Моя пиратская история

- Никаких резких движений, иначе швы снова разойдутся. - Да, мы проследим. Она заслужила отдых. - Но она точно будет в порядке? - Если начнет снова брыкаться и делать попытки к побегу, привяжем к кровати. - Да уж, а то она так никогда не выздоровеет. Голоса вокруг звучали как сквозь плотный слой ваты, тело, казалось, целиком состояло из свинцовой тяжести, в пересохшем рту повис противный металлический привкус. С трудом заставив себя приоткрыть веки, Артур увидела размытые, но уже знакомые силуэты – видимо, семейство Альфреда присутствовало в полном составе. «Похоже, я и вправду тут надолго застряла. Всё никак не вылечусь, чтоб его, мой дурацкий организм!». Но она не могла не испытывать благодарности к этим людям, возящимся с надоедливой обузой в ее лице, бывшей причиной их неприятностей. - Господа, я понимаю, вы волнуетесь за нее, но лучше вам покинуть помещение и обеспечить больной покой, - твердо произнес доктор, не замечая, что пациенка очнулась, и ненавязчиво потянул Альфреда за локоть в направлении двери. – Прошу вас всех. Миссис Джонс демонстративно замешкалась, поправляя шторы и делая вид, что последует за остальными. Дождавшись, пока все уйдут, она приблизилась к очнувшейся девушке, сквозь полусомкнутые веки наблюдавшей за происходящим. - Не беспокойся, всё хорошо. – Голос женщины звучал куда мягче и приязненней, чем прежде, и Артур отметила это изменение. – Нет-нет, не шевелись. Куда снова собралась? - Н-никуда, нет. – Кёркленд протерла кулаком слипшиеся ресницы. С удивлением заметила перевязанные бинтами костяшки той руки, которую она опустила на челюсть Байльшмидта. – Стоп, я давно в отключке? – она вскинула глаза на мать Альфреда, с подозрением сводя брови на переносице. – Что с нападавшими? Женщина присела на край кровати. - Сейчас утро. Тех пиратов забрала полиция, их будут судить. Никто не пострадал, кроме тебя, но ты выздоровеешь. – Неожиданно для британки миссис протянула руку и с непонятной для девушки лаской погладила ее по голове, осторожными движениями убрал со лба лохматую челку. – Спасибо тебе. Ты спасла нас с Эмили. - Если бы меня здесь не было, этого ничего не случилось бы. – От неловкости, вызванной переменой в отношении к ее персоне, зеленоглазая не знала, куда деться. Отталкивать ласкающую руку тоже было бы невежливо. – И… простите, что за волосы дернула тогда. - Ничего, зато мы все живы, - улыбнулась американка. – Ни о чем не беспокойся. Мы в долгу перед тобой. Всё, отдыхай и не думай снова убегать. – Она погрозила окончательно обалдевшей Артур пальцем и встала. – Я принесу тебе поесть. - Куда же убегу-то? – вздохнула девушка, глядя вслед уходящей женщине. «И то, что я застряла в этом доме надолго, не очень радует». *** - Знаешь, хоть ты и неправильно сделала, насильно завербовав Альфа, - заявила Эмили, деловито складывая руки на груди и слегка щуря глаза от солнца в окне, - но всё-таки ты спасла нас с мамой. Так что я тебя прощаю. Ну, может, частично, - блондинка скорчила рожицу, - но прощаю. А ты правда была готова пожертвовать собой? Артур, уже немного окрепшая после произошедшего, поджала нижнюю губу. - Мне уже надоел этот вопрос. И Мэттью его задавал, и ваш отец, и мама. У Альфа спроси, он тебе всё в красках распишет, и сделай выводы сама. - Кстати про Альфа, - щелкнула пальцами американка, вспоминая кое-что. – Мы тут с Мэттом чуток поспорили… Ну, как «поспорили» – я предложила пари, а он отказался, но я всё равно заключила его с ним без его согласия – когда вы с Альфом поженитесь? И не надо так сверкать на меня глазами, - уперла руки в бока мисс Джонс, заметив проявившееся раздражение на лице собеседницы, - все и так видят, как вы другу к другу относитесь. Братец так и крутится вокруг тебя, с таким восхищением рассказывает о тебе, заботится о тебе, спас тебя во время бури, да и ты бросаешься вперед на амбразуру, пытаясь защитить его и нас, его родных. Чистое самопожертвование, причем, я бы даже сказала, какое-то нездоровое. Что, скажешь, я не права? – ясно-голубые глаза уставились в травянисто-зеленые, требуя немедленного ответа. - Узнаю в тебе Альфреда. Уперлась во что-то рогом, и ни с места, - произнесла Кёркленд после полуминуты взаимного просверливания взглядами. – Родная кровь, что тут сказать. - Ну? Я выиграла пари? – предвкушающе потела