***
Чем медленнее тянется время, тем быстрее оно проходит. Сакуре казалось, что прошёл всего один тяжелый пустой час в приёмной Цунаде. Уже заученная программа следующего семестра забудется вечером. Лучшая ученица медицинского выпуска будет гипнотизировать небо, телефон, все грустные песни разом, в мельчайших подробностях вспоминая те единственные объятья Саске. Закат разогнал тучи, и каждый камень в саду особняка Учих был за неё. Когда это было? Час назад? Вчера? А календарь в телефоне утверждает, что прошло две недели. Харуно выпала из жизни, на автопилоте пропуская день за днем. Саске не звонил, она ждала, сама позвонить стыдилась... Стыдилась за весь этот бред про то, что они освободят Наруто. Про то, что всё будет хорошо... Но в один из вечеров телефон поддался гипнозу, и, ответив незнакомым номером, экран чуть не выпал из рук. – Да, я слушаю, — взволнованной мольбой отвечала Сакура телефону. Тот молчал. - Я слушаю... говорите уже! - раздраженно отчеканила она. – Сакура, это Вы... Ты… — голос звонившего был смутно знаком и сильно взволнован. – Это я, — разочарованно выдохнула Харуно, осознав, что звонит ей не Саске. – Извините. – Извиняю. Вы кто? – Сай... – Кто? - монотонно переспросила Сакура. – Мы искали пуговицу... - в мыслях Сакуры всплыло бледное лицо художника-криминалиста. – И? - раздраженно прервала воспоминание Харуно – Я просто подумал... Может, мы увидимся, сходим куда-нибудь или... Извини. Наверное, я не должен был звонить, но ты такая красивая. Сакура немного заволновалась: она не привыкла принимать комплименты. Улыбнувшись своему отражению в темном стекле окна, она игриво засмеялась. – Где ты взял мой номер, Сай? – В базе отдела... Там хранятся все данные о сотрудниках, даже бывших. – Бывших, — грустно повторила Харуно. - Ты знаешь, почему я теперь бывший сотрудник? – Конечно, из-за этого паренька, что сейчас занимает крайнюю камеру. Наруто, кажется. – Занимал, — инстинктивно поправила Сакура. Его же перевели в тюрьму, сказали, что дело почти решено. – Ну, я подробностей не знаю, но вроде Итачи-сан там с кем-то договорился – и Наруто теперь вернули к нам. – Как?! - Сакура ощутила, как кончики пальцев начало покалывать от напряжения. Почему-то вспомнились лицо Наруто, его растрёпанные холодным ветром волосы и добрая улыбка. – Я не знаю подробностей, — оправдательно-испугано пояснил Сай, — может, в курсе твоя блондинка подруга. – А Ино тут вообще причем? – Ну, она работает на Сасори... – Работала, — снова инстинктивно поправила Сакура. – Работает, — осторожно возразил ей Сай. Зелёные глаза Сакуры потемнели от злости, быстро распрощавшись с Саем, она решительно набирала номер Ино. Небо за окном заволокло тучами, ни луны, ни звезд, по тёмному стеклу забарабанил дождь. Харуно сбросила ещё не начатый вызов. Завтра она лично потребует объяснений подруги. Поток новостей вытряхнул из анабиоза мечтаний о Саске, вернул в реальность.***
– Ино, пожалуйста, расскажи мне, что и как с Наруто, — расплёскивая лужи вездеходными ботинками, настойчиво тараторила Сакура. – Сакура, пожалуйста, иди на хрен! - вцепляясь в зонт, Ино пыталась обогнать подругу, идти решительно и прямо, но гордой походке мешал сильный ветер и неравномерная глубина луж. – Почему ты так себя ведёшь? - удивлённо проговорила Сакура. Ино резко остановилась, смачно выругалась, с размаху закинула поломанный ветром зонт в стоявшую неподалеку урну, стёрла поток воды с лица, яростно зачастила: – Я не знаю... Я не знаю. Может быть, потому что из-за твоего ебанутого дружка меня выпнули из университета, а ты даже ни разу не поинтересовалась как я... – Я звонила, ты не брала трубку... – Значит, надо было ещё хоть раз позвонить или... - Ино запрокинула голову и зажмурилась, потом глубоко вздохнула. Видя, что подруга сдерживает слёзы, Сакура с добротой и жалостью посмотрела на неё. – Ино... – Свали, Сакура! Просто свали, пожалуйста... – Не могу, — по-доброму, но твёрдо произнесла Харуно. За посылами друг друга в разные стороны и потеплевшим дождём подруги добрались до здания экспертного отдела. Яманако хотела уже скрыться за рабочими дверьми, но почти все её коллеги толпились на лужайке перед входом и что-то обсуждали, опустив намокшие головы. Ино с Сакурой, застыли, рассматривая это столпотворение, когда к ним подошёл с бордовыми от воды волосами Акасуна и зло проговорил: – Явились и сразу вдвоем, а я уже думал искать тебя для допроса, Сакура. – Какого допроса? - тревожно произнесла Ино. – Что вы делали вчера вечером? - холодно произнёс Сасори. – Я вчера... - Сакура испугано посмотрела на Ино. – Сасори, что происходит? - зло переспросила Яманако. – Происходит воплощение ваших шикарных планов, девочки... Вчера кто-то отравил Инузука Кибу и помог сбежать или похитил заключенных Хьюго и Узумаки. – Что с Кибой?! — почти хором спросили Сакура и Ино. – Вскрытие покажет, что с Кибой... А вот что с вами делать? - с усталой злостью проговорил Сасори, убирая намокшую чёлку от лица.***
