Безумная любовь

Здравствуйте, дорогие читатели! Эта часть повествует о прошлом Артура. Хотелось бы показать, что он не всегда был "живенький", когда смерть дышала ему в затылок. Приятного чтения! Что такое смерть? Костлявая с косой, как любил я раньше представлять? Живой скелет, в черном удручающем балахоне, заставляющий каждого впадать в отчаяние? Многие из моих людей верят, что после жизни к ним придет иссушенный обескровленный труп, поманит длинным костлявым пальцем и заберёт душу. Раньше, когда я был совсем мальчишкой, а Франц молодым юношей, любившим надевать на меня венки из цветочков, я верил, что встречусь именно с такой смертью не раз. В то время молодая блондинистая голова успевала придумать всякие причуды, как, например, после смерти я буду болтать с духом некоторое время, пока не возвращусь обратно на землю, как это делал старший брат Шотландия, если его убивали. В то время я ни разу не видел бездыханное тело Скотта. Но однажды это случилось, и это было поистине великолепно: страну принесли с пробитым сердцем, легким, со сломанными ребрами и мертвым уже как целый день. Он был бел, как снег, и холоден, как лед. Впервые я очень испугался, когда Шотландию просто положили в его покои, словно тот не был мертв, не было этих ужасных ран, а он просто мирно спал. В тот день увиденное сильно потрясло меня, и я не мог заснуть. И так несколько дней, пока любопытство не заставило меня подойти к массивной деревянной двери, воровато оглядываясь. Слуги изредка проходили тут мимо, но за все время никто так и не заглянул в комнату. Отворившаяся дверь предательски заскрипела, и в это время мне понадобилось немало мужества, чтобы продолжить путь, рискуя быть пойманным. В комнате было сыро и сильно тянуло гнилью, тухлым мясом, если правильно говорить, будто Шотландия действительно умер и давно начал разлагаться. Помещение было закрытое, поэтому запах сохранился в воздухе. Но, на свое искренне удивление, тогда я не мог точно описать этот мерзкий запах, царивший в столь тесном месте, поэтому с большим сомнением я также мог сказать, что пахло даже сладковатым, но при этом вызывающий позывы к рвоте запашком. Вполне естественно было, что у тогда непривычного к таким запахам меня подобный букет вызвал у меня естественную реакцию неприятия и запомнился на всю жизнь. Я потом долго не мог избавиться от этого чувства, мне все время казалось, что меня преследует это зловоние, будто я все это время спал и лежал рядом с Шотландией. Закрыв нижнюю часть лица рукавом и пытаясь не дышать, я сделал маленький шаг в сторону большой постели старшего брата, чувствуя, как мурашки бегут по коже. На тот момент в голову закрались разного рода сомнения, а повернуть назад подталкивал все тот же запах и мысль о том, как же ужасно должен выглядеть сейчас Скотт. Интересно, у него уже фиолетовый язык вылез? Тем не менее, мне хватило духу подойти, а потом и пораженно остановиться, во все глаза глядя на Шотландию. Тот был так же бледен, холоден и выглядел чертовски неприятно. Засохшая кровь была везде: на лице, волосах, на одежде, вся кровать была красно-черного цвета. Больше мне видно не было из-за накрытого одеяла. Терзаемый не самыми лучшими эмоциями, я осторожно сжал ткань тонкими пальцами и резко дернул руку. Второе потрясение пришло сразу же: с изумлением я понял, что запах источало не тело Шотландии, а место, где оно находилось, потому что по-другому было невозможно. Ран не было. Я больше не видел тех сквозных дыр, что были несколько дней назад, на их месте была бледная кожа, черная от крови и грязи, еле прикрываемая лоскутами старой военной формы. Это была самая настоящая регенерация. Что тогда, что сейчас невозможно было объяснить это явление, которое появляется только у нас, стран. Начнем с того, что с научной точки зрения смерть — прекращение, полная остановка