Мой ангел-хранитель

Так пролетают дни... По вершинам гор, что были укрыты тяжелыми снегами, разлился солнечный свет восходящей звезды. Туманные облака рассеялись, а ночной легкий холодок постепенно стал превращаться в свежесть весеннего утра. Асгард выглядел все так же горделиво, как и прежде, несмотря на то, что на улицах царил беспорядок: многие замки все ещё были полуразрушены, в садах только ещё начинали прорастать новые деревья, поэтому зелени было гораздо меньше, стены, арки и колонны, что стойко стояли после войны, получили немало увечий, которые народ устранял и вновь приводил архитектурные строения к былой красоте. Люди возводили огромные статуи солдат великой асгардской армии, отстраивали памятники, высокие мосты и украшенные золотом беседки вновь. После войны полностью был восстановлен только царский дворец, народ чудом успел все сделать за восемь месяцев. Поэтому теперь чертог правителя возвышался над Асгардом, как раньше, показывая всю свою важность, величие и превосходство. На улицах все же была суета, к какой привык народ, какая была для него совершенно нормальной жизнью, но не редко можно было встретить опечаленных бедолаг, скорбящих женщин, мужчин, даже детей, которые потеряли на войне своих родных. Горесть от пережитого не могла оставить некоторых по сей день, многие перенесли тяжелую утрату, найдя в списке погибших своих близких, обнаруживая их тела среди гор убитых, распознавая в павших своих родственников, мужей, детей, братьев, сестер, матерей... Сколько слез было пролито на похоронах и поминальных вечерах, и все эти слезы Сиф с трудом могла видеть на глазах людей, и ей было не менее сложно сдерживать в себе свои личные эмоции. Долгие месяцы она еле могла ходить из-за полученного ранения в ногу, но теперь лишь легкая хромота напоминает ей о произошедшем. Воительница, обычно сильная характером и нравом, лишь один раз позволила себе расплакаться, когда отыскали среди побежденных изувеченное тело Огуна, старого друга. Ещё один человек, которого она потеряла... И успокаивало только то, что рядом все это время был Тор, и, только находясь с ним, она могла поплакать вдоволь, уткнувшись в его плечо, буквально забываясь горячими слезами. Он, хоть и поддерживал и утешал, словно стена был перед ней, стена, которую невозможно пробить именно ей своими чувствами, стена, которая всегда её защитит и закроет, но так и останется твердой, лишь твердой опорой на время, и дверь, что находится в этой стене, будет всегда для неё заперта. Когда громовержец вернулся в Мидгард, а это произошло через два месяца после окончания войны, Сиф снова опустела внутри, и только недавно более менее начала приходить в норму. Убивая в себе переживания, мучения, она заставляла себя стать прежней, жить в гордом одиночестве, служа своему миру верой и правдой. Было не менее сложно осознать и потерю такого замечательного воина, как Тюр. На поминальном вечере Локи в особенности много говорил о своем помощнике, ведь он являлся его правой рукой в большинстве государственных дел. И люди со слезами на глазах принимали тот факт, что больше нет стольких людей, нет тех, кого знали всю жизнь, с кем росли, бились бок о бок, ели за одним столом, виделись каждый день... И это было невыносимо. Поминки с присутствием Локи прошли и в Ётунхейме и в Ванахейме. Тогда царь Асгарда покинул свой мир на несколько дней, вначале обращаясь ко второму государству вечной зимы, где в итоге похоронили тело Фенрира, а после направился в Ванахейм, принося большие извинения и соболезнования Ньёрду. И самому магу было не легко видеть всю эту грусть, но совесть не грызла его, хотя он прекрасно знал, что в гибели этих людей виноват только он один, и вина его выстроилась очень давно, дойдя до сегодняшних дней, переходя в настоящую катастрофу. ...Весеннее солнце разливает свое тепло, укрывает им асгардскую землю, радует угнетенных людей, и улыбка изредка мелькает на их губах. Этот день выдался одним из прекраснейших этой весной, когда просто нельзя рассиживаться дома, когда стоит выйти навстречу летящему ветерку, расправить руки, закрыть глаза, когда палящее солнце заглянет в них, и наслаждаться объятиями свежести и спокойствия. Однако Сигюн вот уже который день не выходит никуда дальше дворцового сада, дальше своей любимой беседки, где каждый день гуляет вместе с новорожденной Астрид и Вали. Старший сын постоянно пропадает вместе со строителями, добровольно вызываясь им помочь, но вначале получив на это одобрение отца. Царица сидит у окна в спальне и кормит грудью маленькую дочку, которая только что пробудилась ото сна. Сообщив о своем пробуждении матери беспокойным плачем, Астрид прервала сон и ванки тоже. Несколько ночей подряд уснуть Сигюн удается редко, она спит только тогда, когда спит дочь, а ночью, как правило, у детей всегда возникают капризы. Чаще всего Сигюн по ночам одна, Локи приходит только под утро, и обычно застает супругу только что уснувшей, при чем даже не подозревая, что до этого всю ночь она не смыкала глаз. Сегодня ночью Астрид уснула лишь под утро, да и то не на долго, а после этого уснула только днем, давая и маме своей маленькие часы отдыха, которых, к сожалению, было ей недостаточно. И