там всегда молочная каша. Алекс усмехнулся, глядя на скривившиеся лица новичков. Наивные, они еще не знали, что их тут будут гонять так, что они с радостью будут трескать и манку, и молочную вермишель, и геркулес. И добавку просить пойдут. Впрочем, предупреждать заранее он своих подопечных не собирался. Что поделать, традиция. Обед японцев, вяло ковырявшихся в тарелках, и кривившихся при попытке съесть первое, не впечатлил. Они привыкли к совершенно иной пище, и удовольствия от местных блюд не испытали. Впрочем, горевать им пришлось недолго, как оказалось, время на адаптацию закончилось, и они через сорок минут должны были присоединиться к младшей возрастной группе для тренировок. На поле Ичиго сотоварищи пришли злыми и недовольными. Еще бы, ведь их поставили с детьми двенадцати-тринадцати лет! Их, выпускников! И объяснения одного из тренеров, что это просто для определения их физических способностей, утешали мало. Команда из шестнадцати тренеров построила своих подопечных рядами, и началась разминка. Так как недавно был обед, сразу большую нагрузку им не давали, медленно и плавно работая над гибкостью. Пальцы, кисти, запястья, локти, плечи, шея, тело, ноги. Когда упражнения закончились, с Ичиго и его друзей градом катился пот. А после была тренировка выносливости, марафон, всего четыре километра. Японцы, у которых после упражнений тряслись и дрожали от непривычки все мышцы, пробежав, рухнули на землю, пытаясь отдышаться, но такой роскоши им не позволили. Ведь сразу началась силовая тренировка. Турники, брусья, кольца, канаты, пресс, отжимания. До конца выдержал только Куросаки, но и он едва стоял на ногах, в голове гудело, перед глазами плыли темные круги, и он еле осознавал, что происходит вокруг него. Исида, Асано и Мидзуиро пали почти сразу после марафона. — Что ж, — голос главного тренера был бодр и весел, — теперь, когда вы размялись, самое время приступить к тренировкам. Сейчас все расходятся по своим секциям, а к семи часам, как всегда, приходите на вечернюю пробежку. Смеясь и переговариваясь, дети разбежались кто куда, оставив на поле одного качающегося и трех неподвижно валяющихся японцев. К которым неспешно шел Стефано, в сопровождении высокого худощавого мужчины. — Как вам ежедневная тренировка? — с иронией поинтересовался мастер у стонущих тел, ответивших ему бессвязным бормотанием, — вы, кажется, хотели к другим возрастным группам присоединиться? По телу Ичиго, все же севшего на землю, прошла судорожная дрожь. Как-то ему резко расхотелось знать, чем же занимаются старшие группы, пусть это и стыдно. — Подъем, господа, — Стефано рывками поднял своих учеников, а Исиду вздернул на ноги его сопровождающий, — отдых после этой тренировки не предусмотрен. Исида-кун, это мастер Ференце Солейн, один из лучших лучников в этом лагере. Дальнейшие тренировки тебе предстоят под его чутким руководством. Ференце, не дожидаясь отклика от безвольной тушки в его руках, потащил ученика в одному ему ведомом направлении, а Стефано, проводив его взглядом, посмотрел на своих подопечных. — Идемте, господа. Дела не ждут. Итальянец привел парней к источнику, и резко скинул их в холодную воду прямо в одежде. Ичиго, у которого от ледяной воды перехватило дыхание, резво выскочил из купальни, впрочем Асано и Мидзуиро почти не отставали от него. Прийти в себя им не дали, потому как мастер заставил их бежать до самого тренировочного полигона, где им предстояло заниматься. Под еще теплыми лучами осеннего солнца и от бега тонкая одежда просохла, и к тренировкам с мечом они приступали уже полностью сухими. — Сегодня вы могли оценить свое физическое состояние, — Стефано неспешно шагал взад вперед перед учениками, — как вы могли убедиться, вам не хватает очень и очень многого. В плане владения мечами ваши успехи неплохи, но, увы, только на уровне любителя. — Но, мастер, вы же говорили, что у Ичиго хорошо получается. — Я не отрекаюсь от своих слов, но вы должны понимать, что хорошо