Мой ангел-хранитель

...-Леди, может быть вам не стоит ходить туда? - обеспокоенная Бирта помогала Сигюн одеть шелковое зеленое платье с ремешками кремового цвета на груди, с расшитым позолоченной тканью воротом. Теперь талия снова в норме, и наряды, висящие до этого времени в шкафу, снова идеально подходят стройной ванке. -Нет, Бирта. Я должна там быть, - отвечала дева, застегивая пуговицы на рукавах платья. -Я должна его увидеть и ещё раз попытаться вымолить прощение Всеотца, вымолвить хотя бы малейшее снисхождение. -А если он не станет вас слушать? Вам будет очень тяжело, Леди, если ничего не получится, - уговаривала служанка. -А мне ещё и не было легко, - Сигюн опустила голову. Все мысли перемешались, сердце взволнованно отбивало ритм. Сегодня девушка вновь увидит Локи, которого за весь год видела всего один раз. Она боялась наступления этого дня. Ещё с вечера она уже заметно нервничала, но старалась упрятать это состояние, чтобы не разволновать ребенка. Ночью она не могла закрыть глаз, не могла предаться сну, а восходящему утру обрадовалась - лучи солнца согнали ночные кошмары, которые являлись ей наяву, ночные кошмары её мыслей. А если его казнят? А если убьют на её глазах? Ведь вместе с ним они погубят и её тоже, а их малыш останется один в этой огромной, жестокой Вселенной... Под своими раздумьями Сигюн засмотрелась на свое отражение в зеркале, она словно силилась прожечь взглядом саму себя, а мысли и думы все ещё роились в её сознании, все ещё пугали, сводили с ума. Ванка мотнула головой, шугая их в разные стороны, разбивая на части. -Мне пора, - ванская дочь подняла на руки Нари, улыбнувшись, чмокнула его в нежную щечку, а затем передала Бирте. -Присмотри за ним, хорошо? -Не переживайте, Леди Сигюн. С ним все будет в порядке, - уверила служанка, прижимая к себе младенца. -Спасибо тебе, - девушка погладила Бирту по плечу. Она сейчас даже не представляла, что бы она делала, если бы не было рядом такой надежной помощницы. Сигюн закрыла дверь покоев, вышла в коридор. Как же страшно, как же больно. Волнение накрывает её всю с головой, но несколько глубоких вдохов приводят её в себя. Сигюн направляется в тронную залу. Огромные колонны вырастают по обе стороны от хрупкой девушки, они устремляются в небеса, кажется, что они касаются облаков, плывущих над ними. Стук туфельных каблуков прокатывается в роскошном зале, отлетает от стен. Здесь пусто, только стражники стоят у входа, а впереди красуется царский трон, на котором гордо восседает повелитель Асгарда, в его руках могучий Гунгнир. На высокой спинке трона сидят два ворона, которые потом взлетают ввысь и растворяются в воздухе. Царь высокомерно смотрит на вошедшую девушку, которая не смеет опустить головы. Сигюн приближается к трону, встает рядом с возвышением. -Доброе утро, Всеотец, - девушка поклонилась, хотела было опуститься на колени, но бас царя заставил её вздрогнуть и напрячься. -Снова ты! Зачем ты явилась сюда? - гневно спросил король, прожигая девушку одним единственным сердитым глазом. -Сегодня судят моего мужа, я обязана была прийти и вновь молить вас о прощении, Великий Всеотец, - отвечает Сигюн подрагивающим от волнения голосом, нервно сжимая подол платья. -Ты ошибочно полагаешь, что сегодня твой супруг вырвется на свободу, или я куплюсь на твои моления. Суд Асгарда уже давно постановил наказание для этого ничтожного лжеца и разрушителя, - в голосе царя нет даже капельки милосердия, на которое так надеялась девушка. Она с сжатым сердцем смотрела на твердого Одина и не верила, что в нем вообще присутствует милосердие. -Он не заслуживает более прощения. И ты должна сказать спасибо за