тем не менее, забрасывая всю усталость в дальний угол своего тела и разума, Сигюн подошла к колыбельке, взяла дочку на руки. Как же вновь приятно держать младенца, свою родную кровинку, которую была огромная опасность лишиться. И Сигюн сейчас с ужасом вспоминала, что могла потерять это сокровище навсегда. Сейчас, удерживая её на своих руках, наблюдая, как она сосет молоко, ванке оставалось лишь благодарить норнов за то, что они не допустили непоправимого. -Славная моя, - улыбается Сигюн, чуть покачиваясь, поглаживая дочку по головке. Поразительно, что ребенок напоминает своего отца почти так же, как когда-то напоминал Нари. Такие же озорные зеленые глаза, такие уже заметно густоватые темные волосы и ни капли черт от Сигюн, хотя это и неудивительно, ведь дочери всегда похожи на своих отцов. Девочка причмокивала, испивая из груди мамы теплое молоко, маленькими ручонками цепляясь за её нежную кожу. Сигюн умилялась, глядя на свое третье дитя от любимого мужчины, замечая на личике ребенка тени выражений, напоминающие Локи. В Астрид, Сигюн чувствовала, было что-то такое, чего ей не было дано понять, что-то необычное, словно некая бесподобная сила, что не давалась ни одному ребенку за все время существования Вселенной, и в самом деле было даже как-то боязно задумываться, что могла перенять от своего папы-колдуна его дочь, его третье кровное дитя. Кормление длилось около десяти минут, и когда Астрид плотно пообедала, Сигюн уложила малышку обратно в уютную колыбельку, перед этим завернув в легкое покрывало. Сигюн уселась рядом, все не переставая любоваться маленькой дочкой. Однако усталость брала свое, и ванка чувствовала, что засыпает буквально на ходу. Чтобы этого не допустить, она взяла с полки книгу, даже не смотря на название и содержание, абсолютно не разбирая, по вкусу ли ей такова, а после вернулась на кушетку к колыбельке, одной рукой покачивая её, а второй открывая книгу. Дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошел Локи, появился неожиданно, как всегда. Бросив на него счастливый взгляд, Сигюн глубоко вздохнула, заставляя себя упрятать все свое недомогание, чтобы не расстраивать супруга. Колдун медленно подошел к жене, опустился рядом, не сводя при этом глаз с маленькой Астрид. Бледное лицо его вновь украшала эта легкая, загадочная улыбка, в глазах горел яркий огонь изумрудного оттенка, и в каждом его движении была видна ласка и забота. -Мы поели, погуляли, поспали, потом снова поели, - отчиталась девушка, лучисто улыбаясь. Локи кивнул головой, а после посмотрел на свою жену повнимательнее, и бледность её лица, круги под глазами и усталость даже в её речи совсем не порадовали его. Хотя она изо всех сил старалась показаться ему радостной, веселой и бодрой. -Ты скоро окончательно зачахнешь, Сигюн. Нужно иногда отдыхать самой, - отвечает он, прикасаясь прохладной ладонью к её щеке, большим пальцем очерчивая скулу. -Я в полном порядке, просто не выспалась сегодня - пожала плечами ванка. -Ты меня все равно не переубедишь, я вижу все на твоем лице, - Локи нагнулся к колыбельке, протянул изящную ладонь к дочери, которая с интересом начала щупать её маленькими пальчиками. -Наша девочка тебя выматывает, а я все занимаюсь своими делами, - виновато проговорил маг. -Милый, я же не в первый раз родила, я знаю, сколько забот и хлопот доставляют дети. Точно так же я не спала и с Вали, и с Нари. Для меня это начинает входить в привычку, - она все беспечно улыбалась, потирая сонные глаза, сияющие морским цветом. -Вот именно. Так, - Локи, задумываясь пару секунд, быстро пробежал глазами по комнате, а после взял прогулочную детскую корзину и, забрав Астрид из кроватки, положил её туда. -Ты воспитывала наших двух сыновей, а меня не было рядом почти никогда, ты не спала с ними ночью, когда я пропадал на военных советах, а в случае с Нари - вообще сидел в тюрьме. Теперь я побуду рядом с нашей дочерью, а ты отправляйся в постель и спокойно засыпай, - маг подошел к девушке, которая хотела было возмутиться, но он прервал её: -Не спорь с мужем. Немедленно ложись спать, а за Астрид не беспокойся. Да, и отдай мне книгу, - он выхватил предмет из её рук и положил на прикроватную тумбочку. -Локи, ты уверен, что справишься? - не очень доверчиво девушка скосилась на Лафейсона, но недоверчивость её была в том, что её любимый муж ещё ни разу не сидел с грудными детьми, а тут вдруг так неожиданно взял на себя всю ответственность. -Разберемся. Отдыхай, родная. На тебе лица нет, ты устала, - он приблизился к ней и нежно поцеловал в губы. -Я закрою дверь, чтобы тебя никто не тревожил. -Хорошо. Ты только буди меня, если что, - попросила дева, укладываясь в кровать, закутываясь в пуховое одеяло. -Думаю, это не понадобиться. Я разбужу тебя только в том случае, если снова начнется война, - он шутливо усмехнулся. -Зная тебя, готова поспорить, что тебе под силу устроить войну, пока я буду спать, - вздохнула Сигюн, с озорной улыбкой глядя на мужа. -Мне под силу все, дорогая. Отдыхай, - подмигнув ей одним глазом, маг взял дочку, а после покинул спальню, плотно закрыв за собою дверь. На протяжении всего этого дня, до самого заката Сигюн спала. На небесах уже погасли яркие лучи солнца, а