Мой ангел-хранитель

Наконец в эту комнату прокрался семейный очаг, наконец воцарилось тепло, которого Сигюн так долго ждала, о котором так давно мечтала. Локи сидит на постели, удерживая сына на руках, баюкая его. На бледном лице трикстера Сигюн видит необычайную нежность, таким она ещё никогда не видела мужа. Глаза светятся, а не пылают, улыбка пропитана лаской, и нет лукавости, нет хитринок. Его руки со всей осторожностью держат ребенка, длинные пальцы играются с его ручками, крепко обнимают его тело. Локи в какой-то момент переводит взгляд на супругу, что садится рядом с ними, с умилением смотрит на счастливого Нари, который постепенно засыпает на руках отца, прижимая к губам маленький кулачок. -Наконец он дождался тебя, - произносит дева, поправляя легкое одеяльце малыша, который уже сонно закрывает глазки, смешно позевает, теснее прижимаясь к Локи, нежась в его крепких объятиях. -Я безумно по нему скучал, любимая, - отозвался шепотом колдун, любуясь своим первенцем. -Кажется, наш малыш утомился сегодня, - подметил он с улыбкой, видя, как ребенок провалился в сон. Локи осторожно, чтобы не потревожить, поднялся на ноги, медленными шагами побрел к колыбельке, а затем мягко уложил сынишку на белоснежные простыни и подушки, укрывая его пуховым одеялом. Пригладив черные волосы на его головке, одарив его личико поцелуем, Локи покачал колыбельку, а потом еле смог оторваться от созерцания малыша. -Спасибо тебе за него, родная, - сказал маг, поворачиваясь к жене. -Я даже боюсь представить, как тебе было больно, а меня не было рядом. Прости меня, - он опустил глаза. Девушка не ответила, да и ответы были не нужны. Она приблизилась к мужу, обняла его за плечи, мягко кладя белые руки на его доспехи, тем самым жестом отзываясь, сообщая, что давно за все простила. Он же вновь прижал её к себе, его руки изучающе гладили её тонкую спину, красиво и статно изогнутую. Пальцы будто случайно опускались чуть ниже бедер, но Сигюн и не противилась. Она хотела, чтобы его руки были везде, на каждом участке её тела, чтобы касались её всю, забирали в свой плен. -Я должен идти, - говорит он, почти касаясь губами её щеки, и она поднимает на него свои блестящие, как океан при солнце, глаза. Так быстро? Почему? Неужели эти счастливые мгновения закончились? Все эти вопросы он читает в её глазах, в её мыслях, но ответить ему нечего. Он с трудом выбирается из её объятий, отрывает от себя её нежные руки, покрывая ладони поцелуями. Как же ему не хочется покидать её, но долгожданная ночь с ней - большой риск. Локи отстраняется от неё, уходит к двери, больше не оборачиваясь, больше не желая видеть её взгляда, отчаянно просящего остаться. Знает, что не сдержится. -Локи, - слетает с её мягких губ. Он останавливается, застывает на месте, затем медленно поворачивается к ней лицом, на котором она замечает танцующую тень от горящей свечи. Нет, это выше его сил. Он не способен уйти. Плевать на все - она рядом, и он подарит ей и себе эти моменты, наполненные их соитием. Он не уйдет. Ни сегодня. Ни сейчас. Маг быстро приближается к девушке, оставляя дверь позади. Его руки захватывают её в свой капкан, а губы начинают нещадно и жадно целовать её уста, плавно переходя на шею, чуть прикрытые халатиком плечи. Девушка боится дышать, издать хоть звук, боится пробудить Нари. И ей уже трудно держаться, но настойчивые прикосновения продолжают пытать её. Вот пальцы уже развязывают пояс халата, затем снимают его с плеч, откидывая в сторону. Ей же остается лишь цепляться за его тело, кое-как стягивать его тяжелый плащ, потом добираться до доспехов, но муж не дает ей этого сделать, резким движением прижимая её к стойке кровати, продолжая терзать её поцелуями. Она совсем маленькая в его руках, покорно жмется к нему, обнимает его за шею, а он впивается в её губы, а потом так же резко, немного грубо подхватывает её на руки, не разрывая слияния губ. Она лежит перед ним на постели; её выпуклая, округлившаяся грудь вздымается от частого дыхания, соски твердеют то ли от холода, то ли от возбуждения, по коже бегут еле заметные мурашки, а в глазах горит огонь желания. Он любуется её телом долго, жадно, не может насмотреться на изгибы её талии, на её плоский животик, на стройные, сжатые