то, что я не отправляю в наказание тебя и твоего ребенка. Хотя, по всем правилам ты должна сидеть там же, где и Локи. -Почему же вы не сделали этого тогда? Разве я была против того, чтобы отбывать наказание вместе с супругом? Да я бы и сейчас, не задумываясь, встала бы под стражу, удерживая Локи за руку, если бы не сын. -И ты не стоишь под стражей и не встала под стражу в тот раз только потому, что я слишком уважаю твоих родителей, твой народ, твой мир, в котором сейчас кровь проливают асгардские воины, - повысил голос Один. -Не нужно упрекать меня войнами, мой царь. Не нужно думать, что этими словами вы ударяете мою совесть. На свободе меня удерживает лишь мой сын и... ваша жалость, - Сигюн перевела взгляд на двери, чей грохот раздался неожиданно и громко. Потом послышался еле уловимый лязг цепей. Сигюн с замиранием сердца смотрела, как в зал входят стражники, ведущие закованного в цепи Бога обмана. Она смотрит на него, и на глаза накатывают непрошеные слезы. За год в тюрьме Локи не на секунду не распрощался со своей гордостью и властностью, даже под стражей, закованный в тяжелые цепи, что опутывают его талию, и в кандалах, что одеты на его запястья, лодыжки, шею, он входит в тронный зал, словно царь, словно повелитель. Его зеленые глаза смотрят только вперед, губы его сжаты в тонкую полоску, а руки, обрученные в тяжелые кандалы, замок которых запирают магические руны, сжаты в кулаки. Как же он изменился за этот год. Он будто вырос, окреп, казалось, стал ещё выше прежнего, черные, как ночь, волосы отрасли до плеч, но были все так же аккуратно уложены назад. Его глаза не были затравленными или дикими - они были спокойными и даже насмешливыми, как и всегда, однако, в них скрывалось куда больше эмоций, чем показывал их обладатель. Эти глаза лгут всегда, надменно улыбаясь, и только одна девушка способна прочитать и увидеть в них боль, печаль и еле сдерживаемый гнев. Вышагивая к трону, Локи краем глаза заметил её. Маленькую, стройную. Да, уже стройную... Хотя, Локи не сомневался, что её изогнутую фигурку не испортила даже беременность. Определенно, после родов в ней что-то изменилось, и это было очень сильно заметно его глазу. Она стала ещё более женственной: грудь округлилась, становясь более выпуклой, талия хоть и была немного шире прежней, но изгибы её остались все такими же глубокими, грациозными. Маг непременно заглянул в глаза Сигюн. Надо же, они тоже изменились, хотя по-прежнему смотрели на него с безмерным чувством любви, тоски и печали - и все это только лишь в её очередных слезах. Однако, помимо этого, Локи увидел нежность, заботу, теплоту, которые прежде замечал в ином свете, - все это было обращено только на него, но теперь лишь одно слово определяло все эти качества - материнство. После рождения малыша Сигюн уже сложно было назвать девочкой, которую Локи привык видеть рядом с собой, теперь она была настоящей женщиной, способной вынести не только жизнь с заключенным преступником, но ещё и вынести под сердцем его родное дитя. Локи, не выдавая истинных чувств, восхищался своей женой, и ему так не хотелось отводить от неё взгляда, но он должен это сделать, ибо сейчас не самое лучшее время поддаваться чувствам. -Локи, - чей-то голос, пропитанный теплом и лаской, окликнул мага. Фригга появилась внезапно, она встала рядом с Сигюн, нервно потирая пальцы, пристально глядя в глаза сына-узника. -Здравствуй, мама. Теперь ты гордишься мной? - с насмешкой спросил бывший принц. -Не надо. Будет только хуже, - с мольбою в глазах ответила Фригга. -Куда уж хуже? -Довольно! - послышался резкий голос Всеотца. -Я сам поговорю с пленником, а вам здесь делать