вечерние сумерки проникли в город, когда она распахнула глаза. Из сна её что-то вывело, должно быть, постоянные мысли и беспокойства о том, как без неё справится Локи. Протерев сонливые глаза, разглядев в окно наступивший вечер, Сигюн принялась ругать себя за то, что позволила себе так долго спать, совершенно не думая о детях и муже, которому наверняка сейчас тяжело одному с маленькой дочерью. Глянув в колыбельку, Сигюн обнаружила, что она пуста, а значит, Астрид рядом с Локи. Беспокойство, однако, одолело её, и ванка мигом спрыгнула с постели, направляясь к двери. Хотя вокруг все было тихо, никто не кричал, не суетился, не звал на помощь, более того - за дверьми спальни не было никаких звуков, словно комнаты царские опустели, Сигюн все же переживала, сама толком не понимая причину своего чувства. На секунду деве показалось, что она и вовсе одна в чертоге, и это её больше насторожило, чем обрадовало. Тихонько открыв дверь, не издав при этом ни малейшего звука, ванка выглянула из спальни. Внезапно до её слуха донесся знакомый, пробирающий и уносящий её душу куда-то далеко, высоко к небесам, возвышая её над мирами, голос. Этот голос был спокойным, умиротворенным, ласковым, нежным, словно вовсе не его голос... Таким она его ещё никогда не слышала. Он что-то говорил с расстановкой, с выражением, что-то рассказывал с глубоким собственным интересом, будто сам не знал, каково продолжение истории. Девушка аккуратно сделала шаг, переступила порог, начала медленно перебирать босыми ножками, чудом оставаясь бесшумной. Выглянув из-за стены, Сигюн увидела самую милую картину, которая только могла быть во всей огромной Вселенной, картину, которую не изобразит ни один художник на свете, ни один, кроме чувств, кроме сердца, кроме души, кроме любви: Астрид лежит в своей уютной корзине, одетая в легкую белую кофточку и ползунки, на тело её было также накинуто белое как пух покрывальце, девочка с любопытством и какой-то заинтересованностью поглядывает на отца, что сидит рядом на кушетке и читает ей книгу с различными сказками. Лицо его меняется по ситуации, которая происходит в написанном: с удивленного на испуганное, с серьезного на веселое, со смешного на грустное, он словно играет неизведанную, но очень интересную роль, особую роль, которая нравится Астрид все больше и больше. И девочка подчиняется эмоциям Локи, улыбаясь, огорчаясь, смеясь иногда, удивляясь, на её личике проскальзывают тени взрослых чувств, которые ещё неизведанны ребенку, которые выражены в детских красках, она будто понимает, о чем ей читает папа. А Локи все переворачивал страницы, а дочка все слушала, даже не думая капризничать, даже не думая засыпать. Сигюн засмотрелась с легкой улыбкой на мужа и дочку, и ноги сами понесли её к ним. Она вошла очень тихо, дабы не нарушить их идиллию, и Локи, отвлекаясь от книги на полминуты, оглянулся на жену, а после снова принялся ласкать слух дочери своим голосом, волшебным, загадочным. Сигюн и сама заслушалась детскую сказку, которую ей мама не раз рассказывала в детстве, её она знала буквально наизусть, но будто слышала её в первый раз, и не хотелось прерывать льющуюся мелодию голоса Бога обмана. Так длились минуты, долгие минуты, пока сказка не кончилась, а рассказчик не убаюкал свою дочь, подарив ей на ночь поцелуй, а после приласкал свою любимую жену, в который раз благодаря её за чудо. Следующий день выдался погожим, как и предыдущие. Солнце уже заметно больше припекало, дни постепенно клонились к летнему зною, оставляя позади весеннюю свежесть расцветающих трав, зеленеющих листьев, свежесть утренней прохлады. Далеко блестело шумное море, будто не синяя бездна это была, а сплошная россыпь драгоценных камней, переливающихся на солнце. Мрачные леса, казалось, потеряли свой устрашающий вид, каким обладали прежде, теперь они расцвели, покрываясь зеленой шубой, в горах развеялся туман, и можно было увидеть вершины, так никем и не покоренные, словно неприступный мир. Жизнь приходила в норму, и утренняя суета, радостные голоса и смех, доносившиеся с улиц, говорили об этом как нельзя лучше. И на душе было легко от того, что люди постепенно делались прежними, меняя и возвращая к прежнему и свою жизнь, жизнь всего Асгарда. В царских чертогах играли лучи солнца, создавая зайчиков на полу и стенах, в воздухе витал запах различных вкусностей, которыми служанки уставляют стол: теплое молоко, сладкая выпечка, варенье, творог, жаренный омлет, лимонный чай. И все эти блюда так влекли, что невозможно было прямо сейчас не приняться за завтрак. Именно так и поступили Нари и Вали, уже самостоятельно накладывая себе в тарелку все, чего захочется, а Бирта лишь следила за ними, попутно ухаживая за хозяевами, раскладывая в их тарелки горячий омлет, разливая по чашкам чай, от которого исходил пар. Локи стоял у балкона, устремляя взгляд неповторимых глаз к горизонту. Его бледное лицо не выражало никаких эмоций, он будто витал в своих мыслях, бесконечно думая о чем-то, и только по тонким, как струна, губам изредка пробегала довольная улыбка. Услышав в комнате капризный плач Астрид, маг словно очнулся, а потом вернулся в гостиную. -Приятного аппетита, родные, - он подошел к сыновьям, обоих