Мой ангел-хранитель

За окном садится солнце, в кустах слышится говорок сверчков, их пока ещё тихое стрекотание. Облака окрашиваются в оранжевый цвет, когда лучи соскальзывающего с небес солнца падают на них, устремляются сквозь них. С ветвей деревьев слетает стайка ласточек, крикнув "до свидания" очередному дню, а потом очень быстро удаляется к горам и утесам. По морю скользит золотистый отблеск солнца, и бегущая волна постоянно тревожит его. За гранью мира, далеко в космосе продолжают сиять созвездия, а ночное небо постепенно окутывает собою нежные, светлые облака. Когда солнце наконец прячется за горизонт, высокий царский дворец по-прежнему продолжает сиять при сумерках, гордо возвышаясь над Асгардом. Тонкая, стройная девушка медленно расхаживает по просторной комнате, напевая чудную, ласковую песню младенцу, что засыпает в её руках. Голос девы льется так неописуемо нежно, что даже взрослый явно бы не устоял. Она пела так же красиво, как поют жаворонки по весне, и песня эта была о золотом солнце, чьи лучи освещают Асгард, о голубом небе, который скрывает в себе миллиарды миров и галактик, неизвестных никому, о могучем ветре, который всегда развеет тоску на душе, о великом море, которое убаюкает и успокоит в своих объятиях, подобно материнским рукам. Малыш постепенно закрывал свои прекрасные глаза, слушая теплую песню матери, и когда сон окончательно им завладел, Сигюн осторожно положила его в уютную колыбельку. Она смотрит на это сокровище с улыбкой и восхищением, она не может поверить, что это её второй сынок, который вновь напоминает отца своими черными волосами. Она облокачивается на край колыбельки, продолжая любоваться маленьким Вали, который безмятежно спит, летая в своих детских, волшебных снах. Заботливо укутанный в одеяльце, малыш мило посапывает. Сигюн поправляет простынку, чувствуя, как внутри неё все заполняется вновь невероятным теплом. Слишком давно она его не ощущала, отдавая его без остатка своему ребенку. Отдавая тепло тела и крови, отдавая тепло материнской души и ласки. И теперь ей легко снова, когда она видит свое дитя, когда держит его на руках, когда целует его щечки. Каким бы не был он холодным внутри, она точно знает, что в нем есть огонек, ещё совсем маленький огонек, который со временем разгорится и которому никогда не позволит погаснуть ни она, ни Локи. Прохладные руки крепко обняли её сзади, и она с облегчением упала на грудь того, кто так тихо и бесшумно присел рядом. Она не стала даже оборачиваться, точно зная, что только его объятия могут быть такими холодными, но такими теплыми. Кожей она ощутила эти выпирающие доспехи из золота, мятный и немного горьковатый аромат тут же врезался в нос, и она вдыхала его и не могла надышаться. Вмиг все ушло, все мысли исчезли, стоило Локи лишь прижать её к себе. Нужно так мало, чтобы сделать её счастливой, и как жаль, что маг все ищет путь обогатить свою жену троном, властью, когда все теряет смысл, стоит лишь навсегда остановится его сердцу, и даже жизнь перестает быть жизнью. -Он так долго капризничал, не хотел засыпать, - тихо проговорила Сигюн, наблюдая за Вали. И в голосе девушки слышалось беспокойство. -Детям свойственно капризничать, - ответил муж, пропуская из вида её волнение. -Я очень боюсь, Локи. Боюсь, что эта сущность погубит его и заберет у нас его навсегда. -Нет, не смей об этом думать. Я этого не допущу, Сигюн, я все сделаю, но уберегу Вали от этого. Я сделаю так, что эта сущность будет для него даром, а не наказанием, - он поцеловал её в макушку, а затем присел поближе к колыбельке, принимаясь пристально разглядывать сына с мелькающей улыбкой на губах. -Он ещё так мал, беспомощен, как и Нари был когда-то, но вскоре он станет очень сильным. Знаешь, природа обделила его даром магии, но наделила другими способностями, более жестокими и