Лето вступило в свои права, выжигая последний привет недавним майским ливням. Жара стояла невыносимая. Свитера снова возвратились на самые дальние полки, люди передвигались по улицам в поисках тени. Даже не верилось, что неделю назад ветер неуютно раскидывал капли дождя, кто-то был простужен, а кто-то жив... После основательного гулянья по всем кругам ада допросов с пристрастием от Ино и Сакуры отстали. Дело Иназуки обернулось скандалом, отдел собирались распустить. Выясняли подробности, искали зацепки. За ушами и убитого была знакомая еле заметная сыпь, но это дело не спасало. Сасори стал молчалив и сосредоточен, факт, что кто-то кого-то отравил в его отделе, Акасуна воспринимал как личное оскорбление. Не вылезал из лаборатории, остервенело изучая труп несчастного Кибы. В момент злого увлечения процессом на осунувшимся, в обрамление рыжих волос лице проступало что-то детское. И находящейся рядом Ино порой казалось, словно бы её ядовитый шеф – лишь обиженный смертью маленький мальчик. Ямонако не понимала его, но честно хотела помочь... Просиживала в подвале, где была оборудована лаборатория, ассистировала, делала пометки, слушала редкие рассуждения Акасуны, требовательно напоминала, что надо хотя бы обедать. Если бы не эти напоминания, гениальный рыжий эксперт просто бы свалился от истощения. Да, Ино старалась помочь, ни на минуту не веря, что распоротая, с оголенными рёбрами туша — этот то самый Киба, который неделю назад здоровался на входе, жаловался на неразделённую любовь и всегда как-то по-звериному улыбался, словно скалился. Сейчас на его пожелтевшем, как сливочное масло, лице губы были плотно сжаты и ничего не выражали. И Ино всё казалось, что это не Киба, кто-то совсем другой... В очередной раз, когда Сасори изучал образцы тканей и изменение органов. Яманако сидела рядом и смотрела на Иназуки с привычным неверием в реальность происходящего, мысленно прокручивая немногие эпизоды знакомства с ним. Вдруг словно током ударило, Ино даже вздрогнула и беспокойно обратилась к сосредоточенному Акасуне. – А что с собакой Кибы? - Сасори благополучно проигнорировал вопрос. — Что с псом Кибы, ты не знаешь? – С каких пор ты со мной на ты? - не отвлекаясь, монотонно спросил Акасуна. – Извините... Но ты знаешь, что с псом Кибы или нет? – Яманако, ну что ты за заноза такая? Не знаю я ни про каких псов. Будешь мне мешать, уволю. Хотя, может, раньше уволят нас всех. – А квартира, что сейчас в квартире Кибы? - не унималась Ино. – Опечатана и закрыта, следователи там ещё до конца всё не осмотрели, скоро освободят. – Я должна туда попасть. – Удачи, прям сейчас иди, можешь, кстати, не возвращаться. – Но нужен ключ и разрешение. Меня ведь так не пропустят. – Не пропустят, - согласился Сасори. – Ты... Вы должны мне помочь! - горячо проговорила Ино. Сасори отвлёкся и внимательно с удивлением посмотрел на свою помощницу, а потом нахмурился и зло прошипел: – Яманако, я иногда завидую твоей наглости... Вообще соображаешь, что несёшь? Тебя не увольняют только потому, что не до этого сейчас и... – Конечно, вам не до этого! Вам вообще всегда ни до чего, вы ведь снова не ели сегодня Акасуна-сан, - закричала Ино. — Да у тебя скоро не будет сил не то чтобы кого-то уволить, а даже на... на... Вообще ни на что! А всё потому что винишь себя в смерти Кибы и... Гневный монолог был прерван закрывающейся дверью, Сасори просто вышел из кабинета. Ино устало выдохнула, мысленно, готовясь к увольнению, попрощалась со всем этим бардаком, в глубине души даже радуясь такой перспективе. Через пару минут Сасори вернулся, положил перед помощницей два ключа в связке и спокойно спросил: – Ты знаешь адрес Кибы? – Нет, — удивлённо округлила глаза Ино. – Квартира семьдесят девять. Охраны нет, а если кто-то будет, ссылайся на меня. – Спасибо... А номер дома… - Хидан подбросит тебя к нужному подъезду, у него дела в той части города, я попросил подождать. – Сасори, спасибо. Спасибо большое. – И да, я спрашивал, говорят, там, и правда, пёс ошивался, его вроде забрать кто-то хотел. Но, может, до сих пор сидит в квартире, прошло-то всего три дня. – Спасибо... – Беги уже, Хидан без тебя уедет. Ино, набегу сбрасывая халат, помчалась на выход из подвала.***
