Никогда точно не знаешь, что найдешь, что потеряешь

Что является лучшим лекарством для дурного подростка с бушующими гормонами и затуманенной обидой головой? Учителя, тренеры и наставники тренировочного лагеря были уверены, что труд. Умственный и физический. И, как ни удивительно, были полностью правы. Первый день Куросаки ходил, гордо выпрямившись и поджав губы, всем видом демонстрируя мастеру свое оскорбленное достоинство. Имеется в виду, конечно, та часть дня, что предшествовала тренировкам. После он только и мог хрипя и согнувшись пытаться угнаться за всеми. Утро следующего дня, наступившее преступно рано, в половине шестого, со звуками сирены, проигнорировать которую было никак нельзя, принесло с собой адскую боль во всем теле и сводящие мышцы судороги. Впрочем, видимо чего-то подобного наставники ожидали, так как стоило сирене отзвучать, как в комнату влетели четверо крепких мужчин с чемоданчиками, оперативно повалили страдальцев на застеленный толстыми коврами пол, и, вооружившись пахучими мазями, приступили к массажу. Несмотря на дикие вопли, сдержать которые не смог ни один из японцев, в комнату никто не вошел и не обеспокоился источником звуков. Массажисты, коих Ичиго про себя назвал костоломами, крутили и вертели мальчишек во все стороны, а любая попытка рыпнуться давилась на корню. Впрочем, через минут десять пытки их расплывшиеся бесформенными массами тела оставили в покое, посоветовав, однако, поторопиться на утреннюю разминку, так как за пропуск ожидает наказание. Со стонами и охами товарищи по несчастью выползли из общежития, где их перехватил Алекс и отконвоировал ко вчерашней группе, уже построившейся на полигоне. Мучения продолжались. Сорокаминутная разминка, должная, по идее, пробудить организм ото сна и зарядить энергией, высосала из ребят все силы. И потому когда материализовавшийся рядом мастер Стефано с посильной помощью еще трех человек отконвоировал их к источнику, сопротивляться они не могли. Обжигающе ледяная вода перехватила дыхание, лютым холодом окатила разгоряченные ноющие мышцы и прояснила сознание. Из купальни Ичиго вылетел бодрым, злым и готовым к совершению мести. Не вышло. До конца завтрака оставалось пятнадцать минут, а есть после нагрузок хотелось невероятно, потому дружная компания аки на крыльях полетела переодеваться, так как к еде в тренировочных костюмах не допускали. К пункту раздачи они примчались за семь минут до окончания трапезы. Большая тарелка белой дымящейся субстанции, в которую повара кидали большие куски ярко-желтого сливочного масла, вызывала подозрения, но есть хотелось неимоверно. К каше полагался стакан сока, два бутерброда и небольшая емкость с вареньем. Помимо этого на столах стояло множество кувшинов с холодной водой, квасом и чаем, лежал порезанный хлеб и стояли миски с сахаром. Каша была съедена моментально, остальная выданная еда задержалась на пару мгновений дольше, после чего голодные взгляды перешли на вкусно пахнущий хлеб. Алекс только и мог с изумлением смотреть на своих подопечных, за считанные минуты вычищающих стоящие перед ними огромные подносы. Увы, наесться до отвала им не дали, вновь прозвучала сирена, и следом за Алексом Куросаки сотоварищи потянулись к учебным корпусам. На входе их перехватили учителя и развели по кабинетам. Учеба началась. Ичиго в компании с кузеном, источая мрачную ауру, шли на обед. До сегодняшнего утра они, наивные, были уверены, что здесь, вдали от цивилизованной Японии, им однозначно не удастся подготовиться к поступлению в институт, а все слова мастера воспринимали, как попытку сгладить ситуацию. Теперь же ошибка была осознана. Занятия шли с семи тридцати до часу дня, практически без перерывов. Вроде бы и недолго, у них в школах они учились гораздо дольше, вот только количество вываленной на них информации ужасало. Темы летели одна за другой, никаких повторений, никаких разжевываний. В своей элитной академии они бы минимум неделю изучали то, что выдали им за день, и это напрягало. Как и то, что несмотря на скорость, все знания отложились в голове, а не вылетели, как всегда бывает, сразу по окончанию урока. Обед подходил к концу, когда Ичиго внезапно замер, пораженный ужасной мыслью. Им предстояла тренировка. Судя по внезапно побелевшим лицам Асано и Мидзуиро, они подумали о том же, Исида внешне казался спокойным, если бы не трясущиеся