погладив по голове. -Спасибо, папа! - дружно ответили они, не спеша уплетая завтрак. Сигюн в это время уселась на кушетку, утешая Астрид, а после принимаясь кормить её. Локи снова был рядом, как и всю прошедшую ночь. И теперь он стал яснее понимать, каково его Сигюн по ночам, когда неугомонная дочурка не дает спать. Поэтому, отложив государственные дела, он решил отдавать большую часть времени и внимания своей семье. -Ну что, принцесса? Ты сегодня чуть не разбудила весь Асгард, - проговорил маг, глядя на дочь, что сосала грудь матери. Сигюн засмеялась, поднимая голубые глазки на супруга, мысленно благодаря за то, что он не покинул её сегодня ночью, что он помогал. -Так теперь будет всегда, пока Астрид немного не подрастет, - ответил он вслух на её мысли. Провел кончиком пальца по лицу девушки, Локи заметил, как его легкое прикосновение заставило деву покрыться мурашками. Сердце в её груди в этот момент пустилось в частый ритм - давно же они не имели возможности насладиться друг другом так, как это было в последний раз... Но ничего, упущенное они ещё наверстают. Бирта заботливо преподнесла царю горячий чай, за что он кивком головы поблагодарил. Сделав глоток, он вздохнул, ощущая, как внутри все покрывается теплом, такого тепла он никогда не чувствовал раньше, и дело тут было вовсе не в чае, дело было в самой атмосфере, дело было в смеющихся сыновьях, которые шутя о чем-то, доедали завтрак, дело было в любимой жене, которая сидела рядом, кормила грудью новорожденную дочку, дело было даже в этой служанке, с рук которой слетает постоянная забота, словно магия с пальцев колдуна. Внезапно семейную идиллию нарушил грохот Бифроста, который раздался далеко от столицы, но был как будто близко. Взгляды всех присутствующих заметно вспыхнули волнением, все посмотрели в сторону балкона, но никто ничего толком не мог разглядеть. Локи, оставив чай на столике, проследовал к широкой балюстраде. Откинув белоснежный занавес, встретившись с мягким ветерком, маг взглянул в даль, куда устремлялся радужный мост. Однако разглядывать прибывшего гостя ему приходилось недолго, он отчетливо ощущал присутствие родного человека, да не одного, а целых двух. Улыбнувшись своим мыслям, Лафейсон вернулся в гостиную. -Локи, что там происходит? - Сигюн поднялась ему на встречу, глаза её метались от волнения. Девушка, казалось, уже безумно боится того грохота, когда открывается Бифрост, должно быть, он никогда не перестанет напоминать ей о прошлом. -Все в порядке, милая, - он утешающе поцеловал её в лоб, - заканчивайте с завтраком и одевайтесь, - обратился он к детям и жене, - жду вас внизу у парадной приемной. -А что случилось, папа? - вдогонку уходящему отцу крикнул Нари. -Ничего, сынок. Просто хочу вас кое с кем познакомить, - ответил Локи загадочно, как всегда даря лишь свою игривую улыбку, тут же удаляясь из комнаты. Заинтригованные дети и супруга же переглядывались друг с другом, абсолютно ничего не понимая, но уже торопясь скорее узнать о предстоящем знакомстве. Маг, не спеша, спускался по лестнице, предвкушая встречу, которая вот-вот состоится, и надо признать, что для него это была долгожданная встреча. Пропуская мимо глаз приветствующих стражей, что чеканили поклон проходящему мимо Богу обмана, Локи шел с высоко поднятой головой, с тенью довольной и гордой улыбки на губах. -Мой царь, в столицу прибыли... - хотел было сообщить вошедший стражник, но маг взмахнул рукой, призывая аса замолкнуть. -Знаю. Доставьте их ко мне, да поживее, а слугам прикажите, чтобы сегодня готовили к пиру самые лучшие блюда, - вознес Локи надменный приказ величественным тоном. -Они уже на пути во дворец, мой царь. Сказали, что доберутся своим ходом. Прикажите ли отправиться в столовую прямо сейчас? - осведомился ас. -Я удивлен, что ты ещё здесь, - намекнул маг, что пора уже давно исполнять отданный приказ, и страж поспешил, дабы не гневить короля. Прошло не так много времени, прежде чем Локи увидел у крыльца двоих, направляющихся прямо к нему. Высокий мужчина в красном плаще, что ветер раздувал за спиной. Его светлые волосы, отросшие до плеч, казались ещё светлее при свете солнца, он гордо расправлял могучие плечи, на которых сияли серебристые доспехи, он шел размеренным шагом, ступал по давно знакомому ковру, постеленному на богатом крыльце царских чертогов. Рядом с мужчиной, крепко удерживая его за руку, шла совсем маленькая девчушка, волосы которой были заделаны в два забавных хвостика по бокам. Платье её в цветочек было усыпано мелким бисером, а на ножках блестели туфельки на плоском каблучке. Она светилась от радости, глаза её бегали по сторонам, не успевая охватывать пейзажи, что видит она впервые, не успевая отойти от одной великой красоты, как тут же появляется другая. Несмотря на разрушенные улицы, где бесконечно трудились полчища строителей, девочке нравилось абсолютно все, даже эти руины дитя находило привлекательными. Она с восхищением поднимала взгляд высоко в небеса, рассматривая уходящую к облакам вершину дворца, что почти был рядом с ними. Таких высоких домов она не увидела бы в Мидгарде. Внезапно, заметив вдалеке слишком знакомый силуэт, который забыть было не под силу все это