Моя пиратская история

… - И еще раз повторю – мне очень жаль, что так вышло. Признаю, это целиком и полностью моя вина. Ваши страдания за всё то время, что Альфред был со мной, лежат на моей совести, и я вовсе не лгу и не преувеличиваю. – Серьезные зеленые глаза смотрят прямо в серо-голубые напротив, такие же серьезные, однако и немного испытующие. – Я понимаю, Вам незачем терпеть меня здесь. Я готова уйти и даже буду рада не мешать Вам и Вашей семье. - Я уже понял это, - кивнул мистер Джонс, уже около часа беседовавший с пираткой. Мужчина выпытал у нее имена некоторых из тех, кого она ограбила, и собирался далее проверить их – благо, его высокое социальное положение позволяло ему это сделать быстро и легко. – Похоже, я замучил Вас, ведь Вы ранены. – Он выразительно покосился на нетронутый поднос с завтраком на столике возле кровати. – Вам лучше отдохнуть. - Благодарю за заботу, но это излишне, - судя по голосу, она и правда так считала. - Вы считаете себя сверхчеловеком, способным к мгновенной регенерации? Свежие раны отдались глухой ноющей болью при этих словах, однако девушка лишь пожала плечами. - Нет, конечно, но… Не буду повторяться. Да и привыкла к худшим условиям, но, как видите, жива. - Судя по Вашим словам, которые Альфред полностью подтверждает, Вы совсем не дорожите своей жизнью, - задумчиво промолвил мистер Джонс, затем спохватился и слегка развел руками, - простите, но мне именно так и кажется. На эти слова Артур предпочла промолчать, однако взгляда от собеседника не отвела. Ей казалось, что мужчина напротив словно суммирует свое впечатление и сведения, полученные от нее и его сына, хотя на деле лишь несколько секунд с немного отстраненным видом разглядывает ее. Привычная к умению «держать лицо» в любой, неважно насколько опасной, ситуации перед самым хитрым противником, Артур хорошо маскировала за маской светской улыбки либо ледяной недосягаемости порой кипящие чувства и переживания. Вот и сейчас – на вид спокойна, ни одна мышца не дрогнет, не выдаст натянутых до внутреннего звона нервов. Хотя с чего бы ей так волноваться перед незнакомым ей человеком? Может, потому что хотелось, чтобы его семья отнеслась к ней нормально? - Знаете, Вы могли бы начать беречь себя хотя бы потому, что Вами очень дорожит мой сын. Я скажу, чтобы принесли новый завтрак, а то этот совсем остыл – мы совсем позабыли о времени за беседой, - с этими словами мистер Джонс стремительно поднялся с кровати и ушел, не оборачиваясь, но чувствуя затылком удивление пиратки. – Да, кстати, едва не забыл уточнить, - он снова заглянул в комнату, - «Кёркленд» пишется через «er» или «ir»? - «Ir», - на автомате ответила пиратка. – Погодите… Мужчина мило улыбнулся и аккуратно прикрыл за собой дверь. Под звуки удаляющихся шагов Артур откинулась на подушки и вымученно застонала: только активности папочки не хватало! Если он начнет наводить справки о ней – это будет… А что это, собственно, будет? Она никого не убила, не оставила без крова, отдавая львиную долю полученного Империи, помогала семьям своих пиратов. Он нажалуется отцу? Так она, Артур, уйдет обратно в море. Соберет команду опять и – вперед! Хотя, скорее всего, отец не захочет даже слышать о блудной непокорной дочери, ведь пиратка в семье портит имидж. Посадит в тюрьму? Альфред уговорит его не делать этого – в этом девушка была уверена. Тем более что вряд ли Байльшмидт будет дремать. Надо бы с ним разобраться и взять реванш. Последняя мысль, вопреки ожиданию, не вызвала ожидаемого душевного подъема. Идея о восстановлении поруганной гордости вызвало лишь слабую натянутую улыбку на сухие потрескавшиеся бледные губы. И Кёркленд сразу поняла, почему. «Превращаюсь в девку – обычную женщину, желающую быть рядом с возлюбленным. Или я всегда была такой? Просто пряталась под пиратской маской? – Эта мысль подействовала куда лучше предыдущей – душу словно обожгло огнем. – Никогда не хотела идти по следам общего стада – и сейчас не пойду! – Взгляд уставился в одну точку на потолке. – Допустим, что