Мой ангел-хранитель

...Времена проходили и все постепенно менялось. Снег тает на ветвях деревьев, а потом холодные зимние тучи снова обсыпают им землю, солнце встает, а затем снова садится за горизонт, листья и цветы гибнут, клонясь вниз, падая безнадежно, а потом снова возрождаются. Так вот не один снег уже успел растаять, не один выпасть, уже несколько тысяч раз солнце покидало свой пост, затем возвращаясь обратно, несчитанное количество листьев упало и погибло на земле, но на их местах проросли другие - все это потеряло ограничение во времени, сбилось со счета, а просто шло, продолжалось изо дня в день, из года в год. Сейчас в Асгарде наступило начало лета, когда совсем недавно позеленели могучие дубы, когда совсем недавно укрылись яркой шубой леса, когда совсем недавно солнце начало прогревать с новой, невероятной силой объятую раннее холодами землю. За это время мир бессмертных Богов уже обрел несколько новых дворцов и домов, высоких и обрисованных золотыми узорами арок. В садах зацвели вновь яблони, радуя прекрасную Идун, а небо теперь искрилось теплым голубым светом, расстилаясь над головами людей, как огромное пышное одеяло. Как всегда в садах трудились служанки и опытные садоводы, ухаживая за расцветающими растениями, словно за родными людьми, хлопоча над ними дни и ночи, чтоб не оплошать и вновь после зимних холодов возвести красоту парков и садов в прежний вид, даже слегка улучшив её. На улицах жизнь кипела: кругом слышался детский радостный смех; какие-то давно забытые песни заглушались лязгом оружия возле кузницы; на рынках стоял шум и гам сливающихся разнообразием голосов народа; ржание коней доносилось у дворцовых конюшен, откуда выводили молодых окрепших жеребят вместе со взрослыми особями и гнали их на пастбища. Ничего не изменилось за столь, казалось бы, не длительное время, все было как прежде, и только на тренировочных полях теперь дело обстояло иначе. Окруженная арочными постройками площадка была невообразимо широкой и просторной, здесь постоянно можно было различить звон сходящихся копий, мечей и кинжалов, кроме этого - победоносные вскрики дерущихся, но сегодня помимо всего этого люди слышали здесь треск мороза и страшный рык, который возникал также резко, как и исчезал, тонул в звоне металла. Здесь сегодня тренировались две самых сильных армии, впервые в своей жизни выходя в дружеские поединки с некогда бывшими врагами. Ётун и ас сошлись в битве на мечах, долго бились они, пока оба не выдохлись - силы были неимоверны и равны, как ни крути. Сегодня был уже который день, когда рожденные в снегах и рожденные под солнцем были едины, как две крепко на крепко связанные нити, неразрывно подходящие к друг другу, но в то же время такие разные. Под четким командованием Леди Сиф и ледяным великаном по имени Гор асы и ётуны тренировали в себе все больше сильнейших воинов, а в конце поединка кратко кланились друг другу, таким образом благодаря за участие. На пьедестале в одной из арок возвышенно стоял он, их царь. С гордым взглядом хищной птицы он наблюдал за своими армиями, порой даже не веря своим глазам. Если бы кто-то раньше, задолго до настоящего времени, сказал ему, что в его силах будет помирить меж собой два самых конфликтных мира, как Ётунхейм и Асгард, Локи бы рассмеялся, просто до слез бы рассмеялся над этим пророчеством. И вот теперь он стоит здесь, и все происходящее кажется ему чем-то невообразимым, чем-то недопустимым, но тем не менее таким возможным, таким реальным - армии асов и ётунов как одно целое. Улыбаясь тонкими губами, он исподлобья наблюдал за их бойней, посмеиваясь иногда над пугливостью асгардцев, которые до сих пор не могли привыкнуть к союзничеству с великанами. Сколько времени они уже тренируются, а все ещё способны бояться... Внимание Локи привлекает бесстрашная Сиф, которая приближается к нему и отдает поклон. -Мой царь, воины заметно устали, думаю, что на сегодня нужно закончить тренировку, - мягким, но неприступным голосом проговорила воительница, откидывая свой конский хвост за спину. -Что ж, в таком случае объявляй окончание. Передай Гору, что мечи для его воинов готовы и уже закреплены на