***
Кто бы мог подумать, что процесс отчисления не просто унизителен, но еще и жутко утомителен. Еле переставляла ноги, Ино ощущала гудение в голове, перебить которое было способно лишь отчаянье. Она – дура, до последнего не верила. Казалось, вот возьмут и объявят, мол, всё хорошо, а завтра ко второй паре. Ветер бросал в лицо колкую пыль, волосы липли к намазанным блеском губам. Люди мимо, жили своими, как сейчас казалось, счастливыми жизнями. Люди мимо... Сейчас все и всё мимо. Слишком больно терять жизнь. Хорошую, плохую – не важно. Мечты, планы, медицинские халаты и старая футболка с доктором Хаусом и надписью «Это не волчанка». Что-то кончилось, а новое не началось... А когда начнется? А начнется ли? Старательно отгоняла от себя мысли о реакции мамы и еще хуже – отца, у Ино даже не стоял выбор - что дальше. Выбор стоял только — «сколько?» Сколько литров брать? Через полчаса её встречали высокие потолки подъезда Шикамару. Друг, конечно, будет ворчать об алкоголе, но не все ли равно? Впрочем, ворчание друга услышать не светило, после трех продолжительных нажатий на дверной звонок пришло понимание, что Шики нет. Ино ругала себя последними словами, набирала номер такого сейчас нужного ленивого абонента. Номер, в лучших традициях сегодняшнего дня, оказался недоступен. В венчавшее лестничный пролет окно шумно застучал частый, по-видимому, с градом, дождь. Конечно, можно вызвать такси. Но почти вся наличность потрачена, а деньги есть только на карте... На карте, оставленной в другой сумке. Лучшие традиции дня, вы же помните!***
Сакура выглядела шикарно и странно. Странности было больше. Много, много больше. А всему виной обувь. И если кто-то думает, что обувь - это не важно... Встань, выйди и умри! Еще со времен Золушки к принцам положено являться в приличных туфлях. Даже если твой принц - это законченный мудак и может оказаться не вполне традиционной ориентации. Обувь должна быть приличной. Подвох был в том, что нормальные и туда же единственные туфли развалились во время позавчерашних заключений с побегами. Пришлось действовать по обстоятельствам. В недрах подкроватья нашлись странные ботинки, купленные в порыве угнаться за прошедшей модой на милитари стиль, само собой, по настоянию Ино. Надо сказать, что ботинки были уж очень милитари. И теперь в нежном развевающемся на ветру алом платье и обуви, которой можно было забивать гвозди, Харуно выглядела мечтой полиции моды. Подобно настроению, мрачнел цвет неба. Ветер вздымал пыльные вихри, разбрасывая всюду мусор. Громыхнуло раскатистым громом, над крышами домов сверкнула ветвистая молния. Пошёл дождь, частый, крупный, словно единый поток ледяной воды. Моментально разлившиеся лужи шипели пузырями. От неожиданности Сакура замерла на месте, борясь с острым желанием разрыдаться и побежать домой. Чуть впереди притормозила совершенно разваленная, замызганная машина. « К черту!» - лихо решила Сакура. Всеми правдами и неправдами она попросит водителя подвезти её за ту небольшую сумму, оставшуюся в кошельке. Быстро, чтобы не успеть передумать, добежала до предполагаемого спасителя, стирая воду с лица, постучалась в водительское окно. Не особо внушающий доверие парень в темных очках, прятавший пол-лица за высокий ворот куртки, на её просьбы подвезти, с указанием платы и адреса, кивнул на заднее сидение. Успокаиваясь мыслью: «А ты сама как сейчас выглядишь?!» – Харуно прыгнула в кабину. Машина тронулась. Сакура, видно, тоже тронулась. Ведь уже через мгновенье пришло понимание, что на сидении еще кто-то есть. Этот кто-то сильно вонял псиной и, собственно, псиной и являлся. Огромной, белой и шерстяной псиной. – Извините, можно я выйду? — дрожа от страха и холода, прошелестела Сакура. – Да он не укусит... Акамару, сидеть! - Глазам Сакуры от удивления перестало хватать места на лице, прямо перед ней с пассажирского сидения улыбался Киба Иназуки. Киба улыбался. Пес пыхтел и показывал зубы. Машина неслась с запредельной скоростью, подскакивая на колдобинах, а за окном мелькали далеко не городские пейзажи. – Пожалуйста, остановите! — Сакура уже просто