ладони Эмили. – Папа с мамой теперь явно не будут против… - Ничья. Эмили показалось, что ей за шиворот бросили сосульку. Одно короткое слово – и вся дальнейшая планируемая судьба пиратки будто стоит перед глазами. Ни о каком семейном счастье и мирной жизни на суше не идет речи. - Лучше позаботься о своей личной жизни. Ты печешься о брате, но это наше с Джонсом дело, а не твое. Будь добра, выкинь всю эту розовую чушь и сладость из головы, ладно? И снова – каждым словом словно забрасывает под одежду собеседнику лед. Последняя фраза была чуть смягчена, но холодная вода – тоже не самая приятная субстанция. И обычно такая бойкая и не лезущая за словом в карман Эмили отшатывается и поспешно уходит, внутренне негодуя и сердясь, но понимая, что этот раунд выигран пираткой по всем фронтам. *** - Что собираетесь делать, когда выздоровеете? – Альфред оперся локтем о подоконник и посмотрел на пиратку. Та, со дня на день ожидавшая полного освобождения от врачебного контроля, отстраненно смотрела из окна на синеющий вдали горизонт. Ткань ее платья кое-где слегка выпирала из-за бинтов; также юноша заметил, что сейчас девушка выглядела более здоровой, чем даже прежде на корабле. - Сам не понимаешь? – после недолгого молчания ответила Артур, не глядя на собеседника. Юноша перемялся с ноги на ногу, выпрямился, стараясь заглянуть ей в лицо. - А ведь я обязан Вам жизнями моих мамы и сестры. Так что, как честный человек… - от того, что он собирался сказать, парень даже слегка зарделся, но не от смущения, а от радости, - я просто обязан на тебе жениться. Честно говоря, Альфред уже обдумывал эту идею, размышлял над тем, как бы это удачно преподнести предполагаемой невесте. Собственно, он не сомневался также, что услышит множество упреков в адрес данного предложения, вновь узнает о своей безалаберности и глупости, получит в ответ целое море причин для отказа. Но, в конце-то концов, разве он не был сам пиратом? Разве не сумеет склонить капитаншу на свою сторону? Учитывая, что всё-таки у нее в отношении его существует громадная слабость… Как и предполагал Джонс, первой реакцией британки была лишь насмешливая улыбка и легкое покачивание головой в стиле «Снова этот дурачок говорит нечто очень глупое, но забавное». Затем девушка ответила, по-прежнему не глядя на юношу, напряженно ожидавшего ее слов: - Ты так говоришь, будто твоя женитьба – это самая великая награда, какую себе можно представить. Может, для многих твоих знакомых девиц это и так, но, я думаю, будет излишним говорить, каково мое мнение по этому поводу. – Резко повернувшись, она подняла ладонь, останавливая вскинувшегося Альфреда. На лице парня так и сияло довольное выражение «Ага, поймал на слове!». – Даже не надейся, что я считаю твою идею хорошей. И не надо впаривать мне нечто вроде «Но ты же не сказала «нет», а значит, это «да». Знаю я тебя, - перебила она открывшего было рот американца. Да, Альфред это и собирался произнести, но поспешил сделать вид, будто бы Артур ошиблась. Впрочем, ее этим нельзя было обмануть – судя по кривой усмешке, она всё прекрасно поняла. Но у упрямого американца оставалась еще парочка козырей в кармане, один из которых он тут же вытащил, используя как основное оружие. - Даже если бы эти гады не приперлись сюда и ты бы не спасла моих, я бы всё равно предложил бы тебе выйти за меня. Это мое личное желание, не зависящее от долженствования или чего-то такого. – Он смотрел прямо в глаза Кёркленд, умудрявшейся взирать свысока на собеседника, даже если он был выше ростом. Собственно, как и обычно. К собственному удовольствию и надежде он заметил тень отступления, мелькнувшую на ее лице. Значит, ей не плевать на его чувства и переживания. Отлично для начала. - А вот это ты зря, юнга. Очень зря. – Голос тих, но полон угрозы. – Мне жаль разбивать твои романтические мечты. Понимаю, в твоем возрасте влюбленность – нормальное явление. Но не делай ранней ошибки. Тебе еще предстоит понять разницу между влюбленностью и любовью. - А если я уже понял эту разницу? – сердито повысил голос Альфред, но тут же постарался сдержаться, ведь время для самого каверзного вопроса в его арсенале еще не настало. - Не надо говорить об этом, - смягчилась Артур. Ее голос звучал так, словно она разговаривала с умственно не очень одаренным человеком. – Ты еще юн. - Ты