повозку. Пусть сегодня отдыхают, - ответил ей Локи, даже не удостоив деву взглядом, и только перед уходом взглянул в её милое, симпатичное личико, которое так редко улыбалось в последнее время. Вся жизнь Сиф прошла в войнах и битвах, а женское счастье, от которого хочется звонко засмеяться, похоже, ей не будет ведомо никогда... Больше не беспокоясь о воинах, маг тихим, прогулочным шагом направился к библиотеке. По дороге ему встретилась не одна служанка, и каждая несла в своих руках серебристые подносы с различными вкусностями для уставших воинов. Чуть ли не целыми толпами они торопливо бежали в обеденный зал, и маг прокричал им вслед: -Давайте, давайте, поживее, солдаты утомились и очень голодны, - забавно улыбаясь, видя как голос его подстрекал дев, словно узда кобылицу, он все также не спеша держал путь к библиотеке. Когда первый этаж был оставлен, а впереди теперь раскинулся широкий коридор, украшенный свечами и картинами местных искусных художников, Локи прошел к высоким резным дверям, что были чуть приоткрыты. Заглянув внутрь читальной комнаты, он увидел лишь одинокие стеллажи с книгами, в нос сразу же ударил дурманящий запах бумаги. Прикрыв за собой дверь, Локи прошел дальше, в темную комнату, где красовалась проекция великого древа Иггдрасиля, уходя высоко к темному потолку, где были различны лишь обозначения всех девяти миров, что покоились на ветвях древа. Возле стоящего стеллажа Локи увидел мальчика, разыскивающего книгу, перебирая каждую, словно он хотел найти конкретную, а не просто заинтересующую его спонтанно. -Тебе помочь, сын мой? - негромко спросил отец, и подросший Нари вмиг обернулся, улыбчиво кивая головой. -Что ты ищешь? - вновь спросил Локи, подходя к сыну ближе. -Я хотел бы перечитать ту книгу, где рассказывается о том, как превращать вещь из одних форм, размеров, жизненных сил и состояний в другие. Я понял, что немного забыл этот навык, когда сегодня из листа дерева не сумел сделать птицу, - досадливо объяснял мальчик. -В таком случае тебе стоит повторить ещё один навык, Нари, - по щелчку пальцев у Локи в руках оказалась та самая книга, которую искал юный принц. Передав её мальчику, он наблюдал его изумленное лицо. -Мы это проходили. Твое желание - закон. Ты можешь позволить себе все, ну в пределах разумного конечно, начиная с мелочевки и заканчивая чувствами людей. -Спасибо, отец. Я обязательно все повторю, - мальчик уселся за стол, открыл самую первую страницу и принялся читать. -На самом деле, сын, в этом упражнении нет ничего сложного. Здесь играет твое воображение, - на слова отца юный Нари поднял зеленые глаза. -Ты просто представляешь то, что хочешь увидеть, а после, повторяя про себя легкое заклинание, воплощаешь свое желание в реальность, - маг делает жест рукой, и вмиг чашки, что стояли ни подносе посередине стола, превратились в фиолетовых змей, которые со звонким шипением расползались по столу, а после по велению все той же руки испарились. Нари улыбнулся во весь рот, восторженно глядя на отца. Всегда Локи был для него примером и примером остается по сей день и на всю жизнь. Во всем он старался быть похожим на своего отца чуть ли с самого младенчества. Повторив упражнение, больше не пользуясь помощью книги, юный Локисон сумел превратить серебристую чайную ложку в серую мышь, которая юрко прошмыгнула по столу, но не успела убежать далеко - обратное заклинание Локи вернуло её в кухонный прибор. -Ты поосторожнее с мышами, нам ещё только их для полного счастья здесь не хватало, - засмеялся маг, теребя сына по волосам. -Научись быть ловким не только в движениях, но и в словах. Изучи обратное заклинание, которое снимает любые твои чары, у каждых чар есть ключ, который сможет либо запереть их, либо открыть и выпустить эти чары на свободу, где они разнесутся по ветру. Будь внимателен, сын мой. -Обещаю, отец, - голосок мальчика уже стал более твердым, а сам он - на несколько сантиметров выше. Локи поцеловал усевшегося за книгу сына в макушку, а затем покинул библиотеку, теперь держа свой путь в личные покои. Маг добрался до места довольно быстро. Стоило ему лишь зайти в гостиную, как в его объятия тут же ринулся подросший