время, девочка радостно заулыбалась, мигом забывая про окружающий её мир, и, спросив у отца разрешения, тут же со всех ног рванула навстречу своему волшебнику. Минуя стражников и слуг, что не могли оторвать от неё умиляющихся и в то же время удивленных глаз, девочка бежала, не глядя под ноги, глядя только вперед, глядя на человека, который с распростертыми объятиями спускался к ней. -Локи! - прокричала девчушка, с разбегу падая в объятия мага, который одним рывком поднял её на руки, крепко обнимая. -Здравствуй, Ева. Как же я по тебе скучал, - произнес он, прикрывая глаза от счастья и наслаждения, что снова видит свою любимую племянницу. Да, Локи всегда называл и будет называть Еву именно племянницей, насколько бы не родным при этом не был сам Тор. -Так ты герой? - спросила она на ушко, и Локи с удивлением посмотрел на неё, не зная, что отвечать, а вернее - не сразу поняв смысл её вопроса. -Папа мне рассказал про тебя. Если бы не ты, нас бы уже не было. -Твой папа немного преувеличил, - покачал головой маг, а после, поцеловав племяшку в теплую щечку, отпустил её на землю, замечая, что громовержец уже подошел к ним. -Локи, рад видеть тебя здоровым! - Тор сильной рукой хлопнул брата по плечу, а затем смял в своих руках, чудом не ломая все кости. -Задушишь ведь, и я снова слягу, и на этот раз навсегда, - подшутил Лафейсон, приветливо и безо всякого притворства улыбаясь. -Кем выставил меня в глазах милого создания? Надеюсь, не рыцарем. -Просто сказал, что ты спас все девять миров, - невинно пожал плечами Тор. -Я так и понял, - кивнул маг в ответ. -Ты был прав, брат, Ева пошла в меня. Она растет не так, как обычные дети, она имеет иммунитет ко всем болезням, она довольно крепка для своих юных лет, - тихо говорил Одинсон, чтобы дочь не услышала, к счастью, она рассматривала замысловатые цветы с одной из добрых служанок, с которой быстро нашла общий язык. - Поэтому я и привел её сюда, точно зная, что она справится с напором Бифроста, и как видишь она справилась. -Я это понял, как только её увидел, - ответил царь, любуясь девчонкой, что с интересом разглядывала клумбу неизвестных ей цветов. -Тор! - послышался звонкий голосок у парадных дверей. Оба брата обернулись, увидели плавно спускающуюся с лестницы, словно не девушка то была, а лебедь плыла по гладкой воде, да при том ещё в белом платье, Сигюн. Она оставалась все такой же хрупкой, и фигурка её, изящная и стройная, разве что немного изменилась, приобрела небольшие округлости после родов. На своих руках дева бережно держала и прижимала к себе ребенка, укутанного в легкое белое одеяльце, а рядом с ней вышагивали двое старших сыновей, оба они были серьезными на лицо, но, завидев Тора, моментально сделались улыбчивыми и приветливыми, убеждаясь, что это не очередной недруг пожаловал к ним в дом. Нари легко теперь здоровался с громовержцем за руку, как и Вали, оба Локисона были рады прибытию Тора в Асгард. Сигюн приблизилась к Одинсону: -Тор, как же я рада видеть тебя, - желание обнять пресекалось маленькой Астрид, которая впервые в жизни увидела так много людей вокруг себя, прежде привыкшая только к отцу и матери, она взволнованно захныкала. -Давай её мне, - Локи аккуратно взял дочь из рук Сигюн, а та теперь могла свободно прыгнуть к Тору в объятия и с облегчением обнять его, радуясь про себя, что с ним все в порядке, что на лице его улыбка, а сердце трепещет от радости и спокойствия. -Это наша Астрид, - нежно произнесла Сигюн, как только они отстранились друг от друга. -Значит, вот оно, то самое чудо, которое пережило войну в утробе матери? В ней определенно есть что-то особенное, такое, чего ещё никто не видел, - Тор не мог сдержать улыбки, наблюдая за зеленоглазой девочкой, что успокоилась на руках отца и теперь с любопытством смотрела на высокого, почти настоящего мужчину-великана, добродушно улыбающегося во весь рот. -А у меня ведь тоже есть, с кем вас познакомить... Эм... Ева! - громовержец обернулся, замечая, что его дочь все это время была увлечена чем-то посторонним, совершенно не обращая внимания на прибывших. -Ева, подойди ко мне, - громовержец взял дочь за руку, подвел к Локи и его семье. -Ева, знакомься, это твои друзья и дети Локи: Нари и Вали. -Очень приятно, я Ева, - Тордоттир протянула робко маленькую ручонку сначала старшему Локисону, который с умиляющей улыбкой пожал её легонько, отвечая: -Меня зовут Нари, приятно познакомиться с тобой. Затем она подала руку младшему Вали, что как-то отрешенно воспринял девчонку, сам напыжился и застеснялся, учитывая, что она была все же старше его, но протянутую руку пожал. -А это Сигюн, царица Асгарда, жена Локи, о ней я тебе тоже рассказывал, - представил громовержец. Сигюн, улыбнувшись, опустилась на корточки, поздоровалась с девочкой, а та восхищенно сказала: -Да, я помню вас, Леди Сигюн. Не только папа говорил, но ещё и мама рассказывала мне, что вы невероятная. Ванка не ожидала такого заявления, для неё это было как ударом в лоб, хотя весьма приятным ударом. Улыбнувшись ещё шире, девушка прижала Еву к себе, полностью соглашаясь с когда-то сказанными словами Локи о том, что дочь Тора - милейшее создание с характером землянки Джейн, с глазами Бога грома. -Жаль, что