говоришь так, будто бы ты старуха, - не удержался от усмешки Джонс. - Я старше тебя. - Всего на четыре года, но у тебя звучит это так, будто бы на сорок лет. - Послушай, хватит меня уговаривать, - устало протянула Кёркленд, стараясь уйти от неприятной и странной беседы. Замужество – это не ее судьба. Ее судьба – море, опасности и служение Империи. Уже давно она решила это для себя, и никакие любовники-супруги не изменят этого. - Ну, хорошо, хорошо, я не буду, - якобы пошел на попятный Альфред. – Но вот еще один ма-аленький, просто микроскопический вопросик: ты ведь меня тоже любишь? Отвернувшаяся было обратно к окну девушка поперхнулась от неожиданности. Такая смелость и прямота выбивали почву из-под ног. Нет, конечно, она могла бы развести церемонии и философские размышления о сути любви и что она бывает разной, но смысл в этом, если Джонс будет повторять это снова и снова, пока не достанет ее до такой степени, что она будет готова сказать что угодно, лишь бы он отстал. А в порыве можно наговорить много лишнего. Все эти мысли заняли всего пару секунд, но Альфред успел перехватить инициативу, пока Артур раздумывала. Раз «зависла», значит, есть над чем. И этим надо воспользоваться. - Ты ведь не хотела меня отпускать тогда домой. Но отпустила, потому что хотела как лучше, сама так говорила. И ты была готова отдать себя взамен меня и моей семьи. Чтобы я был счастлив, так? Ты сама как-то сказала, что когда любишь, то готов на всё. Можно сказать, ты учила меня этому. Такой соблазн – поддаться уговорам, сдаться на милость искреннему сиянию лазурных глаз и просто пойти за ним. Так же, как прежде этот парень шел за ней, поддерживая и помогая во всем. Еще раньше Артур начинала понимать, что устала от бесконечной гонки с самой собой. Иногда просто хочется отдохнуть от опасности и спрятаться за чью-то надежную спину. Капитан пиратского судна не может себе этого позволить – ему и думать о таком непозволительно. Но ведь и пират – в первую очередь человек со своими слабостями, верно? Но Артур с детства мечтала провести жизнь так, чтобы потом не жалеть о ее бездарности, чтобы потом было что вспомнить. Она поддерживала справедливость, помогала родной стране, помогала своим подчиненным, давая им возможность содержать семью или просто жить не одному. И становиться бесхребетной супругой богатого мужчины, его тенью, которую все знают только как его «вторую половинку» (как будто бы она не целый человек!), она категорически не хочет! - Кажется, ты забыл о субординации, юноша. Не переношу фамильярности, особенно от бывших подчиненных. – «Так тебе будет чуть легче. Если я позволю всему этому перейти на уровень «отношений», то тогда мне точно пути обратно не будет». - Я не понимаю всё равно, - воскликнул Альфред. – Мы же прекрасно ладим, чего ты… Вы боитесь? - Ты должен был раньше понять – дикая кошка не пара домашнему коту. – И взгляд такой, будто бы Джонс – главный враг Британской Империи. – Я надеюсь, теперь тебе это ясно? Уймись, милый, скоро я уйду отсюда, и ты успокоишься. Это холодно-равнодушное «милый» едва не сорвало все тормоза в голове и так с трудом сдерживающегося Альфреда. В тот момент он дернулся, готовый сперва крепко схватить пиратку, а затем насильно отвезти в церковь для венчания. В крайнем случае, поцеловать, чтобы она поняла – он не шутит. Он и правда любит ее – крепко и всей душой. Вот только горечь напополам с болью и состраданием в потемневших глазах цвета неспокойных морских глубин остановили порывы и несправедливые мысли. Она любит, ей неприятно говорить такое, но она считает себя опасной и неподходящей для него. Старается ранить, чтобы уберечь. Вот только он достаточно силен, чтобы позаботиться и о себе, и о ней. И он это докажет. Ведь еще есть время. *** Тем временем - Мистер Кёркленд, - дядя Оливер вежливо улыбнулся высокому седоватому джентльмену в очках. – Послезавтра я устраиваю небольшую вечеринку в моем доме, и я счел бы за честь, если бы Вы, Ваша супруга и дочь удостоили меня своим присутствием. Джентльмен на пару секунд задумался, прикидывая свои дела, затем улыбнулся в ответ. - Думаю, Розмари и Роза-Алиса будут весьма счастливы побывать у Вас в гостях, мистер Мэнн. - Это просто замечательно! – просиял тот. – Будут присутствовать весьма интересные и милые люди. Я уверен, Вам понравится.