нечего! Фригга, Сигюн, покиньте зал! Ванка отрицательно покачала головой, стараясь не заплакать. Ощутив на плече руку царицы, она вздрогнула. С мольбою посмотрев ей в глаза, девушка отпрянула на шаг назад. -Позволь ей остаться, Один. Он - отец её дитя, - с этими словами асинья скрылась в тени зальных стен. Маг, не обратив более внимания на жену, ближе подошел в возвышению трона, специально приставив ногу так, что звон цепей раздался на весь зал. Он словно шут, даже сейчас, в такой ситуации не мог быть серьезным, не мог сдержаться от излюбленной ухмылки. -Не возьму в толк, из-за чего весь сыр-бор? - невинно спросил колдун. -Ты ни сколько не раскаиваешься в содеянном? Там, где ты, повсюду война, разруха и смерть, - серьезно сказал Один, глядя на ухмыляющегося тюремщика. -Я отправился в Мидгард, дабы править людьми, как милосердный Бог. Такой же, как ты, - пожал плечами Локи, не понимая, чем же не доволен его приемный родитель. Помнится, в далеком детстве он сам сказал сыновьям: "Вы оба рождены царями". Локи всего лишь пытался оправдать его речь, учитывая, что старший принц уже на подходе к правлению. -Мы не Боги, - покачал головой Всеотец. -Мы рождаемся, живем, умираем так же, как люди. -Плюс-минус пять тысяч лет, - подметил маг, изгибая тонкие губы в довольной ухмылке, хлопая зелеными глазами. -Если бы не твоя жажда власти, все было бы иначе, - промолвил царь, указывая на создавшееся положение, в котором находится приемный сын. -Я рожден править! - возвысил голос Локи, впиваясь в родителя холодным взглядом. -Ты был рожден, чтобы умереть ещё в детстве! Тихо сгинуть на ледяных скалах. Не прояви я жалость, никто бы и никогда не узнал о тебе. Все внутри Локи перевернулось сверх на голову. В голове всплыл момент из юности, когда отец говорил ему совсем иные слова, когда действительно дорожил им, если уж не любил, то хотя бы считал родным. Теперь уже он смотрит на него не как на сына, как это было однажды, а как на узника, как на опасного преступника, которого добивает словами, жившими в нем уже очень давно. -Если меня казнят, то прошу, отец, не надо прелюдий, - с саркастичной мольбою заговорил колдун. От слова "казнят" у стоящей рядом и наблюдающей этот неприятный диалог Сигюн подкосились ноги, а в груди все словно покрыло льдом так, что трудно было дышать. -Я большой поклонник твоих нравоучений, но... ты не убедителен, - добавил Локи, с сожалением глядя на родителя. -То, что ты жив, - заслуга Фригги, и её ты больше не увидишь, собственно, как и свою жену и сына, - царь указал рукой на Сигюн. Маг обернулся, заметил её беспомощный взгляд, дрогнувшие губы, которое силились воспротивиться словам Всеотца, но от страха не смогли вымолвить и слова. Локи напряг лицо, от чего его бледность украсила злостная гримаса, а руки сжал в кулаки. -Остаток дней ты проведешь в темнице, - вынес приговор Один, и стражники потянули мага за цепи назад. Сигюн рискнула подойти к мужу, но один из стражников преградил ей путь копьем. -А что Тор? Отправишь меня гнить, а на него корону наденешь? А моя семья будет скитаться изгнанниками по мирам? - На лице мага так отчетливо показалась горькость, что он пытался скрыть в глубинах своей души. -Тор устранит нанесенный тобой урон, установит порядок в девяти мирах, а после - да, взойдет на трон. Что касается твоей жены и твоего сына, они останутся жить в Асгарде, будут на свободе. Считай, что это та самая капля моего милосердия для тебя, - вынес решение Один, гордо подняв голову. -Всеотец, я очень прошу, не поступайте так жестоко, - отчаянно заговорила девушка, пытаясь прорваться к супругу, которого охранники схватили за плечи, потянули за цепи, разворачивая