мама не пришла, она почему-то сказала, что это ни её мир, - грустно произнесла Ева, а потом, подняв глаза на Локи, заметив на его руках малютку, радостно спросила: -Это ваша дочка? -Да, Астрид. Ну что, малышка, познакомишься? - Локи с нежнейшей, бесподобной улыбкой, заполненной лаской и каким-то лукавым огоньком одновременно, посмотрел на свою дочку. Только он умеет улыбаться именно так, от всей своей ледяной души. Маг опустился к Еве, чтобы той было удобней рассмотреть младенца, и Тордоттир осторожно коснулась её маленькой ручонки, сжатой в кулачок. -Привет, - с улыбкой до ушей поздоровалась Ева, а черноволосая Астрид же только удивленно хлопала пушистыми ресницами, хватаясь за пальцы девочки, а после прижимаясь к груди отца. -Она на тебя похожа, Локи, - подметила Ева. И все как один улыбнулись её словам, про себя мысленно соглашаясь. -Ну что ж, мы навестили ещё не всех, да и не увидели ещё много. Мы пойдем погуляем, а вечером... - начал громовержец. -А вечером жду вас в тронном зале. Пир в честь вашего прибытия уже готовится, - сообщил маг, не давая досказать Тору. Тот не мог возразить, да и возразить никто бы не позволил. Согласно и благодарно кивнув головой в ответ, Тор повел дочь в сторону конюшни. -Неужели теперь все хорошо? - смотря им вслед, проговорила Сигюн, подходя к мужу и прислоняясь к его плечу. Он же поцеловал её в висок, заметно улыбнувшись одними глазами. -Все хорошо, - прошелестел его голос у неё в голове. Подготовка шла в самом разгаре весь день и коснулась она не только столовой и слуг, но и всего народа. Каждый без исключения ожидал предстоящего пира, и дело было вовсе не в долгожданном отдыхе или пьянке, без которой никогда не обходится, дело было в том, чтобы вновь почувствовать себя прежними, забыть на несколько минут, часов об этой разрухе, что царит в Асгарде, забыть о прокатившейся войне, которая так до сих пор и сидит в памяти у народа, хочется просто погрузиться в атмосферу горящего уютом, былыми красками царского дворца, ощутить это невероятное тепло родного дома, находясь здесь за праздничным столом рядом с теми, кто в столь слезные и печальные времена стали родными друг другу, которые только-только обретали вновь счастье, стараясь навсегда проститься с прошлым. До начала праздника в тронном зале уже находилось полно людей, недалеко от правой стены восседали несколько музыкантов, однако раньше их было почти целые ряды, и объяснять, от чего их так мало, не стоит... Служанки кружатся возле стола, то и дело поднося все новые блюда, зажигают длинные свечи, слегка отодвигают стулья от столов, при этом не издавая ни малейшего шума, они были почти незаметны глазу, уже привыкшие к такому поведению. За окном сияла ночь, освещенная сегодня серебристым светом красавицы-луны, что затерялась среди мерцающих звезд, что медленно проплывала по небу и, кажется, будто задевала собою каждое созвездие. На улицах тишина, только кое-где изредка пролает чья-то собака, иногда можно услышать шаги торопящихся во дворец, но они были не часты, ведь уже пол Асгарда находились на пире, который только-только собирается разгуляться. В зале непременно был Тор вместе с Евой. Девчушку перед вечером одели портные. Детские вещи были найдены для неё в сундуках, совершенно новые, будто её специально ждавшие, как и украшения: сверкающие бусы и маленькие браслеты. Все эти дары от добрых асинь Ева приняла с некоей стеснительностью, ибо не привычно ей было видеть, да к тому же и получать такую красоту в дар, она и мечтать об этом не могла. Однако, девчонка даже не представляла, насколько народ Асгарда чтит её, дочь Тора Одинсона - сына предыдущего царя. Еве было невдомек, как её здесь, безгранично любят, видя всего лишь первый день. В одежде асгардской девочки её почти невозможно узнать, и люди определяют, кто это, только тогда, когда увидят черты её лица, которые так напоминают Тора. Ева успела познакомиться с некоторыми детьми и взрослыми, с которыми, откровенно, ей было интересно гораздо больше, а особенно её впечатлило знакомство с друзьями отца: вначале у девочки едва не закружилась голова, когда перед ней возник огромный воин с каштановыми волосами и длинной бородой, столь угрожающий вид был подкреплен добрейшей и ласковой улыбкой, которую, увидев, Ева не могла не принять за хороший знак и приветливость. -Добрый вечер, принцесса Тордоттир, - ас протянул девочке руку, и та осторожно пожала его широкую ладонь. -Не называй её так, старина. Она не является Асгарду принцессой, - поправил Тор без какого-либо указания. -Разумеется, но она ничем не отличается от принцессы, других слов я просто не нахожу. У тебя прекрасное дитя, друг мой, - схватив кусок пирога с подноса, что несла в руках проходящая мимо служанка, Вольштагг засмеялся, - не могу дождаться начала, голоден как никогда. -Иди уже голодать к воинам, Вольштагг, - рядом оказалась черноволосая девушка, одетая в серебристое платье, которое по виду больше напоминало приталенные доспехи, ибо расцветка уж очень воинствующая. Платье доставало ей до колен, а на стройные ножки были одеты такого же цвета невысокие сапожки. На милом личике Сиф была наложена легкая косметика, которая незаметна глазу, а тем более