трудными для восприятия и уживания с ними, но ты оказалась права: его душа светлее солнца на небесах, она такая же, как у тебя, и это не даст мраку его погубить. От слов трикстера деве стало гораздо легче. Он практически прочитал душу Вали, словно это была раскрытая перед ним книга, он увидел её насквозь, взглянул в самую суть написанного. И Сигюн вздохнула, сосредотачиваясь на том, что он сказал, прогоняя плохие размышления, запирая перед ними свой разум. Дверь в спальню очень тихо открылась. Локи и Сигюн обернулись, различая в тени стен мальчика, одетого в зеленый кафтан и коричневые штаны, который робко заглянул в спальню родителей, но без разрешения войти не решился. Глаза его блестели, как у кота, а черные волосы придавали некоторую бледность его симпатичному личику. -Нари, родной! - Сигюн подбежала к сыну, крепко обнимая его, и он с неописуемой детской радостью припал к её плечам. -Идем, познакомишься со своим братом, сынок. Она за руку подвела Нари к колыбельке, и тот с безмолвным восхищением посмотрел на младенца, мирно спящего в одеяльце. На губах мальчика заискрилась улыбка, он с интересом рассматривал новорожденного брата. -Помни, сын, что за Вали, как за младшего, ты всегда будешь в ответе. Он - твой брат, и ты должен оберегать его, быть его наставником в дальнейшей жизни, - Локи погладил сына по волосам, а тот уверенно кивнул головой и тихо ответил: -Я не подведу, отец, я обещаю. Локи улыбнулся, затем незаметно нащупал ладонь жены и крепко, утешающе пожал её. -Мама, неужели раньше я тоже был таким маленьким? - вдруг задал вопрос Нари, вопросительно и с какой-то ещё детской серьезностью и удивлением глядя на Сигюн. Она улыбнулась, как и Локи. -Да, малыш. Когда-то ты был такой же крошкой, как и Вали, - она прижала ребенка к себе, все так же незаметно позволяя своей руке нежится в ладони мужа. Светлый луч солнца прорезался сквозь белесое облако, проплывающее над Асгардом, несущее в себе летний дождь. В лесах все покрылось туманом, когда на мокрую от дождя землю упали лучи палящей, огромной звезды. Теперь туча уходила к горам, ветер гнал её подальше от города, словно защищая его от набега пусть и теплых, но унылых капель серого дождя. На горизонте, где небо сливалось с бушующим морем, где кончалась грань этого мира и началась бесконечная галактика, сверкнул разноцветный портал Бифроста. Небо вмиг озарилось радужной вспышкой, которая погасла так же быстро. Въездные ворота уже готовили к открытию, когда Хаймдалль протрубил о прибытии важного гостя. В город въехал всадник на белогривом скакуне, со спины которого свисало покрывало бирюзового цвета, узда которого была украшена жемчугом, а седло - золотистыми повязками и ремнями. Сам же кучерявый мужчина с бородой на лице, с угрюмым взглядом неторопливо гнал своего жеребца ко дворцу правителя. В лице всадника асы узнавали владыку Ванахейма, именно поэтому каждый считал нужным отдать поклон, однако царю некогда было на них отвечать. Ветер дул ему в глаза и уши, когда он мчался по улицам, и вдруг прямо перед ним возник целый строй стражи, который загородил собою путь во двор великого царского дворца. Ньёрд вздернул резко узду, от чего его конь пронзительно заржал, вставая на дыбы. -Ваше Величество, царь Ньёрд, ваша встреча с правителем Асгарда была назначена? - задал вопрос главнокомандующий, гордо поднимая подбородок. -Нет. Я снизошел по очень важному делу и уверен, что Локи захочет меня выслушать, мне надо срочно попасть к нему, - сообщил Ньёрд, не выдавая некоего волнения, которое возникло при мысли, что совсем скоро он заглянет в эти ядовитые глаза царя Асгарда, которого предпочел оставить за горизонтом, от воли которого предпочел отказаться. -Проезжайте, но дождитесь моего возвращения у крыльца. Сперва я оповещу Его Величество о вашем прибытии, - главнокомандующий