свершилось великое чудо и я… да-да, вышла замуж. За Альфа. И что? Что мне делать? Детей рожать? Дома сидеть, вязать… брр! Готовить у меня не получается, так что и такое сомнительное развлечение отпадает. Нет, я просто из категории тех людей, что не привязаны к быту, не созданы для него. Мне нужна самореализация. Работа над чем-то. Я хочу делать добро, а ведь я его делаю, так? Пусть и по-своему, но всё же делаю. Так что я в этом доме не останусь, пусть Джонс-младший не надеется. Правда, подлечиться будет не лишним – как я пойду в бой, когда тело чуть ли не плачет от усталости и молит о передышке? Как только станет лучше, уйду. И никто мне не помешает». Успокоив гордость и совесть, девушка решительно нырнула под одеяло, желая дать измученному организму максимум отдыха за минимальное время. *** А мистер Джонс-старший тем временем не сидел сложа руки. Верный своему решению, для начала он попытался выяснить у дяди Оливера, знает ли он о семействе Кёрклендов и если да, может ли он рассказать о них. В ходе беседы выяснилось про приличных господ этой фамилии и о таинственном исчезновении их старшей дочери пять лет назад. А в это время Альфред, Эмили и Мэттью рылись в подшивках старых газет, хранившихся на чердаке дома, в поисках хоть каких-то более-менее документальных доказательств сомнительно-благородных поступков нежданной гостьи. К радости Альфреда, знавшего обо всем лишь со слов самой пиратки, они сумели откопать несколько заявлений в газетах об анониме, оставлявшем мешки с богатством возле зданий Парламента. Каждое «подаяние» сопровождалось запиской, начерканной ужасно кривым почерком «для Королевы Виктории» (Артур нарочно писала левой рукой). Сопоставив рассказы сына и капитанши, сведения дяди Оливера и заметки в газетах, мистер Джонс пришел к весьма неоднозначному и неожиданному, но желанному как для него, так и для Альфреда, выводу. Миссис Джонс пораженно качала головой: нельзя же быть такой сорвиголовой! Всё бросить и удрать в море! А вдруг ей бы не повезло так, как вышло, и изнеженная девочка из хорошей семьи стала жертвой в руках разбойников? И сколько горя принесла она родным своим поведением! Мэттью возражал: неужели не было причин, по которым восемнадцатилетняя мисс вдруг сорвалась с насиженного места, вырвалась из привычного ей мира и в головой бросилась в омут пиратских страстей и ужасов? Наверняка ведь что-то ей не нравилось, и очень сильно. И не нравится до сих пор – иначе она, вкусив «прелестей» такой жизни, вернулась бы домой при первой же возможности. «Да она, должно быть, чокнутая на всю голову, если за пять лет не вернулась на берег! Ей просто нравится быть пиратом!» - восклицала Эмили, поддерживавшая материну политику «непрощения». Ее реакция тоже вполне понятна: сложно было просто так простить ту, по чьей милости она могла лишиться любимого брата. А Альфред лишь улыбался, радуясь тому, что ему не придется ранить семью еще раз. *** - Спит, - шепотом сообщил Альфред, аккуратно прикрывая дверь за собой и возвращаясь в коридор, где его ждали Мэттью и Эмили. – Интересно, что с ней было, что она так плохо выглядит? Все эти свежие раны… - А ты разве не спрашивал? – удивился его кузен и в недоверчивом жесте поправил очки. Джонс пожал плечами. - Спрашивал, но она уходит от темы. Не хочет говорить. Ну и ладно, всё равно расскажет потом. Я добьюсь ответа, ведь мало ли в какую передрягу она успела вляпаться. – «Не зря она упоминала Байльшмидта. Наверняка снова что-то не так с ним. Может, не поделили чего-то?». - По-моему, она только и делает, что вляпывается, - хмыкнула Эмили. – А еще ле-еди… Вот оно – истинное лицо английских дам! Пистолет в зубы – и в драку! Интересно, а если ее затянуть в платье, что она скажет? Вот, наверное, мат будет стоять! – девушка улыбнулась, встречая недовольный взгляд брата. – Я шучу, конечно. - Слушай, кончай ехидничать, Эм! Когда ты познакомишься с ней поближе, то поймешь, что она хорошая. Ну, с тараканами в голове, но это не страшно! У кого их нет! - Мои