руки, которыми он пытался удержать стакан. Как вскоре выяснилось, вчера, пожалев новичков, тренировку сделали облегченной, а сегодня настала пора полноценного занятия. Заполненные до предела дни слились для Куросаки в одну сплошную вереницу кадров, мелькавших перед глазами. Тело двигалось, разум запоминал, но все это происходило как будто без самого Ичиго, который наблюдал за своими действиями словно со стороны. Переломный момент наступил через полторы недели. Этот день проходил как всегда, учеба, обед, тренировка. Стефано как обычно нагрузил учеников заданиями и ходил вокруг, следя за правильностью выполнения. И тут Ичиго переклинило. Обида на то, что его тайком, против воли увезли из дома, что мастер оказался в этом замешан, что где-то там остались его друзья и сестренки, и он ничего не знал о них, постоянная боль и мучения в лагере, все слилось в сознании парня и переродилось в волну дикой всепоглощающей ярости и злости. Куросаки с силой вцепился в утяжеленные клинки, лицо исказила злая гримаса, и он молнией, не обращая внимания на боль в теле, кинулся на того, кто стал воплощением всех его страданий. Гул столкнувшихся мечей эхом разнесся по полигону, привлекая внимание посторонних. Замерших Асано и Мидзуиро оттащили подальше от яростно дерущихся мечников, и они, как и остальные, замерев смотрели на развернувшееся перед ними сражение. А посмотреть было на что. Гибкий и подвижный рыжеволосый юноша юлой вертелся вокруг более высокого и массивного оппонента. Удар, отскок, смещение и снова удар. Растворившийся в горячке боя парень инстинктивно использовал все свои сильные стороны, вот только разница в опыте сводила на нет его усилия, заставляя яриться все сильнее и допускать ошибки. Стефано внимательно следил за учеником, и когда ярость окончательно поглотила сознание Куросаки, мастер, мгновенно переместившись к нему ударом рукояти меча вырубил парня. На лице Ичиго на миг появилось удивленное выражение, а потом он, как подкошенный, упал на землю. Так и не отпустив своего оружия. — К медикам его, — Эспозито повернулся к наблюдателям, и к лежащему сразу кинулось трое мужчин, быстро унесших пострадавшего. — С ним все будет хорошо, мастер? Мужчина обернулся и внимательно посмотрел на взволнованного Кейго и маячившего за ним Кодзиму. — Конечно. Отлежится, придет в себя, и снова вернется в строй. Вот только, теперь он будет заниматься отдельно от вас. — Но почему?! — Потому что Ичиго уже можно переводить в следующую возрастную группу, а вы пока не готовы. — А на уроках и ваших тренировках? — Все останется по старому, только нагрузка на него увеличится. — Мастер, а это не опасно? — Мидзуиро нахмурился, — все же у него явно был срыв, может, лучше щадящий режим. — Не думаю, — Стефано загадочно улыбнулся, — впрочем, когда Ичиго к нам присоединится, мы спросим, что он выберет. А пока, довольно разговоров. Ваша тренировка еще не окончена. ****** Голова раскалывалась от боли, и, когда Ичиго сумел сесть, перед глазами поплыли черные круги. Несколько минут ему потребовалось, чтобы проморгаться и оглядеться вокруг. Впрочем, как только он это сделал, проморгаться ему захотелось еще раз. Вокруг него был до боли знакомый мир, только теперь далеко не перевернутый, а самый что ни на есть нормальный. Взметались в голубую высь сияющие стеклами небоскребы, плыли по небу белые пушистые облака, ярко светило и согревало солнце. Парень посмотрел по сторонам и потер глаза рукой, потом еще раз, и еще. Представшая перед ним картина не менялась. На крыше соседнего небоскреба раскинулся огромный бассейн с прозрачной голубой водой. С одной стороны стояли пляжные зонты, шезлонги и небольшие столики, заставленные тарелками с фруктами и бокалами с коктейлями. На одном из них лежал до боли знакомый черноволосый пацан, вот только вместо плаща и мрачной черной одежды на нем были веселые гавайские шорты, а на соседнем развалился еще более знакомый белобрысый тип в плавках со слоником. Оба в руках держали карты. Куросаки, замерев, довольно долго рассматривал сюрреалистичную композицию, и чем дольше смотрел, тем больше в нем поднималось ярости. Значит, пока он там страдает, переживает о своих внутренних обитателях, они тут прохлаждаются и радуются жизни? Прилетевшая ему в морду вода со льдом разом смыла негатив, заставив недоуменно моргать и щуриться. — Остыл? — пустой внимательно