проследовал во дворец, отзывая стражу. Ньёрд же спокойно въехал на крыльцо, спрыгнул со своего скакуна, бросая поводья в руки слуг, в чьи обязанности входило не только напоить и накормить гостевого коня, но и привести его в порядок после долгой дороги. -Ваше Величество, владыка Ванахейма, царь Ньёрд, прибыл к вам. Сказал, что у него к вам срочное дело, - поклонившись королю, сообщил стражник. Ас старался не смотреть на восседающего рядом с троном Локи огромного Фенрира, который с каждым днем все увеличивался в размерах. Зверь спокойно сидел у ног хозяина, изредка издавая громкие вздохи и ничего не предвещающий рык. -Превосходно. -Локи изобразил довольную ухмылку. -Я его очень ждал. Пропусти его. - Он кивнул в сторону двери, а когда страж сделал пару шагов назад, Локи резко его остановил словами: -Постой! У меня к тебе будет просьба. Как только Ньёрд зайдет сюда, выжди несколько минут и сообщи моей жене, что я её жду в тронном зале. -Хорошо, Ваше Величество, - вновь поклон, и стражник скрывается за дверьми, в которые через некоторые мгновения входит Ньёрд. Шаг его настолько неуверенный, что Локи не может не повеселить такая зажатость грозного владыки морей. Ванский царь впадает в ступор, когда Фенрир приподнимается на четыре лапы, завидев гостя, зловеще скалится, словно ощущая всю неприязнь, которую испытывает его хозяин к этому королю. Внутри него все опустилось, он даже на пару секунд забыл, зачем вообще пришел, когда перед его глазами возник предвестник Рагнарека, который ростом в несколько раз превышал взрослого жеребца. -Тише, волчонок, - Локи почесал волка за ухом, а затем успокаивающе пригладил шерстку на холке. -Оставь нас, - приказал он, и Фенрир послушно, но все с той же злостью глядя на Ньёрда, покинул зал, выйдя через задние двери. -Какими судьбами сам Ньёрд в Асгарде? - голос Лафейсона вытянул ванского царя из оцепенения. Ньёрд перевел на него взгляд. -Здравствуй, Локи, - он поклонился очень низко, так кланяются только при сильнейшем уважении и полном подчинении, так Ньёрд кланялся однажды Одину. -Ну здравствуй. И что же привело тебя ко мне? - колдун с интересом разглядывал смятенное выражение лица вана, наслаждаясь его растерянностью. Конечно, он знал, какая причина послужила прибытию владыки морей, но сыграть очередной спектакль было необходимо. -Локи, вначале я хотел бы просить у тебя прощения за мою дерзость, за лишние слова, сказанные тогда на собрании совета, я был не прав, и мне очень жаль, что я тогда тебя не послушал, - Ньёрд опустил голову, скрывая взгляд, точно зная, что он безоружен против прожигающего души трикстера. -Ох, как же это обманчиво и неискренне. Так бросается в глаза твое отвращение ко всем словам, что ты произносишь, отвращение к самому себе. Ты хочешь упасть на колени передо мной, но ноги твои ни за что передо мной не согнуться. Слишком горд, - подметил царь, растягивая губы в злой усмешке. -Я знаю, что тебе ничего не стоит залезть в мою голову и выпотрошить все мысли, как трухлявую рыбу, и это несомненно доставит тебе удовольствие. -Все-таки не отрицаешь, что я прав, - смеется Локи. -Ну ладно, опустим показные извинения. Зачем явился ко мне? -Я... Я хотел бы просить твоей помощи, Локи Лафейсон, - после недолгого молчания сказал Ньёрд, пристально глядя на мага, который от удивления расширил глаза, продолжая играться с сарказмом. -Моей помощи? Я не ослышался? Помнится, ты сказал, что никогда не станешь просить у меня помощи. Неужели ётуны заставили тебя передумать? -Локи, я... -Что ты?! - Бог лжи воспламенился, как попавшая под ветер искра. -Чувствуешь себя подавленным? Никогда раньше не приходилось терять свою гордую силу? Кажется, что её ты боишься потерять гораздо больше, чем свою младшую дочь. Героем был, пока беда не коснулась, а когда она все же посетила тебя, решил прийти ко