биологических и физиологических процессов жизнедеятельности организма. Находясь в здравом уме, можно сказать, что, будучи уже мертвым, практически гнилым трупом, ни о какой регенерации и речи быть не может. Сама регенерация — редкое явление, и то не совершенное. На примере можно взять ящерицу, которая сбрасывает свой хвост. Но потерянного не вернуть — вместо полноценного длинного и красивого хвоста у ящерицы вырастает маленький хвостик, который не имеет позвонков, только хрящики, и ящерица больше не может так же искусно бегать и выживать. При этом животное должно еще хорошо питаться в течение целого месяца. У нас все по-другому. Повторю, это нельзя разъяснить с научной точки зрения. Мы никогда не умрем, пока наш народ будет жить, и неважно, что станет с нашим телом. Все, что связано с нами и смертью, будто искажается… происходит неравноценный обмен: тело исцеляется, регенерирует словно по волшебству, ничего не требуя взамен — ни сил, не материалов. Все наше существо словно ничто. Однако, что стало дальше с Шотландией? В тот момент мысли вихрем проносились в моей голове. Я даже убрал рукав с лица, удивленно глядя на мертвенно-бледное лицо. Мне даже на секунду показалось, черные ресницы вздрогнули, но это было невозможно. Скотт мертв, и это было понятно до трясущихся коленей. Странный покойник. И тут Шотландия распахнул глаза, захрипел и неестественно выгнулся, будто тысяча игл вонзились в его тело. От неожиданности я шарахнулся в сторону и, не устояв на ногах, упал на холодный каменный пол там, где не было шкуры животного и имелись сомнительного рода разводы. Скотт захрипел, пытаясь глотнуть немного воздуха, вертясь в кровати, словно был раненым зверем. Его зеленные глаза бешено метались по комнате и на секунду остановились на мне. Никогда не забуду эти глаза — стеклянные, словно на тебя смотрел живой труп. Хотя так оно и было. Я попытался вскочить, но с криком неуклюже упал обратно, отмечая, что в чем-то испачкался. Мозг быстро обработал информацию — скорее всего, Скотт вначале лежал тут, пока теряющиеся слуги не переложили его на постель. Подавив рвотные позывы, я быстро встал и выбежал из комнаты. — Артур! — услышал я крик Скотта, прежде чем скрылся в комнате. Крик услышали все, и началась полная неразбериха: почти все слуги оказались в той жуткой комнате. Они ждали пробуждения Скотта, но что-то пошло не так. Все ходили, кричали, звали колдунов, что являлось запретом. Потом зов пошел на священников. Через полчаса Шотландия снова скончался. А мне хотелось верить, что все происходящее — не более чем страшный сон. Вот-вот и я проснусь в холодном поту, дрожа всем телом. Пришел Шотландия в себя только через пару дней, выплюнув небольшие камни, застрявшие в легких. Я не присутствовал при всем этом — увиденное потрясло меня так сильно, что я покинул комнату только тогда, когда Скотт снова ушел из замка. Смерть была безобразна. И я больше не хотел умирать. Никогда, ни при каких обстоятельствах, но жизнь была настолько цинична и уродлива, что не только помогла смерти найти меня, но и хорошо продумала последние минуты моего первого существования до того, как я умру и начну жить во второй раз. В тот момент я выглядел, как четырнадцатилетний мальчишка, и по разуму не сильно уступал внешним сверстникам вопреки всему опыту, что у меня имелся. И, ясное дело, я не готов был умереть. Особенно от руки Скотта. Острое копье вошло в мое тело легко и плавно, будто я был нематериальным, не состоял из кожи и плоти. Шотландия мастерски управлял своим орудием, планируя убрать меня с дороги, когда его очередное войско шло на Англию. В тот момент я познал, что такое боль. Она поглотила меня полностью, стала моим смыслом в последние минуты жизни. Резкая и сильная, она пульсировала и горела, заставляя открывать рот в немом крике. Каждую секунду становилось