оглядел своего Короля и довольно хмыкнул, — тогда пошли. И он пошел. Позже была игра в карты, и на раздевание, и на щелбаны, и на желания, много-много коктейлей, которые ему по очереди подливали то пустой, то Зангецу, купание в бассейне, обливание невесть откуда взявшимся шампанским и многое-многое другое. Последним, что помнил Ичиго, было совместное распевание песен и соревнование, кто дальше запустит Гецугу. Победил, вроде, Зангецу. ****** Утро встретило рыжего уже привычной сиреной, но непривычной комнатой. Впрочем, после быстрого осмотра из лазарета его выперли, повелев отправляться на тренировки. Нечего здоровым лбам впустую тратить время. Вездесущий Алекс радостно встретил его и обрадовал сменой коллектива. И сложности занятий. Впрочем, все оказалось не так плохо. Или Ичиго втянулся, или так сказался глубокий более чем двенадцати часовой сон, но заниматься в этот день ему было в разы проще. Послеобеденная тренировка доставила, конечно, массу сюрпризов и трудностей, но позитивное настроение не пропало. Мастер принял извинения, и загрузил упражнениями, беспокойство друзей бальзамом пролилось на душу, и подняло настроение еще выше. Приснившийся сон зарядил положительными эмоциями, но, увы, и грустью. Куросаки сильно скучал по Зангецу, да даже по пустому, но, увы увидеть их не мог. Вечером, когда все уснули, Ичиго, ностальгируя, вытянул руку и пробормотал себе под нос слова активации шикая Зангецу. Обитателей 214 комнаты разбудил пронзительный вопль. Исида, кому было ближе всех к выключателю, вскочил, щелкнул кнопками, и комнату залил яркий свет. Проморгавшись, ребята увидели чудную картину. Всклокоченный Куросаки сидел на своей второй полке и очумело глядел на лежащий перед ним огромный тесак. Он-то протягивал к нему руку, то отдергивал ее назад, а на лице было действительно шокированное выражение. Спустя несколько минут дверь распахнулась, и в комнату влетели смотрители и охранники их крыла общежития. Недоумение на их лицах при виде Ичиго и его игрушки сменилось пониманием, и, велев всем ложиться, а самому рыжему сперва убрать меч, они ушли. Утро принесло с собой радостную весть, что теперь у них, вместо вечернего полуторачасового отдыха будут особые тренировки. У Исиды — сил квинси, у Мидзуиро и Асано — их пробудившихся, но еще не оформившихся сил, ну, а Ичиго не повезло больше всех, и заниматься он будет тем же, что и остальные, плюс контролем сил шинигами. Вернувшихся к нему сил шинигами. После тренировки у Эспозито мальчиков разобрали наставники. Урью привели в глубокое подвальное помещение, хотя, скорее, в подземную пещеру. На входе квинси замер, потому как открывшийся вид поразил его до глубины души. В помещении, выстроившись ровными рядами, стояли подростки и по команде слаженно стреляли из луков. Луков квинси. — Не ожидал? — приведший его мужчина усмехнулся и подтолкнул подопечного, — здесь много твоих сородичей. В былые времена из вашей расы выходили известнейшие лучники, а, сам понимаешь, до огнестрельного оружия этот тип воинов был незаменим. — Но ведь Император квинси получает с… — С каждого опыт и силу? — закончил за него тренер. — Это только в том случае, если ему это позволят. Сам подумай, если б это было так, то он давно восстановился бы. Есть много способов блокировать негативные эффекты ваших сил, и они давно известны. Просто всегда есть фанатики, и именно они основали этот ваш Шатен Берейх. Совершенно не последнего квинси быстро ввели в курс дела, и пристроили к занятиям. Частично теоретические, они открывали перед Урью все новые и новые грани присущей их расе таланта. О своем недовольстве насильственным перемещением парень и думать забыл. ****** Асано и Мидзуиро попали в руки к… экзорцистам. Как оказалось, заниматься этой сложной и неблагодарной деятельностью могли далеко не все, лишь те, кто так или иначе пострадал от влияния пустых, шинигами или квинси. Такие пострадавшие, оставаясь людьми, могли пробудить в себе особые индивидуальные силы, дававшие возможность защищаться от порождений иных измерений. Сил у обоих японцев хватало. Они долгое время провели у ядерного реактора рядом с Ичиго, что очень и очень сильно повлияло на них. Но, из-за особенностей источника влияния, их силы не сформировались во что-то определенное. И потому для них создавали различные ситуации, направленные на разрешение этой