вопила. Автомобиль резко заскрипел тормозами, его повело куда-то в сторону еле угадывающихся очертаний колеи, водитель крутанул руль и развернувшись на сто восемьдесят градусов. Подняв кучу брызг, они остановились. Минуту все, включая собаку, кажется даже не дышали. Потом Киба широко улыбнулся и, хлопая по плечу водителя, восторженно изрек: – Ну, ты, Шино, экстремал! - обернулся на Сакуру и беспокойно поинтересовался — Ты как? Жива? Испугалась? Утыкаясь лицом в пса, Сакура приняла сидячее положения и уже хотела выскочить из машины, невзирая на дождь и неизвестность места своего нахождения, когда Киба, не меняя широкой улыбки, дружелюбно проговорил: – Сакура, ты чего? Куда остановить? Там же ливень. Тем более – скоро на месте будем. Все равно ведь катаемся, а так хоть красивую коллегу подбросим. Денег, не парься, не возьмем... – Ты же знаешь, я больше не работаю... – Ну, бывшую коллегу. Да ладно! Думаешь, я обиделся на вас?.. Девчонки, да я бы порадовался свалить, но меня ведь и не уволили. Зато дали отгул. Вот хоть с другом покатаюсь. Так что даже спасибо. А этого Наруто жаль, видно же, что не виноват... Я бы и твою красавицу-подругу не выдал, просто Хидан меня в невменяемом состояние нашел. Киба говорил так искренне и беззаботно, что Сакура поневоле улыбнулась и позволила себя довезти. Дорогой поглаживая оказавшегося образцом дружелюбия Акамару. До особняка Учих, девушка добралась, основательно помятой, с прилипшей к платью собачей шерстью, но абсолютно уверенной в успехе. Впрочем, уверенность просуществовала ровно до того, как, представившись домофону, минуя кованные ворота и выложенную гравием дорожку, в дверном проеме, перед её уже повидавшими многое глазами предстал обнаженный по пояс, с растрепанными волосами и бутылкой виски наперевес Саске Учиха.***
Сидя на подоконнике в подъезде, рядом с мусоропроводом, под большим плакатом «Не курить!», Ино смолила уже третью сигарету. Дождь колотил грязное окно, во рту неприятно горчило. Пакет с алкоголем стоял рядом нетронутый. В щель оконных рам проникал холодный, пахнущий острой, свежей влагой ветер. Зависнув словно в безвременье, отделенная от реальности дождем и грязным подъездным стеклом, Ино размышляла. А если бы они тогда не встретились с Итачи? Ну, проспала бы она пару, проспала бы на паре и никаких кульбитов, учащенного пульса, падающих из шкафов трупов. Все спокойно. Прежняя жизнь, практика в клинике рядом с домом, французское кино по вечерам. Спокойно. Спокойней было бы только совсем не рождаться. Мысли о Итачи отдавались ноющей болью, так болят воспаленные зубные нервы - пульпы. А потом пульпу удаляют, и ничего уже не болит, зуб вообще перестает реагировать на раздражители, но при этом быстрее разрушается и темнеет. Не склонная к самокопанию, Ино себя считала на всякий случай богиней, и даже оголтелая любовь к Саске была детским капризом, больной реакцией на равнодушие. Но вот пришло настоящее чувство. Прощай, самооценка, тебя будет не хватать. Без любви душа как зуб без нерва – безболезненно гниет и чернеет. А настоящая любовь - это когда жизнь разбита, а ты сидишь возле мусоропровода и менять ничего не хочешь. Зло улыбнувшись, Ино прикурила сигарету, но дым в горло уже не лез, поэтому просто сидела, смотря на оранжевую точку. Ничегошеньки не хочется менять... Итачи, конечно, лучше всех, лучше её, если честно... И если совсем честно. Ино ощутила резь в глазах и почему-то вспомнила, что химический состав слез схож с составом крови, стало смешно и стыдно. Если говорить честно, она совсем не богиня. Обычная, девочка с двумя... А к черту! С пятью прыщиками на лбу, которые с утра замазывает тональным кремом. Раз в месяц хочется убивать и плакать. Волосы секутся, туфли трут... Ничем и никогда не была по настоящему особенной, не доводила до конца мечты, а ведь когда-то занималась в спортивной школе гимнастикой и... И твою ж мать, как она раньше не вспомнила! Ино мгновенно успокоилась, икнула, удивленно моргнула глазами с потекшей тушью. Гимнастика, ну конечно! Спорт... Тен-тен Такахаши, маленькая девочка со смешной прической букли, была