мне? К тому, кто предлагал свою помощь без каких-либо корыстных намерений. Ты помнишь, что ответил мне на мое предложение? -Я ведь уже попросил прощения, я все осознал, Локи, - от подобных речей мага, которые явно предвещали отказ на моления о помощи, у Ньёрда сердце сжалось в комок. Ведь он только сейчас в полной мере представил, что действительно бессилен против Трима и его войска, и никто, кроме Локи, не будет ему помощником. И если трикстер откажется, то больше никогда Ньёрд не увидит свою дочь. -Откуда ты знаешь, что стряслось у меня? Откуда знаешь о моей дочери? - отчаянно посмотрев в безжалостные зеленые глаза мага, спросил Ньёрд. -Ты забываешь, в чьи чертоги осмелился зайти. Ты пришел ко мне за помощью, при этом считая, что это унизительно - вставать предо мной на колени. Я бы сейчас с удовольствием отсек тебе голову, не будь ты отцом Сигюн. Поэтому благодари её за то, что ещё жив. И прощения, кстати говоря, просить тебе нужно у неё, а не у меня, - Локи поднялся с трона, спускаясь на пару ступеней вниз. От упоминания Сигюн царь и вовсе чуть не потерял сознание. Он долго думал, пока добирался до Асгарда, представлял себе эту беседу с дочерью, но так и не смог представить ясно, что же будет с его девочкой, когда она узнает о таком предательстве. Ньёрду казалось, что он совсем не ведает, каким характером обладает его дочь, с которой он так редко видится. Возможно, она поймет его, а, возможно, перестанет считать отцом, и потерю второго близкого человека он просто не вынесет. Рассказывать ей он ничего не хотел, и теперь пал на колени перед супругом дочери. -Нет, не впутывай её, умоляю. Не нужно ей знать. Смилуйся над ней и надо мной. Прочитал ли ты в голове моей мои мысли, узнал ли весть от своих воронов - мне не известно, но я лишь об одном прошу: не говори ничего Сигюн. -А я и не буду говорить. Ты сам все расскажешь, - оскалился Локи, спускаясь ещё ниже, пристально глядя чуть ли не в слезные глаза ванского правителя. -Отец! -послышался оклик тонкого девичьего голоска. Сигюн стояла у порога, с непониманием взирая на картину, где отец её упал на колени пред её мужем. -Локи, что здесь происходит? -Ничего, любимая, - супруг тут же сделал невинное лицо в то время, как Ньёрд не сразу обернулся к дочери, теряясь окончательно. -Поднимись с колен, великий Ньёрд, ни тебе стоять предо мной на коленях, мы все-таки не чужие друг другу, - маг схватил царя за плечи, поднимая его словно безвольную марионетку, хлопая его по спине как старого друга. -Папа, -Сигюн позвала отца, подходя ближе. Он нашел в себе силы унять почти подступившие слезы, развернуться лицом к девушке. Он не узнал её во всех смыслах этого выражения. Она так выросла, она перестала походить на маленькую девочку, которой он помнит её, она стала женщиной, которую он увидел будто в первый раз. Немного округлую, но все такую же стройную и изгибистую талию обтягивало коричневое платье с золотистым поясом, длинные волосы густыми прядями спадали с её плеч, подделываясь на затылке гребнем, в голубых глазах по-прежнему плескался могучий океан, в котором хотелось утонуть. Что-то изменилось не только в её внешности, но и в её взгляде, что было особенно заметно, возможно из них исчезла тень беспечности и обыденной детской радости. Она повзрослела, она теперь не только царица, жена, но ещё и мать, сыновей которой Ньёрд ни разу не видел и как-то не слишком изъявлял желание. -Ты ли это, дочь моя? Тебя прямо таки не узнать. -Я так рада, что ты приехал, мне нужно столько всего тебе рассказать, - она кинулась в его объятия, радостно заулыбалась. -Да, родная, ему тоже есть что тебе рассказать. Я не буду мешать вам. Поговорите, - Локи подошел к супруге, мягко пожимая её ладонь, а затем удаляясь из тронного зала. Украдкой он заглянул в лицо Ньёрда, на котором скопилось глубокое отчаяние.