Киба жил в самом дешёвом из более-менее близких к центру районов, где квартиры покупали чаще под сдачу в аренду. От экспертного отдела было минут десять езды. Скучные дома подпирали ярко-синее небо, жарко пахло мальвой. Непривычно молчаливый Хидан остановился у нужного подъезда, Ино поблагодарила, вышла и под писк домофона нырнула в подъезд. Мацураси ещё недолго постоял, матеря про себя ярко-синее небо. Квартира Кибы встретила мерзким запахом испорченной еды и пыли. С первого вдоха захотелось уйти. Ино стало жутко от того, что здесь ещё недавно жил ныне покойный. Жуть сковывала нутро, и ноги становились непослушными. Включив везде свет и фальшиво насвистывая, Яманако медленно осмотрелась, борясь с желанием выскочить из квартиры. Сильнее страха была разве что злость на себя саму — бестолковую дуру, которой больше всех надо... У Кибы были друзья, они, наверно, забрали пса или захотят забрать. А ей, Ино, спасибо не скажет никто, еще и опять огребёт. – Акамару... Акамару, ко мне... Сюда. Иди ко мне, – подавляя нарастающее раздражение, кричала Яманако. – Акамару, сюда, мальчик... Иди ко мне, хороший. — Вот сейчас ещё пару раз крикнет и уйдет... Ино сделала еще несколько попыток осмотреться, но страх не позволял пройти в глубь квартиры, приходилось стоять на месте и крутить головой, продолжая подзывать пса. Комната была в жутком бардаке - разобранный диван, там и тут раскиданные вещи. В середине комнаты стоял журнальный столик, заваленный раскрытыми коробками с остатками пицц. От очередного крика Ино в там что-то зашевелилось. Яманако сфокусировала взгляд. В раскрытых коробках орудовали две небольшие крысы, тыкая перепачканными в соусе мордочками в кусочки пиццы, их длинные лысые хвосты свисали со стола, а шерсть, всклокоченная и грязная, стояла дыбом. От ужаса и отвращения закружилась голова. - Акамару... Акамару, пожалуйста... Ино кричала и рыдала одновременно, крысы спрыгнули со стола, подпрыгивая, пробежали мимо. Из предположительно кухни, медленно переваливаясь, вышел огромный белый пёс, сделал несколько шагов в сторону гостьи и безвольно сел посреди комнаты. Отложив страх до лучших времён, Ино метнулась к нему, пощупала сухой и горячий нос. «Малыш, ну что ты... Ну что ты, маленький. Сколько же ты не ел и не пил?» - повторяла Яманако, уже суетясь в поисках хотя бы миски, пригодной под воду. Миска нашлась небыстро, но когда девушка поставила её перед псом, тот уткнул голову в лапы, закатывая подернутые гнойной корочкой глаза. «Малыш, ну что же ты, будешь капризничать? Надо попить, потом я покормлю тебя, вкусно...» Ино ласково провела по свалявшейся в колтуны шерсти, Акмару, в ответ поскуливая, посмотрел с покорной горечью. Внутри что-то щёлкнуло... Только сейчас до Ямонако дошло, что тот труп на столе Сасори и есть Киба... Киба Иназука — сквозной, неглавный персонаж, про таких как он обычно перелистывают страницу или перематывают кадр. Неинтересно. Есть герои поярче. Но он же был! Был, же! Улыбчивый, ленивый Киба, который любил пиццу, собак и Хинату. Мечтал, страдал и, наверное, не планировал оказаться распоротым в ближайшие лет пятьдесят. Какая же к чертям разница? В итоге все окажемся рёбрами наружу. И будет ли кто-то так тихо и горько переживать наше отсутствие, как этот истощённый пёс? Ино упала на колени и, уткнувшись жёсткую шерсть Акамару, глухо зарыдала от жалости к Кибе, к Тен-тен, к себе... К любой обречённой жизни. Стало так невыносимо безнадёжно. Она всё рыдала и не могла успокоиться, когда ощутила шершавый язык на своих руках. Акамару ободряюще лизал ей руки и с добротой смотрел в глаза, даже слабо вильнул хвостом, потом не без усилий приподнялся и стал жадно хлебать воду из чашки, периодически останавливаясь, посматривая на эту странную рыдающую девочку. «Вот молодец... Хороший. Какой же ты хороший мальчик... Пойдёшь ко мне жить? Ну, пожалуйста... » – приговаривал Яманако, улыбаясь сквозь ещё не прекращающиеся слезы.