***
В мае было довольно жарко. Лучи солнца просто испепеляли людей своей силой. Именно тогда, они были наиболее подвержены заболеванию, которое в простонародье называлась Лихорадкой Громмеля. Характерные признаки этого заболевания были просты: зуд и покраснения по всему телу, «горящее» горло и сильный кашель. У более молодых людей может дойти до летального исхода. К сожалению, это самая страшная болезнь из всех и первым заболевшим стал именно король Иккинг Непоколебимый. Все случилось на весенней рыбалке. Погода все еще была жаркой, но рыбалку решено было не отменять. Викинги собрались на маленьких ладьях вокруг одного места на озере и их палки вошли в воду, словно клинок в тело жертвы. Сам Иккинг любил оставаться простым зрителем. Вдруг, он почувствовал страшное желание почесать себе руку. Сделав это, он обнаружил красную сыпь, как раз в месте зуда. Рыбалку приостановили через пять минут из-за обморока устроителя. Через пару часов Иккинга парализовало и он не мог сказать не слова. В суматохе никто даже не заметил, что ему пришло письмо, написанное корявым почерком. Неизвестный положил маленький свиток на полку в комнату. Кто-то видел человека в плаще. На следующий день Король мог шевелить конечностями и говорить. И пока в его комнате пребывал лекарь, в другой комнате уже решали вопросы государственной важности. Кто станет наследником огромной державы? Кто станет их опорой и защитой? Никто не знал, что делать дальше и что об этом думать. Только было ясно одно: делить шкуру не убитого медведя довольно глупо. Жажда власти ведет человека к самым безрассудным поступкам. Они решали, а король медленно умирал. Его кожа побледнела и обвисла. Во рту была непроходимая жажда. Он смотрел на всех каким-то странным взглядом. Он хотел умереть, но Хель не давала. Это был просто живой труп. Однажды, за долгое время, ему приснился сон: Он шел по маленькому коридору. Тело пробрал холодок. Он будто знал, что будет, когда он зайдет за эту огромную дубовую дверь. Иккинг толкнул дверь от себя и он увидел там не особо приятный пейзаж. Он вдруг все вспомнил и даже не был удивлен, когда перед его лицом предстал образ старухи Хель. — Любовь убивает правителей, Непоколебимый, — скрипучий голос казался еще противнее, чем раньше. — Я в этом не уверен, а как же… — голос короля казался столь тихим. — ДА ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О ЛЮБВИ, МАЛЬЧИШКА? — Хель орала на него и имела на это полное право. — Я ЛЮБИЛА САМОГО ОДИНА! Иккинг, пребывая в своем полусонном состоянии, не понимал и половины слов. — Никто не может понять меня, и ты тоже! — крикнул Иккинг и все исчезло. Он проснулся поздно ночью. Он посмотрел на себя. Выглядел он помято, на теле было полно бинтовых завязок. Голова просто раскалывалась на множество мелких кусочков. Все тело болело, и зуд не прекращался, горло «горело», а кашель был просто невыносимым. Оставалось только уснуть. Он осмотрел комнату и увидел, что около пяти человек лежат на полу и хрипло дышат во сне. Они тоже больны этой бредовой лихорадкой. Почему только их положили в спальню Иккинга, было непонятно. Все мысли кружились в вальсе, и голова жутко болела от этого. Он отрубился через пять минут.***
Прошел май, июнь и июль. Настал август. Иккинг, на удивление всех злопыхателей, шел на поправку. Дело было в том, что мощная аура Хель против смерти так и осталась при Короле, и теперь он решил посвятить себя королевству и не думать о любви. Он всегда говорил о том, что «Любовь убивает не хуже лихорадки». Все же, он снова начал скучать по ней. Только вот теперь, он начал налаживать дела государства, а любовь и мысли о ней отошли на второй план. Никто не понимал его резких перепадов во всем: психика, чувства, здоровье. Он и сам признавал, что не является самым обычным викингом. Государство настолько поднялось, что теперь, даже