все хуже — беспокойство стало перерастать в панику, стирая грань между страной и простым человеком. В тот момент я отключился и фактически перестал быть Англией. Остальной мир перестал существовать. Не было больше того кровавого боя, не было моих людей, меня. Я ни о чем не мог думать, кроме этой боли. Рана оказалась глубокой, и все, что мне оставалось в тот момент это прижать трясущиеся руки к ней в попытках остановить кровь. Мне казалось, что ее была целая тонна. Так много, что зальет все, сделается кровавой рекой, затопит все наши замки и земли. Однако даже через такое состояние ко мне в душу закралась обида. Вселенская — скажу я сейчас, с усмешкой и сарказмом, чтобы скрыть все еще оставшуюся обиду. Не так ужасно было бы, если бы убил меня простой солдат, оставляя умирать в кучке грязи рядом с умершими собратьями и врагами. Я бы только думал о ране, беспокоился о физическом теле, до крови кусал губы, выл от нетерпения, а потом умер. Но это было стратегически невыгодно и даже опасно. Шотландия это знал и, специально найдя меня, сделал первый ход, оставляя уродливый шрам в моей душе. Однако я возненавидел Скотта еще больше за то, что он не добил меня. Всего лишь хладнокровно обезвредил меня, убрал с поля боя, оставляя медленно и мучительно умирать. Мое сердце билось, словно сумасшедшее — не хочу больше чувствовать. Хочу, чтобы все прекратилось, исчезло. Желаю быть свободным, неважно за какую цену. Не могу больше... Я не знал, что мне делать. Мой разум в тот момент отключился, и я не мог думать. Только инстинктивно поднять голову, с неприятным холодом в груди осознавая, что земля подо мной стала мокрая от красной воды. Голова закружилась. И чудом было то, что я был немного в стороне от всего боя, медленно умирая, облокотившись на здоровенный белый камень. Вдруг рядом со мной упал мужчина с красными волосами, держась за рану в области живота. Мне стало хуже, когда я увидел родные зеленные глаза. — Так это ты, — с грустной усмешкой сказал Скотт, пытаясь дышать. Прокашлявшись, он сплюнул густую кровь, а вместе с ней и пару зубов. — Мне казалось, что прошла целая вечность после того, как я повалил тебя, словно мелкого, несносного щенка, — сказал, будто выплюнул шотландец. После этих слов он начал рыться в карманах, тяжело дыша. Это было абсурдно — он истекал кровью, имел серьезные, смертельные повреждения, и при этом оставался все таким же пафосным ублюдком, который только и умеет, что издеваться. Безусловно, ему тяжело было шевелиться, но он вертелся, говорил, даже усмехался, будто это всё норма. — Почему? — через боль спросил я, чувствуя, как слезы непроизвольно начали течь из глаз. — Что заставило… тебя так поступит со мной? Скотт остановился, словно я сказал что-то шокирующее. Его и так большие глаза стали еще шире, а черный зрачок сузился до предела. — Потому что, — хрипло начал Шотландия, нервно облизнув губы. — Тебя ненавидит мой король, мой народ, Англия. А вместе с ними и я, — последнее предложение было сказано шепотом. Было такое ощущение, словно мир остановился. — Я ненавижу тебя, Англия! Ненавижу всей душой! Я убью тебя, ты занимаешь мои земли! Умри! Неожиданно Скотт резко дернулся, встал на коленки и с размаху ударил меня чем-то острым. Я даже моргнуть не успел, как раздалась новая вспышка боли. Не удержав равновесие, шотландец мешком упал сверху, затихая. — Когда-то ты тоже начнешь плеваться ядом, — сипло сказал он. Последний вздох пришел незамедлительно Я был полумертвым, полуживым, не чувствуя ничего. Но, несмотря на все это, я вдохновился. Последняя фраза старшего брата дала надежду, и я точно решил, что меня не сотрут, не убьют. Я буду существовать! Я вырасту, стану настоящей страной, буду Великим! Мои люди будут прославлять меня, моих королей и королев. Если так надо, то я буду зависеть от них, буду под влиянием.