Никогда точно не знаешь, что найдешь, что потеряешь

- Ты никуда не поедешь! - Поеду! Такие предложения дважды не делают! - Нет, не поедешь! У тебя и так школа хорошая. - Поеду, не собираюсь упускать такой шанс! - Ты. Никуда. Не. Поедешь. – отчеканил каждое слово тяжело дышаший Ишшин. Спор шел уже не первый час. До конца учебного года оставалось совсем мало, и Ичиго решил поставить семью в известность о своем скором отбытии. Вот только разговора не вышло, сестры сразу ударились в слезы, даже обычно спокойная Карин, а уж отец… От его воплей разве что стекла не дрожали, когда он в самых последних выражениях обвинял сына в неблагодарности и эгоизме. Ичиго достаточно долго сдерживался, но потом и сам сорвался. - Да пошел ты к черту, отец! Какого хрена вместо того, чтобы порадоваться за сына, получившего такой шанс, ты на меня орешь?! - А как еще я могу поступать, когда вижу, какой неблагодарный у меня сынок?! Который готов просто так взять и бросить свою семью, которая всегда его поддерживала?! Да как у тебя вообще язык повернулся об отъезде говорить! - Братик, папа, хватит! – всхлипывая вмешалась Юдзу. – Братику просто скучно наверное, все же он уже взрослый. - Да ему небось без своих сил здесь грустно, вот и решил сбежать. Отец же говорил, что такое возможно, - фыркнула Карин, зло стирая с глаз слезы. Девочка вдруг замерла, осознав, что именно она ляпнула в порыве злости. Она испуганно повернулась к брату, который застыл посреди комнаты соляным столпом. Юдзу, увидев выражение его лица, испуганно вздохнула, и зажала рот ладошками, и даже Ишшин отшатнулся от сына, которого перед словами дочки схватил за рубашку. А Ичиго замер, не зная, смеяться ему или плакать. Он и прежде догадывался, что семья обсуждает его, но одно дело думать, другое же в этом убедиться. А еще, его добил тот факт, что с сестрами отец обсуждал связанные с Обществом душ и рейяцу сведения, а вот его игнорировал всегда. Особенно тогда, когда ему так была нужна помощь близкого человека. От обиды на близких ему хотелось разреветься как в детстве, когда еще была жива мама. А от того, что все это было так неестественно и неправильно хотелось смеяться. Но одно он сейчас понял точно, в этом доме он больше не останется. Даже если придется жить на улице и бросить школу отсюда он уйдет, причем сегодня же. - Вот значит как, отец? – он горько глянул на человека, которому уже никогда бы не стал доверять, - неблагодарный, да? Готовый бросить всегда поддерживавшую его семью, да? - Сын… Ичиго, это не то, что… - Знаешь, мне плевать, - прервал он его, вскинув голову. Отросшие волосы облаком всколыхнулись вокруг его головы, блестящим ореолом окружая его грустное лицо, - теперь я не хочу знать, почему ты относишься ко мне настолько иначе чем к девочкам, почему ты так и не рассказал мне того, о чем обещал, почему не помог мне раньше, хотя бы советом, я вообще ничего не хочу о тебе больше знать. - Ичи-нии, - тихо прошептала Юдзу, заливаясь горькими слезами. Она поняла, что сегодня их семья лишилась старшего из детей. Поняла в тот миг, когда он назвал их девочки, вместо привычного и родного сестренки. Карин ничего не сказала, лишь обняла сестру, спрятав лицо в ее волосах. Она и так уже наговорила лишнего. - Неужели ты думаешь, я буду платить за твое обучение или проживание, если ты уйдешь из дома? – последняя попытка отца удержать сына в развалившейся семье настигла того на лестнице. - Нет, отец, не беспокойся, я так не думаю. Я бы и йены у тебя не взял, даже предложи ты мне. Наверху хлопнула дверь, отрезая парня от остатков прежде дружного семейства. - Папа, что теперь будет? Ишшин посмотрел в покрасневшие глаза рыжеволосой дочки и понял, что впервые не знает, что сказать. Придуриваться не было ни сил, ни желания. Для серьезного разговора было не то состояние. Тихое заклинание, и он у пола подхватывает девочек, заснувших под действием кидо. Ичиго быстро, но аккуратно собирал вещи. Он уже позвонил Мидзуиро, который сразу согласился приютить друга на любой срок, благо у них были в доме свободные комнаты. Его мать, бывшая в тот момент дома, приглашение подтвердила, так что с местом для ночлега определиться удалось очень быстро. Он уже уложил в спортивную сумку весь свой небольшой гардероб, и складывал в коробку школьные принадлежности, когда дверь открылась. На пороге стоял непривычно спокойный и серьезный отец. - Чего тебе, - он повернулся к Ишшину, скрещивая руки на груди. - Думаю, сын, прежде чем ты решишь покинуть наш дом, все же стоит поговорить. - Знаешь, мне уже как-то хватило разговора внизу. - Что ж, не буду спорить, в том есть моя вина. Не стоило мне так остро реагировать на твои слова. - Поздновато спохватился, старик. Решения я уже не изменю. - Вижу, - Куросаки-старший тяжело вздохнул, и затянулся сигаретой, вытащенной из кармана. - С каких пор ты куришь? - Тебе же не интересно было про меня знать, - не смог не подколоть он парня, который, демонстративно пожав плечами, отвернулся от него, продолжив собирать вещи. Повисла тишина. - Ты пойдешь пешком? - Нет, уже вызвал такси. Ишшин не знал, что ему делать. Сейчас он в который раз с тоской вспоминал жену, так рано ушедшую из жизни, и не научившую его, как же надо обращаться с упрямыми подростками. Что в сложившейся ситуации виноват именно он было понятно. Но вот как теперь надо было ее исправлять… - Не забывай нас совсем, - тихо сказал он, не глядя на сына. Тот на миг замер, пораженный тоской, прозвучавшей в усталом голосе. На миг захотелось отказаться от своих планов, отказаться от спонтанного решения и забыть этот вечер как плохой сон, но… Но он понимал, что как прежде уже не будет. И что им, прежде чем снова попытаться стать ближе друг ко другу потребуется время. - Не забуду. Вещи собраны, с улицы раздаются гудки такси. - Я помогу, - отец вырывает из рук сумку с вещами и коробки с компьютером и идет вниз, оставляя растерянного сына в пустой комнате. Ичиго последний раз оглядел комнату, в которой прожил шестнадцать лет, провел рукой по пустому столу, по подоконнику, покрытому трещинами и царапинами, и решительно вышел из комнаты, прихватив коробку с учебниками. В гостиной на диване спали девочки. Он тихо провел рукой по их волосам и невесомо поцеловал сестренок. Об ноги что-то потерлось. Ичиго присел возле толстого белого кота, ставшего за последнее время полноценным членом их семьи. - Ну что, Бошик, давай прощаться, теперь мы не скоро с тобой увидимся. - Мряуу? Ичиго рассмеялся. Если б он не был уверен, что это кот, то точно бы подумал, что это какой-то родственник Йоруичи. - Не удивляйся. Наверняка слышал же нашу ссору. Ты тут давай, проследи за девочками, они наверняка расстроенными будут. - Мурряу, - большая голова кота слегка боднула парня, мол, и без тебя знаю что делать, учить меня тут еще будут. Рыжик последний раз потрепал его пушистую спинку и поспешил к ожидавшей машине. - Звони, Ичиго, - только и сказал ему напоследок отец, еще долго продолжавший глядеть вслед уехавшему такси.