тараканы сейчас очень недоверчиво шушукаются в уголке. Они думают… - Эмили закрыла глаза, словно прислушиваясь к чему-то неслышному для парней, затем открыла их: - Они думают, что таракашки в башке моего братца совсем с катушек съехали. - И только мои тараканы спокойны и милы, - хихикнул Мэттью. Прошло уже несколько дней с момента прибытия капитана Кёркленд в дом дяди Оливера. Физически девушка была слишком измотана, поэтому ей приходилось всё время оставаться в постели, со стыдливой благодарностью принимая чужой уход. Стыдливой, ибо ей было ужасно неловко осознавать, что вокруг нее хлопочут, как с другом: питательная пища, каждодневный приход врача, следившего за заживлением ран, почти постоянное присутствие и подбадривание Альфреда. Напрягало не слишком одобрительное отношение семьи парня, и девушка прекрасно понимала причины этого, чувствуя себя виноватой перед ними – то, от чего она отвыкла за годы в море. Она привыкла к тому, что она всё делает правильно, по своей совести, а теперь… Теперь она внимательно пересматривала свои поступки, понимая, что, возможно, не всё, что она делала до этого, было так уж правильно. И осознание этого давило на душу сильнее всего. Ощущение собственной загрязненности усиливалось от приятного ощущения физической чистоты. Ведь пирату не так уж часто выпадает шанс помыться! Легкую улыбку вызвало выражение лица миссис Джонс, когда она узнала, что Артур недавно постригла свои медленно отрастающие пряди обычными ножницами с широкими лезвиями. Конечно, ведь нормальные люди так не делают! Впрочем, общественное мнение, как и обычно, мало интересовало Кёркленд. Но, каким бы избитым и изможденным не было ее тело, ее ум продолжал работать. Прячась за физической усталостью и сдержанно-благодарными улыбками, Артур разрабатывала план. План побега из этого дома. Ведь, судя по поведению Альфреда, он вряд ли захочет ее отпустить, если принимать во внимание его отнюдь не платоническую привязанность к ней. Его радостное заявление о том, что его родные поверили их рассказам, явно намекало на то, что, как только мисс Кёркленд поправится, из нее тут же начнут заново лепить леди. И ладно бы это были ее родственники – так совершенно же посторонние люди! А ведь где-то осталась ее команда… Нет, нельзя допустить, чтобы обывательское болото затянуло ее в головой! «Конечно, когда я ушла из своего дома, у меня было немного денег, - размышляла девушка, прикидываясь спящей. Она слышала шушуканье молодых людей за дверью, что забавляло ее. Право, какая деликатность! – Тогда я купила одежду молодого парнишки-рабочего, а сейчас… Придется воровать, ведь не пойдешь же на улицу, да еще к пиратам, в дамской ночной сорочке. Может, у Альфреда утащить что-нибудь? У прислуги не хочется – вдруг это их единственные вещи? А если стянуть что-нибудь у Джонса, то от него не убудет. Всё равно останется много. – Вот она – типичная философия нашей героини во всей красе! – Нужно уловить момент, когда веселая семейка будет крепко спать, и свалить отсюда через черный ход. Если кто-то из прислуги вдруг проснется, то с заспанной горничной смогу справиться запросто – просто запугать. Кстати, насчет оружия. Байльшмидт всё конфисковал у меня… Ладно, для начала возьму пару хороших ножей из кухни – на первых порах сойдет. Добраться до судна, а там есть запас… если это самое судно не присвоил себе этот чертов альбинос, а он наверняка это сделал! – В тишине комнаты явственно скрипнули зубы. – Ладно-ладно, сперва соберу ребят, а там посмотрим. Если что, угоним чужое у какого-нибудь богача. Эх… - девушка вспомнила сундук, найденный ими с Альфредом в пещере у братьев Варгасов. – Кто же знал, что это тайник с сокровищами деда Байльшмидта? Я понимаю его гнев. Но надо было лучше прятать, потому что найти мог любой, не только сильно любопытный Джонс. Можно сказать, с него всё началось. – От этой мысли сердце сжалось в болезненный комок, а свежие раны заныли. – Нет, я не виню его. Он же не знал… Да и я поддержала его, это было мое решение – забрать