к выходу. Сигюн чудом успела сбежать из под угрожающего копья, успела коснуться руки мужа, от которой веяло нежной прохладой. Она уже забыла, как мягки и ласковы его пальцы, она уже забыла запах его кожи. Она ощутила, как его пальцы крепко схватили её руку, но удержать не смогли. Стражник, как куклу, отшвырнул Сигюн назад. -Постойте! Остановитесь! - кричала она, пытаясь догнать стражу, но они не давали ей прорваться к мужу. Локи невыносимо было слышать её крики, её рыдания, ему не давали даже обернуться назад, чтобы взглянуть на супругу, как только он это пытался сделать, его попытки тут же пресекали ударом в плечо, который подталкивал трикстера, и он спотыкался об кандалы. И все, что оставалось магу, так это связаться с ней через сознание, но Сигюн не слышала его голоса - слишком силен и громок был её собственный возглас, когда его уводили навечно. Сигюн бежала бы за стражей до самой темницы, если бы Фригга не успела остановить, уводя в противоположную сторону бьющуюся птицей-невольницей девушку. ...В Ванахейме продолжалась безжалостная война, где участвовали и сами ваны, и асы. Город по-прежнему был огражден от мародерских набегов, и те мчались в лес, однако, и за пределами царской столицы проживало немалое количество мирных жителей, которые оказывались в центре событий и самом разгаре воинских боев. Населения были полностью разграблены и разрушены, людей одолевал страх, и они прятались в ущельях, в непроходимых чащах, сбегали из пекла, но, к сожалению, спастись успевали не все. К тому же кругом таилась опасность: мародеры разбили лагеря в лесу, оттуда в бой с асгардцами выкатывали целые пушки и орудия. Преступники в страшных масках и с уродливыми лицами продолжали терроризировать ванскую землю, уничтожая её богатства и населяющих её людей. Битвы были жестокими, воинство Асгарда не уступало врагу в количестве, однако, и преступность имела на все ответ. Среди них оказался огромный великан, размеры которого были куда более обширней и внушительнее замка. Каменный монстр с дубинкой грозным рыком прервал схватку между воинами и грабителями, он вышел из леса, мощным ударом отбросил ринувшегося к нему аса-смельчака, а потом направился прямиком к Тору. Его выход подбадривался мародерским скандированием. Громовержец, заметив, что враг вызывает его на поединок, спокойно подошел к великану, даже поздоровался с ним, на что тот вновь ответил устрашающим рычанием. Все в предвкушении наблюдали за схваткой асгардского Бога и каменного создания, на искаженных уродливым ужасом лицах мародеров играла дьявольская улыбка. Они ошибочно полагали, что сила и размеры решат все проблемы, однако, забыв про наличие ума. Тор раскрутил могучий Мьёльнир, замахнулся на чудовища и разнес его всего одним сокрушительным ударом на кучу каменных глыб. Похоже, что для горстки этих чужеземцев, собравшихся с разных ветвей Иггдрасиля, великан оправдывал все надежды на победу до определенного времени, потому что сразу после его уничтожения, преступники склонились на колени, опустили головы. -Нужно было сразу с великана начинать, - сострил Фандрал, наблюдая за сдающимися вражескими полчищами. Кому-то покажется, что слишком просто асы одержали победу, но это далеко не так, учитывая, что было слишком много потерь и жертв. В лесах до сих пор находили убитых и раненных, среди которых оказывались даже женщины и дети. И Тору было больно смотреть на эти бессмысленные смерти и мучения. Однако победа теперь уже абсолютно во всех девяти мирах, устраненные хаос и кровопролития доставляли громовержцу облегченную радость. Теперь миры вновь были освобождены, а преступники засядут в темницу навеки. -Принц