проблемы. ******* До первой тренировки Ичиго был на верху блаженства. Силы вернулись, привычная тяжесть Зангецу рядом, что нужно для счастья? Впрочем, кое-что беспокоило. Пока он считал пьянку с Зангецу и пустым сном, все было в порядке. Но теперь, когда вероятность того, что это было на самом деле, резко возросла, ему становилось не по себе. А еще он не мог нормально использовать свой занпакто. Он его еле поднимал. Первая тренировка с шинигами поставила все на свои места. Да, силы вернулись к Куросаки, да, их много. Вот только он — человек, и полностью их использовать никак не может. В принципе, это было верно. Все приключения он проходил в виде духа, оставляя тело Кону. А физические силы духов зависят от уровня рейяцу. Только потому он и мог смахнуться с Кенпачи, что силушкой духовной его судьба не обидела. А на земле все упиралось в слабость и хрупкость телесной оболочки. В принципе, способы выходить из тела были. Вот только, чем чаще это делаешь, тем меньше связи между душой и телом. И перед ним стал выбор. Или он живет как человек, упорными тренировками нивелируя слабости тела, или ему дают способ перехода к форме духа. Но в этом случае еще год-два переходов, и он лишается тела окончательно. Связи между телом и душой уже серьезно нарушены, и уйдут годы на восстановление. Силы хотелось, но жить хотелось не меньше. Раньше Ичиго не задумываясь выбрал бы второй вариант. Но вот он побывал на жарких Филиппинах, на почти нетронутой природе в глубинке России, и этот мир, прежде серый и неинтересный, расцвел манящими красками. И он хотел насладиться им в своем теле, а не в гигае. Выбор был сделан, и радостный тренер облачил парня в костюм особой разработки, увеличивающий нагрузку на мышцы. Более продвинутый аналог утяжелителей. Зачарованное освященное оружие делалось долго, и было достаточно хрупким. У Ичиго же было оружие, сломать которое было практически нереально, но которым он пользоваться не мог. И теперь основной целью тренировок стала физическая форма, которая позволит использовать этот клинок. ****** Услышав слова нумероса арранкары дружной толпой ринулись в гарганту. Впрочем, шинигами и квинси от них не отставали. Вокруг белого дворца кипел бой. Квинси нападали продуманно и целеустремленно, выкашивая луками ряды пустых. Да, разработанная Заэлем защита от квинси помогала, но не всем и не всегда. Вдруг со стороны штернриттеров вылетело облако розовых лепестков, и с огромной скоростью устремилось на ряды адьюкасов, но в последний миг перед ними вспыхнул щит. Куукаку стояла нахмурившись и выставив вперед руку с небольшим медальоном в виде многоконечной звезды. — Какого черта?! Это же Сенбонзакура Кучики! Квинси что, объединились с шинигами?! — Я к Урахаре, — Шиффер взмахом руки открыл гарганту, — отводите войска и активируйте всю защиту. Нам нужно время. Возле магазинчика сладостей Кватра выходил в состоянии ледяной ярости. Киске уже давно не появлялся в лабораториях Лас Ночес, а теперь это нападение… ученому предстояло ответить на множество вопросов. Дверь перед Шиффером распахнул Тессай, выглядевший далеко не лучшим образом. Замотанная повязкой голова, заклеенный глаз, примотанная к телу загипсованная рука. Впрочем, Урахара и Йоруичи, сидевшие в комнате, куда привели арранкара, тоже выглядели не очень. Если у ученого кроме еще большей бледности и забинтованной руки вроде ничего больше не было, то Шихоуин от пояса до шеи была замотана в бинты, с проступающими алыми пятнами, правая нога была в гипсе, а левой руки от локтя вниз не было вообще. — Я так понимаю, Улькиорра-сан, — голос ученого был хриплым и болезненным, — на Лас Ночес напали? Шиффер кивнул. — И применили техники шинигами, не так ли? Снова кивок. — На Сейретей тоже напали. Вчера. ****** На Белый город опускалась ночь. Отряды уже устраивались на отдых, когда вечернюю тишину прорезал тревожный вой сирены. На них напали. Неожиданного нападения у квинси не вышло. Как не вышло и обмануть командующего, выставив вместо Императора какого-то имитатора. Потери были, и немало, но ни один из капитанов и лейтенантов не погиб. Но пострадали так или иначе почти все. Генрюссая спасло чудо, или, правильнее сказать, интуиция капитана тринадцатого отряда. Когда он уже хотел активировать банкай Рюдженджакки, подоспевший Укитаке швырнул в противника атакующим высокоуровневым кидо, прервав этим активацию