вместе ноги, на её личико, на котором уже выступил легкий пот. Он начинает выводить на её теле замысловатые узоры, касаясь тонким пальцем губ, грудей, затем ведет его к животику, потом все ниже, пока не останавливается у заветного бугорка. Девушка вздрагивает от новой волны возбуждения, когда его палец начинает мимолетную ласку, а потом возвращается к груди. Через секунду Локи накрывает деву своим телом. Новый зверский поцелуй начинает мучить её губы, а ловкие руки попутно этому снимают кожаные одежды, доспехи, справляются со всеми переплетениями и ремнями. Одежда его оказывается на полу, как и остатки её нижнего белья. Его руки связывают её, она задыхается под тяжестью его тела. Локи ласкает её грудь языком, его левая рука изучает её кожу, горячо касаясь, словно силясь добраться до внутренностей, затем легонько отводит её ногу в сторону, чтобы коснуться самого чувствительного местечка супруги. Девушка лишь судорожно держится за его плечи, громко дышит и извивается в его долгожданных объятиях, как в путах, ощущая, как указательный палец мужа начинает настойчиво проталкивается в её лоно. Сигюн не может сдержать стона от легкой боли и утаскивающего наслаждения, но Локи тут же накрывает её губы своими, давая ей привыкнуть к необычному заполнению, которого она так долго не принимала. Его тихий шепот проскальзывает в её сознание: -Любимая, сейчас ты должна держаться, иначе Нари проснется и увидит, как начиналась его жизнь, - легкий смех слышится в его голосе, и Сигюн улыбается ему в ответ. Как же легко слышать, как он смеется, как же легко радоваться и смеяться вместе с ним. Всего лишь два дня назад она боялась даже представить свою пустую дальнейшую жизнь, где Локи больше не будет, и она даже не мечтала, что сегодня, в эту ночь, в эти минуты, будет задыхаться от его ласк, от прикосновений и голоса. -Потерпи, хорошо? - он начинает легкие движения, которые вначале идут плавно, а потом становятся резкими, острыми, и Сигюн смыкает губы в тонкую полоску, зажмуривает глаза, выдерживая давно уже забытую боль, словно в первый раз. Сквозь губы она позволяет себе лишь тихо мычать, когда Локи ускоряет свои движения, а после резко останавливается. -Умница, - хвалит он, целуя шею девы, а после приподнимает её ноги, разводит их ещё шире, устраиваясь между ними, приставляя свое достоинство к девичьему лону. Он входит в неё мягко, хотя так хочется все сделать быстро, больно, жестко, как он привык. Но сегодня ему приходится держаться, чтобы не доставить девушке лишней боли, чтобы не причинить ей вреда. Сигюн всхлипывает, принимая супруга, ногти её тут же впиваются в его спину, а он начинает движения. Они почти сразу становятся бесконтрольными, резкими, быстрыми и ритмичными, что Сигюн не успевает за ними. Наслаждение охватывает её, она движется в такт мужу, и вот, сдерживать крики нет больше сил, и ускорения Локи доводят её до исступления, до бешеного стука сердца и крови в висках. Сигюн вскрикивает, и Локи прикрывает ей рот горячей ладонью. -Тише, милая. Терпи, - говорит он, мистически улыбаясь, с удовольствием, однако, наблюдая, как его супруга мучается от его действий, как корчится от наслаждения, вспыхнувшего желания. Он нависает над ней, на его лице виднеется пот, а глаза закатываются от возбуждения, Локи сам еле сдерживается, чтобы не застонать, когда кончает в её тело, когда изливается пульсирующей до этого жидкостью. Его ладонь все ещё на её губах, её руки сцеплены на его бедрах, а ноги обнимают его талию. Только дыхание разрывает тишину, только вздохи наслаждения, когда Локи все ещё продолжает двигаться очень медленно. Потом он освобождает её из своего плена, ложится рядом, но по-прежнему не хочет отпускать её ладонь, которая сплелась с его пальцами. Он смотрит на своего ангела и не верит, что он вновь с ней воссоединился, что он сейчас прижимает её к себе, как когда-то очень давно, что он вновь позволяет ей засыпать на его плече и вновь он согревает её тело своими руками. Как же она дорога ему. Снова доверчиво льнет. Она всегда напоминала Локи маленькую девочку, совсем ребенка, который не справится без него на этом свете, и он не переставал корить себя за то, что позволил себе так долго скрываться от неё. Спроть этого