на уровне простого человека, и хорошо на уровне тех, кто превосходит человека разные понятия. Все вы способны превзойти человеческий предел, именно потому вы и оказались здесь. Куросаки хотел было возразить, что он де сейчас от человека не отличается, но вовремя вспомнил тренировки Рюкена, и происхождение своей матери, и промолчал. — Останься мы в Токио, вы так же не избежали бы усиления тренировок. Но из-за ограниченности пространства и времени, их эффективность была бы в разы меньше. Здесь же у вас все условия для развития, и я приложу все силы, чтобы вы ими воспользовались. — А как же занятия и подготовка к институту? — Все теоретические занятия проходят в первой половине дня, до обеда. И еще. Здесь нет выходных, и график един на всю неделю. Впрочем, ученики, довольно разговоров. Берите оружие. Стойки с оружием, стоявшие под навесами, ломились от обилия клинков всех видов и типов. Друзья быстро выбрали похожее на привычное, и вернулись к мастеру. — Поскольку вы только прибыли, то первую неделю заниматься будем здесь. Кстати, все занятия проходят независимо от погоды и времени года, так что будьте осторожны и не заболейте. — Да мы заболеем с одного купания в ледяной воде. Как вообще можно жить без душа? — пробурчал Асано. — Не переживайте, болеть вам не дадут. Тут очень, очень хорошие медики. Итак, обычная тренировка. Приступаем. Несмотря на обучение у одного мастера, все трое занимались по различным методикам. Разные стойки, разные стили, разные техники ударов. Обычная тренировка подразумевала под собой использование всех базовых стоек по очереди с отработкой опять же базовых ударов. Ичиго, привычно двигаясь и орудуя клинками, вскоре заметил, что руки стали уставать. Нет, после изматывающей «разминки» это было неудивительно, но ему казалось, что что-то не так. Он успел закончить только первый подход, как руки скрутило острой болью, и мечи выпали из ослабевших пальцев. Судя по ругани, так было не только с ним. — Эти мечи, — Мидзуиро хмуро смотрел на валяющееся оружие, с гримасой массируя руки, — они тяжелее? — Ненамного, — Стефано раздал учениками небольшие баночки с вязкой желтой мазью, — вы еще не готовы к серьезному изменению веса оружия, но обещаю, что к концу занятий вы спокойно овладеете клинками в два, а то и три раза тяжелее привычных вам. — Но зачем? Вы ведь сами говорили, что все давно стандартизировано. — Ребята, вы забываете о том, что здесь вас готовят для боев не с людьми. Все освященное и зачарованное оружие, способное поразить тех, кого Ичиго, да и вы, знаете как пустых, массивное и тяжелое. Потому как легкое не пробьет маски этих тварей. — Я вот думаю иногда, — Кодзима рухнул на землю, втирая мазь в руки, — что бы было, не начни я общаться с Ичиго? Названный занимался тем же самым, но после этих слов стало видно, как он напрягся. Куросаки сам много думал об этом, и считал себя виноватым в том, что из-за него столько народу пострадало, лишившись спокойной человеческой жизни. Пожалуй, в этом и была основная причина его помешанного на защите всех и вся поведения. — Ага, — Асано согласно кивнул, — я тоже думал. Думал, думал и думал, а потом понял, что жизнь была бы скучной и неинтересной. Нет, реально, ходи в школу, делай задания, учись, и так вся жизнь. Размеренная, спокойная. Обыденная. Может, позже я и стану думать иначе, но сейчас я рад, что у Ичиго такие способности, и что мы теперь тоже замешаны в интересных событиях. — Согласен, — Мидзуиро улыбнулся, и, встав, протянул рыжему другу руку, помогая подняться, — я действительно рад, что мы стали друзьями, Ичиго. Куросаки, крепко схватившись за протянутую руку, рывком поднялся, и только кивнул на откровения друзей. Говорить мешал откуда-то взявшийся комок в горле. — Раз вы отдохнули, клинки в руки, — вернул их к реальности голос мастера, который, не обращая внимания на дружные стоны, продолжил, — продолжаем занятие. До вашей вечерней пробежки еще три часа, не стоит терять драгоценного времени.