Вали, который уже устойчиво держался на ногах и даже чисто говорил, за исключением некоторых букв. -Папа! - прокричал он, и Локи тут же поднял его на руки, подбрасывая в воздух. Сын крепко припал к отцу, сильно обнял его, не переставая улыбаться столь прекрасной улыбкой, что перенял от матери. -Почему ты так редко приходишь? - вопрос Вали застал трикстера врасплох, с ответом маг даже не сразу определился. Он почему-то даже не задумывался, что его частое отсутствие так заметно, хотя незаметно было только ему самому. -Я был занят, сынок, был занят, - он обнял сына вновь. Что же ещё он ему скажет? Ребенку ведь не стоит знать, что совсем скоро Асгард накроет мрак. -А сейчас? - с надеждой в голубых глазах снова спросил Вали, теребя ручками черные волосы отца, что лежали на его плечах. -Сейчас я совершенно свободен, но только очень устал. Ты пока беги, поиграй, я позже позову тебя, Вали, хорошо? - он отпустил сына, и тот грустно кивнул, отправляясь не хотя в свою комнату. Локи снова задумался: а ведь он и правда видит своих детей только спящими. Ранним утром, когда солнце только-только покажет свой первый луч, Локи покидает комнаты, лишь целуя спящих жену и детей на прощание, и возвращается он только самой поздней ночью, снова заставая сыновей в сладком сне, и только Сигюн до минуты его прихода не смыкает глаз, заставляя их смотреть в книгу, читать строки. Можно сказать, что сегодня первый день, когда он сумел найти время для своей семьи. За своими раздумьями он не услышал, как позади скрипнула дверь, а из комнаты вышла белокурая дева, стройная, изящная и такая великолепная, что глаз от неё нельзя было оторвать. Волосы её были завиты мелкими кудрями, были рассыпаны по спине и плечам, талию подчеркивало бардовое платье, а на прелестных и белых ножках были надвинуты блестящие сандалии. На ней, как всегда, не было украшений - не любила она обвешивать себя всякими безделушками. И были лишь две самых дорогих вещи, которые она не снимала никогда, которые ни за что не повернется язык назвать бесполезными побрякушками: колечко в виде изумрудной змейки и такой же расцветки кулон, что иногда окрашивался в алый оттенок. Локи теперь смотрел на неё, улыбающуюся, прекрасную, ослепительную, и казалось ему, что утро настало снова, что день стал ещё светлее, словно она - его персональное солнце, что радует своей улыбкой и светит даже ночью, освещая ему путь всю жизнь. -Здравствуй, милая, - тихо говорит колдун, и девушка медленно подходит к нему, не сводя с него блестящих голубых глаз. -Ты пришел как раз к обеду, - она обняла его, лица их приблизились и губы их соприкоснулись так нежно и невинно, словно они были подростки. -Садись, поешь. Он ещё не успел остыть, - девушка взяла мужа за руку и провела к столу, тут же предоставляя ему вкуснейшее жаркое из баранины с картофелем, от которого все ещё исходил горячий пар, а запах сочного обжаристого мяса в один миг наполнил обширную комнату, помимо главного блюда были и фрукты и вино. Все выглядело так аппетитно, но у Локи кусок не лез в горло. Однако он знал, что ему нужно поесть, поэтому пришлось через силу уплетать приготовленный обед. Сигюн же села рядом с ним на мягкий табурет, наблюдая, как супруг без особой охоты, но все таки вкушает пищу. -Ты был у Нари? - спросила она. -Да. Он в библиотеке, как всегда. Знаешь, наш сын очень подрос, - Локи задумчиво опустил глаза, а затем тень улыбки мелькнула на его устах. -Время идет, любимый. Мальчики постоянно спрашивают меня, когда ты придешь домой, а я не знаю, что им отвечать. Они по тебе очень скучают, - промолвила Сигюн, перебирая в руках небольшую веточку винограда, что выпала из вазы. Её руки были накрыты ладонью Локи, и дева перевела на него полный печали взгляд. -Прости меня. Я о вас совсем забыл. И я знаю, что ты волнуешься, что дети по мне скучают, но я... -Локи, ты не должен оправдываться передо мной. Я вижу, что ты не хочешь этого говорить, и я не буду мучить тебя расспросами. На твоих плечах теперь два царства, и то, что ты бываешь дома только по ночам - нормально. Я видела своего отца ещё реже, чем тебя, хотя правил он только Ванахеймом, поэтому ты ещё хорошо