мира она кажется ему слабой, крохотной, как бабочка в большом поле. И он желает её защитить. Только потом в голове возникает вопрос: от чего же защищать, если самая главная опасность в её жизни - он сам? С того дня, как она пришла в Асгард, она уже была подвергнута нападению его демонов. Демонов, которых теперь он ни за что не выпустит на свободу, которых он будет холить и лелеять за закрытыми дверьми, у себя глубоко в душе, но её они больше не потревожат. Он для неё - зло, он - её слезы, он - её страдания. Но она терпит, она любит. Она все готова сделать ради него, готова пойти на край света, только бы иметь возможность слышать, как бьется его сердце. Да, Сигюн наивно полагает, что у него в груди именно сердце... Обо всем, что он сотворил и сколько ещё сделает, он смолчит. И даже его милая жена не узнает больше того свирепого и жестокого Локи, не узнает о его существовании, хотя каждый день он будет находится рядом с ней. Он будет оберегать её, как когда-то ей и самому себе клялся в этом. Ей ни к чему знать, что месть совершилась, пусть лучше для столь милого создания, как она, для ангела, светлого и чистого, будет придумана красивая ложь. Потому что ложь подарит ей улыбку, сотрет все печали, поменяет её мнение, но самое главное - оправдает её надежды. Правда же принесет слезы, на которые Локи больше никогда не хочет смотреть. Больше она не будет плакать из-за его поступков, больше не будет переживать. Она будет нежится в руках, на которых очень много крови, но только этой крови она никогда не увидит, никогда не узнает. Он убережет её от своих демонов, он убережет сына от своих ошибок, но себя сберечь от прошлого не сможет. *** ...Его дорога темна как ночь, сам ли он вышел на этот путь, по чужой ли вине - неважно, Сигюн все равно возьмет его за руку, пойдет с ним и будет лишь пугливо прижиматься, когда из темноты послышаться крики... Крики его жертв... Она будет идти, точно зная, что впереди уже восходит солнце, пусть его не видно, но оно там есть, нужно лишь дойти. Она хранит в себе надежду, которая никогда не умрет. Она - его свет. Она и малыш. Вся остальная жизнь ведется во мраке, вечной тьме, окутанной тайной, местью, злобой, целью. Только Сигюн сохраняет в нем человечность, заставляет стать лед пламенем, заставляет выйти на свет хоть на минутку, но потом, когда её руки нет в его ладони, когда голос рядом не звучит - он снова сливается с тьмой, растворяется в ней... *** Этим утром он поднялся очень тихо, осторожно опустил свою спящую супругу со своего плеча на подушки, стараясь не тревожить её за все долгое время спокойного сна. Солнце уже почти на горизонте, и ему надо спешить вернуться в свои покои до того, как поднимутся слуги. Если они увидят Одина, покидающего утром комнаты ванской дочери, это будет не очень хорошо. Не теряя времени, Локи быстро одевает свой костюм, доспехи, вновь сплетает все пряжки и ремни, приводит себя в надлежащий порядок. -Тебе уже пора? - слышится чуть охрипший, утренний голосок пробудившейся жены. Он оборачивается назад, садится на постель возле неё, с нежной улыбкой заглядывая в её лицо, убирая локон её волос с щеки, заделывая его за ухо, тихо шепчет: -Это не на долго, милая. -Тебе стоит поторопиться, вдруг слуги уже во всю бегают по дворцу, они тебя увидят, - беспокойно Сигюн поднялась, присела рядом с мужем, нисколько не стесняясь своей наготы. -Если ты сейчас же не прикроешься, то я вновь буду вынужден снять с себя одежду и остаться с тобой до полудня, и тогда меня точно увидят, - лукаво улыбается он, обводя глазами её выпуклую грудь, тонкую фигурку. Сигюн еле заметно смущается, краснеет, натягивает на свое тело одеяло, закрывая им столь лакомые и излюбленные участки. -Прошу, будь осторожен, - говорит она, целуя его в бледную, прохладную щеку. -Не переживай, ангел. Не переживай за меня. Сегодня ночью я вернусь к вам, - он припадает к её губам, ладонью гладит её лицо, а потом, прерывая поцелуй, внимательно смотрит в её глаза, словно силясь в них что-то увидеть, что-то выловить, поймать, за что-то зацепиться. -У меня сегодня есть одно важное дело, которое не терпит отлагательств, - говорит он, и Сигюн замечает, как вспыхивают его глаза ярким пламенем, каким обычно горят у ётунов.