Одинсон, с вами хочет побеседовать Его Величество царь Ньёрд. Вы не окажете честь прибыть вместе со мной в Небесный дворец? - молодой гонец, одетый в серебристые одежды с синими вставками и шелковым плащом за спиной, приблизился к громовержцу, и тот согласно кивнул, отправляясь за юношей. -Ваш конь, принц Одинсон, - царский посыльный подвел к Тору белогривого жеребца, который, вскинув голову, приветливо заржал. Громовержец потрепал его по холке, а затем вспрыгнул ему на спину и помчался за сопровождающим. Вскоре они прибыли в столицу, где большую часть занимали поля и плантации с разнообразным урожаем. Вблизи находилась огромная деревня с невысокими, каменными домами, над ними возвышались храмы и обители, которые можно узнать по высоким золотым заборам и купольным крышам, что сияют на солнце. Недалеко от большой деревни расстилались огромные пастбища, где пасется прирученный скот, где носятся табуны лошадей и среди них гуляют одинокие пастухи, помахивая тонкими плетенными палками, то и дело подзывая к себе сторожевых собак. Тор давно не видел столь прекрасных мест, где тишь да гладь, где все спокойно. Люди в городе, несмотря на кровопролитные войны за пределами, не опускали рук, работали, занимались обыденными делами, но каждому из них, однако, было тревожно, когда за грозными стенами слышались взрывы и крики. Многие дальние населения успели уйти в город, но немалое количество все же осталось в гуще войны. Громовержец дернул поводья своего белого жеребца, уводя животное за гонцом. Так они дошли до морского побережья, где океан бушует и гудит, оповещая о жизни, над ним кружатся и танцуют белоснежные чайки. За густыми зарослями зеленых деревьев виднеется золотая крыша Небесного дворца, где и проживает Великий Ньёрд, повелитель Ванахейма. Дворец стоит на самом берегу океана, от песчаного пляжа и ласкового прибоя его отделяет лишь небольшой лестничный спуск, который тоже выточен из песка. Въездные ворота распахиваются перед Одинсоном и его сопровождающим, и принц заезжает во двор. Оставляя своего жеребца возле богатого крыльца, доверяя поводья слугам, он проходит в обитель морского владыки. Дворец сияет не только снаружи, но и внутри. Здесь все обделано мрамором, красочные двери расписаны фигурами изящных рыб и морских птиц, стены усеяны драгоценными камнями и жемчугом, а ковры, что застилают пол, окрашены в песчаный цвет. У Тора закружилась голова от высоких, углубленных потолков, почти в каждом зале он слышит, как шелестит фонтан, видит красующиеся огромные бассейны с плавающими в них лепестками цветов, с блестящими камнями на дне. Окна дворца широкие, обширные, их прикрывают полупрозрачные, бирюзовые занавески, а сквозь них взор наблюдает потрясающее море, берега которого никогда не будут видны. Громовержец раньше никогда не лицезрел такой дивной красоты, которая в какой-то степени описывает и подчеркивает прелести могучего океана. Царский гонец провел Одинсона к входным резным дверям, обделанным драгоценными камнями. Те отворились по легкому толчку, и перед Тором открылся тронный зал морского владыки. Великолепное сочетание бирюзового и золотого цветов представляло настоящую сказку мира океана. Все кругом сияло жемчугом, высокие колонны были высечены из мрамора, окрашенного золотистым блеском, они подпирали собою потолок, который был похож на водную рябь, в нем можно было легко узнать свое отражение, которое искажалось при движении. В два ряда стояли позолоченные кресла с вделанными в них замысловатыми ракушками, а пол был гладким, словно замерзший лед, цвета морской волны. Тор обводил взглядом тронную залу, а потом голубые глаза его застыли на самом