***
Спустившись в люк, Итачи наступил прямо в рой разбегающихся во все стороны крыс. Пахнуло гнилой землёй и тиной. Брезгливо сморщившись, Учиха посветил мобильным экраном, среди тёмных канализационных очертаний мелькнул всполох волос Сасори. Акасуно, наверно, бежал. Идиот рыжий… Бежал… Когда-то школьный стадион плавился под весенним солнцем, и, обогнав всю параллель старших классов в показательном забеге, четырнадцатилетний Итачи с наслаждением глотал ледяную воду. Времени утолить жажду оставалась немного, впереди были финальная разминка и построение. Жара накалила воздух настолько, что, когда в близости нарушающей пределы личного пространства старшего отпрыска семейства Учих оказался высокий ухмыляющийся блондин из параллельного класса, Итачи даже на галлюцинацию понадеялся. — Ты нереально крут, Итачи Учиха, всех уделал… Просто нереальная крутизна, — говоря это, блондин восторженно сверкал глазом, свободным от закрывающей половину лица косой чёлки, и схватил обеими руками кисть Итачи для рукопожатия. — Ты крут, но, знаешь, я тебя однажды превзойду, вот увидишь… Давай дружить?! Меня Дейдара Тсурики зовут. Надо сказать, что с самого детства синонимом имени Итачи Учиха было — «Совершенство», что бы он ни делал, всё получалось, и это… было ужасно. В школе его уважительно ненавидели за заносчивость, да и сам потомок привилегированного семейства презрительно скучал, едва взглянув на любого из ровесников или ребят постарше, но… Это белобрысое «но» хватанул его за руку и потащил в сторону скамеек, чтобы предложить прогулять разминку и последний урок, пробуя слабоалкогольное пиво на заброшенной части стадиона. Учиха честно хотел вежливо послать, но Дейдара был настолько восторжен… Послать уже хотелось невежливо. Не послал… Попытался отряхнуть от себе навязчивого блондина, из кармана последнего выпала пара самодельных петард и тут же взорвалась. Итачи удивлённо замер, Дей монотонно произнес «Кац», после смачно выругался и с надутым видом, сдувая чёлку, принялся собирать ошмётки самодельной взрывчатки. — Что это такое? — Хочешь, подарю? — Ты что, террорист? — Да бери, у меня ещё много. — И Дейдара принялся совать Учихе пачки аккуратно свернутых фитильками вперёд петард. — Ты ненормальный, безумный совсем… — отнекивался слегка обалдевший Итачи. — Всё великое искусство творится ненормальными людьми, ты что, не знал? Солнце спряталось за проплывающее облако, Итачи со смесью недоверия и интереса смотрел на блаженно улыбающегося нового знакомого и не мог понять, почему не уйдет вот прямо сейчас от этого белобрысого безумца… — Дей, мать твою, совсем лишился мозгов?! Взрывать свою хрень посреди бела дня? В дурдом решил отправиться… Идиот! Проблемы одни с тобой… — источник потока ругательств был подошедший рыжий мальчик, ученик того же параллельного класса, что и Дейдара, Акасуна-но-Сасори, про которого говорили, что вроде он сирота — родителей чуть ли не на его глазах убили… — Йо, Дана… Как я тебя рад видеть… А это мой новый друг Итачи — он крут нереально… Итачи, это Дана, ну, я его так зову, потому что он такой же крутой, как ты, только вредный и… И давайте втроём дружить! — И давай уже бред не неси, я тебя ждать задолбался… — проворчал Акасуно. — Итачи идёт с нами… — со счастливой улыбкой выпалил Дей. — В другой раз… — спокойно ответил Учиха. — Почему? — сник Дейдара. «Потому что не хочу…» — сказать бы Итачи, но так враньё же… идти очень хочется. — Мне так плевать, кого ты там за собой потянешь… пиво сейчас станет тёплым… — отстранёно произнёс Сасори, смотря куда-то в ярко-синие небеса. Это была странная дружба, гонки на мотоциклах, тренировки по всем единоборствам сразу, много пива и какой-то дурацкой еды. Бомбы взрывались под странную присказку Дея — «Кац», а Акасуна с Итачи оказались чем-то похожи, слишком умные, вечно спорили, не признаваясь во взаимном уважение и интересе. Тсурики восхищался обоими, но Итачи всё-таки больше, Сасори для него был вроде родственника, а Учиха – недостижимый идеал, нереально крутое совершенство. Когда идеал и совершенство с каменным лицом изучал могильные плиты погибших по своей же вине родителей, Дейдара стоял рядом и матерился на эту чёртову смерть, что посмела так обидеть его друга. Сасори же, наклонив голову так, что рыжая чёлка лицо скрыла, спокойно со злой ухмылкой рассказал, как в детстве после смерти родителей называл их именами кукол, которых сам мастерил… — Тупа, да… Вот же я идиотом был, — хрипло посмеиваясь, произнёс он. Итачи кивнул, странным образом ощущая, как становится легче… Давно это было. Кажется, вечность назад. Сейчас же Итачи бежал так быстро, как в тот прогретый день на школьном стадионе… Может, просто хотелось догнать хоть и странную, но настоящую дружбу? Акасуна с ободранными пальцами нашёлся возле тупика в виде большой круглой подёрнутой рыжей ржавчиной двери. Итачи стоял позади него с минуту, наблюдая, как Саори стрелял в нечто похожее на замок, но бесполезно… Дверь непоколебимой преградой отделяла их, может быть, от Ямонако, может, от пустой траты времени и патронов. Патронов, но точно же… — Черт, должна же как-то эта хрень открываться, — зло простонал Сасори Итачи вспомнился вкус той ледяной воды на стадионе, безумную улыбку и запах пороха, ну, конечно… патронов. Минут пять спустя мимо пробегающие крысы с удивлением наблюдали, как два выросших мальчишки вытряхивали порох из патронов, чтобы потом глухо, хором сказать «Кац» свешивающейся с петель раскуроченной двери.***
Где-то раздался взрыв, и скрутившие Наруто парни, чуть замедлив шаг, обернулись, но потом невозмутимо продолжили путь. Узумаки же словно выбило из усталого равнодушия, которое пришло с разъедающими душу словами, что Сакура мертва. Внутри тесно и пусто, ничего уже не хочется. Наруто с первого мгновенья запомнил розоволосую фею, пришедшую в камеру с улыбкой и предложением помощи, помнил, как шёл за ней к неслучившемуся побегу… Волосы в цвет вишневого мороженного и добрые зелёные глаза. Наруто ощутил, как щёку обожгла солёная дорожка слезы… Где-то что-то взрывалось, злой мир продолжал вращаться под действием неведомых безжалостных законов, и, наверное, если в жизни хоть ненадолго, но случаются такое чудо, как Сакура Харуно, как любовь, за это мир стоит и побороться… Сбитые кулаки Наруто сжались… Он, чёрт возьми, спортсмен… не просто спортсмен, а боксёр… да и умирать минут пятнадцать как уже не страшно… Два похожих между собой рослых молодых человека с пустыми бледно-серыми глазами одновременно скрутились от четких ударов в болевые точки, были отправлены в нокаут. Наруто зло сжал губы, вспомнил, с какой теплотой Сакура смотрела на ту белобрысую девчонку, что оказалась в плену у этого психа… Как её там? Ино… Ино нужно без вариантов спасти.