Моя пиратская история

Резко обернувшиеся супруги Кёркленд не поверили своим глазам. Перед ними стояла их старшая дочь, сбежавшая несколько лет назад и оставившая только записку «Не беспокойтесь, я не пропаду. Люблю вас всех». В свое время поиски толку не дали, а теперь, когда с утратой давно смирились и даже забыли, она появляется в совершенно неожиданном месте. Потерявшая былой лоск знатной леди и довольно неухоженная, но вполне узнаваемая Элла. Было от чего впасть в ступор. «А ведь это я поспособствовал ее возвращению. Вышло не совсем так, как я планировал, но всё же». - Элла, где ты была? Целых пять лет ни слуху ни духу… - побледневшая миссис потрясенно встала, бросая подозрительный взгляд на молчащих Джонсов. – Ты была в Америке? – Голос слегка дрожал, но не терял прирожденного достоинства и сдержанности. - Н-ну, не то, чтобы там… - под суровым взглядом матери храбрая пиратка в душе девушки словно испарилась, оставляя нашкодившую девчонку, пристыжено опускающую глаза в пол после особо крупного «фокуса». – Я путешествовала. Нет, не с Джонсами, мы только недавно познакомились. Сама. - И не могла весточки написать? - Почему это? – вскинула голову девушка, складывая руки на груди в неосознанном желании защититься. – Я ведь отослала вам в декабре того года немного денег. – При этих словах Алиса с округлившимися глазами схватилась за свои любимые изумрудные сережки, и это не ускользнуло от внимания старшей сестры, вызывая теплую полуулыбку. – Значит, они не ушли зря. Там же и записка была, что со мной всё в порядке. - Бессовестная девчонка! – заклеймила мать. Весь ее вид – нет, не кричал, это недостойно аристократки – сочился негодованием. – Я жду объяснений твоему ужасному поведению. - Давайте решим это в семейном кругу, - подал голос мистер Кёркленд. Дядя Оливер поспешил предоставить им свой кабинет, за дверью которого воссоединившееся семейство и исчезло, а остальные участники «вечеринки» остались в гостиной. Разумеется, ни о каком дальнейшем светском разговоре и речи не шло – к счастью, Эдпоуз сделал вид, что его всё происходящее ни капли не интересует, с независимым видом прикрывшись газетой. «Может, мы не совсем правильно поступили, не предупредив девочку об их прибытии?» - озабоченно спросила мужа миссис Джонс, на что тот пожал плечами: «Наверное, встреча будет менее теплой, чем мы предполагали». Таинственным образом вновь объявившийся Мэттью переглянулся с Альфредом и показал скрещенные на удачу пальцы; даже вернувшиеся через некоторое время Эмили и Антонио притихли, устроившись в одном кресле и переплетя пальцы рук. - Нет, я так не могу! – взорвался после десятиминутного молчания Альфред, до этого беспокойно вертевшийся в кресле и то и дело перебрасывавшийся незначащими фразами с кузеном. – Я пойду, - с этими словами он подскочил с места и двинулся в направлении к кабинету. - Подслушивать нехорошо, Альф. Это их личное дело, - попыталась остановить сына миссис Джонс, но отец подбадривающе кивнул парню: он сам, бывало, в юности подслушивал, особенно когда речь заходила о его будущей супруге. Альф имеет право знать, как там его подруга. Подкравшись к нужной двери, Альфред затаил дыхание и склонился к замочной скважине. Подсмотреть что-либо в нее было невозможно – мешали очки, а без них всё расплывалось – однако услышать отрывки из разговора было реально. И, судя по тому, чему он стал незваным свидетелем, всё складывалось не очень хорошо для его пиратки. Честно говоря, еще изначально холодная и резкая речь миссис Кёркленд показалась парню весьма странной. Пусть даже дочь и сбежала, но всё-таки ее не видели пять лет, и, на взгляд Альфа, логично было бы обрадоваться встрече. Отец вообще почти не среагировал – по крайней мере, в лице ничего не изменилось. Хотя у англичан не принято демонстрировать чувства напоказ, особенно при посторонних людях – юноша видел такое по самой Артур. Решив узнать как минимум каплю правды о происходящем, голубоглазый без малейших зазрений совести приник ухом к двери. В конце концов, жених имеет право знать больше о прошлом невесты, о котором он мог судить лишь по скупым упоминаниям и туманным намекам. - Ты опозорила нас, сбежав со свадьбы! Чем тебе не понравился мистер Эдпоуз? - Я же вам говорила сотню раз! Как будто бы это главное. - Ты всегда была странным ребенком. Совсем не леди, совсем. Всё делаешь по-своему, никаких приличий. – В голосе матери – ледяная величественность и чувство оскорбленной чести семейства. – Мы дали тебе всё, о чем только можно мечтать, у тебя был богатый дом, сытая жизнь, семья, а ты удрала непонятно куда. Наверняка жила в трущобах, по тебе это видно. Неужели тебе чего-то не хватало? - Я не хочу жить той судьбой, которая была уготована мне вами. Я ведь говорила, пыталась достучаться, но я же глупая девчонка, правда? Зачем меня слушать? Легче сдать строптивую девку замуж, сплавить с глаз долой. – То, что болело почти полжизни и спало предыдущие пять лет, снова проснулось и рвалось наружу. - А что нам оставалось делать? – прошипела мать. – Чтобы ты продолжала творить глупости, позоря нашу фамильную