повелители океанов, Великом Ньёрде, что восседал на высоком троне, обшитым песчаного цвета бархатом. Это был высокий мужчина с кучерявыми, каштановыми, кудрявыми волосами и негустой бородкой на лице, глаза его щурились при улыбке, которая не на минуту не сползала с губ. Одетый в серые доспехи с кожаными вставками и темным плащом за спиной, Ньёрд царственно сидел на троне, удерживая в руках серебристый трезубец. Бог грома склонился на одно колено перед троном царя. -Приветствую вас, владыка великого океана, - промолвил громовержец, опуская подле себя могучий молот. -Поднимись с колен, благородный ас, сын Одина, - Ньёрд спустился к прибывшему гостю, а тот выполнил его просьбу, поднимаясь навстречу. -Я очень рад видеть тебя в моем дворце и я хочу любезно поблагодарить тебя и твоих воинов за оказанную Ванахейму помощь. Ты - храбрый воин, достойный сын своего отца, и я уверен, что ты будешь более, чем достойным правителем Асгарда, - Ньёрд улыбчиво смотрел на Тора, а тот лишь смущенно улыбался. -Благодарю за столь радушные слова, Великий Ньёрд. Отчасти мои воины были лишь подмогой, восхвалять стоит твоих храбрецов, морских воевателей. -Их похвала не за горами. Однако, если бы не вы, я даже не знаю, что бы осталось от Ванахейма кроме пустых домов и убитых людей, - покачал головой царь, приобнимая Тора за плечо. -Твой отец, должно быть, горд тем, что воспитал столь прекрасного сына. Я слышал, все девять миров были освобождены, и мир полностью восстановлен. -Почти. Все преступники немедленно окажутся в темнице Асгарда, откуда им никогда не выбраться назад, - уверил громовержец. -Должен сказать, мне жаль, что моя дочь не стала твоей женой... А стала женой этого несносного Локи. Так уж распорядились норны, так уж сложились законы. Поступки твоего брата принесли много бед Асгарду, и я не стану для вас очередной бедой, хотя по всем принципам должен был. Вы нам очень сильно помогли, и именно поэтому я предпочту забыть о неудачном замужестве моей дочери. Возможно, тебе покажется, что я не очень хороший отец, но я отменный правитель, которому не нужна новая война. Я лишь требую, чтобы Сигюн возвратили домой. Именно поэтому с вами я отсылаю свою жену, княжну Бриггиту. Сам оставить Ванахейм я не могу, а она заберет Сигюн. Подальше от этого мерзавца. Надеюсь, ты не откажешь моей жене в услуге прибыть в Асгард? Тор не знал, что отвечать морскому владыке. Его речь звучала несколько сердитой, но решительной. Богу грома показалось, что его собственный мир только что висел на волоске от войны, и он поражался такому милосердию Ньёрда. В качестве наказания он просто желает забрать Сигюн в Ванахейм, но этим поступком он накажет только свою дочь... Локи для неё дороже жизни. Мало того, выходит, что родители девушки не знают о том, что их дочь родила ребенка, сына от Локи, иначе бы царь обмолвился об этом. Тор сейчас стоял будто на распутье, он метался между решением сообщить ли о рождении младенца сейчас, или пусть Бриггита сама все узнает и примет решение. Стоит ли влезать в отношения дочери и родителей? Громовержец не хотел этого делать. Он доставит ванскую правительницу в Асгард, а там все будет так, как будет. Однако что-то подсказывало ему, что Сигюн ни за что не вернется назад. -Тор, ты меня слышишь? - голос Ньёрда вытянул Бога грома из размышлений. -Да. Конечно же, не откажу. С великим почтением доставлю вашу жену в Асгард. -Огромное спасибо. Кстати, как Один расправился с Локи? Суд уже был? - осведомился царь, состраивая серьезное лицо. -Локи сидит в тюрьме, - отозвался громовержец, опуская глаза. -Это прекрасно. Такому ничтожеству, как он, самое место в подземелье. -Приветствую, принц