некоторые иностранные народы прибывали сюда на своих судах и вели торги. Государственные дела нормализовались, восстания были подавлены, битвы окончены, и теперь Иккинга оценивали, как достойного конкурента Цезаря, а две империи теперь подвергались сравнению каждый день. Все были радостными и беззаботными, только Непоколебимый был хмур. Он потерял вкус к жизни, потому что на днях он все-таки вскрыл то письмо: Правителю Невиданных земель Я, Сморкала Йоргенсон, желаю, чтобы вы присутствовали на помолвке вождя, то есть меня и Астрид Хофферсон. Здесь, на о. Олух мы заключим мир, по крайней мере я на это надеюсь, и здесь будет вершиться история великого мира. Полагаю, вы будете присутствовать на этом событии через год — в июне. Я отошлю вам его со своим личным слугой. Сморкала Йоргенсон. Дальше следовали титулы, которые занимали остальную часть листа. Иккинг все же понимал, что Астрид совсем не его, да и женихов у нее было полно. Скорее всего, именно она привела это письмо в порядок. Непоколебимый подозвал слугу к себе: — Как там, дела на Олухе? — спросил он спокойным голосом. — Кажется, племя Лохматых хулиганов ведет войну с подвластными Вам, берсерками, — ответил викинг. Иккинг знал не понаслышке, что такое война. Скорее всего, такое тупое племя, как Лохматые хулиганы победят через год, а то и больше. И правда, через несколько дней, пришло второе письмо с острова. Содержание его было уже понятно. Сморкала и Астрид откладывали свадьбу еще на год. Это был его шанс. Шанс все изменить, а самое главное принести извинения за случай, когда им обоим было по восемь лет. Он подбежал к ней на опасное для каждого расстояние. — Чего тебе, Кость? — спросила она. Какой чудесный голос был у такого… необычного человека. Он был похож на журчанье горного ручья. А ее вид… — Я… я хотел спросить, может, будем дружить? — ответил Иккинг прямо. Астрид засмеялась и посмотрела на него с насмешкой. Он посмотрел на нее с таким серьезным видом, что не было сомнений – он, правда, этого хотел. — Постой, Кость, ты серьезно? — в глубине души она тоже хотела этого, но вот остальные… не примут… Легки на помине! К Астрид, со стороны домика Готи, направлялась группа ребят. Двое близнецов с одинаково светлыми и длинными волосами, а также глупой улыбкой. Сморкала, который и тогда уже был уродом, а также еще какой-то мальчишка, имени которого, Иккинг не знал. — Астрид и… А ты что здесь забыл? — сказал Сморкала. — Это моя подружка, иди танцуй с Рыбьеногом! Астрид пихнула мальчишку в бок. Сморкала хотел что-то добавить, но промолчал. Затем они все ушли. В последствие, когда Иккинг уже хотел спрыгнуть с обрыва, он сказал в воздух: «Я вернусь, так и знай! Я всегда стою за твоей спиной!» Из мыслей Непоколебимого вывел кто-то из толпы. — Каковы Ваши последующие указания, повелитель? — спросил, в который раз, один из его армии. — Мы будем готовить захват Олуха, но не по старой схеме, а по новой.***
Прошло лето, осень. Настала зима. За эти полгода они полностью подготовили план Захвата острова. Только Иккинг знал, что это только отвлечет внимание его служащих. У него была совсем другая цель — найти и сделать все для нее. Жизнь в королевстве была скучной. Все заметили, что их правителю уже почти минуло четверть века, а невесту он себе так и не нашел. Все перешептывались между собой, поползли грязные слухи. Злопыхатели, которые затихли после выздоровления Непоколебимого, начали все с новой силой. Кто-то говорил, что короля, видели, в весьма сомнительном месте в одном из главных поселений королевства, а другие говорили, что он проводит в этих местах целыми днями. На самом деле сердце Иккинга уже давно было занято, правда, его пугала встреча с самым главным человеком в своей жизни. Он всегда боялся Олуха, а теперь Олух боготворит его и боится. Жертва стала Охотником. Охотник стал жертвой!