банкая. Буквально через мгновение к главнокомандующему прилетела бабочка с сообщением о похищенных у трех капитанов банкаях, и старик разъярился. Голой силой и шикаем он сжег дотла всех напавших на него, и пошел наводить в Сейретее свои порядки. Квинси растерялись и испугались. Они шли на капитанов и лейтенантов, силы которых были известны и изучены, и стычки с сильнейшим шинигами не ожидали. Это их и сгубило. Пока не появился Яхве Генрюссай мочил врагов направо и налево, наводя чистоту очищающей силой пламени. Дернувшиеся к нему девчушки-штернриттерши были последними, кого он успел упокоить. Дальше вмешался лидер врагов. Появившийся Император квинси со своей могучей охраной был крайне недоволен прошедшей акцией. По традиции обменявшись взаимными проклятьями, он собрал своих выживших риттеров и свалил в закат, объявив Обществу Душ войну. С собой квинси унесли запечатанный банкай Кучики Бьякуи, остальные им удалось отобрать. Урахара и Йоруичи пострадали, вмешавшись в бой надменного главы клана. Впрочем, только это и спасло того если не от смерти, то от участи стать навсегда калекой. Четвертый отряд был переполнен раненными и умирающими, всем оказывали лишь первую помощь, которая позволила бы им пожить чуть дольше и дождаться освобождения медиков, которых внезапно все стали ценить. Изгнанники решили не задерживаться в Сейретее и вернуться зализывать раны в Генсей, где Киске мог развернуться во всю ширь своей необъятной двинутой души. Но не успели они как следует отдохнуть, как возле их магазинчика появился пылающий ледяной яростью Шиффер. Арранкар молча выслушал рассказ Урахары. Нападение на Сейретей было ожидаемо и неизбежно, его ждали давно как арранкары, так и сами шинигами. Предпринятые меры позволили богам смерти отбиться и нанести врагу неплохой урон, что тоже было в рамках прогноза. Способности похищения банкая были новостью, неприятной новостью, но за рамки ожидаемых неожиданностей все же не выходили. Вопрос был в том, как квинси сумели за день восстановиться настолько, что решили напасть на очень даже хорошо укрепленный и защищенный Лас Ночес? Кивнув на прощание шинигами, Улькиорра прямо из комнаты шагнул в гарганту и вышел возле убежища Заэля. Все помещения вокруг лаборатории и отведенного под госпиталь крыла были завалены пострадавшими адьюкасами. Сам Октава метался по лаборатории непрерывно клепая подозрительно выглядящие лекарства. Сильных потерь среди состава допускать было нельзя. — Шиффер, все на верхних этажах, свали к ним и не мешайся, — не глядя на Кватру буркнул ученый, передавая помощникам лекарства и приступая к новым. Сонидо помогло быстро добраться к собранию Эспады. Арранкары собрались в зале совещаний, где на карте дворца отмечали места скопления основных сил квинси. И мест таких было опасно много. — Что узнал? — Нелл бросила мимолетный взгляд на Улькиорру, и вернулась к карте, отмечая еще одно место дислокации врагов. — А ресурексион они так украсть могут? — Джагерджак нахмурился. — Неизвестно, — равнодушно откликнулся зеленоглазый пустой, разглядывая карту. Что-то на ней ему не нравилось. Очень не нравилось. — То есть, фактически, мы лишились самого сильного оружия, потому что рисковать отдать им в руки ресурексион мы не можем, — обобщила Тиа, — как нам тогда с ними справляться-то? — Надо срочно атаковать, — вдруг выпрямился Кватра, и на его лице впервые за долгое время можно было заметить проявление эмоций, — Старк, срочно поднимай всех меносов и боеспособных адьюкасов. Вызывай волков и атакуйте в тех местах, где рейяцу врага слабее всего. — Шиффер, с чего паника? — Они выстраиваются вокруг Лас Ночес в звезду. И мне не хочется узнавать, что будет, когда их формация завершится. Арранкары уставились на карту, и вскоре действительно заметили закономерность. Враг целенаправленно сдвигался, охватывая их город огромной шестиконечной звездой. — А как же опасность похищения ресурексиона? — Смогут они это или нет неизвестно, а вот на что способны их боевые формации, мы представить можем. Придется рисковать. Арранкары сорвались в сонидо, устремляясь к нескольким точкам, в которых через мгновения польется кровь. Улькиорра успел порадоваться про себя, что вовремя отправили Владыку в безопасное место, а дальше думать было некогда. Была только бесконечная жестокая битва и летящие во все стороны брызги чужой и своей крови.