мужскому, а в шикарных кудрях её виднелся серебренный обруч. Асинья откинула свои густые волосы за спину, провожая друга легки толчком в сторону воинов, от чего маленькая Ева заливисто захихикала. -Привет, Ева. Меня зовут Сиф, будем знакомы, - валькирия нагнулась к дочери Тора, на её губах засияла невероятной красоты улыбка, а зеленые глазки заблестели, как звезды. -Будем, - радостно кивнула Ева. -Отлично выглядишь сегодня, - Тор мягко улыбнулся, подмечая про себя, что его подруга действительно блещет женственной красотой, которую раньше то ли он не замечал, то ли не хотел замечать. -Благодарю, - Сиф подняла на громовержца вмиг погрустневшие глаза, словно комплимент его был ей не в милость, словно от него в душе просвистела вырвавшаяся из лука стрела и причинила боль всему, чему только можно, вонзая в каждый уголок свой острый наконечник. -Ты не против, если я немного пообщаюсь с твоей дочкой? -Конечно-конечно, Сиф, а я пока... Тоже пообщаюсь со старой компанией, а то... - Бог грома заметно покраснел, осознавая, что не должен сваливать Еву на плечи подруги, однако, следя за ней весь вечер, он даже не успел окунуться в компанию своих выживших друзей, которых, к сожалению, осталось мало... -Я понимаю, - улыбнулась Сиф, - иди, не беспокойся за неё. Так валькирия увела Еву за руку в противоположную сторону зала, совершенно не думая о том, как найти общий язык с ребенком, учитывая, что раньше она никогда не общалась с детьми, однако с Евой она чувствовала легкость, будто в этой девочке есть что-то её родное. Некоторое время спустя прибыл сам Локи, которому было положено присутствовать на празднике, как царю, как повелителю. Народ встретил его бурными аплодисментами и скандированием его величественного имени, что теперь асы, да и все миры возносили до небес. А ведь раньше все было иначе, раньше он слыл преступником, убийцей, жалким заключенным, и только одно наименование получил - лжец. Что же теперь говорит о нем народ? Помнит ли он то прошлое, которое самому Локи не забыть никогда? Помнят ли люди, как боялись перейти дорогу Богу обмана? Помнят ли, как его изувеченного притащил в Асгард Тор, и прохожие едва не кидали в него камнями? Должно быть, все это стерлось из их памяти, и теперь маг стал для них героем, и это слово характеризует буквально все в нем, даже его излюбленные хитрости. Локи был один, его прибытие означало, что пир сию минуту начнется, и все проходили к своим местам, усаживались за столы. Кругом все так же стояли голоса людей, смех, бурные разговоры. Среди асов Лафейсон ступал гордо, не теряя своего важного вида, не на секунду не расслабляясь, хотя искренне улыбаясь людям, приветствуя их легким поклоном. Тут же из толпы воинов к нему вырвался Тор. -Брат, благодарю за чудесный праздник, хотя он ещё не начался, но ты словно знал, чего мне не хватало все это время, - громовержец, как всегда, не мог обойтись без крепких братских объятий, которые Локи с трудом мог вытерпеть именно от того, что они были как тиски, сжимающие внутри все органы. -Где же Сигюн? Почему её с тобой нет? -Она решила остаться с Астрид, и я полностью одобрил её решение. Нечего ей тут делать, да и я не на долго, не сердись, но... хочу побыть с семьей, - отвечал Локи со сверкающей и гаснущей полуулыбкой на лице. -У меня вот вопрос получше: где Ева? Кому-то уже спихнул дочь, я прав? -С ней Сиф, а ей я доверяю! - Тор указал куда-то в даль просторного зала, в конец праздничного стола, и Локи увидел облаченную в жемчужное платье Еву, которая вмиг превратилась из землянки в настоящую юную леди Асгарда. Девочка сидела рядом с валькирией, а та улыбчиво помогала ей правильно уложить бархатные салфетки рядом со столовыми приборами. Локи усмехнулся, наблюдая, как по-детски несуразная сводная племянница пытается придать салфеткам правильную форму пирамиды. -Хотел тебя спросить о ней, Тор, - вдруг припомнил колдун, а после, хлопнув громовержца по спине, сказал: - Идем, пора объявлять начала пира. Когда Локи подошел к своему месту, к огромному креслу с золотистой обивкой, широкой спинкой и мягкими подлокотниками, народ затих, все свое внимание устремляя на царя. Резвая служанка тут же подсуетилась, в граненный кубок Локи налила красного вина, запах которого растаял в воздухе, но перед этим успел коснуться носа трикстера. Локи поднял наполненный до краев кубок высоко над головой, как бы давая знак всем взять свои бокалы, и в абсолютной тишине произнес: -Сегодня мы, народ Асгарда, собрались здесь в честь прибытия нашего самого желанного и дорогого гостя, защитника, который всегда готов подставить плечо нам всем одновременно и плевать, что все мы за его плечом не поместимся, - зал усмехнулся на этих словах, а после быстро затих, продолжая слушать, - который всегда готов помочь нам. Мы собрались здесь ради его прекрасной дочери Евы, что была рождена в Мидгарде, но, как и отец, является асиньей по крови! - по объявлению Тор и его дочь поднялись со своих мест, смущенно улыбаясь, ну а Ева же просто сходила с ума от такого блеска, от такой красоты, от такого многотысячного внимания, и все же она неотрывно слушала Локи, внимая каждому его слову. -Я прошу вас поднять бокалы за славного Тора и превосходную