честь? - Зато у вас есть Алиса, - голос преступницы сквозит горечью пополам с гордостью за младшую. – Первый блин вышел комом, зато второй – идеален. Именно о такой дочери вы и мечтали. Не поверишь, Алиса, но я мечтала быть похожей на тебя, такой же обычной, но, как ни старалась, не вышло. Вредная натура так и прет изо всех щелей, как их ни затыкай. – Ирония над собой была бы неудивительна, если бы не полнейшая серьезность говорящего: человек высказывает то, что считает правдой о себе. - Что за выражения! – заговорил молчавший до этого глава семьи. «Шпион» не услышал ни капли эмоций, только сухую констатацию факта. – Где выучилась такому? Где бродила? - Я же говорю – путешествовала. Там, сям… Интонации этих слов вызвали невольную улыбку у Альфреда: он так и представил, как старшая мисс Кёркленд небрежно взмахивает рукой и делает скучающее лицо. Мол, и правда, ничего серьезного не происходило. Внезапно до слуха увлеченного подслушиванием Альфреда донеслись звуки чужих шагов по коридору. С трудом заставив себя оторваться от замочной скважины, парень опустился на одно колено и расшнуровал ботинок. И вовремя – в коридоре появился Гарольд Эдпоуз. Альфред старательно и очень демонстративно завязал шнурок, затем выпрямился и вежливо улыбнулся подошедшему и не менее мило улыбающемуся молодому мужчине. С независимым видом развернулся и двинулся прочь, в боковой коридор. А как только услышал, как негромко хлопнула дверь кабинета, впуская Гарольда внутрь, мигом занял прежнюю позицию, подозревая, что основной конфликт еще только начинается. Правда, почему, он не мог толком сформулировать. Интуиция. И, как оказалось, чутье не подвело. - Моя милая бывшая невеста так и не соизволила сказать, где она пропадала все эти годы? «Ух, так он ее бывший! Мда. Будь я на ее месте, я бы тоже сбежал от такого муженька куда подальше!». - А я был свидетелем. Помнится, на судно, которым я путешествовал, напали пираты… - мягкий и спокойный голос словно источал приторный, но ядовитый мед. – Прошу меня простить, но я не хотел вам ничего сообщать, чтобы не ранить ваши сердца, и я не был уверен полностью в том, что я видел, но… Предводителем пиратов была Элла Кёркленд. К ее чести, никого не убили – так, может, ранили немного – но обокрали. Правда, я опять-таки сделаю акцент – забрали не всё, но сам факт ведь не отбросить, верно? Милая, и как тебе не стыдно – лгать своим родителям? «Ну, тут я и сам не дурак, - прокомментировал мысленно Альфред, стыдливо морщась. – Правда, это было обоснованно и у меня, и у Артур. Но меня же пожурили и простили, ведь поняли мотивы. Надеюсь, ее тоже поймут… Родители всё-таки…». - Как… что? Кем ты была? – от звука севшего от шока голоса миссис парню стало ясно – снисходжение виновница получит еще очень не скоро. – Пиратом? - Я думала вас подготовить к этой вести, но покорно благодарю сэра Гарольда, - яд последних слов мог бы убить стадо слонов одной каплей. – Да, я промышляла разбойничеством в Атлантике, но заранее скажу, что убийств не совершала, в бедняках никого не оставляла и действовала во имя Британской Империи, отдавая почти весь профит Ее Величеству, плюс несколько пытавшихся сбежать преступников были пойманы и отданы в руки правосудия. – Голос уверенный и твердый, в нем звенит кристальная искренность и ни капли самолюбования. Альфред улыбнулся, гордясь своей капитаншей – умеет же она с достоинством раскрыть правду о себе. Но последовавший звук пощечины разом стер радость с его лица. Душа вскипела гневом, и Джонс, нимало не думая о приличиях, выпрямился и рванул на себя дверь, пулей влетая в кабинет. Его взору предстали довольный собой Эдпоуз, небрежно опирающийся на спинку кресла Алисы, сама Алиса с круглыми от шока глазами, находящаяся в полуобморочном состоянии миссис, приложившая руку к сердцу, стоящий мистер и напротив него – пиратка с застывшим лицом. На ее щеке расцветал след от удара. - Юноша, выйдите! – грозно обратился к Альфреду мистер Кёркленд. Строгие бледные глаза метали молнии под кустистыми бровями, а ноздри раздувались от переполняющего негодования и разочарования в отпрыске. – Это сугубо семейное дело! - Может, она и не совсем идеальная дочь по вашим меркам, но она совершила достаточно хороших вещей на благо многих людей. И уж тем более Вам, мистер, никто не разрешал бить мою невесту. – С этими словами Альфред решительно обнял не сопротивляющуюся девушку за плечи, притягивая к себе. – Всё, что она сказала – правда. Я сам могу подтвердить. Спросите моего отца, он предоставит доказательства. И я думаю, вам всем стоит просто переварить все эти новости, а потом снова поговорить, но уже когда остынете, - примиряющим голосом завершил он, всё еще надеясь, что ситуация может благополучно разрешиться. – Хорошо? - Я не желаю иметь ничего общего с преступницей, - простонала миссис. Изобразивший печальную гримасу Эдпоуз едва скрывал улыбку, Алиса нервно теребила платье, не отрывая растерянного взгляда от старшей сестры, мистер сердито стряхнул невидимую пыль с лацкана пиджака, а Альфред решительно потащил покорно двинувшуюся с ним пиратку прочь.