этот гребанный сундук на борт. Видимо, идиоты Варгасы сдали нас. А я им еще дала часть добычи, дабы они могли отправиться домой, в Италию. – На пару секунд англичанка бездумно уткнулась лицом в подушку, затем снова повернула голову набок, возвращаясь к изначальной мысли. – Итак, моя первостепенная задача – удрать отсюда». Приходивший каждый день врач замечал быстро улучшавшееся состояние пациентки. Привычный к суровой жизни организм поспешно восстанавливал хозяйку, чтобы она могла скорей суметь вступить в полноценный бой. Правда, доктор тут же уточнял: это вовсе не значит, что уже можно вскакивать и бежать куда-то. Артур кивала, мысленно злорадно скалясь: да-да-да, всенепременно, сэр! *** «Кажется, пора. – Артур нервно глянула на прикроватные часы. – Час ночи – время самого крепкого сна». Покопавшись в простынях, девушка вытащила брюки и рубашку бывшего юнги, плюс пару спортивных туфель. Всё это она тишком стащила из комнаты парня, когда днем они все уехали в Лондон по каким-то делам. Разумеется, украденная одежда была великовата для нее, ведь Альфред был выше нее и шире в плечах, однако проблема легко решилась: туго затянутый ремень на талии, закатанные штанины и рукава, обрывки газет, собранные в комки и запиханные в обувь. Для побега сойдет, решила девушка, а там разберемся. Дверь предательски скрипнула, когда пиратка осторожно высунулась в коридор. Звук быстро затих, но за эту секунду сердце беглянки успело остановиться, а нервный огонь пробежаться по венам, разгоняя адреналин. Снова воцарилась тишина спящего дома. Задерживая дыхание – скорее инстинктивно, чем осознанно – Кёркленд привычным скользящим шагом двинулась навстречу свободе. К удовольствию британки, здание теперь не препятствовало задуманному: ни половицы не пискнуло под ее ногами, пока девушка пробиралась к черному ходу. Ведь по ходу воровства одежды Альфреда она успела примерно углядеть местонахождение нужной двери. И сказать мысленное «спасибо» прислуге, которая из-за хорошей погоды работала снаружи и не «засекла» наглые разгуливания незваной гостьи по дому. Правда, на кухню тогда девушка заходить не решилась, чтобы не искушать судьбу, так что пришлось действовать с практически ювелирной аккуратностью, вытаскивая ножи из доски, куда они были вставлены. Два – один мясницкий, похожий на топорик (Артур с насмешливой ухмылкой вспомнила момент, когда Альфред пытался напасть на нее с похожим инструментом), второй более узкий, с острым кончиком – отправились за пояс. Конечно, девушка знала, что наверняка у хозяина дома и у папаши Джонса есть огнестрельное оружие, но таскать его не стала. Одно дело – какой-то там ножик утянуть, и совсем другое – полноценный пистолет. Вот и дверь черного хода. Логично, что она надежно заперта, но ведь не зря Артур жила в комнате дочери хозяина! Кое-какие мелочи там остались – например, пара тонких острых шпилек. То, что нужно для опытного взломщика. Под воздействием ловких пальцев и пары женских заколок замок посопротивлялся немного, но всё же обреченно щелкнул, открывая беглянке доступ к свободе. В лицо пахнул холодный воздух. Последние дни было необычно тепло, снег более чем наполовину растаял, так что добраться до города будет проще. Спросите, как? Найти дорогу, а там кто-нибудь обязательно довезет попутчицу до Лондона. Правда, придется обойтись без денег, ну да ладно. Думая об этом, девушка закрыла за собой дверь и, стараясь не наступать в снег, двинулась к воротам. Благодаря худому телосложению можно пролезть через прутья (к счастью, бюст пиратки был не настолько велик, чтобы помешать этому), в крайнем случае – перелезть через верх. И не такое приходилось проделывать. Приглушенные голоса из-за угла шелестом старых газет прошуршали в ночной тишине. Пиратке показалось, что что-то внутри упало прямо на замерзшую землю, но Артур быстро собрала эмоции в кулак. Она хотела двинуться в противоположную сторону, но последующие слова, услышанные ею, заставили пораженно замереть на месте с широко распахнувшимися глазами.