справляешься, - девушка улыбнулась, но без особой радости. Она прекрасно знала, что все не просто так, и вовсе не занятость отделяет Локи от семьи, а что-то другое, что-то более важное. Она, конечно, ещё не забыла те его слова, что были сказаны очень давно, слова об угрозе Асгарду, несмотря на то, что все это время они жили спокойно, и только на улицах постоянно слышался лязг орудий, крики и рык тренирующихся сильнейших рас: асов и ётунов. Это снова наводило Сигюн на мысль о приближающейся беде, но она гнала её от себя как можно дальше, она не хотела верить в неё, она не хотела прощаться со спокойствием на душе за жизнь мужа, за жизнь детей. Маг же благодарил деву мысленно за её понимание. Он действительно не хотел говорить ей, что опасность велика и вероятна гораздо в большей степени, чем была ранее, и он делает все возможное, чтобы со временем отбить нанесенный удар, ибо избежать его точно не получится. Он уже заранее все продумал, давным-давно подготовил место, где его семья сможет спрятаться. Именно за ней в частности придут Читаури, придет Иной. Как только время настанет, маг уведет своих жену и детей подальше от Асгарда, а сам же исполнит то, что давно хотел свершить - уничтожит эту отрыжку Вселенной, этих несносных монстров, стремящихся захватить весь мир и покончить с Асгардом и его правителем. Страх и ужас предстоящей войны были катастрофическими, и в этом хаосе Локи было важно уберечь только свою семью, даже ценой своей жизни. -Благодарю тебя, милая. Ты только не о чем не беспокойся, все будет хорошо, - он поцеловал её теплые ладони, а потом добавил: -А теперь позови Вали, у меня для него есть сюрприз. Улыбнувшись, Сигюн направилась в комнату младшего сына. А в это время маленький Вали сидел на мягком ковре и играл фигурками различных животных, он разговаривал, воображая их голоса, а потом как-то случайно мальчик сделал глубокий вдох, от чего по коже его пробежали мурашки, а в груди что-то кольнуло. Он зажмурился, тихо всхлипнул, приставив руку к сердцу. А позже на своей маленькой ладошке Вали увидел синий оттенок, который прополз подобно змее, а затем скрылся, утонул в естественном цвете кожи. Голубые глаза младшего Локисона расширились от испуга, и он вздрогнул, когда дверь в его комнату отворилась и Сигюн окликнула его. -Вали, что-то случилось? - спросила она, подходя к ребенку, замечая его слегка встревоженный вид, а тот же быстро спрятал руку в карман, с невинной улыбкой отвечая: -Нет, все хорошо. -Идем со мной, малыш. Папа хочет тебе что-то сказать, - приобняв сына за спину, ванка повела его к Локи. Увидев отца, Вали робко заулыбался, а тот же присел возле него на корточки, взял его за руку и спросил: -Ты все ещё хочешь научиться стрелять из лука? У мальчика загорелись глаза, он кивнул головой, неотрывно смотря на Локи. -Вот сегодня мы этим и займемся, - сказал маг, и сын, радостно прокричав громкое "ура!", обнял папу за плечи. -Только если твоя мама не против, - досказал Лафейсон, вопросительно глядя на Сигюн, и Вали перевел на неё умоляющие глаза. -Это опасное занятие, Локи, да и потом Вали слишком ещё мал для этого, - проговорила девушка, однако аргументы её были ничем по сравнению со столь жалостливым взглядом сына, который нашел, что ответить: -Я уже взрослый, мама, ты же сама всегда мне так говоришь. Пожалуйста, можно мне попробовать? -Сигюн, не волнуйся, я же буду рядом с ним, с ним ничего не случится, да и он прав - он уже взрослый, тем более для такого занятия, меня самого учили стрельбе из лука, хотя я был гораздо младше Вали, - уговаривал Локи с полуулыбкой на губах. Посмотрев на мужа и сына поочередно, Сигюн сдалась: -Хорошо, так уж и быть. Я просто не могу спорить со своими любимыми мужчинами. Теперь Вали от радости обнял и маму. -Ладно, малыш, беги, переодевайся. Я тебя жду, - Локи отослал сына, а после подошел к жене и страстно поцеловал её в губы. От неожиданности дева даже слегка опешила, чуть пошатнулась, но маг удержал её крепкими руками. Он так давно ждал этого поцелуя, так давно не ощущал её сладких губ, а она же растеряла все мысли и слова, словно утопая в огромном океане такого же долгожданного удовольствия.