Тор, - послышался у входа звонкий голос женщины. Одинсон обернулся, увидел княжну Бриггиту, что царственной, плывущей походкой, словно изящная лебедь на воде, приближалась к ним. Её длинные золотистые кудри красиво ниспадали с плеч, изогнутую талию облачало голубое платье с позолоченным воротом и рукавами, на запястьях её красовались золотые браслеты, тонкую шею венчали бусы. Её одеяние стелилось по полу, и женщине приходилось приподнимать его, чтобы свободно и прямо идти. Княжна ничуть не изменилась, была все такой же красивой, и даже легкие морщинки на лице ничуть не старили её, их почти затмевала легкая косметика, подчеркивающая прелести её изумительного лица. -Добрый день, почтенная княжна, - громовержец поклонился высокородной даме. -Дорогая, - Ньёрд поцеловал жену в губы. -Сын Одина доставит тебя в золотую столицу. -Благодарю тебя,- с легкой улыбкой княжна поклонилась Тору. -Не за что. -Слишком давно я не видела своей дочери Сигюн, не было возможности, чтобы хоть как-то с ней связаться. Да и делать в Асгарде ей больше нечего, - последние слова дамы прозвучали высокомерно и строго. -В таком случае, почтенная княжна, вам следует собираться. Мы прямо сейчас отправляемся в путь, воины устали, они очень ждут возвращения домой, - сообщил Тор. -Как? Разве вы не останетесь на высокий пир? Должны же ваны отблагодарить вас, мы вам признательны за вашу неоценимую помощь, - с удивленным сожалением сказал Ньёрд. Он по натуре своей добрый душой, и ему в действительности было жаль, что асагрдцы уйдут просто так, без особого празднования. -Благодарствую, Великий Ньёрд, но нам пора отправляться в Асгард. За ваши приготовленные дары, что не будут приняты нами сегодня, я прошу прощения, но лучшим подарком для нас всех будет возвращение домой, - громовержец еле заметно улыбнулся, пожимая руку правителя. -Тут я с тобой не поспорю. В таком случае, желаю вам счастливого пути, передай мою незримую благодарность своему отцу, а вас, - Ньёрд перевел взгляд на жену, - я жду через три дня. -Хорошо, - отозвалась женщина, мягко целуя мужа в морщинистую щеку на прощание. -Ещё раз удачи, - напоследок Ньёрд обнял Одинсона, а затем проводил их до парадного коридора. Они сравнительно быстро вышли из дворца, хотя Тору казалось, что он блуждал по окрашенным морским цветом коридорам довольно долго. Видимо, глаза его слишком уж пристрастились разглядывать необыкновенные красоты обители Ньёрда. -Ваше Величество, может быть не стоит забирать Сигюн домой? Есть причины, о которых вы не знаете, и по этим причинам она не захочет уходить, - Тор все же решил попытаться как-то сбавить напор княжны, которая сердито покосилась на Тора в ответ. -Локи посадили в тюрьму, и только благодаря милости Одина Всеотца Сигюн не прозябает там вместе с ним, хотя по закону должна была нести наказание, а если бы его приговорили к смертной казни, ты представляешь, что бы было? Про мидгардскую войну я вообще ничего не говорю. Сигюн ведь была с ним? Он потащил её туда и подверг её жизнь большой опасности. О каких причинах ты говоришь, Тор? -Нет, вы много не знаете... - громовержец хотел возразить, но княжна прервала его. -Я знаю, что моей дочери там не место! - Голос дамы был очень грубым, нотки злобы еле сдерживались в нем, и она старалась выглядеть угрожающей, чего просто не возможно не заметить. Голос и взгляд её были решительными. Не дождавшись, когда Одинсон вымолвит ответ, пока усядется на своего жеребца, Бриггита помчалась на длинноногом скакуне к выезду из столицы. Одинсон опешил от подобных слов, и ему оставалось лишь наблюдать, как силуэт женщины, что сидит верхом на лошади, удаляется все дальше.