Еву Тордоттир! - провозгласил громко Локи, и все принялись славить могучего громовержца, его дитя, и это было ярким моментом пира, самым ярким, когда каждый осушил свой кубок с вином, громогласно крикнул все тот же тост: "За Тора и прекрасную Еву!". Внезапно Локи поднял руку вверх, призывая людей к тишине вновь. Все затихли снова, уже теперь не понимая, к чему нужна подобная обстановка, но с интересом следя за тем, как Локи сам наполняет свой кубок вином, а после начинает говорить следующие слова: -Кроме этого, я хотел бы выделить огромную благодарность асам, всем вам за то, что так храбро сражались в день войны и до сих пор сражаетесь, чтобы вернуть бывалую красоту нашего мира. Огромное спасибо вам за это. Ну и наконец, никогда нельзя забывать о тех, кто сложил свои головы в битве, я уверен, что сейчас в цветущей Валгалле им гораздо лучше, чем здесь, они заслужили стать звездами на небе, что мы видим каждый день над своими головами и приветливо киваем им, точно зная, что среди них есть сияющие души наших родных, которые обязательно нас увидят. Мы всегда будем благодарны им за то, что они сделали ради нас и наших детей. Давайте поднимемся, осушим наши кубки за наших ушедших героев, за ушедших героев Ванахейма и Ётунхейма, за героя Фенрира... На глазах некоторых людей блеснули слезы, стоило лишь напомнить о погибших, но они стойко выдержали речь и подняли бокалы, осушая их до последней капли, и все разом с грохотом поставили их на стол. -Теперь же я хочу, - вновь зазвучал голос Локи, - чтобы вы приняли и вкусили то веселье, что устроено сегодня. Печали пусть вас покинут, теперь многое позади, все, о чем мы жалеем, все, чем огорчались мы, ушло. Пора открыть себе новый путь, и вместе мы справимся. Верно, асгардцы?! - его вопрос был обращен в бравый басовитый крик, и этот вопрос словно подстегнул народ, словно придал им сил на новую жизнь, и всем хором, хаотично, с полной поддержкой всех прежде сказанных царем слов, народ взорвался в бурном "Да!". Музыка заиграла теперь гораздо громче, чем раньше, ибо гулянье взяло свое начало. Локи же опустился в свое кресло, немного устало глядя перед собой, будто произнести все слова ему стоило больших усилий, и усилия те состояли в том, что вновь возникли его воспоминания обо всем произошедшем, ему было не легко от всего этого, однако совсем скоро сводная племянница разрядила его настроение, подбежав к нему и дернув за рукав костюма: -Локи, не грусти. Мне понравилось, как ты сказал, - она протянула к нему ручки, а он подался вперед, чтобы обнять её. -Я побегу, только обещай больше не грустить. -Обещаю, малышка. Беги, развлекайся, - Локи поцеловал Еву в щеку и чуть подтолкнул вперед, с улыбкой глядя, как она побежала к другим детям, среди которых был и Нари, и ему Локи поручил следить за девочкой очень внимательно, чтобы она не попала в какую-нибудь беду, потому что, маг точно знал, что её отцу явно будет не до этого. Вот как раз и сам папаша подсаживается рядом с Локи, уже не выпуская из рук наполненную элем кружку. -Ты о чем-то хотел спросить меня, если я тебя правильно расслышал, - широко улыбающийся и уже явно находившийся под воздействием эля Тор радостно смотрел на сводного брата. -Мне все же интересно, что ты наплел Еве обо мне? Она знает, кто я есть на самом деле? - маг нагнулся к собеседнику поближе, чтобы разговор не был слышен кому-либо, хотя в зале стоял шум: музыка, танцы, беседы и смех, вряд ли бы до кого-то долетел разговор братьев. От вопроса Локи Тор заметно погрустнел. -Нет, я не рассказал ей о своем прошлом. Она не знает, что мы сводные братья... Я не хочу забивать ей этим голову, Ева ещё слишком мала. Но она привязалась к тебе, постоянно про тебя спрашивала, и я так и прозвал тебя её добрым другом, который может подарить ей всегда маленькое чудо и защитить, если меня не будет рядом, - ответил громовержец, все поглядывая, как Ева играет с детьми, бегает по залу, а особенно веселиться рядом с Нари. И отец улыбается, любуясь своей дочерью. Никто в этом мире не знает, как они с Джейн дороги ему, дороже всего на свете. -Ты сделал правильный выбор. Не стоит ей ничего знать, по крайней мере пока. Ведь я вовсе не дядя ей, - проговорил Локи, подливая в свой кубок ещё немного вина, делая небольшой глоток. -Но мне по прежнему брат, - с улыбкой произносит громовержец. -Я так понимаю, твои сыновья в курсе твоей прошлой жизни? -Только Нари. Он уже взрослый и достаточно смышленый мальчик, чтобы все понять. Вали обо всем узнает позже, я обещал ему рассказать. Только им не могу солгать, Тор, никогда... Моя семья - самое дорогое, что у меня есть, - Локи не хотел, а вернее - не привык открывать кому-то свою потаенную душу, даже порой Сигюн, и поэтому сейчас он вновь скрыл в себе признание и раскаяние за то, что не раз обманывал своего ангела-хранителя, и она прощала его за все, при чем он до сих пор не знает, догадалась ли она о его лжи или же нет... -С этим не поспоришь, брат... Ладно, предлагаю больше не говорить о грустном и просто выпить за этот день, - Тор поднял кружку, протянул Локи, а тот со звоном соприкаснул её со своим кубком, а затем оба Бога осушили свои сосуды с выпивкой за предстоящее светлое будущее.