лучшей гимнасткой, Ино помнит. Хоть и видела её издали лет десять назад, всего на паре общих тренировок. Ну — это была она точно. Наруто тоже был спортсменом, Сакура говорила. Может ли это хоть как-то связывать их? Сасори говорил: абсолютно ничего общего. Ну, кое-что все-таки есть. Сасори... Набирая номер Акасуны, Ино, еле дождавшись замены длинных гудков на «Да, я слушаю», выпалила: – Такахаши — спортсменка! Гимнастка, я её видела на тренировках, еще давно... Не важно! Наруто тоже спортсмен, может, это их связывает, ведь других совпадений нет, ни одного. – Ино?! - удивленно и одновременно раздраженно проговорил Сасори. – Сасори, пожалуйста, ты же сам искал зацепки, хоть какую-то связь. – Даже если так, с тобой говорить об этом не положено, да и желания нет! - концентрация яда в голосе была предельной, Ино так и представляла злую, похожую на оскал улыбку в обрамление ярко-рыжих волос. – Я ни при чем, меня использовали, - борясь с желанием бросить трубку, упрямо проговорила Яманако – Значит, ты глупая, раз поваляешь себя использовать. – Чертов Учиха! — случайно вырвалось у Ино. – А при чем тут Учиха? - тон Акасуны стал заинтересован. — Можешь рассказать подробней? – Ну да, — Ино была сбита с толку, но пересказала, как все было, стараясь сделать акцент на своей непричастности. После столь красочного рассказа Сасори почти по-мальчишески рассмеялся. – Ну вы даете!.. А братишка Итачи, что, и правда того... Ну, за васильковую команду?! Нервы Ино царапнуло ощущение, будто разносит грязные сплети, еще и Итачи касающиеся. – Да они, вроде, просто друзья! - возразила она. – Да ладно, мне все равно. А ты не первая и не последняя, кого Учихи использовали и выбросили — мальчишеские нотки исчезли, голос Сасори стал серьезней. — Знаешь, а я тебе помогу. Не с учебой, конечно, это потом сама... А вот вернуть тебя в отдел уже на правах сотрудника. Скажем, моего личного помощника. Врожденный сарказм бодро поскакал впереди Ино, и она ехидно проговорила: – Помощник помощника заместителя, не слишком ли круто? – Не знаю, круче может быть официанткой, вон какой ты кофе для Иназуки приготовила, - потом он хмыкнул, видно, подавляя приступ смеха: – Нет, урок на тему: яды и снотворное, я тебе бесплатно, так и быть преподам. Ино секунду мялась, возвращаться в стены отдела, слабо сказать, не хотелось, она уже честно хотела отказаться, как... – Давай, скорее решай, а то у меня тут тоже свой чертов Учиха, - прервал раздумья Сасори. А Ино вспомнила росчерки шрамов на лице Итачи, и все невеселые мысли улетучились, сердце сделало привычный прыжок, по позвонку пробежало электричество. – Но как ты уговоришь их меня взять? - осторожно спросила Яманако. – Уговаривать я не собираюсь. Объяснять тебе – тоже, - нетерпеливо отрезал Акасуна. – Ну, хорошо, я завтра... – Никаких завтра! Быстро сюда и учти: я ждать не люблю. Слушая короткие гудки, Ино понимала, что сделала, возможно, огромную глупость. Сасори так резко изменился, хоть и раньше дружелюбием не светил, вот только... Причем же здесь Сасори, когда у неё будет законная причина находиться рядом с Итачи. – Совсем совести нет, объявление же есть, а сидит и курит! - Рядом с Ино раздался неприятный скрипучий голос, она резко обернулась и встретилась глазами с леди пенсионного возраста в аккуратном сером костюмчике, по всему видно, местной жительницей. – Извините, — скорее лениво, чем виновато протянула Яманако – Штраф, плати! - кипела желчью леди. – Но у меня нет денег. – Совести нет у тебя и стыда. Ино потянулась к пакету достала оттуда одну из купленных литровых бутылок дорогого, клубничного мартини и выставила на подоконник со словами: – В счет штрафа, – потом ярко улыбнулась и поспешила вниз по ступенькам. Выскочила из подъезда под уже слабо моросящий дождь, заспешила к ближайшей остановке. Ино очень торопилась, даже не заметила прошедшую мимо чуть ссутуленную фигуру ленивого гения и друга, что плохо видел из-за распущенных намокших волос, наступал смуглыми ногами в мутную холодную воду разбросанных везде луж. Когда что-то заканчивается, новое начинается незамедлительно...